ЮННА МОРИЦ не много поэзии

* * *

Не будь, Россия, ничьей добычей!
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам, –
Не будь съедобной!.. Не верь экспертам,
Чей опыт славен словесным блудом, –
Тогда не будешь дежурным блюдом,
Закуской, жертвой звериной страсти –
Порвать с восторгом тебя на части!

Не будь безгрешной!.. Из тех, кто живы,
Никто не ангел, – упрёки лживы.
Не будь пушистой, а будь зубастой!
Чисты фашисты, как тюбик с пастой,
Чисты фашисты, как зубик с пломбой,
Как в небесах санитары с бомбой.
Не говори, что бывает хуже!..
Не жди пощады в глобальной луже.

Не будь, Россия, страной-тарелкой,
Разбитой вдребезги подлой сделкой, –
Страной осколков, отдельно взятых
В разъединённых российских штатах.
Не будь разъёмной!.. Не верь экспертам,
Не следуй правилам тех приличий,
Какие хищник диктует жертвам…
Не будь, Россия, ничьей добычей!

Военное искусство

Да что вы знаете про нервную нагрузку?..
Противогаз. Воздушная тревога.
Бомбоубежище. Сосёт младенец блузку,
Нет молока, но в блузке есть немного.

Бинты кончаются. Кончаются носилки.
Наркоз для раненых – бутылки русской водки.
Особо ценятся окурки и обмылки,
А также ватники и толстые подмётки.

Мы отступаем, но за нами – Чувство Дома,
И страшной силой обладает это чувство,
Оно и есть военное искусство!
А без него – страна пылает, как солома.

Я в первом классе, шьём кисеты для махорки,
Они на фронте приближают час победный.
Победа курит, нет в её подкорке
Сейчасных надписей про табачок зловредный.

Победа курит, не давая спуску
Жестокой битве дьявола и Бога.
Бомбоубежище. Сосёт младенец блузку,
Нет молока, но в блузке есть немного.

Мы победим, за нами – Чувство Дома,
И страшной силой обладает это чувство,
Оно и есть военное искусство!
А без него – страна пылает, как солома.

…Без Чувства Дома – нет Победы, есть убийство.

И НЕТУ ПРАВДЫ СРЕДНЕЙ

Переведи меня через майдан, –
В моём поётся русском переводе,
Где старый лирник, в некотором роде –
Слепой Гомер, а не бандитский клан. 

Майдан Гомера – жизни океан,
Слепой Гомер его переплывает,
Он внутреннее зренье открывает
И видит жизни правду и обман.

Он видит правду жизни, но своей,
И он ослеп, чтоб этого не видеть,
Не узнавать, не люто ненавидеть,
Не быть левее жизни и правей.

Переведи меня через майдан, –
Любого просит слепота Гомера,
Чьё внутреннее зренье – это вера,
Что за майданом есть высокий план,

Что поле там без края и конца,
Без тесноты на площади базарной.
За тишиной глубокой, лучезарной
Душа идёт, душа ведёт певца.

Но поля не было, где кончился майдан, –
И в этом соль и суть строки последней!..
Есть правда высшая и нету правды средней.
А поле вечности – заоблачный туман.