Стою я в примерочной

На днях стою я в примерочной, и примеряю платье. А муж с Алисой где-то по торговому центру гуляют. И вот я кручусь туда-сюда, оцениваю себя сзади и вдруг леденею от ужаса, потому что скосила один глаз вниз (я так умею, у меня трехлетняя дочь), и он прицельно на сумку попал, как раз в то место, где обычно лежит телефон. И телефон там не лежит. Я не истеричка по натуре, поэтому сразу орать не стала, а сначала высыпала всё содержимое сумки, потом засыпала назад, потом еще раз высыпала, потом нашла птеродактиля, двух уток, пластыри обычные, пластыри с губкой Бобом. А телефона нет. Мужа с Алисой тоже нет, его номер я наизусть не знаю и они где-то в недрах огромного, многоуровневого, извилистого торгового центра, обмотанного эскалаторами.

И тут на меня обрушилось отчаяние, поэтому я купила платье и вышла из отдела.

Вышла, а там фонтан. Я сразу же села около него, потому что всегда и везде говорят, что если потерялся, то надо встать и стоять на одном месте, чтобы тебя нашли. Ну я и села. Сижу, а на душе, хоть плачь. Никак не могу определиться, из-за чего мне больше страдать - из-за нескольких тысяч фотографий дочки в телефоне или из-за того, что у этого фонтана я состарюсь, пока меня найдут.

Страдаю, а мозг тем временем лихорадочно работает. И тут я вспоминаю, что очень часто в торговых центрах по громкой связи объявляют всякое такое: «Родители Сонечки Белохвостиковой подойдите туда-то». Вспомнила и прямо грудью упала на стойку информации, в которой вместо доброй женщины стояла табличка про то, что она ушла и звонить ей надо по телефону такому-то. Это, конечно, прекрасно, когда у тебя есть телефон. Мне взгрустнулось еще больше и видимо сразу на всё лицо, потому что другая девушка вдруг поинтересовалась, не помочь ли мне чем-нибудь. Я обрисовала ситуацию жестами и выпученными глазами, она очень прониклась и сказала, что прямо здесь такие объявления не оставляют, что она сейчас позвонит и всё решит и что мне надо идти в диспетчерскую и там меня спасут. И стала объяснять, как эту диспетчерскую найти.

Она говорила так: «Поднимаетесь на эскалаторе на второй этаж, доходите до самого конца, повернете направо и увидите лифты, туалеты и пять одинаковых дверей без табличек. Вам надо выбрать третью слева, заходите и идете по длинному коридору, потом направо, там небольшой холл и еще четыре двери, заходите во вторую справа, опять идете по коридору, попадаете в холл, там вообще очень много дверей, вам нужна самая левая, потом опять по коридору, потом налево, еще немного пройти, потом направо и будет три двери, заходите в среднюю, опять идете по коридору, справа будет много дверей, заходите в четвертую, там маленький холл, идете по коридору и увидите диспетчерскую. Указателей там нигде нет и табличек на дверях тоже, запомнили?».

А я стою, слушаю это и почти не дышу. Глазам дальше увеличиваться уже просто некуда, места на лице вообще не осталось. И я пошла.

А еще сейчас же лето и каждое лето у меня не умирает надежда, что вот именно этим летом я наконец-то не сотру ноги. Я пробую разную обувь, разные стили походки, разные смазки для пяток. Не помогает ничего. По моим пяткам можно учить студентов в медвузах и составлять справочники по мозолям. И вот я на этих самых ногах пошла. И единственное, что я смогла самостоятельно найти из озвученного маршрута - это лифты и самую первую дверь. Я в нее вошла и дальше всё как в тумане.

В какой-то момент я подумала, что всё - Леночка канула в Лету. Что так и буду я вечно бродить по этим бесконечным пустым коридорам, одна одинешенька, с пакетиком, а в пакетике платье, буду тыкаться в двери и они непременно будут открываться, и будут начинаться новые коридоры, и мои стертые ноги будут волочиться за мной. И как муж будет расклеивать листовки с моими приметами. И там будет про родинку на правой щеке, про кроткий нрав, длинные ноги и пакетик с платьем. И как Малахов посвятит мне передачу, чтобы я как можно быстрее нашлась, потому что совершенно невозможно без меня никому жить. И как меня случайно, через три дня, найдет уборщица, а я буду в платье, в слезах и босиком, потому что мозоли уже даже на коленях.

Кстати уборщица. Если бы не она, то так всё и было бы. Когда в одном из коридоров вдруг послышался грохот ведер, я подумала, что расплачусь от счастья. Добрая женщина той самой национальности, которая мне всегда и везде помогает, чуть ли не на руках отнесла меня в диспетчерскую, прониклась, посочувствовала и, еще чуть-чуть, и стала бы дуть мне на пятки.

И вот я захожу в диспетчерскую, а там ЦУП - центр управления полетами. Самый натуральный. Темно и много-много мониторов до самого потолка. Так много, что я не сразу разглядела за ними маленькую женщину, которая вдруг взвизгнула:

- Вот что вы сюда пришли, а? Вы знаете, что это не моя работа? Знаете?

Я не знала, но на всякий случай кивнула.

- И что мне с вами делать? А? Вот что она вас сюда отправила, а? А вы знаете, что это её работа? Её! Знаете?

Я не знала, но кивнула еще раз.

- Это она должна была сюда идти! Она! А она не пошла! А это ее работа! Не моя!

Я думала, еще чуть-чуть, и женщина забрызгает слюнями все-все эти прекрасные мониторы, и случится короткое замыкание. Но мониторам повезло, потому что из смежного кабинета в ЦУП вдруг въехал мужчина на офисном кресле, молча махнул рукой, прямо как волшебной палочкой, и женщина сразу замолчала, а мне было велено зайти к нему.

И вот он как Чип и Дейл оказался. Улыбался и попросил обрисовать ситуацию. Потом сказал, что вообще-то они не имеют права делать такие объявления, что это против правил, против системы и вообще. Но он был добрый, поэтому всё-всё записал, что мужа зовут Виталий Кукушкин (как будто) и что ему надо явиться к фонтану.

К фонтану я почти бежала, поэтому пяточная боль стала очень похожа на схватки. Запрыгнула на эскалатор, смотрю вниз, а там муж и Алиса! Она брызгается в фонтане, а он за ней следит, и я с эскалатора на них прямо сверху обрушилась, как после трехлетней разлуки. Радуюсь ему, как солнышку в ноябрьский день, прямо хочется подкидывать его до потолка, а потом ловить и обнимать. А он смотрит на меня как на дуру, потому что, оказывается, совершенно меня не терял и не искал, а просто проходил мимо. А Алисе вообще всё равно, одни ноги из фонтана торчат.

И я только открыла рот, чтобы рассказать ему про коридоры, про уборщицу, про ЦУП, про мониторы, про платье, потом опять про коридоры, как вдруг по громкой связи объявляют: «Родители Виталика Кукушкина, подойдите к стойке информации у фонтана».

И потом еще раз.

P.S. А телефон оказался в машине.