7 августа 2015 (16 роддом)

Разве уже прошла неделя? Да, и это все было со мной. Все мое со мной, мои почти новые ощущения. Я потом пойму почему. Оказывается, ты только думаешь, что уже знаешь об этом все… Чудесный солнечный август. Моя собранность, переживания о сыне, с которым не расставалась ни на одну ночь прежде… Волшебные мысли сбывающиеся явью через призму деревьев в окнах и летних гулких звуков. В этих старых стенах с высокими потолками совсем иная жизнь. И грусть от того, что закрывают эти старые стены навсегда с сентября месяца. В летнем зное мысль об исчезновении роддома особенно остра. Пьем чай, бродим в коридоре с видом на высотку, ждем каждая своего…

О родах: Я не буду писать о всех подробностях, опущу может быть некоторые детали. Лежа на кровати в процессе родов я думала о том, что все эти рассказы о самих родах вообще не имеют отношения к тем, кто их читает или слушает от других. Совсем. У каждого настолько все индивидуально, настолько своя история, что даже эта банальная фраза все равно несет особый и огромный смысл.

Седьмого августа в восемь утра я была уже в родблоке. Акушерка Ирина сделав необходимые процедуры, проводила меня, довела до комнаты, где я встречусь с дочерью. Большая кровать трансформер, аппарат ктг, медицинский стол, стол для обработки ребенка, стол в весами, раковина… Мне не надо будет больше никуда идти, все начнется и закончится вот здесь, в этих стенах. Ложусь и жду врача. За окном светит солнце, в комнате яркий свет, я слышу, как орут петухи, какие-то звуки с улицы. Поселок художников. Тихий уголок Москвы недалеко от центра. Но все заглушает биение сердца моей дочери, меня подключили к аппарату. Я лежу, повернувшись на правый бок и смотрю на монитор, на меняющиеся цифры.. Часы, висящие на стене, остановились на отметке половина второго, они стояли с замершей стрелкой. А было еще утро, и я следила за часами на аппарате ктг. Слышу голос моего врача. Я всегда узнаю ее голос, выделяю из толпы голосов. Она пришла, и от этой определенности сразу спокойнее. Ее лицо рядом со мной, она говорит четко, по делу, уверенно. Она всегда выигрывает, я знаю. У нее такое биополе, что даже самые сильные схватки вдруг прекращаются. Факт. Но не все так просто, у меня очень небольшое раскрытие, надо запустить процесс активнее. Я ей верю, как и в первый раз. И все начинает происходить, как она сказала. Уходит, потом возвращается, проверяет, сияюще сообщает, что все идет по плану, все хорошо. Я лежу, ощущая терпимые схватки, засекаю время между ними. Пока они проходят бесследно, но потом они начинают возвращаться все чаще, и я уже начинаю слабо постанывать, не раскрывая рта.

Так проходит утро и начинается день. Я уже прошу дать эпидурал. Боюсь боли и нарастающих схваток, они меня начинают изматывать. Это другая боль, не совсем такая как в первых родах. Живот крутит острой тянущей болью, пронзает, заполняет собой все. Выяснилось, что это из-за плаценты по передней стенке. В первых родах крутило поясницу, плацента была по задней стенке, и я продержалась без эпидурала гораздо дольше. Врач сказала потерпеть минут сорок. Когда пришла анестезиолог, я с трудом могла сесть спокойно, но к счастью мы переждали очередную схватку, и мне стало гораздо легче. Дозу ввели небольшую, потому что я продолжала чувствовать болезненность схваток, просто эту боль притупили слегка. Я продолжала смотреть на часы и думать когда же я рожу. По моим ощущениям и невидимым подсчетам, родить я должна была после четырех дня. Доктор приходила ко мне и сообщала о раскрытии, помогала мне, ободряла. Когда раскрытие было почти девять, начались потуги вместе с болезненными схватками. Очень больно и выматывающе. В первых родах потуги были просто потугами. А сейчас я сильно вспотела и ослабла, ведь я ничего не ела с вечера. Мне прикладывали холодную простыню, обтирали, что, безусловно, приносило большое облегчение. В родблоке было жарко, солнце светило прямо в окна. Был самый разгар августовского дня.

Дальше я помню как тужилась на схватке, как дышала на живот, как мне велели. Это было очень тяжело, я дышала из последних сил. Переждать это нельзя, надо идти до конца через не могу. Мои вздохи и выдохи заканчивались рычанием, которое я обрывала, чтобы вновь набрать воздуха. Возгласы «вот уже голова», прибавили еще немного сил, я собрала все оставшиеся и напрягла живот.

Когда достали дочь, я увидела всю ее, с пуповиной, нас связывающей. Этот неповторимый миг, когда ты веришь и не веришь глазам. Только что она была в животе и вот уже ее показывают тебе «Мама, кто родился? Мама! Вы меня слышите?». Я перестаю чувствовать боль и отвечаю спокойно, даже буднично, при всем ликовании внутри. Виктория! 7 августа 2015 год. 16 часов 45 минут/3830 кг, 54 см. Как в том сне от 5 августа год назад, она пришла ко мне…

Аппетит волчий. Прилив сил и эмоций. После манипуляций со мной врачом, родов плаценты, я говорю, что очень хочу есть. И мне приносят.. О нет, не стакан чая и бутерброд. Мне приносят настоящий ужин. Котлету с кабачками на гарнир и стакан клюквенного компота. Блаженство. Лежу полуголая с пленкой между ног, мне трансформируют кровать, чтобы я могла полусидеть, и я начинаю уплетать этот вкусный ужин, который пришелся очень кстати и так добавил мне физических сил. После еды я прикладываю дочку к груди, чтобы покормить. Она берет грудь, и мы воссоединяемся. Я бормочу ей что-то ласковое, она смотрит на меня. Еще около двух часов проводим мы в родблоке, я звоню родным, пишу сообщения, делаю фото. Потом нас отвозят на каталке в палату.

После родов.

Вечер. Вот наша палата. Окна выходят на ту же сторону, что и в родблоке, я слышу отдаленные крики рожениц. В этот день много родов. Потом уже слышно так не будет… Дочку пока забирают на полтора часа для медицинской обработки. Я ложусь на живот и чувствую размеренное биение своего сердца. Что меня удивляет в процессе родов, это то что сердце работает как бы автономно. Оно не колотится бешено, словно ты бежишь марафон. Его ритм становится равномерным, даже замедленным, как будто. В окне темнеет, я осматриваю комнату. Здесь мне предстоит провести четыре дня вдвоем с дочкой. Это наш остров на время. Я благословляю его. До спазма в горле. Неповторимо и незабываемо. Навсегда. Кровать, пеленальный стол, кувез. Через час иду на пост, спрашиваю про ребенка. Меня успокаивают, что сейчас принесут обратно. Я плетусь обратно в палату и жду. Очень хочется пить, в коридоре напротив моей палаты стоит кулер с водой. Вода просто родниковая на вкус, прохладная, такая освежающая. Я наполняю свою закончившуюся в родах бутылочку и продолжаю пить. Совсем стемнело. Стою у окна. Отчаянные крики снизу. По кругу. И крики акушерок «тужься», ответные «не могу больше». До слез. Стою и сопереживаю. У всех разный болевой порог. Раздается радостный вопль с плачем «мальчик!» Я плачу тоже. И вот в половине десятого вечера приносят дочь в казенных пеленках, в белом таком конвертике с прямоугольной биркой. Надо следить чтобы ребенок лежал на боку и проверять его, потому что в первые часы у детей отходит, то что они заглотнули в процессе родов. Я не сплю почти всю ночь, только к рассвету дремлю кошачьим сном, а потом подъем в шесть, и здравствуй новый день и новая жизнь!

Посещения только с трех часов, очень жду глядя на часы. Лежу, глядя в высокий потолок. Брезжится что-то морское из-за знойного ветерка в окно и жара, который льется в комнату. Чувство, что где-то на отдыхе. Огромная комната светится изнутри. Все дни нашего пребывания абсолютно солнечные как и день выписки.