Скачки жизни

За  последние месяцы жизнь  скакала, как хотела. Сначала поездка  с детьми и мамой на море, где мы замечательно отдохнули.

Затем ужас от попадания в больницу со старшим ребенком. Начиналось все тихо мирно и спокойно – поездка на майские праздники на дачу. Вечер – все хорошо. Утро –температура 37, день – 38, вечер -39. Ко всему прочему головная боль, которая стала невыносимой. Шея у ребенка начала закостеневать. Третий день шея сильно опухает с одной стороны. Срочно едем домой. Скорая отказывается принимать ребенка из машины, только по приезду домой. Взрослая скорая приезжает и делает жаропонижающий укол. Молодые санитары не видят причину для госпитализации. Температура шарашит 40. Укол помогает ее снизить.

Вызываем врача из детской поликлиники. Приходит  незнакомая врач, молодая и приятная. Осматривает ребенка и говорит, что необходимо вызвать детскую скорую  и ехать в больницу. Подбирает очень осторожно слова, говорит, что не сторонница госпитализации, но это явно не тот случай, когда надо отсиживаться дома. Приезжает скорая, и нас отвозят в больницу Святого Владимира в Сокольниках. Нам повезло. Больница хорошая, замечательный персонал.

Привозят в хирургическое. Там долго ждем врача и заполняем бумаги. Нас кладут с одним диагнозом на следующий день, после УЗИ ставят другой. Ночью ребенок лежит в шлеме с  тяжелой подвешенной гирей, которая вытягивает его позвонок. Стоит капельница. Кучи уколов и таблеток. Ребенок уже вздрагивает от малейшего шороха. Я остаюсь с ним. Темка все просит снять шлем, но нельзя.

Утром УЗИ. Меня выгоняют в коридор во время всех процедур, обследований, рентгенов, узи и т.д. Подходит заведующая ЛОР отделением Светлана Анатольевна и сообщает, что у ребенка абсцесс. Необходима операция через горло. Есть вероятность, что абсцесс задел позвоночник. По средством осмотра его не видно, все идеально. Я подписываю бумаги с согласием. Нам говорят время операции и как необходимо готовится. Комок стоит в горле, но я держусь, чтобы еще больше не пугать ребенка и лишь тогда, когда его раздевают и вывозят в коридор на каталке мне не приходится сдерживать порывы, слезы катятся градом. Он такой маленький, истощавший, несчастный. И он не знает, что все, что было до этого лишь малость по сравнению с операцией.

Звоню маме, прошу ее приехать и поговорить с врачом. Мама сама врач-рентгенолог. Врачи понимают друг друга и общаются на одном языке, порой не доступный простым смертным. Мама приехала и остается ждать врача. Лечу к Дашке. Она соскучилась. Через короткое время опять в больнице. Жду маму. Пропуск только на одного человека. Она спускается с  вещами и сообщает, что  Темка в реанимации, к нему нельзя  и нет смысла ждать. Они познакомились с врачом. Мама относится критично к медицине и многим медикам в частности. Сама ненавидит ходить в поликлиники и больницы. Только в случае крайней необходимости. Но заведующая ей понравилась. Она профессионал своего дела.

Ребенку сделали надрез внутри горла. Первый ничего не дал. Только благодаря узи, врач наощупь вторым надрезом удаляет абсцесс. Слава Богу позвоночник не затронут  и все хорошо. На следующий день мы с мужем спозаранку в больнице и ждем информации, а также пустят или нет к ребенку. Часы ожидания бесконечны. Нам сообщаются, что из реанимации Темку переводят в Лор отделение и нужно дальше ждать.

Мне страшно его увидеть. Трубки вставляли не только через горло, но и в нос, чтобы он мог дышать. В носу ужасно мешали аденоиды при операции. Когда мы выписывались, Светлана Анатольевна посмотрела их на УЗИ и сама удивилась, что только вторая степень. ТО есть осталась та же, что и была.

Нас пускают ненадолго вместе. Моя худышечка лежит на кровати, огромные глазищи с синяками, вставлена капельница в предплечье, но никаких трубок в носу и рте нет, шрамов тоже. Я этого боялась. Так не хотелось отметин на всю жизнь, которые могли бы напоминать о пережитом. Он улыбается при виде нас с мужем. Я остаюсь с ним в малюсенькой трехместной палате. Солнце печет в окно, которое нельзя открывать. Нестерпимо жарко и душно. Темка довольно хорошо себя чувствует.

Мне оформлен пропуск с 8-20. Приходится уехать раньше, чтобы сделать флюорографию и сдать анализ на дизентерию. Это необходимо для  пребывания в больнице. Все подробно объясняю ребенку, он меня отпускает. Приезжаю утром. Ему хуже. Появился кашель, насморк. Температура продолжает держаться. Бабушка, которая на соседней кровати с внуком сообщает, что Темка плакал без меня. Я прошу врача разрешить мне быть постоянно с ним. Светлана Анатольевна соглашается  и говорит, что появилась возможность лечь в ее отделении в отдельный платный бокс, о котором спрашивал муж. А мы уже  не надеялись, тк он один единственный на все отделение. Условия в боксе просто рай по сравнению с остальными палатами. Мы в инфекционке, тк у Темки был контакт с ветряночным больным. Это инфекционное лор отделение. Необходимо пребывание  в маске, когда выходишь в коридор. Теперь у нас в палате две кровати, холодильник, ванная, правда горячая вода отключена, даже есть телевизор.

Далее дни тянутся за днями в кучах лекарств, которые можно есть пригоршнями,  из них два антибиотика. Ребенку с каждым днем все лучше.  Под конец нам разрешают даже выходить гулять. Погода замечательная. Территория утопает в зелени. Пару раз я уезжаю домой, чтобы помыться и привезти какие то вещи, игрушки, питание, ну и, конечно же, увидеться с дочкой. Она скучает и еще долгое время потом зацеловывает меня. Целует и лицо, и руки, и ноги. Мама с мужем меняют друг друга и сидят с Дашей. В больнице  мы провели 10 дней. Хочется, чтобы ребенок поскорее о них забыл, но помнит до сих пор. Просто так, ни с того, ни с сего что то вставляет в разговор про больницу. Причина абсцесса неизвеста. Скорее всего какая то инфекция.

А еще там я сделала в себе открытие. В коридоре, в кровати за железными прутьями сидела девочка. Совсем малышка. Оказалось, что она детдомовская. Причем умненькая годовалая девочка, которую тоже звали Даша. Я держалась первый день. На второй, сердце уже совсем рвалось. Привезла ей памперсы, которыми не снабжают больницу для детдомовских детишек. А потом…..потом я уже не смогла проходить мимо. Нянчилась, кормила, одевала, подстригала ноготочки. Мы рассматривали картинки в книжках, катали лялю, собирали пирамидки, рассматривали комнатные цветы и много чего еще. Я поразилась своей реакции. Если бы мне сказали: «Забирай» и вся семья была бы согласна, то я бы не раздумывая забрала ребенка. Никогда об этом не подозревала.  В очередной раз я понимаю, что все не просто так в нашем мире.

Сейчас мы отходим от больницы на даче. К нам постоянно кто то приезжает в гости. Ребенка я не гружу всякими «уроками». Хочется, чтобы он отдохнул и физически, и морально. Тем более сейчас  на даче нам разровняли участок, посадили газон, установили детскую площадку с любимыми Темкиными качелями.

На 4 дня мы с мужем уезжали в командировку. Это была давно запланированная поездка, в которой мне удалось познакомится с начальниками, зарубежными коллегами, пройти 8км по эйндховенским тропам благодаря благотворительному марафону. Мы посетили Германию, Голландию и даже на несколько часов заехали в Бельгию, где набрали вкуснющего бельгийского шоколада.

Первый день прошел в шопинге пока мы ждали другого турецкого коллегу. Прошлись по магазинам Дюсельдорфа так, что теперь меня тошнит от них. В Эйндховене один из дней я провела одна, гуляя по городу с заходом в музей современного искусства. В очередной раз поняла, что модерн не для меня (за редким исключением). Каждый день вечера в ресторанах в теплой компании.

Здесь я опять удивилась себе, вернее своей дырявой памяти. Последний раз я общалась на английском в институте, то есть 14 лет назад. За это время языковая практика отсутствовала полностью. Но интересно, что откуда то из закромов памяти вылезали слова, предложения и я многое понимала, что говорят люди. На третий день я попыталась как то начать общаться. И меня понимали. Где то я говорила слово, где то использовала жест, где то даже умудрялась составить предложение. Последний день мы провели с мужем, уже просто гуляя по Дюсельдорфу. Больше всего мне понравилось лицезреть город с высоты башни. Умом ты понимаешь, что не упадешь, но стекла на полу создают ощущение невесомости и падения. Давным давно мы не были с мужем вот так…один на один. Мне не верилось в происходящее, что можно вот так, как раньше, побродить вместе, никуда не торопясь, спокойно пообщаться или наоборот помолчать в унисон.

А самое «смешное» случилось незадолго до поездки. Я вспомнила о существовании  казинаков. Вот эта вкуснючая сладость помогла мне лишится самого, что ни на есть, переднего зуба. Следствие – срочное вставление импланта. Пришлось пройти немало неприятных процедур. Теперь хожу с временным протезом, как старушка.

Вот такие насыщенные месяцы у нас прошли в последнее время.