Наталья
12 лет
Визит из поликлиники
Мелкий орал все утро, писи-каки-снова писи-снова каки-писи, а каждая смена подгузничка у нас превращается в концерт. Орал долго, после груди пошел в кроватку, но там нас тоже что-то не устроило, снова повисли на груди, и тут пришла врач.
Мы затихли, пошли на осмотр. На врача не орали, а врач сказала, что у нас синюшность вокруг губ - орали или гипоксия. Первый раз когда я за сегодня чуть не кончилась. Раздеваем маленького, смотрим тельце, говорит, он у вас весь *здесь идет какой-то теормин*.
Начинает писать информацию с обменной карты, не нравится ей наше узи, не нравится ей наша эхосонография, нравится только узи внутренних органов. Тут я кончилась во второй раз.
Говорит, нужен обязательный контроль, из разряда "я не хочу вас пугать, но.."
Кончилась в третий. Знаю, что плакать нельзя, хотя бы даже из-за молока, из-за нашей с малышом связи эмоциональной.
Смотрю на него и не вижу никакой синюшности, а помня книгу Комаровского - если ребенок выписан, значит он здоров, здоровее всех нас.
Желтушка у нас, водичку пить и на воздухе с завтрашнего дня тусить.
Внутри все трясется за него.
Мы затихли, пошли на осмотр. На врача не орали, а врач сказала, что у нас синюшность вокруг губ - орали или гипоксия. Первый раз когда я за сегодня чуть не кончилась. Раздеваем маленького, смотрим тельце, говорит, он у вас весь *здесь идет какой-то теормин*.
Начинает писать информацию с обменной карты, не нравится ей наше узи, не нравится ей наша эхосонография, нравится только узи внутренних органов. Тут я кончилась во второй раз.
Говорит, нужен обязательный контроль, из разряда "я не хочу вас пугать, но.."
Кончилась в третий. Знаю, что плакать нельзя, хотя бы даже из-за молока, из-за нашей с малышом связи эмоциональной.
Смотрю на него и не вижу никакой синюшности, а помня книгу Комаровского - если ребенок выписан, значит он здоров, здоровее всех нас.
Желтушка у нас, водичку пить и на воздухе с завтрашнего дня тусить.
Внутри все трясется за него.