(будет много текста и много фотографий)

Эта поездка была запланированной и очень долгожданной. Приурочена она к 6-летию нашего с Андреем знакомства.

(Фото именуется "Два дЭбила в городе контрастов)

За месяц до отъезда я забронировала номер в отеле AstanHotel Galata и выкупила авиабилеты. Начну с гостиницы, она сыграла немаловажную роль в выборе города для празднования нашего праздника.

Отель открыт в мае 2015 года, все в нем идеально. Расположен в 500 метрах от галатского моста, но на маленькой узкой улочке, на спуске с весьма крутого холмика, так что машин здесь не было ни разу до приезда нашего такси в конце поездки. В отеле 8 номеров, по 2 на каждом из 4 этажей. Интерьер ммм…. Как сказать? Ну мой! Белые стены, белая деревянная мебель, на полу настоящий паркет. Нам, не смотря на то, что я бронировала обычный номер, выдали люкс))) без дополнительной платы.))) 2 окна в номере и оба в пол. АААА… я пишу и плачу, хочу назад))).

В номере неизвестная науке кофемашина, с ней я так и не сладила, чайник, холодильник, гладильные принадлежности, халат, тапки ну и прочее. И еще одна деталь, пожалуй самая важная. На крыше гостиницы расположилась терраса. Она всегда была пустынна и мы с Андреем провели там почти все вечера. Брали сыр, вино и наслаждались незабываемым видом на Босфор и Стамбульские крыши. Это было сказочно, но все по порядку.

Начну с первого дня, он был насыщенным и очень непростым, но таким романтичным, с таким количеством мест, людей, эмоций…

Вылет ночью, не помню, в 3 или в 4 часа, нам удалось на дорожку еще и поспать в собственной кровати, часа 2))) Напялили удобную одежду, взяли свои мини чемоданы и потопали в такси. Дорога в аэропорт была ничем не примечательно, от того и не могу припомнить ее совсем. В кафе аэропорта выпили по чаю, кажется, ну и полетели, что тянуть?

Перелет, посадка и высадка, паспортный контроль все как в тумане, ааа… я ж перед сном вина выпила… Итак, мы со штампами и полученными чемоданами направились к метро, время местное около 6 утра. В метро уселись быстро и без проблем, вышли на нужной станции и пересели в трамвай. Трамвай прямиком доставил нас на станцию Каракёй. Вот тут-то и начались наши злоключения. Мы заранее не отметили точку в навигаторе, а телефон отказался нам помочь с помощью своей карты. И вместо того, чтобы пройти прямо 500 метров, мы стартонули вправо. О! мой Бог! Зачем мы это сделали? Мы с чемоданами, в джинсах и пиджаках, в 30-ти градусную жару скакали по мостовым, по самым холмистым улицам старого Стамбула.

Вверх и вниз, вверх и вниз, ввверххх и вниииз……. И так полтора часа. Мы заблудились, устали и изжарились, но кто-то сжалился над нами и интуиция моего мужчины привела нас к нашему дому. Чес сказать, в планах было приехать в отель часам к 8 утра, оставить чемоданы и быстренько рвануть в Софию, пока туристов не понабежало. Но не тут то было, в отеле мы очутились часам к 11. Заезд в 14, поэтому, мило побеседовав с помощью жестов с невероятно-обаятельным мальчиком у стола регистрации, мы направились покупать Стамбул кард. Что это? Это карта, похожая на обычную банковскую карту. На счет карты можно положить турецкие лиры и использовать карту для проезда на всех видах общественного транспорта, включая паромы и кораблики муниципальных организаций. Стоимость проезда уменьшается в почти 2 раза, в отличие от покупки одноразовых жетонов. Эта карта нам весьма и весьма пригодилась, мы ее использовали практически на всех видах транспорта, или на всех))))

Тут я чуть было не упустила важную деталь, когда писала этот пост. После покупки карты, мы с Андреем пошли пить кофе в Kronotrop, недалеко, в принципе от отеля. Там был вкуснейший кофе, но я так и забыла привезти домой пакетик, что печально, несомненно. Кофе, определенно, сделало свое дело, мир стал краше.

после столь чудесного "начала дня", мы отдохнувшие и счастливые пошли в сторону Святой Софии, блуждая по узким стамбульским улочкам, которые мне милее всех других узких улочек в мире, наткнулись на обветшалое и даже какое-то заброшенное кафе, где явно собираются оппозиционеры. Также наткнулись на пекарню,... одну из пекарен, в которой выпекают любимые мои бублики (здесь должен быть умиляющийся смайл с накатывающимися от счастья слезами на большие глаза). Купили бублики, а как же?

Пополнили карту и поехали в музей Айя София. Не смотря на то, что в Стамбуле я не первый и даже не в 5 раз, этот музей я ранее не посещала.

Стоя возле этой махины и держа в руках симиты, мы размышляли над тем, идти внутрь с экскурсией или просто поглазеть, мы услышали приветливую русскую речь, практически без акцента. Это был Мустафа. Мужчина лет 50-55, приятный и остроумный предложил услуги гида и мы, не раздумывая, согласились. Экскурсия втроем (включая экскурсовода) это гораздо интереснее и познавательнее, нежели экскурсия в одиночку. Мустафа, инженер по образованию, рассказал массу интересных вещей о строительстве этого чуда древней архитектуры, столько подробностей о восстановлении, реконструкциях. Мы больше часа ходили по зданию, потом выпили чай здесь же на территории музея и даже договорились о следующей встрече. Рассказывать об Айе Софьи не буду, масса информации в интернете, поделюсь только впечатлениями. После чаепития с Мустафой мы расстались, он отправился домой, а мы вернулись в прохладный, огромный храм.

Нужно сказать, что с каждым новым путешествием я все больше увлекаюсь историей. Как жаль, что в школе нам ее преподносили так плоско, так неодушевленно. Спасибо Небу, Провидению, Богу или кому еще за то, что я имею возможность путешествовать и видеть все эти места, которым по тысяче лет, которые таят в себе истории сотен тысяч людей, места, где чувствуешь мощь энергии многих поколений. Софья покорила своим величием, это сооружение, накопившее историю полутора тысяч лет, стало независимым от религии, его признали музеем. Думаю, это очень мудрый шаг.

Сейчас Софья на реставрации и мы смогли осмотреть только её половину. Уже очищено от штукатурки и известки, которую налепили во время правления османов, большое количество мозаики. Можно увидеть целые полотна.

Диву даешься, когда такое видишь. Красота. Оставлю немного фото на память о прогулке по этой величественной постройке.

--------------

После осмотра Храма-мечети, мы побрели в ресторан. Он находится совсем рядом, имя ему Seven hills. Я к этой поездке готовилась и поэтому поход именно в это заведение был запланирован и ожидаем, я знала какой там чудесный вид на город, поскольку смотрела фотографии, но, Боже! Когда видишь это на яву, это сказка. Шикарный вид на Софию, Султан Ахмет, Босфор, на крыши стамбульских отелей, которых здесь превеликое множество.

Мы сели за стол и я уже стала хмелеть. От вида, и воздуха, от усталости и от счастья. Потом нам принесли рыбу. Выпила бокал вина и совсем опьянела, это я -то, алкоголик со стажем. Нас окружила стая огромных чаек, которые выпросили весь наш хлеб, они бы и рыбу съели, будь их воля, они съели бы и меня, если бы я от переизбытка чувств не скакала по ресторану как умалишённая. После обеда мы направились в отель, съев по дороге по еще одному бублику.

Отель, конечно нас встретил с распростертыми объятьями, нам показали наш номер на вернем этаже и он оказался чудесным, первым делом мы, чуть не подравшись за очередь, направились в душ, а потом уснули, как два хомяка, не смотря на солнечный свет, направленный в оба наших больших окна.

Проснулась я с тяжелой головой часов в пять и мне стало очень жаль этих пару часов, но ничего не поделаешь, часы ПРОСПАНЫ )))) Выпили кофе и пошли гулять, пока собирались, на город спустились сумерки, а мы шли по галатскому мосту, мимо рыбных ресторанчиков и наслаждались вечерней прохладой после этого тяжелого жаркого дня. Пройдя на другую сторону моста, направились к лодкам-корабликам, где продают Балык екмек. Мы уселись на эти не то стулья, не то пеньки, за маленькие грязные, покоцанные столики. Мимо нас почти не проходили туристы, зато было много местных, которые поедали мидий с рисом. Было несколько бездомных и как обычно, кошки. Все эти люди и животные жили своей жизнью, они делали свои дела или просто шли домой, многие лица уставшие, многие с печатью жизненных проблем, но все они настоящие.

Нужно заметить, что это был не самый лучший Балык-екмек, но сама атмосфера была очень стамбульской, такой же печальной, как на станицах книги Орхана Памука: «Я говорю о рано опускающихся сумерках и об отцах семейств с сумками в руках, спешащих домой по окраинным улочкам, освещенным тусклыми фонарями. Я говорю о пожилых продавцах книг, которые после очередного экономического кризиса, дрожа от холода в своих лавках, целыми днями впустую ждут покупателей; о парикмахерах, жалующихся, что народ стал меньше бриться; о застывших у пустых пристаней старых босфорских пароходах и о матросах, с ведрами в руках моющих палубу, одним глазом поглядывая на стоящий в отдалении черно-белый телевизор и думая о том, что скоро они пойдут в каюту спать; о детях, играющих в футбол на мощенных брусчаткой узких улочках среди машин; о женщинах с платками на головах и с пластиковыми пакетами в руках, молча ждущих на остановке автобуса, который все не едет; о пустых лодочных сараях рядом со старыми ялы; о чайных, под завязку набитых безработными; о терпеливых сутенерах, разгуливающих летними вечерами по самой большой городской площади в надежде отловить пьяного туриста; о толпах людей, спешащих зимними вечерами на пароход; о женах, заждавшихся возвращения своих мужей и выглядывающих, раздвинув занавески, в вечернюю темноту за окном; о стариках в тюбетейках, торгующих во дворах мечетей религиозными брошюрами, четками и розовым маслом; о похожих как две капли воды подъездах десятков тысяч многоквартирных домов, чьи стены от грязи, ржавчины, копоти и пыли потеряли всякий цвет; о муниципальных зданиях, где каждая дощечка в полу скрипела от шагов еще в те времена, когда они были особняками пашей; о сломанных качелях в парках; о корабельных сиренах, ревущих в тумане; о полуразрушенных городских стенах, сохранившихся с еще византийских времен; о рынках, пустеющих по вечерам; о руинах бывших дервишеских обителей; о чайках, неподвижно сидящих под дождем на ржавых, обросших мидиями и водорослями бортах барж; о еле заметном дымке, поднимающемся из единственной трубы огромного столетнего особняка в самый холодный день зимы; о толпе мужчин, ловящих рыбу с Галатского моста; о холоде в читальных залах библиотек; об уличных фотографах; о запахе дыхания, вырывающемся из кинотеатров, которые раньше были роскошными заведениями с позолоченными потолками, а теперь превратились в салоны порнофильмов, посещаемые мужчинами с виноватым выражением на лицах; о проспектах, на которых после заката не встретишь ни одной женщины; о толпах, собирающихся жаркими, но ветреными днями у дверей контролируемых муниципальными властями публичных домов; о молодых женщинах, выстраивающихся в очередь у дверей лавок, торгующих мясом по сниженным ценам; о перегоревших лампочках, зияющих черными дырами в буквах призывов, что по религиозным праздникам натягивают между минаретами; о там и сям наклеенных на стены потемневших и порванных рекламных плакатах; об усталых старых долмушах, которые, скрипя и охая, ползут по крутым склонам грязных городских улиц - в любом западном городе эти американские раритеты 1950-х годов попали бы в музей, а здесь продолжают трудиться; об автобусах, набитых пассажирами; о мечетях, у которых постоянно крадут свинцовые облицовочные плитки и водосточные трубы; о кладбищах, похожих на чуждые этому городу участки какого-то другого мира, и о растущих там кипарисах; о тусклых корабельных огнях, зажигающихся по вечерам на пароходах, идущих из Кадыкёя в Каракёй; о маленьких детях, пытающихся продать каждому встречному пакет бумажных салфеток; о башнях с часами, на которые никто никогда не смотрит; о школьниках, читающих на уроках истории рассказы о победах османских времен и получающих дома побои; о то и дело объявляемых запретах выходить из дома в связи с подсчетом избирателей, переписью населения или поиском террористов, когда люди сидят по своим квартирам и в страхе ждут «уполномоченных»; о втиснутых в самый дальний угол газеты письмах читателей, которые никто не читает: «У мечети в нашем квартале проваливается купол, а ей лет триста семьдесят, не меньше - куда смотрит правительство?»; о ступеньках подземных и надземных переходов в самых оживленных местах города, каждая из которых разбита по-своему; о человеке, сорок лет подряд на одном и том же месте торгующем открытками с видами Стамбула; о нищих, появляющихся, откуда ни возьмись, в самых неожиданных местах, и о нищих, которые изо дня в день стоят на одном и том же углу и произносят одни и те же жалобные речи; о тяжелом запахе мочи, вдруг ударяющем в нос на оживленных проспектах, на пароходах, в пассажах и подземных переходах; о юных девушках, читающих колонки сестрицы Гюзин в газете «Хюрриет»; о вечерней заре, окрашивающей окна в Ускюдаре в красновато-оранжевый цвет; о ранних утренних часах, когда все спят, и только рыбаки выходят в море; о невесть почему зовущемся зоопарком участке парка Гюльхане, где в клетке сидят две козы и три утомленные жизнью кошки; о выступающих по дешевым ночным клубам второсортных певцах, подражающих американским и турецким поп-звездам, и о первоклассных певцах тоже; о бесконечных уроках английского языка, на которых школьники за шесть лет с грехом пополам заучивают только «yes» и «nо»; о переселенцах, стоящих на пристани в Галате; о валяющихся на рынках зимними вечерами после окончания торговли овощах, фруктах, мусоре, обрывках бумаги, пластиковых пакетах, мешках, коробках и ящиках; о красивых женщинах, закутанных в платки, которые, смущаясь, торгуются с рыночными продавцами; о молодых матерях, бредущих по улицам с тремя детьми; о заливе Золотой Рог, видном с Галатского моста до самого Эюпа; о продавцах бубликов, в ожидании покупателей разгуливающих по набережной, погрузившись в созерцание окрестностей; о сливающихся в единый протяжный гул корабельных гудках, доносящихся с Босфора в 9.05 утра 10 ноября, когда весь город застывает, чтобы почтить память Ататюрка; об источниках, которые столетиями верой и правдой служили горожанам, а ныне остались без кранов и превратились в бесполезные груды мрамора, и ступеньки их скрылись под слоями асфальта; о доме на маленькой улочке, в котором в годы моего детства жили представители среднего класса - доктора, адвокаты, учителя, - слушавшие по вечерам вместе со своими семьями радио, а теперь квартиры этого дома заставлены вязальными и пуговичными машинами, и за ними, чтобы вовремя успеть выполнить заказ, ночи напролет работают молоденькие девушки - за самую низкую в городе зарплату; о том, что все здесь разрушенное, поломанное и обветшавшее; об аистах, которые в начале осени летят с Балкан, из Восточной и Южной Европы на юг и по пути пролетают над Босфором и островами, и все, задрав головы, смотрят на них; и о толпах курящих папиросы мужчин, возвращающихся домой после матчей национальной футбольной сборной, которые в годы моего детства неизменно кончались крупным поражением, - обо всем этом говорю я». Да, именно такое было ощущение, чувство любви к городу, к его жителям, но и чувство печали, неухоженность людей и площади. Знаете, такое чувство, которое можно испытать только в том месте, которое тебе очень близко.

Насладившись рыбой и ощущениями, мы побрели назад по Галатскому мосту, вновь мимо ресторанчиков со свежей, только что выловленной из Босфора рыбой и не удержались, уселись в одном из этого бесчисленного множества. Правда я смогла есть только свою воду, а Андрей уничтожил порцию жареных на гриле кальмаров.

Длинный, насыщенный день подошел к концу, уставшие, но довольные, мы вернулись в отель, выпили чай и уснули в ожидании нового дня, новых приключений, объятые любовью к большому городу.

Марисабель