Данька говорит
Два года назад мы все переживали, что Даня говорил только первые слоги или вообще слова придумывал.
Ха, а сейчас он почти все говорит нормально на русском, и английский язык подбирает очень успешно.
Вообще тут поняла, что Даня очень часто говорит сам по себе – или стихи читает наизусть сам для себя, или изображает телефонные разговоры со своими друзьями, или за игрушки свои говорит.
Конечно, русский язык у него кривоват. И не только по причине возраста, но и по причине того, что русский он слышит практически только от меня. Конечно, еще есть и отец, и семья через Скайп, и русско-язычные друзья и гости, но это все значительно меньшие по времени влияния. Даже и муж, хотя вроде каждый день говорит с Данькой, но его речевое влияние не перебивает моего. Мультфильмы и фильмы на русском языке тоже не так уж много вносят – и скорее лексику, чем грамматику.
Недостаток живого общения на русском приносит такие результаты: Даня изобрел новую грамматическую конструкцию, от которой мы отучить не можем уже около года. С его точки зрения правильно говорить “Я сделала, ты сделал” - то есть как я говорю, обращаясь к нему. Переучить на изменение прошедшего времени по родам сложно – Даня соглашается что он мальчик, и ему надо говорить “я сделал”, но потом опять все повторяется сначала. Я не сильно переживаю и не давлю, считаю, что выровняется со временем. Может, когда будет осознавать что и как он говорит.
Еще у него забавное словообразование. “черезпрыгнул”, например. Или по образцу “прыгать прыг-прыг”, у него все остальное происходит так “бегать бег-бег”, “падать пад-пад” и так далее. Я веселюсь и не исправляю. Потому что логика правильная :)
Детские словечки постепенно исчезли из обихода. Последним задержалось “апу баля” - хлопья с изюмом. Смешной выговор многих слов исчезает постепенно.
Продутки ушли, фрутки остались.
Ненагад – виноград, ненавалочка – наволочка (и пододеяльник тоже)
фафетовый ушел, фафетки тоже. Серенький больше не означает розовый.
Сегасировать тапаратом – фотографировать фотоаппаратом.
Целоваются – исчезает. Уматься – осталось, но мы его сами стали говорить, уж больно хорошее слово получилось.
Общий выговор достаточно понятный, хотя “р” нет, остальные бывает пропадают. Шипящие вроде все на месте сейчас.
Прочие языки. По возможности указываю на то, что люди говорят на разных языках, называю, то что слышим. В Нью-Йорке постоянно слышали (помимо русского и английского) испанский и иврит. Тут более разномастная языковая среда.
Когда смотрит Дору или Диего вроде что-то из испанского подхватывает. Хотя сейчас давно не смотрел, не знаю, помнит или нет.
Английский за три месяца садика улучшился сильно, хотя говорит на нем пока коряво и малопонятно. Я говорю с ним по-английски нечасто, но говорю, и стараюсь поправить, когда у него совсем мешанина получается. Читаем по-английски много, мультфильмы смотрим.
Часто Даня просит меня почитать ту же книжку по-анлийски и по-русски. Так что я тренируюсь в переводе. Сказки еще ничего, а вот со стихами – сложнее. Но перевожу.
Наизусть я ничего не просила Даню учить, но он сам все запоминает. Причем и на русском, и на английском, и стихи, и прозу. Рассказы Носова короткие читаем, я оговорюсь – он меня поправляет. Постоянно из него стишки выпрыгивают. Муж удивляется – откуда такое? Я поясняю, что вот читали несколько месяцев назад книжку и Даня запомнил.