Осень
ДневникПривет!
Снова Ты?...
Я хорошо знаю это саркастично-заговорщическое касание плеча.
Даже если не глядеть на календарь, не задумываться о времени, спрятаться в уютном «где угодно», потерять слух, обоняние, или просто закрыть глаза… - я тебя узнаю всегда, в любой миг, в любом обличии. Ты – моя сестра близнец, оторванная и потерянная с рождения, свои чувства к которой я пытаюсь понять всю жизнь.
Я ненавижу тебя, твои слезливые гримасы, их рельефность и незабываемость, твою исполнительную природность.
Ты мне чужая, ведь мы почти всегда порознь, а я едва помню тебя весёлой и улыбающейся...
И всёже бывает время, когда мы молча сидим, спина к спине, быть может, как сейчас – и я не могу разобрать, где ты, а где я. Кто из нас игрив, оранжево-позолочен и влажно душист, а кто – идёт насупившись, мрачно серый и безнадёжный в своей апатичности, в своём упрямом желании стоять стеной и не пускать в сердце…
И кто же, наконец, из нас по-настоящему и честно - любит жить…
– Ты приходишь из года в год, в любом настроении, бодрая или заспанная, желанная или нет – и не боишься быть встреченной нерадушно. Ты - переменчивая, истеричная; вчера прекрасно нарядная, в благосклонном тепле, а сегодня - вредноозлобленная, вышедшая из дома в первом попавшемся, неуклюжая, босая и может быть неумытая. И тебе всё равно, что о тебе подумают окружающие – пусть даже твой пример будет дурно заразителен. Ты плачешь, если тебе грустно и пусто, и колдовски кружишься, когда весело и смешно.
Ты инфантильная, молодая, зрелая и пожилая – как мало времени тебе отвели, и как тебя достаточно!...
Тебя ли я боюсь?
Тебя ли ненавижу?...
И Ты ли каждый раз повергаешь меня в судорожный холод предзимья?
Смертная ли ты Грусть на последнем издыхании, наводящая тоску, жалобно напевающая под аккомпанемент ветра, отчаянно гоняющего перепуганную листву…?
Или же ты просто хочешь получить прощение и принятие, доказав очевидное: холод не заставляет кровь прекратить бежать по венам, но обостряет чувства, открывает глаза и обостряет слух…?
Ты просишь меня перестать отрицать твоё право на существование, и научиться быть cчастливой изнутри, какой бы строгой и нервной ты со мной ни была…, и не бояться, и не ждать снега как наименьшего из зол, и не запирать двери на засов до следующей капели…
Как я хочу научиться!
Вернись, пожалуйста. Я так виновата.
Вернись, и не дай забыть тебя любящую, тебя кроткую и мудрую.
Я спрячу тебя, если ты не захочешь быть увиденной прежде срока. Я никому тебя не выдам.
Только дай понять, дай воссоединиться, ведь мы когда-то были по-настоящему родными.
Я сбежала сама.
Я злопамятна, труслива и всегда убегала сама.
И всё же…
Пусть будет Зной, Дождь, Вьюга и Капель.
Снова Ты?...
Я хорошо знаю это саркастично-заговорщическое касание плеча.
Даже если не глядеть на календарь, не задумываться о времени, спрятаться в уютном «где угодно», потерять слух, обоняние, или просто закрыть глаза… - я тебя узнаю всегда, в любой миг, в любом обличии. Ты – моя сестра близнец, оторванная и потерянная с рождения, свои чувства к которой я пытаюсь понять всю жизнь.
Я ненавижу тебя, твои слезливые гримасы, их рельефность и незабываемость, твою исполнительную природность.
Ты мне чужая, ведь мы почти всегда порознь, а я едва помню тебя весёлой и улыбающейся...
И всёже бывает время, когда мы молча сидим, спина к спине, быть может, как сейчас – и я не могу разобрать, где ты, а где я. Кто из нас игрив, оранжево-позолочен и влажно душист, а кто – идёт насупившись, мрачно серый и безнадёжный в своей апатичности, в своём упрямом желании стоять стеной и не пускать в сердце…
И кто же, наконец, из нас по-настоящему и честно - любит жить…
– Ты приходишь из года в год, в любом настроении, бодрая или заспанная, желанная или нет – и не боишься быть встреченной нерадушно. Ты - переменчивая, истеричная; вчера прекрасно нарядная, в благосклонном тепле, а сегодня - вредноозлобленная, вышедшая из дома в первом попавшемся, неуклюжая, босая и может быть неумытая. И тебе всё равно, что о тебе подумают окружающие – пусть даже твой пример будет дурно заразителен. Ты плачешь, если тебе грустно и пусто, и колдовски кружишься, когда весело и смешно.
Ты инфантильная, молодая, зрелая и пожилая – как мало времени тебе отвели, и как тебя достаточно!...
Тебя ли я боюсь?
Тебя ли ненавижу?...
И Ты ли каждый раз повергаешь меня в судорожный холод предзимья?
Смертная ли ты Грусть на последнем издыхании, наводящая тоску, жалобно напевающая под аккомпанемент ветра, отчаянно гоняющего перепуганную листву…?
Или же ты просто хочешь получить прощение и принятие, доказав очевидное: холод не заставляет кровь прекратить бежать по венам, но обостряет чувства, открывает глаза и обостряет слух…?
Ты просишь меня перестать отрицать твоё право на существование, и научиться быть cчастливой изнутри, какой бы строгой и нервной ты со мной ни была…, и не бояться, и не ждать снега как наименьшего из зол, и не запирать двери на засов до следующей капели…
Как я хочу научиться!
Вернись, пожалуйста. Я так виновата.
Вернись, и не дай забыть тебя любящую, тебя кроткую и мудрую.
Я спрячу тебя, если ты не захочешь быть увиденной прежде срока. Я никому тебя не выдам.
Только дай понять, дай воссоединиться, ведь мы когда-то были по-настоящему родными.
Я сбежала сама.
Я злопамятна, труслива и всегда убегала сама.
И всё же…
Пусть будет Зной, Дождь, Вьюга и Капель.
