Детское любопытство
ПравославноеЛюбознательные детские глазки замечают то, мимо чего взрослые проходят мимо.
Икона Богоматери Боголюбской с житием Зосимы и Савватия Боголюбских 1545 г. Успенский собор Московского Кремля.


Внизу фрагмент:

Удивительно, да? Откуда на православной иконе единорог? Оказывается...
Притча о сладости мира сего (Притча о единороге) входит в состав одного из самых известных произведений средневековой христианской литературы - «Повести о монахе Варлааме и индийском царевиче Иоасафе», переведенной с греческого на славянский язык не позднее первой половины XII века. Эта притча включалась также в состав Прологов - особых назидательных сборников, которые были чрезвычайно широко распространены в Древней Руси. Иллюстрации притчи, помимо лицевых рукописей «Повести о Варлааме и Иоасафе», могли использоваться в качестве самостоятельного назидательного сюжета в Псалтирях (начиная с греческой Псалтири 1066 года из монастыря Пантократора на Афоне). Древнейший пример композиции на этот сюжет в русском искусстве - клеймо на Васильевских вратах новгородского Софийского собора 1336 года, перенесенных Иваном Грозным в Троицкий собор Александровской слободы. Притча старца Варлаама повествует о человеке, бежавшем от беснующегося единорога и упавшем в пропасть, но уцепившемся за ветви растущего из пропасти дерева и удержавшемся на выступе скалы. Корни этого дерева непрестанно подгрызали две мыши - белая и черная, из стены высовывали головы четыре аспида, а на дне пропасти обитал страшный огнедышащий змий, готовый пожрать несчастного, Однако с ветвей дерева капало немного меду, и, забыв об угрожавших ему опасностях, человек устремился к сладости этого меда. По толкованию Варлаама, единорог - смерть, преследующая человека; пропасть - мир сей, исполненный всяческих бед и опасностей, дерево - временная человеческая жизнь, срок которой отмеряют дни и ночи - белая и черная мыши; четыре аспида - четыре стихии, из которых составлен человек. Наконец, огнедышащий змий - это адская пасть, ожидающая грешников, а капли меда - сладость мира сего, ради которой человек оставляет заботу о спасении.
И . Интересно.
Это не мы, это все Тихон))
А у меня спокойное)