Свободные, как ветер…
А у нас вот такСоскучились мы по находящимся на вольном выпасе старшим детям. Истосковались в разлуке. Не уверена, впрочем, что процесс был взаимный и обоюдоострый, как меч римского легионера. Потому что на вопрос, не желают ли, к примеру, мальчики, чтобы родители их забрали на большую землю, Миша и Серёжа хором ответили: «Нет!»
Ну разве может такое быть, что люди, которых держат в чёрном теле, добровольно остаются в изоляции и рабстве без мультиков, без аттракционов, без сладкого, без игрушек? Без мамы? С дедушкой, придерживающимся стиля белого колонизатора, распоряжающегося жизнью и судьбой негров на плантации. Определённо, ответ был дан под давлением, если не под пытками.
Решено - собираемся с младшими и едем. Дорога была не очень долгой, 1.5 часа всего вместо возможных в иное пробочное время 3х. Андрюшка с Лерой улыбались и попискивали, предвкушая встречу полным составом. Тревога неприятно щекотала по мере того, как мы всё дальше углублялись в неизвестность, не страх, не паника, но какое-то неприятное беспокойство - я всё подсчитывала, хватит ли мне топлива. Заправок давно не было, когда на приборной панели вдруг замигали какие-то цифры, и я знала, что это отнюдь не мой возраст (хотя, совпало), а расстояние, которое согласен проехать автомобиль без дозаправки. И я хоть и знаю, что лампочка загорается очень заранее, и после того, как она начнёт светиться, у меня в баке бензина ещё на 30 миль, я стараюсь до этого не доводить. Не то что бы фобия, но некомфортно мне со всякими возмущающимися. Хоть людьми, хоть датчиками. Я за гармонизацию пространства. А потом была заправка! И мне впервые пришлось заправляться самой, без заправщика. Это оказалось не столько трудно, сколько боязно. Самой проводить все манипуляции с «пистолетом». Слабину дала на стадии фиксации курка защёлкой-предохранителем. Колонка жужжала, но подачи топлива не произошло. И огромное спасибо кассиру, который после моего робкого: «Извините, а я первый раз заправляюсь, что мне делать?», вроде объяснил подробно, но всё же оторвал задницу, подошёл потом проконтролировать и тут-то и увидел, что ерундой занимаюсь с умным видом. Подсказал, помог заправиться, даже крышку бака мне сам завинтил. Хотя, вот капельки не стряхнул, а я слышала, что надо. Сказала ему зачем-то об этом, и - о, как же он ржал.
На этом приключения не закончились. Мы пережили и палящее солнце с почти доходящими до драк дебатами «кондиционер или открытые окна и почему нельзя одновременно и то, и другое», мы купались под ливневыми струями, по-прежнему споря, но теперь уже по поводу того, почему «закрой немедленно окно!». Мы - особенно я - пережили оползневые процессы, когда притормозив на секундочку на обочине, чтобы через приспущенное стекло протереть боковые зеркала, а то невозможно же, машину вдруг медленно боком потащило куда-то в сторону буйно зеленеющих кукурузных зарослей. В какой-то момент ощутила себя капитаном судна (и отнюдь не медицинского, хотя, блин, страшно было мне, наверное, больше, чем пассажирам), в любой критической ситуации обязанного оставаться невозмутимым и не дать разыграться панике на борту. Ни единый мускул не взыграл на моём очке лице, когда я, громогласно заявив, что всё под контролем, хотя ни фига это было не так, отчаянным уверенным движением подключила передний мост. В миг ставший полноприводным, наш танк уверенно вынес нас на большую землю.
Всё пережили, словом. Доехали.
Едва заслышав гул подъезжающего автомобиля, мальчишки вскочили, как по команде, и бросились нам навстречу, обгоняя друг друга. Бежали вдоль по дороге, утопая по щиколотку в теплой, впитавшей влагу земле. Высматривали - наша ли машина, а увидав, прибавили бег. Скорее, скорее, нужно обязательно добежать первым: первым обнять тонкими загорелыми руками, первым окунуться лицом маме в живот, первым глянуть снизу вверх вопросительно и лукаво, первым сорвать поцелуй.
Обняла обоих разом и вдохнула. Запах солнца, пыли и луга от волос. И что-то ещё. До слёз родное, до головокружения, до мурашек. Самый чудесный запах в мире. Два запаха. Всего на несколько минут. А потом… Потом они побежали дальше по своим важным мужским делам. Беззаботно смеясь. Свободные, как ветер…
