Мои роды после кесарева в 72-м роддоме.

Как я уже неоднократно писала в своем дневнике, мои первые роды 2 года назад закончились экстренным кесаревым. Я очень мечтала второго ребенка родить сама, собирала информацию с самого начала беременности, искала роддом и врача. Это оказалось не так просто - даже в Москве немногие врачи возьмутся за ЕР у женщины с рубцом. Наконец я остановилась на 72 роддоме и враче Рашиде Ибрагимовиче Худоярове. Заключила там контракт. Врач взялся вести роды консервативным путем, но ничего не обещал (впрочем, гарантий мне, безусловно, в такой ситуации не  дал бы никакой врач).Схватки у меня начались с 1 на 2 июня, в 3 часа ночи. Срок беременности был 38-39 недель, я к тому моменту вовсю пила масло вечерней примулы и чай из листьев малины, поэтому ждала, что роды начнутся немного раньше времени, но все равно для меня это было как-то неожиданно. К тому же на 2 июня была запланирована вторая консультация врача, после которой я должна была окончательно решить, буду ли у него рожать. Но все вышло не так, как я рассчитывала. В этот момент дома я была одна со спящей дочкой, супруг пребывал на работе. Проснулась не от боли, а… сначала даже не поняла от чего, как будто какое-то предчувствие было, что ли. Потом поняла, что тянет спину и живот, но подумала, что тренировочные: подобное уже было несколько раз за беременность. Решила поспать, поняла, что не получится, стала засекать время. Поначалу интервалы были 10 мин., постепенно сокращались, все как положено. В 5 утра я позвонила мужу, он спросил: «Что, уже ехать?» Я ответила, что не надо, все равно ночью не поеду, до утра надо дождаться, иначе может получиться, как предупреждал меня врач: узиста в роддоме не окажется, состояние рубца оценить не смогут и прокесарят. В общем, договорились, что он приедет сразу после работы, не задерживаясь. Между тем схватки все усиливались, я уже не могла ни присесть, ни прилечь в момент схватки и непрерывно ходила. Перед приездом мужа (в 8-м часу утра) интервалы стали как будто даже немного увеличиваться, я уж думала – все-таки тренировочные были, сейчас прекратятся. Сели с супругом, попили чайку, стали ждать развития (или наоборот) процесса. Скоро интервал опять стал сокращаться, а боль – увеличиваться, тогда муж скомандовал: «Поехали!», разбудил дочку, и мы отправились в роддом. Ну нельзя сказать, что было безумно больно, то есть, больно, конечно, было, но терпимо. По дороге мы еще заехали в магазин за тапочками в роддом, слушали радио, муж, пытаясь меня отвлечь, что-то про ди-джеев мне рассказывал… Как водится в это время, сплошные пробки. Да еще недалеко от роддома дочке стало плохо, пришлось останавливаться, на воздух ее выводить. Словом, в роддом мы приехали ближе к 10 утра. Сразу позвонили Рашиду Ибрагимовичу, он спустился, забрал меня, хорошенько отругал за то, что с 3-х ночи терпела дома, посмотрел на кресле, сказал, что раскрытие уже 8-9 см., еще раз дал мне за это втык, отдал команду, чтобы быстро заполняли мои документы и моментом отправляли меня рожать без всякой клизмы (что, кстати, прошло без последствий, поскольку я и так после каждой схватки на унитаз бежала, прошу прощенья за интимные подробности). После всех процедур повел на УЗИ. Узист посмотрел, сказал, что рубец 1,8-1,9 (после чего я мысленно начала прощатьс с надеждой родить самой), но вообще-то смотреть сейчас мало пользы, поскольку идут схватки, и воды не отошли, и… В общем, о чем-то они там еще говорили, я во-первых, не все понимала, во-вторых, на схватках и вовсе их не слушала. Когда вышли из кабинета, я спрашиваю: Рубец плохой?», он отвечает: «Пограничный». Тогда я поняла, что по крайней мере сейчас он меня ведет рожать, то есть я как минимум попытаюсь. Обрадовалась, конечно. Судя по внешнему виду, он серьезно нервничал. Когда пришли в родзал, он смне сначала сказал лечь на кушетку, еще раз посмотрел и сказал, чтобы перебиралась сразу на кресло, поскольку скоро уже рожать буду. На кресле проколол мне пузырь, акушерка поставила капельницу и подключила КТГ. И началось тааакое! В общем, кто рожал, тот поймет. Самое тяжелое было то, что двигаться нельзя, и еще постоянно очень хотелось пить. Он мне дал один раз сделать полглоточка, а потом несколько раз давал рот прополоскать. Я старалась дышать, как он мне объяснял и не пищать; единственный раз, когда я слегонца застонала, он аж подскочил: «Что болит? Где? Рубец? Печет? Режет? Нет?» - в общем, я решила, что лучше лишний раз человека не нервировать и помолчать. Как-то незаметно вокруг меня стали собираться врачи и акушерки. Насколько я поняла, на мониторе были какие-то не очень хорошие данные, они все говорили: «140…150…», некоторые предлагали везти на операцию. Потом пришла заведующая, стала меня смотреть, а между тем какая-то тетя привезла каталку… Я реально испугалась, что на операцию повезут. Но РИ был против, и заведующая, всех послушав, сказала: «Ждем еще полчаса, смотрим на результат и тогда решаем. Пока не предпринимаем ничего». Я поняла, что сейчас мне надо как можно лучше слушаться врачей, но на деле слушаться их наоборот перестала совсем. Они мне наперебой кричат, чтоб дышала, а меня так сильно тужить начало, просто жесть. На каждой схватке просто самопроизвольно скрючивало, я не могла ни дышать ни говорить, только тужилась, хотя мне говорили, что еще рано. Я понимала, что только хуже делаю, старалась дышать, как говорят, но получалось, честно говоря, плохо. Похоже, РИ был готов меня убить (как он потом сказал: «Твои роды – еще один мой шаг к миокарду» - это относилось как раз к моему поведению). Зато когда мне разрешили тужиться – вот тогда я просто стала удовольствие от процесса получать! В общем, на первой потуге ничего особенного (по моим ощущениям) не произошло, но после нее мне сделали небольшой надрез. На следующей потуге вышло полголовы – вот это экстрим! Чувствую, что что-то круглое и гладкое меня распирает, даже не сразу поняла, что это головка. Но после того, как потуга прошла – головка ушла обратно. На следующей потуге головка вышла полностью, а еще на следующей – мой сынуля родился. Первое, что я испытала – это невероятное облегчение, через минуту пришло ощущение полного счастья. Мне его показали и унесли обрабатывать, рождение плаценты прошло как-то мимо меня, РИ потом сказал, что она сама вышла сразу за ребенком. Потом пришел анестезиолог, задал все необходимые вопросы и вырубил меня на полчаса, за это время врачи обследовали рубец. Очнулась я со льдом на животе, недалеко на столе спал мой малыш. Я обронила скупую слезу, потом пришла акушерка, я все у нее спросила о сыне: рост-вес-баллы (3400 г-52 см- 8/9), попросила дать мне телефон и стала звонить супругу. Потом пришел РИ, осмотрел меня, сказал, что все в порядке. Мне положили на грудь малыша и повезли в послеродовую. Отлежалась до 6 вечера и встала почти как огурец, если бы еще не разрез – то вообще летала бы. Но и так по сравнению с ощущениями после кесарева было чувство, что порхаю. РИ ко мне в палату несколько раз заходил, осматривал.
На 5-е сутки мы были дома. Сынулю назвали Димой.