Чужой. Наш. Мой.

«Звездочки небесные светят в вышине, а моя чудесная светит только мне. Колыбель качается, ночка за окном. Иногда сбывается самый сладкий сон…» В детской жена убаюкивает сына. Странно: из всего репертуара колыбельных она предпочитает ту, которую совершенно не умеет петь. Маринка знает, что ее удел – песенки с незамысловатым мотивом, так как если кому-то медведь оттоптал всего лишь ухо, то над ней поработал основательно. И с юмором относится к отсутствию слуха. Еще одна странность: она каждый вечер поет песню, посвященную дочке, хотя в той самой колыбели сонно моргает глазенками мальчуган. Я пытался переориентировать ее на «мужские темы», но Маринка лишь отмахивается. В конце концов, какая мне разница, что поют на ночь ЧУЖОМУ ребенку?..

«Если нужна женщина, нужен и ее ребенок» - изрек, точнее, ляпнул, какой-то чудак, подбадривая мужиков, которые выбрали в спутниц жизни женщин не только с прошлым, но и с очевидными свидетельствами этого прошлого. «Не тот отец, кто родил, а тот, кто воспитал», - эту фразу придумал если не тот же чудак, то его последователи. Но я уверен: авторы никогда не были в ситуации, когда приходится подтверждать эти истины. Легко говорить: «нужен ее ребенок»!.. А что делать, если ты этому ребенку до лампочки, о чем он без перерыва на обед и сон ставит тебя в известность?..

Простая история
Хотите – осуждайте, но всегда думал, что мне не придется воспитывать чужих отпрысков. Может, молодой да «дубовый» был, однако со снисходительной усмешкой глядел на тех парней, которых угораздило влюбиться в барышню с «довеском». Да, слово дурацкое, и нельзя о детях так, но именно так и говорил…
Когда встретил Маринку, понял: все, что до нее было, было увлечением, влюбленностью, да чем угодно, но не настоящим чувством. А тут ощущение такое, словно звезда с неба упала - прямо в ладони. Жил от встречи до встречи, звонил по десять раз на день, писал глупо-восторженные sms-ки сродни тем, что идут по экрану телевизора на музыкальных каналах: «Зай любит свою Заю», «Моя сладуня уже проснулась?» Раньше кривился, видя откровения малолеток в ТВ-чатах, а теперь ох как освоил эпистолярный жанр…
О самом главном она сказала недели через две, после того как мы стали близки… Знаете, как это бывает: лежишь себе, только что вернулся с седьмого неба обратно на простыни в цветочек, блаженствуешь и думаешь - обязательно ли делать предложение руки и сердца «при полном параде» и с цветами? Нельзя ли прямо сейчас, когда ее голова лежит на твоей груди, а сама она тоненьким пальчиком выводит узоры на животе утомленного счастьем?.. Но Маринка сыграла на опережение:
- Жень, я тебе должна кое-что сказать…
Обрадовался. Думал, сейчас прозвучит очередное признание с бонусом: «Я не могу без тебя жить». Поэтому самоуверенно пошутил:
- Хочешь признаться, что в твоей жизни есть другой мужчина?
И тут она дернулась, словно ужаленная, метнула настороженный взгляд:
- Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?
Теперь настала моя очередь дернуться, как от удара током…

…Мужчине оказалось три с половиной года, зовут Никита, ходит в садик и фанатеет по машинам… Проводив Маринку до дома, я шел, остервенело впечатывая шаги в асфальт, и зло смеялся над собой: «Ну что, Евгений свет Андреевич, думал, что только родную кровь придется на ноги поднимать? А вот те шиш!» Но останавливало не то, что мальчик Никита – сын незнакомого мужчины. Я попросту боялся взять на себя ответственность за чужого ребенка.
Нас батя растил в строгости, подзатыльники мы с братцем отхватывали за любую оплошность. Когда отец решил покупать машину, не задумываясь перевел всю семью в режим экономии: никаких обновок за два года, рацион питания почти армейский. Зато были и с машиной, и с гаражом! Словом, если нужно затянуть ремни потуже или без педагогических фортелей образумить потомка, я гнул бы батину линию. А чужого ребятенка одернуть строго или шлепок за шалости отвесить не решусь, пожалуй… Но как быть, если без мамы Никитки я жизни не представляю?

Быка за рога
В субботу я пришел к Маринке с цветами-тортом-шампанским и чуть не уронил все это добро, поскольку левую руку оттягивал «джип» из магазина игрушек. Аккурат у двери авто коварно решило выскользнуть, и операция «перехват» рисковала закончиться «прыжком» торта на подъездную плитку и пенным взрывом «шипучки»… Если решил свататься, то почему бы не приурочить к этому знакомство с Никитой? Матушка в напутствие скорбно поджимала губы: «Сынок, может, сначала вы с мальчиком узнаете друг друга получше? Вдруг не понравитесь друг другу?» Ха, да у нас выбора нет – оба любим одну женщину…
Машина была принята, вместо «спасибо» - хмурое синеглазье и вопрос в лоб маме:
- Ты на нем теперь жениться будешь?
Маринка смущенно засмеялась:
- Никитушка, дядя Женя не зовет меня замуж…
- Позовет, – я в упор смотрел на Марину.
Она смутилась, упорхнула на кухню с букетом, а я уставился на ромбы на ковре. И тут почувствовал, что крошечный обладатель синих глаз беззастенчиво разглядывает меня.
- Мама красивее тебя, – прозвучал «вердикт».
Я отреагировал дружелюбной улыбкой, это не понравилось.
- Мой папа сильнее тебя.
Та же улыбка в ответ и утвердительный кивок.
- Не дам тебе мою машину. И не смотри на нее! – потрясение пухлым кулачком в мой адрес.
Господи, неужели матушка была права? Эх, мамо… Я понимаю, что пацан еще маленький, ревнует Маринку и отчаянно боится, что теперь в ее жизни он будет «номер шестнадцатый». Но и мне не сладко, чувствую себя беззащитным похлеще Никитки…

В тот вечер я впервые услышал «девочковую» колыбельную в исполнении будущей жены, а ночью она горячо шептала:
- Вот увидишь, вы обязательно полюбите друг друга. Ты не смотри, что он колючий, как ежик. Он вообще незнакомых не любит, а ты еще и на маму его посягаешь.
- А где его отец?
- Ох… Откуда я знаю? Развелись два года назад. С тех пор ни ответа, ни привета, об алиментах даже не заикаюсь.
- То есть Никита вряд ли помнит его?
- Даже фотографий не видел.
- Понятно.

Шаги навстречу

Представьте, еще вчера у вас не было ребенка, а сегодня он есть, почти четырехлетний лобастый паренек. Он демонстративно выходит из комнаты, едва завидев вас на пороге. Когда приходите за ним в садик, он упрямо продолжает строить кубики. Воспитательница ласково уговаривает: «Никита, разве ты не видишь, что за тобой папа пришел?» А Никита продолжает стратегию игнорирования: «Это не мой папа». По пути домой он категорически отказывается дать вам ладошку и норовит перейти дорогу самостоятельно. Как спасение возникает магазин, вы тащите его за ручонку в кондитерский отдел: «Никит, может, пирожных купить?» «Мама говорит, от сладкого зубы портятся». А вечером котенком вьется возле Маринки: «Мамочка, купишь мне завтра чупа-чупс?» Словно я его голодом морю. Если честно, я злился, как черт. Пацан – от горшка два вершка, а та-а-акие интриги плетет, что Мадридский двор передох бы от зависти. Но сжимаю зубы и продолжаю бороться за его симпатию.
Вечером Маринка снова завела колыбельную для дочки, я тихонько вошел в комнату и сел рядом:

- Никит, хочешь, я тебе настоящую партизанскую песню спою? Как в лесу у костра?
- Нет. Уйди.
…Пойте, что хотите, делайте, что нравится. Что я, в самом деле, ужом на сковородке вьюсь?..

Всюду знаки
Как я ни старался загнать мысль о Никите в подвалы сознания, думка о нем так или иначе лезла наружу. На работе коллега решил развеселить анекдотом:
- Малолетний пацан попросил маму, ожидающую второго ребенка, выпить литр сока. А потом прислоняется к животу и спрашивает злобно: «Ну что, гаденыш, захлебнулся?»
Коллега зашелся хохотом, а я похолодел. Марина только на третьем месяце, он ничего не может знать, это всего лишь анекдот, он не причинит вреда маленькому…

Вечером смотрим канал Дискавери, закадровый голос Дроздова просвещает: «Добившись львицы, лев убивает ее детенышей от предыдущего самца. В результате лактация прекращается, и львица готова к зачатию потомства от нового партнера». Я взмок: хоть бы Никита ничего не понял! Но создатели фильма ответственно, крупным планом показывают безжизненные тельца львят, у Никиты разве что волосы на затылке не встают дыбом:
- Это их новый папа убил?..
- Да он нечаянно, он же дурной. Он же зверь, ну что с него взять?
Никита ревет, оплакивая львят, я выскакиваю на площадку с сигаретой, Маринка вздыхает…

Мужская компания
- Жень, ничего страшного, угроза преждевременных родов – обычная ситуация по нынешним дням. Дней десять полежу на сохранении и вернусь к вам, – Марина улыбается, складывая халат, тапочки и чашку в сумку.- Родной, ты уверен, что справишься? Может, лучше отвезти Никиту к моей маме?
- Еще чего придумала! – храбрюсь я. Господи, я ни в чем не уверен, трясусь, как Жучкин хвост, но никогда не признаюсь в этом. Десять дней – это, конечно, немного… Это целая жизнь. И для меня, и для Никиты.

…На третий день Никита даже похвалил мою кашу и мужественно терпел мое общество при игре в железную дорогу. Вечером попытался спеть вместо колыбельной что-нибудь лирическое из Макаревича и Бутусова, но был остановлен властным замечанием:
- Дядя Женя, ты плохо поешь. Спой мамину песню.
И я старательно выводил про то, как «покрывалом шелковым лягут облака…» Никитка заснул, а я смотрел на него спящего и думал: несчастный мальчуган. Хочет казаться сильным и смелым, но противостоять взрослому дядьке, который отбирает маму, нелегко. А полюбить этого дядьку считает предательством. Эх, маленький мужичок с несгибаемым стержнем внутри… В этот момент испытываю к нему нежность. Но, признаться, хочу, чтобы Марина родила мне девочку. Дочки, они ласковые, с ними проще…
Марину оставили еще на неделю, наша кроха слишком торопится появиться на белый свет, и врачам это категорически не нравится. Я закуриваю и гляжу в окно, любопытный коллега, узнав, отчего кручинюсь, нелепо утешает: «Ничего, Софи Лорен по девять месяцев с постели не вставала, сыновей ожидаючи». Да уж, чуткий человек…

За пару часов до конца рабочего дня на мобильный позвонила воспитательница:
- Евгений Андреевич, у Никиты температура 38,2. Пожалуйста, срочно приезжайте за ним!
Он уже ждал в раздевалке, когда я едва не сорвал дверь с петель. Завязывая тесемки шерстяной шапки, лихорадочно соображал: когда, где не уберег? Эх, не усмотрел, Маринка с меня голову снимет…
Нес пылающего Никитона на руках и чуть не плакал от собственного бессилия. Надо позвонить матери, она умеет лечить маленьких. И врача надо вызвать. Господи, кого первым – врача или мать? А вдруг у него что-то серьезное? Он ведь и не кашляет, и не сопливится, только глазенками блестит и жаром пышет…
Никитка дотронулся ладошкой до правой щеки:
- Папа… У меня ушко болит…
…Папа. Значит, все-таки папа. И слава богу, всего лишь ушко.
- Знаю, сынок. Сейчас придем домой и будем лечить твое ушко. Ну-ка, садись на руках поудобней…

(с) Александр Кролевец