ставши мамой
Ты
видишь перед собой две полоски и еще не понимаешь доконца происходящее,
а мир вокруг тебя уже покачнулся и поплыл, поплыл,и стремительно
меняется каждую секунду, обрастая новыми вероятностями,чувствами,
событиями, а ты еще пока не до конца принимаешь, что онбольше никогда не
будет прежним. Таким, каким он был для тебя ДО этихдвух полосок.
Ты еще об этом даже не подозреваешь, но ты большеникогда не сможешь
спокойно смотреть новости, в которых показываюткатастрофы, войны, драки,
увечья и природные катаклизмы. Ты теперьвсегда будешь испытывать
чувство оглушающего, парализующего страха: ачто, если бы это случилось с
моим ребенком... Ты больше никогда несможешь смотреть отстраненно на
больных или умирающих детей, и будешьсама умирать внутри, примеряя все
на своего единственного, любимогобольше собственной жизни.
Ты больше никогда не сможешь сидеть наважном совещании на работе, или
отдыхать вдвоем с любимым, или сидеть сподружками в кафе, да даже просто
надолго выходить из дома - и неотслеживать при этом спинным мозгом
время, проведенное тобой вне дома,отдельно от маленького ребенка, даже
если он будет оставлен с самойлучшей в мире няней или ближайшими
любимыми родственниками. У тебятеперь всегда будет такое чувство, будто
часть твоего сердца больше нес тобой, и его уже никогда не спрятать в
сейф, и не положить в карман,и не запихнуть обратно в грудную клетку.
Этот кусочек теперь всегдабудет отдельно от тебя.
А еще, когда он подрастет, ты будешьснова бояться темноты в подъездах, и
разбитых фонарей на улице, имеханических слов "Аппарат абонента
выключен или находится вне зоныдействия сети". А еще больше - длинных
гудков без ответа в телефоннойтрубке, каждый из которых все сильнее и
сильнее будет вытягивать изтебя сердце, оставляя ледяной вакуум. Ты
наконец-то поймешь страх своихродителей, вызванный твоими прогулками
далеко заполночь. Ты будешьзамирать над термометром, показывающим 39
градусов, и думать "Лучше бэто была я". Отныне ты будешь каждую минуту
молиться не за себя.
Да,вместе с материнством ты приобретешь страх – и не один, а целую
пачкуего разновидностей, от легких опасений до настоящего кошмара,
когдаотнимаются конечности и останавливается дыхание. А также
впридачуежесекундную ответственность, бессонные ночи, зависимость,
раздражениепо пустякам, ощущение, что не можешь двинуться с места от
усталости,несвободу, а временами отчаяние и опустошение. Но вместе с тем
тыприобретешь такие чувства, о существовании которых раньше даже
неподозревала, и с такой глубиной их проявлений, что это будет
сбиватьтебя с ног.
Такая пронзительная нежность, такое щемящее счастьеот запаха детской
макушки, такие слезы радости от первых детских шагов,от беззубой улыбки,
адресованной именно тебе - или твоей кошке, илидаже полкам шкафа выше
твоего левого уха, не важно. Такая гордость отсамого первого, картавого
стиха на детсадовской елке. Внезапное теплоеощущение радости от того,
что кто-то хвалит НЕ ТЕБЯ, а твоего ребенка.Изумление от того, что на
Новый год под бой курантов ты загадываешьисполнение не своих желаний - а
желаний твоих детей, изо всех своих сил.
Ты будешь сама удивлена, как изменится твое чувство к мужчине,
которыйукладывает твоего ребенка спать, или моет ему попу неловкою
рукой, иликормит его с ложки, попадая попеременно в нос или в ухо, или
пытаетсяуговорить надеть колготки по-хорошему, или идет с ним вместе в
гараж,по "мужским" делам - даже если это будет девочка. Сколько
благодарностии нежности добавится к старому и знакомому чувству любви к
нему.
Ты заново прочитаешь все свои любимые (и нелюбимые) детские книжки,
ипосмотришь все-все мультфильмы - вдвоем, в обнимку завалившись на
диванв подушки. Ты заново откроешь для себя вкус манной каши, и
яблочногопюре, и даже брокколи и тыквы. Познакомишься со всеми
бакуганами,черепашками нинзя и смешариками поименно. Тебе придется снова
полюбить гулять в дождь, по лужам, и в снег, прямочерез сугробы —
потому что у тебя не будет выбора, если ты не хочешьпересидеть в 4
стенах всю непогоду. Ты снова будешь пускать по ручьям щепки и
кораблики, и как в первый раз изумляться зеленым травинкам,пробивающимся
через подтаявший снег, и глядеть на свет через сосулькуили цветное
стеклышко ,и разбрасывать крошки толпе толстых неуклюжих переливающихся
голубей.
Ты научишься в сотый раз отвечать на один и тот же вопрос,
нераздражаясь. Ты с растерянностью и любопытством полезешь в
энциклопедию для того, чтобы узнать, как устроен кишечник кузнечика и
почему облака белые, а радуга разноцветная. Но рано или поздно все равно
найдется вопрос, на который ты не сможешь дать ответ даже с помощью
энциклопедий, и будешь растерянно подыскивать слова. А придет время — и
тебе придется искать слова утешения, и ты бессильно будешь наблюдать
затем, как твой ребенок плачет от горя своей первой потери или разбитой
любви — и, когда все слова закончатся, тебе придется просто
крепко-крепко его об
видишь перед собой две полоски и еще не понимаешь доконца происходящее,
а мир вокруг тебя уже покачнулся и поплыл, поплыл,и стремительно
меняется каждую секунду, обрастая новыми вероятностями,чувствами,
событиями, а ты еще пока не до конца принимаешь, что онбольше никогда не
будет прежним. Таким, каким он был для тебя ДО этихдвух полосок.
Ты еще об этом даже не подозреваешь, но ты большеникогда не сможешь
спокойно смотреть новости, в которых показываюткатастрофы, войны, драки,
увечья и природные катаклизмы. Ты теперьвсегда будешь испытывать
чувство оглушающего, парализующего страха: ачто, если бы это случилось с
моим ребенком... Ты больше никогда несможешь смотреть отстраненно на
больных или умирающих детей, и будешьсама умирать внутри, примеряя все
на своего единственного, любимогобольше собственной жизни.
Ты больше никогда не сможешь сидеть наважном совещании на работе, или
отдыхать вдвоем с любимым, или сидеть сподружками в кафе, да даже просто
надолго выходить из дома - и неотслеживать при этом спинным мозгом
время, проведенное тобой вне дома,отдельно от маленького ребенка, даже
если он будет оставлен с самойлучшей в мире няней или ближайшими
любимыми родственниками. У тебятеперь всегда будет такое чувство, будто
часть твоего сердца больше нес тобой, и его уже никогда не спрятать в
сейф, и не положить в карман,и не запихнуть обратно в грудную клетку.
Этот кусочек теперь всегдабудет отдельно от тебя.
А еще, когда он подрастет, ты будешьснова бояться темноты в подъездах, и
разбитых фонарей на улице, имеханических слов "Аппарат абонента
выключен или находится вне зоныдействия сети". А еще больше - длинных
гудков без ответа в телефоннойтрубке, каждый из которых все сильнее и
сильнее будет вытягивать изтебя сердце, оставляя ледяной вакуум. Ты
наконец-то поймешь страх своихродителей, вызванный твоими прогулками
далеко заполночь. Ты будешьзамирать над термометром, показывающим 39
градусов, и думать "Лучше бэто была я". Отныне ты будешь каждую минуту
молиться не за себя.
Да,вместе с материнством ты приобретешь страх – и не один, а целую
пачкуего разновидностей, от легких опасений до настоящего кошмара,
когдаотнимаются конечности и останавливается дыхание. А также
впридачуежесекундную ответственность, бессонные ночи, зависимость,
раздражениепо пустякам, ощущение, что не можешь двинуться с места от
усталости,несвободу, а временами отчаяние и опустошение. Но вместе с тем
тыприобретешь такие чувства, о существовании которых раньше даже
неподозревала, и с такой глубиной их проявлений, что это будет
сбиватьтебя с ног.
Такая пронзительная нежность, такое щемящее счастьеот запаха детской
макушки, такие слезы радости от первых детских шагов,от беззубой улыбки,
адресованной именно тебе - или твоей кошке, илидаже полкам шкафа выше
твоего левого уха, не важно. Такая гордость отсамого первого, картавого
стиха на детсадовской елке. Внезапное теплоеощущение радости от того,
что кто-то хвалит НЕ ТЕБЯ, а твоего ребенка.Изумление от того, что на
Новый год под бой курантов ты загадываешьисполнение не своих желаний - а
желаний твоих детей, изо всех своих сил.
Ты будешь сама удивлена, как изменится твое чувство к мужчине,
которыйукладывает твоего ребенка спать, или моет ему попу неловкою
рукой, иликормит его с ложки, попадая попеременно в нос или в ухо, или
пытаетсяуговорить надеть колготки по-хорошему, или идет с ним вместе в
гараж,по "мужским" делам - даже если это будет девочка. Сколько
благодарностии нежности добавится к старому и знакомому чувству любви к
нему.
Ты заново прочитаешь все свои любимые (и нелюбимые) детские книжки,
ипосмотришь все-все мультфильмы - вдвоем, в обнимку завалившись на
диванв подушки. Ты заново откроешь для себя вкус манной каши, и
яблочногопюре, и даже брокколи и тыквы. Познакомишься со всеми
бакуганами,черепашками нинзя и смешариками поименно. Тебе придется снова
полюбить гулять в дождь, по лужам, и в снег, прямочерез сугробы —
потому что у тебя не будет выбора, если ты не хочешьпересидеть в 4
стенах всю непогоду. Ты снова будешь пускать по ручьям щепки и
кораблики, и как в первый раз изумляться зеленым травинкам,пробивающимся
через подтаявший снег, и глядеть на свет через сосулькуили цветное
стеклышко ,и разбрасывать крошки толпе толстых неуклюжих переливающихся
голубей.
Ты научишься в сотый раз отвечать на один и тот же вопрос,
нераздражаясь. Ты с растерянностью и любопытством полезешь в
энциклопедию для того, чтобы узнать, как устроен кишечник кузнечика и
почему облака белые, а радуга разноцветная. Но рано или поздно все равно
найдется вопрос, на который ты не сможешь дать ответ даже с помощью
энциклопедий, и будешь растерянно подыскивать слова. А придет время — и
тебе придется искать слова утешения, и ты бессильно будешь наблюдать
затем, как твой ребенок плачет от горя своей первой потери или разбитой
любви — и, когда все слова закончатся, тебе придется просто
крепко-крепко его об
