Про Золушку или теперь целый день ищем дедовы
рваные трусселя после прочтения этого опуса от Филлипьевой Анны
"Про Золушку.
В детстве у меня была любимая книжка - Золушка с иллюстрациями Булатова и Васильева. Недавно на книжной ярмарке к своей великой радости я купила Мини-Донне репринт этой книжки и вспомнила одну связанную с ней историю из моего детства.
Поскольку это была моя любимая книжка, то играла я тогда исключительно в Золушку. В главной роли, конечно, я. В роли принца - моя бабушка Лида, которой приходилось по нескольку раз на день являться по требованию на бал и из всех кукол выбирать себе в невесты меня, томно сидящую на диване. В какой-то момент я решила, что пора выводить игру на новый уровень, а именно, раз уж в книжке говорится о непосильном труде, то и мне непременно требуется совершить какой-нибудь трудовой подвиг. Желательно такой, чтоб все ахнули при виде творения моих золотых рук. Насколько я помню, было мне на тот момент то ли четыре, то ли пять лет. Скорее четыре, поскольку младший брат в моих играх ещё задействован не был.
В книжке Золушка была изображена в платье с заплатками контрастных расцветок, пришитыми через край суровыми нитками. И я решила, что это именно то, что мне нужно. Необходимо раздобыть какую-нибудь рваную одежду и заштопать её. А надо сказать, что бабушка моя была женщиной очень доброй, но при этом очень простой и честной. Любя меня всей душой, она, однако, не очень церемонилась, всякий раз давая весьма трезвые оценки моим рукотворчествам, поэтому все свои проекты я предпочитала осуществлять тайно, пока они не увенчаются успехом, и только тогда ставила в известность бабушку. Именно так я стала действовать и в этот раз.
Тогда ничего не выбрасывали, и у бабушки был большой мешок с негодной одеждой, предназначенной на тряпки. Из этого мешка я и добыла предмет своего непосильного труда - старые чёрные семейные трусы моего деда, протёршиеся до дыр вдоль центрального шва. Из картинок в книжке я знала, что заплатки обязательно должны быть контрастными. Оно и понятно! Ведь их должно быть хорошо видно, чтобы никто не усомнился в том, что к вещи были приложены золотые руки! Поэтому я нашла подходящую заплатку - якро-малиновый лоскут в белый горошек, оставшийся от пошива маминого сарафана - и приступила к работе.
Детали процесса из памяти моей уже стёрлись, но я хорошо помню, что было тяжко. Не получалось, я злилась, бросала, брала себя в руки и приступала снова несколько раз. Наконец, результат меня удовлетворил. Но дабы достигнуть более сильного поражающего эффекта, я решила сделать деду сюрприз, и, ничего никому не говоря, аккуратненько сложила обновлённые труселя и убрала их в комод на полочку с дедовым бельём... и забыла про них.
А на следующий день грянул сюрприз... Помню, как из ванной комнаты вдруг раздался истошный вопль деда: "Лида, что это?!!!.." Помню, как я помчалась следом за бабушкой, чтобы тоже посмотреть, что же там такое - и увидела. Это было неописуемо. Дед стоял в трусах, а в центре попы у него красовалась... нет, это нельзя было назвать заплаткой. Это был огромный волдырь. Ярко-малиновый. В белый горошек. Пришитый в лучших золушкиных традициях - через край, суровыми нитками.
Поражающий эффект был достигнут. Все ржали, а дед ругался. Труселя вернули обратно в мешок, на что я тогда очень обиделась. Но вскоре после этой истории, видя моё рвение, бабушка научила меня вязать и вышивать. И я как завязала, так и до сих пор не могу остановиться. А вот шить не люблю."