Алесь Адамович, Даниил Гранин "Блокадная книга"
Очень тяжелая книга, многое я читала со слезами. Но мне кажется, такое надо читать, такое надо давать читать своим детям - чтобы не забыть, чтобы уважать, чтобы самому стать достойней.
«– У меня было эвакуационное удостоверение, в Омскую область нас эвакуировали с завода. Многие женщины поехали, я тоже собралась, думала, что я здесь буду делать, детей ведь некуда деть. А мне говорят: „Как ты поедешь? Кто у тебя там есть?“ Я говорю: „Да никого у меня нет, все в Ленинграде“. Тут я подумала-подумала: куда же я с двумя такими малышами поеду? Нас там никто не ждет. И решила, что не поеду, и все! Все распаковала! И осталась! Ну, потом начались обстрелы, еще голода мы не знали. И обстрелы на нас так подействовали, и мы так смотрели, что лучше бы нам голодать, только не такие обстрелы страшные, потому что рабочий район, здесь заводы кругом. И ведь они по ночам бомбили, и обстрелы производили, и спускали ракеты осветительные как бы на зонтиках таких. Потом продуктами перестали обеспечивать. Дочка долго в карточки играла, обрезала талончики.
– Это после войны? Ненужные?

– Да, ведь остались неотоваренные карточки. Я уходила в три часа ночи и становилась в очередь за продуктами… Да пальто, еще сверху веревкой завяжешься или кушаком, чтобы поплотнее, потому что уже кожа да кости были. Муж всегда с утра на работу шел, на завод. А я вот эту, старшую, оставляла с грудной малышкой. Она переберется на нашу кровать и смотрит: мокрая– так подстелет ей. А я в очереди за продуктами. И стоишь иногда зря – ничего не получишь, придешь домой пустая. Единственное, что помогло нам выжить, – это огороды. Где теперь шоссе Революции, застроенное домами, тогда там поля были. Дали нам две сотки земли. Прислали семена. Там были и морковь, и репа, и брюква, и турнепс. Такие пакеты были защитного цвета, маленькие, плотно так заклеенные. Нам раздавали семена. А потом, как стали мы огороды эти копать, нам дали верхушки – срезы картофеля, на заводе раздали по полтора килограмма, как сейчас помню.
– Глазки?
– Да, глазки, верхушечки. Ну вот, мы три килограмма получили и посадили. Картофель был чудесный – прямо вот такие картошины, красные, рассыпчатые. И мы рады были этим овощам. И капусты очень много. Вначале, когда я собралась эвакуироваться, мне дали сухого молока на дорогу. Ну вот, я первое время маленькой немножко добавляла. Да и еще сами пока получали продукты, так что хватало. А потом, когда уже совсем голодно стало, она у меня похудела очень. Но она такая румяная была на лицо. У мужа и мать, лет восемьдесят ей было, а она все румяная –такой цвет лица… Както несколько дней хлебозаводы, пекарни не пекли хлеб. Ну и давали муку. Я эту муку вместо хлеба получила и наварила такую болтушку, ну просто две ложки муки на кастрюлю воды и подсолила. Вот этой муки горячей, что называется, похлебали порусски. А дочке погуще кашу сварила. Ночью я слышу – рвота у нее поднялась. Мы с девочкой старшей на плите спали. Муж на столах, два или три стола было на кухне. А для маленькой внесли стулья на кухню, и она лежала здесь. Я скорей вскочила, коптилку зажгла. Смотрю – ее вырвало и желудок расстроился. После этого я пошла в консультацию и говорю: «Нечем кормить ребенка, хоть чтонибудь выпишите!» Врач говорит: «У нас ничего нет, мы не выписываем». Я говорю: «Вы посмотрите на нее!» А она: «Да нет, румяный ребенок!» – «Вы не смотрите на лицо, у нее же руки, ноги как плети!» –«Не разворачивайте, у нас здесь холодно. И нету у нас ничего». Так мне и отказали. Ну, она вскоре, конечно, и умерла, потому что уже кормить совсем нечем было, ни круп, ни масла, ничего мы в это время не получали.
…А когда бомбили, вы знаете, как бомба упадет, дома вот так и качаются. Я ведь в убежище ни разу не была. Думала – если убьют, то все равно, в подвале или здесь. Иногда приготовишь сумку, держала там коечто, водички чтобы попить, пеленку держала (это малышке). Мы обычно в передней садились – я и еще из другой комнаты женщина с ребенком. Садились с сумками и сидим в середине, чтобы стекла не полетели на нас. И вот когда меня в госпиталь положили, старшая девочка осталась дома. Я там больше месяца лежала. Ну, он утром дочку покормит и идет на завод. В обед прибежит и еще подогреет чтонибудь, тут близко было. А потом я пришла из больницы. Тогда вот и дали участок на огороде. Он меня свел туда и говорит: вот, копай. А я стою. Ветер был сильный, как дунет – я падаю. Сесть не на что – кругом мокрая земля…»
Почитать онлайн или скачать можно тут - http://lib.aldebaran.ru/author/granin_daniil/granin_daniil_blokadnaya_kniga/
я тоже считаю, что подобное знать просто необходимо!!! а во что превратили 9 мая...смотреть грустно, я и не смотрю....просто позорище какое-то, а во главе певуны современные голосящие песни военные с голым задом