Константин Коровин. Литературное наследие
Литературное наследиеКак обычно на книжном развале все по 50 р. месяц назад была куплена книга "Моя жизнь" автор Констанин Коровин. Из названия сразу понятно содержание книги. Начала читать только вчера (очередь из книг) и хочу отметить язык (стиль) автора, это какое-то чудо, так просто, без изысков, без сложных фраз, легко и от себя, и для себя написана эта книга. Сам Коровин о своем литературном творчестве писал "..я в промежутках живописи... пишу рассказы – это ведь искусство, литература. Пишу наитием, будто для каких-то несуществующих друзей. Пишу от любви к людям, не идейно, не поучая никого, а как художник."
Не хочу тут писать о том как происходило становление Коровина как писателя, хочу просто превести отрывок из его рассказа "Первая любовь" для того, чтоб Вы просто насладились его словом, как возможно вы наслаждаетесь его красками.
Итак, "Первая любовь" (К. Коровин)
Москва. Давно то было. В воздухе пахло весной. Солнце. Блестели купола старой церкви Харитония в Огородниках. Рядом с церковью были небольшие деревянные дома, с двориками, крыльцами, у которых густо насажена сирень. Двор кой-где мощен булыжником, Гнилой забор соседнего сада. Бузина выпустила маленькие, как бисер, листочки. Весна. Синее небо. Летят белые облака.
У крыльца дома, где я жил, - большая бочка, полная капельной воды. Я и Тата, девочка из соседнего дома лет десяти, смотрим в бочку. Замечательно. Видно небо, как бегут облака. Я вижу себя и Тату. Когда пальцем взволновать воду, все делается смешно, так забавно прыгают глаза, нос, наши лица.
У Таты на голове маленькая шапочка пирожком и белый воротничок на жакетке. У Таты матовое лицо, темные, как слива, глаза, большие ресницы. И когда она смотрит на меня, то часто мигает ими.
Тата так нравится мне, что выразить нельзя.
Мне одиннадцать лет. У Таты сестра Аня, старше ее. Тата меня зовет Костю, а я ее - Тата.
Тата такая хорошенькая, и я близко смотрю на нее, потом опять в бочку и говорю ей:
- Тата, молено вас поцеловать?..
Тата посмотрела на меня, часто замигала ресницами и сказала:
- Не знаю, я спрошу маму...
Я подумал: «Ну вот, мама, наверное, скажет, что нельзя».
Через лазейку в заборе мы попадали в соседний двор, где был сад и где жила Тата. Очень хорошо в доме у Таты, так чисто. Какие-то пузатые комоды, столики, горка с фарфоровыми куколками, занавески на окнах, и всюду салфеточки вязаные, часы высокие и тихо ходит большой маятник.
С Татой мы читали книги, стихи, смотрели альбом с портретами.
Мать Таты была высокая, серьезная и добрая женщина. Увидев меня, она всегда старалась угостить: то рахат-лукум, то чернослив, то орехи. У Таты не было отца - он умер, но она показывала мне его портрет в военном мундире. Это был человек с выпуклыми глазами и с баками. Тата говорила, что папа был такой хороший-хороший...
Я был один на дворе, где больше еще распустилась бузина и сирень была зеленая. Весело грохотали по мостовым извозчики, и блестела церковь Харитония в Огородниках.
Вдруг я вижу - Тата подъехала на извозчике со своей матерью к воротам, нарядная, в шляпе с лентами и картонки в руках. Она кивала мне головой.
После обеда Тата пришла ко мне и спросила мою мать:
- Дома Костю?
- Он там, - сказала мать.
У нас в квартире было хуже, чем у Таты, бедней. Не такая мебель, не было этих салфеток и горок с фарфоровыми куколками за стеклами. Я обрадовался Тате. Она взяла меня за руку, подвела к окну, где видны были зеленые листья сирени и где солнце острыми лучами светило на нее, и вкрадчиво и серьезно сказала мне:
- Костю, мама, когда я спросила, можно ли тебя поцеловать, сказала - нельзя: ты будешь его целовать тогда, когда у него вырастут усы. А если ты будешь его целовать сейчас, то на носу сделаются пупыри, такие гадкие... Нос сделается большой и выпадут ресницы.
«Это ужасно», - подумал я.
Я был очень взволнован, и когда ушла Тата, я поискал зеркальце - не нашел. Подошел к большому зеркалу и смотрел на себя. Усов - никаких. Чуть-чуть какой-то пушок есть, но он в другом месте - на щеках. Нет усов. Невозможно...
Распустилась сирень. У подъезда нашего крыльца стояли ломовые, вытаскивали мебель, матрасы, стулья, и я узнал, что это переезд на дачу.
У самой сосны, старой, уже засохшей, такой чистый лужок, сухая земля. Я лег у сосны и подумал: а Тата осталась там, в Москве... Отчего она не приехала сюда, я бы с ней пошел туда, где эта даль, мыс Доброй Надежды... Она все видит тот же двор, мостовую. Разве это можно сравнить - Москву. Там скучно. Бедная Тата... Я напишу ей письмо, напишу: «Попросите маму, чтоб она вас отпустила к нам. Я не буду вас целовать - никогда. Но только приезжайте, пожалуйста, с мамой. Я люблю вас, Тата». ...(продолжение ищите в интернете)
И несмотря на то, что википедия мне выдала только один его литературный труд "Шаляин. Встречи и совместная жизнь", известно что за годы вынужденной эмиграции (1922-1939) он написал более четырехсот рассказов. Так же были собраны много писем К.Коровина, найдена рукопись "Охота... рыбная ловля... Коля Куров". И не так давно все его литературное творчество было собрано и издано двухтомником «То было давно… там… в России…». Теперь мне известно что искать почитать, осталось дело за малым...
P.S. Не могу оставить этот пост без его картин, кому интересно смотрим: