ГМИИ им.Пушкина Брат Иван (коллекция Морозовых)

Выставка понравилась, детская экскурсия - нет

Выставка в Москве прежде всего интересна тем, что она объединила произведения из ГМИИ им. Пушкина, Эрмитажа, Третьяковской галлереи и их запасников.

Советую перед посещением выставки посмотреть документальный фильм Глаз божий Леонида Парфенова

Коллекция, которую собирал Иван Морозов была национализирована в 1918 году и превращена в государственные музеи, которые потом объединились в один - Государственный музей нового западного искусства (ГМНЗИ), в его собрании соединились две крупные московские коллекции нового и новейшего западноевропейского искусства собранные в самом конце XIX - начале ХХ в. московскими предпринимателями и ценителями искусства С.И. Щукиным и И.А. Морозовым.

Кстати, именно шедевры, собранные Морозовыми выставлялись в Париже в сентябре 2021 - апреле 2022 и чуть было не остались там , выставка в ГМИИ им.Пушкина продлится до 30 октября

Сезанн, Гоген, Ван Гог, Матисс, Пикассо - Морозов начал приобретать этих импрессионистов ещё до того, как ими заинтересовались французские и другие музеи.


Морозов Иван Абрамович - Потомственный купец, промышленник и банкир, меценат и коллекционер искусства, собрание которого положило начало коллекциям новой французской живописи в Государственном Эрмитаже и Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

Происходил из купеческой семьи. Директор-распорядитель (1895-1900), председатель правления (1900-1918) Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий. В 1895 году окончил химический факультет Высшей политехнической школы в Цюрихе.
С юности увлекался живописью, вместе с братом М. А. Морозовым брал уроки у А. А. Киселева и К. А. Коровина.

С 1901 года И. Морозов начал собирать картины современных русских художников, с 1903 года - западно-европейских. Импрессионисты были представлены в его собрании произведениями Клода Моне, Огюста Ренуара, Камиля Писсарро, Эдгара Дега, Альфреда Сислея; постимпрессионисты - работами Поля Гогена, Винсента Ван Гога и Поля Сезанна, собрание которого из 18 картин считалось жемчужиной коллекции.

В своих пристрастиях И. Морозов был не столь радикален, как С. И. Щукин: его меньше привлекали фовисты, он проигнорировал кубизм, но при этом активно покупал постимпрессионистов и набидов, в том числе Мориса Дени, который исполнил для Музыкального салона морозовского особняка цикл декоративных панно «История Психеи». Лестницу московского дома И. Морозова украшали декоративные панно другого его любимого художника - Пьера Боннара (триптих «У Средиземного моря»; панно «Ранней весной в деревне» и «Осень. Сбор фруктов»).

Менее полно, чем в собрании Щукина, у И. Морозова были представлены лидеры европейского авангарда - Анри Матисс (11 произведений, в том числе «Марокканский триптих») и Пабло Пикассо (3 работы, в том числе программная вещь аналитического кубизма - «Портрет Амбруаза Воллара»). Западноевропейская часть собрания охватывала почти всю французскую живопись 1890-х - 1910-х: от Клода Моне до Мориса Вламинка, Луи Вальта, Отона Фриеза, Андре Дерена, Поля Синьяка, Жоржа Руо, Эдмона Кросса.

В отличие от Щукина, сосредоточенного главным образом на живописи, И. Морозов покупал произведения французских скульпторов (Огюст Роден, Аристид Майоль), творчество которых оказало сильное влияние на русских мастеров первой трети ХХ века.

Главными дилерами И. Морозова были Амбруаз Воллар, Поль Дюран-Рюэль, Бернхеймы и Даниэль-Анри Канвейлер. Особо энергичный характер покупки И. Морозова приобрели в 1907-1908 годах (куплено более 60 картин), а всего за 11 лет (1903-1914) им было приобретено 278 картин и 23 скульптуры западноевропейских мастеров.

Важнейшее различие между собирательством Щукина и И. Морозова состояло в том, что последний собирал одновременно иностранных и русских мастеров (как и его брат Михаил, обладавший, наряду с первоклассной коллекцией французской живописи, собранием современных русских художников).

Русская часть коллекции И. Морозова, начавшаяся с пейзажей М. Х. Аладжалова, включала работы И. И. Левитана, М. А. Врубеля, К. А. Коровина, В. А. Серова (советами которого И. Морозов пользовался как коллекционер), а также представителей объединений «Мир искусства» (А. Я. Головин, Б. И. Анисфельд, Б. Д. Григорьев), СРХ (И. Э. Грабарь) и «Голубая роза» (Н. П. Крымов, Н. Н. Сапунов, М. С. Сарьян, П. С. Уткин). В собрании имелись также работы представителей объединения «Бубновый валет» (И. И. Машков; П. В. Кузнецов; П. П. Кончаловский; А. В. Куприн; В. В. Рождественский). Одним из первых И. Морозов начал покупать работы М. Ф. Ларионова, Н. С. Гончаровой (1906) и М. З. Шагала (1915).

Хотя И. Морозов не скрывал, что иностранная часть коллекции имеет для него первостепенное значение, само объединение в собрании западноевропейских и русских картин производило на современников сильное впечатление, давало возможность сопоставить основные линии развития нового искусства Франции с эволюцией русской живописи. Немаловажно и то, что своими покупками И. Морозов материально (и морально) поддержал многих представителей русского авангарда.

В отличие от Щукина, с 1908 года открывшего галерею для посещений, собрание И. Морозова оставалось практически недоступным для широкой публики. Только немногие художники и иностранные гости с разрешения хозяина имели возможность бывать в особняке на улице Пречистенка, 21, интерьеры которого были приспособлены архитектором Л. Н. Кекушевым (1905-1908) под картинную галерею.

Первое публичное представление иностранной части коллекции И. Морозова состоялось благодаря публикации в журнале «Аполлон» (1912), сопровождавшейся полным перечнем работ и черно-белыми снимками лучших произведений. (Русская часть собрания так никогда и не была опубликована.) Главный редактор журнала С. К. Маковский, перу которого принадлежала очерк, поставил И. Морозову в вину «отсутствие исчерпывающей картины развития французской живописи последнего тридцатилетия» и «недостаточно яркую выявленность» ряда мастеров. Столь высокие требования, предъявленные к частному собранию, объяснялись тем фактом, что И. Морозов ставил своей задачей создание полноценного музея нового искусства и, в отличие от Щукина, не боявшегося рисковать в постоянном поиске новых имен, выстраивал собрание по некоему четкому плану, избегая наиболее радикальных произведений.

Возможно, благодаря неограниченным средствам, И. Морозов с течением времени сумел бы восполнить существовавшие в собрании лакуны. Однако с августа 1914, после начала Первой мировой войны, ему пришлось прекратить покупки иностранных мастеров и полностью переключиться на современное русское искусство.

19 декабря 1918 года собрание И. Морозова было национализировано и 6 мая 1919 года преобразовано во Второй Музей новой западной живописи. В мае 1919 года И. Морозов с женой и дочерью эмигрировал из России, с 1920 жил в Париже.

Винсент ван Гог
Пейзаж в Овере после дождя (Пейзаж с повозкой и поездом)
1890
Холст, масло
72 х 90 см
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина


В июне 1890 года, незадолго до смерти, ван Гог исполнил несколько холстов, запечатлевших оверские дали с аккуратно распаханными полями пшеницы и картофеля. В пейзаже из собрания ГМИИ благодаря завышенной линии горизонта создается иллюзия глубины пространства, а высокая точка зрения, избранная художником, порождает у зрителя ощущение парения над землей. Несмотря на трагические обстоятельства последних месяцев жизни ван Гога, полотно, передающее свежесть летнего дня, наполнено светом и жаждой жизни.

Пабло Руис Пикассо
Девочка на шаре
1905
Холст, масло. 147 х 95 см
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина


В этом шедевре «розового периода» Пикассо вновь обращается к теме странствующих цирковых артистов. Момент импровизированной репетиции мастер превращает в многозначную, наполненную эпическим размахом композицию, подобную фреске. Художник размышляет не столько об участи людей искусства, сколько о непреложных всемирных законах равновесия и взаимодействия, гармонии и контраста. Похоже, слова Аполлинера о живописи Пикассо 1905 года: «Колорит обладает матовостью фрески...», - относятся именно к «Девочке на шаре». В 1913 году картину приобрел в Париже И.А. Морозов.

Пьер Огюст Ренуар
Портрет актрисы Жанны Самари
1877
Холст, масло. 56 x 46,5 см
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина
Женские образы занимают особое место в творчестве Ренуара, став для него воплощением душевной ясности, чистоты и безмятежности бытия. Одной из самых любимых моделей художника в 1870-е годы становится молодая актриса театра «Комеди Франсез» Жанна Самари. Она дебютировала в 1875 году в роли Дорины в пьесе Мольера «Тартюф». До своего замужества Самари жила недалеко от мастерской Ренуара на улице Фрошо и часто позировала художнику. В 1877 году Ренуар создал один из самых прекрасных ее портретов. Одновременно улыбающаяся и задумчивая, в изысканном зелено-голубом платье, актриса предстает перед зрителем на воздушном розовом фоне. В облике своей модели художник подчеркивает ее лучшие черты: мягкую грацию, живой ум, немного лукавый взгляд синих глаз и лучезарную улыбку, «освещающую все вокруг».

Анри Эдмон Кросс
Вокруг моего дома
1906
Холст, масло. 61 х 70 см (в свету)
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина
В картине «Вокруг моего дома» центр композиции занимает дерево, напоминающее «Сосну Берто» Синьяка, но ли­шенное мощи предыдущего. Поэтическое состояние Кросс передает при помо­щи хроматического соответствия цветов, но все же картина художника кажется более суховатой, нежели произведение Синьяка. Как и Синьяк, Кросс пытается преодолеть ощущение мимолетности впечатления, способного превратить кар­тину в этюд, что было характерно для импрессионизма. Для решения этой задачи художник использует классические композиционные приемы с акцен­тированием центра, использованием кулис и даже хроматической шкалой с ура­вновешенными теплыми и холодными тонами, что усиливает контруктивность композиции в целом. «Мои ощущения, - писал Кросс, - как результат свойств моего художественного темперамента, нуждаются в грамматике, риторике и ло­гике». Для последующих открытий европейской живописи неоимпрессионизм сыграл немаловажную роль, предвосхитив в области цвета открытия и эксперименты фовистов и в первую очередь Анри Матисса. Хотя Матисс и сравнивал картины Кросса с вышивками крестом, упрекая художника в «педантизме провинциальных тетушек», в использовании чистого цвета, он во многом опирался на опыт неоимпрессионистов.

Клод Моне
Мост Ватерлоо. Эффект тумана (Туман в Лондоне)
1903
Холст, масло. 65 х 100 см
Государственный Эрмитаж


Мост Ватерлоо, считавшийся красивейшим в Лондоне, был построен в 1811-1817 годы. Он предназначался для пешеходов и экипажей и связывал западную часть Сити с промышленным южным берегом. В большинстве холстов серии «Мост Ватерлоо» видны или угадываются фабричные трубы за мостом, из которых поднимается дым и смешивается с туманом. Мост, который писал Клод Моне, теперь не существует. Обветшавший к 1930-м годам, он был заменен сохранившим старое название современным сооружением нарочито упрощенного дизайна.

Поль Сезанн
Курильщик
1890-1892
Холст, масло. 91 x 72 см
Государственный Эрмитаж


Курильщик - человек «из народа», оказавшийся в интерьере, как будто бы мало отвечающем его облику. На стене за его спиной картины, точнее, наскоро прикрепленные голые холсты без подрамников и рам, к которым он, по всей видимости, не имеет прямого отношения.

Прибегая к приему «картина в картине», Поль Сезанн воспроизводит два собственных творения; при этом одну картину сильно обрезая, так что остается только догадываться, что имеются в виду «Купальщики» эрмитажного собрания, а другую, наоборот, представляя с большой четкостью. Сразу возникает вопрос, почему этот натюрморт с бутылкой и яблоками) (сейчас в берлинской Национальной галерее) сопровождает Курильщика? Сопоставление явно не случайное, тем более, что в позднейшей вариации, в «Сидящем крестьянине» (1898, фонд Барнса, Филадельфия), показан другой персонаж в той же позе и в очень похожей одежде, только без трубки - там на столе просто стоит черная бутылка, а рядом яблоко.

Интерьер «Курильщика» не что иное, как мастерская Сезанна, переоборудованная из жилой комнаты в верхнем этаже бывшего губернаторского дома в Жас-де-Буффан Экса. Туда Сезанн никого не допускал. Чужак с трубкой во рту (сам Сезанн не курил) просто «вставлен» в этот интерьер, однако его, кажется, ничто здесь не смущает. Сидит он спокойно и даже отрешенно. Холсты на стене - какие-то знаки, обращенные к нему, но говорить о символике в распространенном смысле слова тут не приходится - к символизму Сезанн не принадлежал.

Фон картины - непосредственное напоминание о мире сезанновского творчества, где натюрморт всегда был не второстепенным, а исключительно важным разрядом искусства. У атрибутов этого жанра двойное назначение. Бутылка и яблоки - простейшие предметы первой необходимости в местной жизни, детали, сближающие живописца и его натурщика: в них заключена та же ясная определенность, что и в крепкой фигуре Курильщика, который своей застылостью заставляет вспоминать о неживой натуре. Одежда персонажа чрезвычайно проста - старый темно-серый пиджак и того же цвета шляпа. Он из тех, кто никогда не меняют привычек, даже и в чуждой обстановке. В частности, не снимает шляпу в помещении, как и другие работники Жас-де-Буффана.

Поль Сезанн
Цветы
Около 1902
Холст, масло
77 x 64 см
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина
Натюрморт можно рассматривать как свидетельство напряженного диалога Сезанна с боготворимым им Эженом Делакруа, в частности его произведением - акварелью 1847 года «Букет цветов» (Лувр). Эта написанная с почти барочной пышностью композиция, по свидетельству маршана Амбруаза Воллара, фигурировала на посмертной распродаже имущества исполнителя последней воли Делакруа Пейрона и была приобретена другом и покровителем Сезанна Виктором Шоке. В его апартаментах на улице Риволи художник неоднократно видел акварель. Шоке скончался в 1891 году, а в 1899-м после смерти супруги его собрание было назначено к продаже. Акварель по просьбе Сезанна купил Воллар. По существующему достаточно обоснованному предположению, свою картину «Цветы» Сезанн написал для обмена на принадлежавшую Воллару акварель «Букет цветов». Но, видимо, художник остался недоволен своей работой, и потому холст несет на себе следы царапин, расходящихся в разные стороны. В любом случае при жизни или после смерти художника картина перешла в собственность Воллара. Она была приобретена Иваном Морозовым у маршана за серьезную сумму 20 000 франков.

Винсент ван Гог
Красные виноградники в Арле. Монмажор
1888
Холст, масло. 75 х 92,5 см
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина

Это знаменитое полотно исполнено ван Гогом в начале ноября 1888 года в окрестностях аббатства Монмажур во время сбора винограда. Натурный пейзажный мотив приобретает характер притчи. Раскаленное добела закатное солнце расплавляет все вокруг, листва виноградников наполняется тревожными красными тонами и, сгорая, превращается в лиловые тона пепла на первом плане. Фигурки людей, собирающих урожай, становятся символом жизни, понятой живописцем как изнурительный ежедневный труд.
Это одна из немногих картин, проданных при жизни художника. В 1890 году она экспонировалась на выставке символистов в Брюсселе, где привлекла всеобщее внимание силой колорита и тревожным эмоциональным состоянием. Сразу после выставки бельгийская художница Анна Бош приобрела картину за 350 франков.

Эдвард Мунк «Белая ночь. Осгардстран. (Девушки на мосту)», 1902-1903 © ГМИИ им. А.С. Пушкина

Осгардстран - небольшой городок на берегу Осло-фьорда. Здесь находился дом Мунка, в который художник приезжал каждое лето. Картина является авторским вариантом, исполненным на один из самых излюбленных и лирических сюжетов в творчестве Мунка; первое полотно «Девушки на мосту» было написано годом раньше. Картина из собрания ГМИИ была написана специально для парижского Салона Независимых 1903 года, где и была приобретена М.А. Морозовым.

В настоящее время известно семь авторских версий, которые находятся в различных музеях и частных коллекциях.

Поль Гоген «Terari maruru. Пейзаж с двумя козами», 1897 © Государственный Эрмитаж

Через год после написания картины, в декабре 1898-го, картина оказалась в парижской галерее Амбруаза Воллара, где ее и купил Михаил Морозов; точная дата покупки не установлена, но уже в 1900 году картина находилась в его московском особняке. После смерти коллекционера в 1903 году картину унаследовала его вдова Маргарита Кирилловна Морозова, которая в 1910 году подарила её Третьяковской галерее. В 1925 году картина была передана в Государственный музей нового западного искусства, а в 1934 году - в Государственный Эрмитаж.

В создании своей коллекции из 11 полотен «французского таитянина» Поля Гогена Иван Морозов неизбежно шел вслед за Сергеем Щукиным, создателем прославленного «гогеновского иконостаса», словно негласно соперничая с ним.

Картина была написана в Полинезии, где прошли последние годы жизни Гогена. Отказавшись от традиционных выразительных средств, Гоген выработал индивидуальную манеру, в которой передавал образы экзотического мира. Темный колорит придает произведению загадочность, подчеркивая первозданность мира. усиливается еще о от того, что со временем.

Написанная на дешевом джутовом холсте, картина еще больше потемнела от времени, и после реставрации была перенесена на новый холст.

Поль Сезанн «Голубой пейзаж», ок. 1904-1906 © Государственный Эрмитаж

Интерес к наследию Сезанна многократно возрос после двух выставок художника на Осенних салонах - в 1904 и 1907 годах; значительную часть работ для них предоставил легендарный торговец картинами Амбруаз Воллар. Искусный подбор произведений стал для Морозова руководством к действиям: он искал и находил возможности приобрести - в основном у того же Воллара - именно те полотна, которые видел на выставках.

С появлением «Голубого пейзажа» в коллекции Морозова связана интересная история. Иван владел уже множеством работ французского художника: портретами, натюрмортами, пейзажами. Тем, кому удавалось побывать в особняке Морозова, удивлялись, когда видели в комнате, где был красиво развешан Сезанн, пустое место на стене. Хозяин объяснял, что хочет купить сюда «голубого» Сезанна. Это самый поздний период творчества художника, когда его палитра становится очень холодной и прозрачной, невероятно красивой. Но Ивану Морозову нужен был не любой пейзаж этого периода, он терпеливо ждал подходящую работу, не смущаясь пустого пятна на стене. Наконец, он выследил свой идеальный голубой пейзаж и приобрел его.