Жан Ледлофф "Как вырастить ребенка счастливым"

Ж.Ледлофф провела два с половиной года в племенах южноамериканских индейцев, где в отношениях между взрослыми и детьми царит полная гармония, которой так не хватает в цивилизованном обществе. Ж.Ледлофф пришла к выводу, что если мы будем обращаться с детьми так, как это делали наши предки на протяжении тысячелетий, наши малыши будут спокойными и счастливыми.
Эта книга о том, как важно, воспитывая ребенка, прислушиваться к собственной интуиции, а не к советам "экспертов" в области ухода за детьми.

"Если есть книга, которая могла бы спасти мир, то эта книга перед вами. Эти слова — не преувеличение, ведь все многообразие самых страшных проблем человечества — войны, преступность, самоубийства; нищета, голод, болезни; депрессии, наркомания и алкоголизм; загрязнение и разрушение природы — только проявление внутреннего неблагополучия современного человека. А так как счастье или несчастье начинаются там же, где и новая жизнь — с рождения и воспитания ребенка, то, правильно относясь к детям, мы не только обеспечиваем им психическое благополучие на всю жизнь, но и делаем первый и самый важный шаг к более радостному и человечному устройству общества, к миру без насилия и страдания."

Как вырастить ребенка счастливым (конспект книги)

В нашем стремлении дать ребенку «все, что ему нужно», мы часто проходим мимо самого главного — того, в чем он нуждается не просто для того, чтобы выжить, но для того, чтобы вырасти счастливым. Привычным является мнение о том, что ребенок для молодой семьи — большое испытание: он плачет, будит родителей по ночам, а когда начинает ползать и ходить, все норовит сломать и опрокинуть. Мы списываем это на то, что «все дети такие», и даже не замечаем, что у кошки, которая никогда не читала умных книг по уходу за котятами, котята плачут куда реже, чем у нас — человеческие детеныши.

На руках у матери ребенок чувствует, что все так, как должно быть. О себе он ничего не знает, кроме ощущения своей правильности, привлекательности и желанности. Без этого убеждения человек любого возраста ущербен: он не верит в свои силы, чувствует себя обделенным, ему не хватает спонтанности и грации. Все дети правильные, но сами они могут это знать только через отражение, через то, как с ними обращаются. Чувство собственной правильности — это единственное чувство человека по отношению к себе, на основе которого индивид может построить свое благополучное существование.

События, происходящие непосредственно после рождения, производят на человека большее впечатление, чем вся оставшаяся жизнь. То, что встречает младенец, определяет его отношение к жизни. Последующие впечатления могут только в большей или меньшей степени дополнить это первое впечатление, полученное ребенком тогда, когда он еще ничего не знал об этом мире. В этот момент его ожидания самые незыблемые из всех, что у него когда-либо будут. Разница между уютом чрева и незнакомым безразличным внешним миром огромна, но, как мы уже обсудили, человек рождается готовым к огромному шагу — переходу из чрева на руки матери.

Ранний опыт формирует психобиологическое строение человека на всю будущую жизнь, при этом чем раньше произошел опыт, тем сильнее его влияние. То, что человек чувствует до того, как становится способным к мышлению, во многом определяет его образ мыслей в более позднем возрасте.

Для кого-то, кто привык жить «на краю пропасти», полная защищенность и спокойствие становятся столь же невыносимыми, как и падение на самое дно пропасти. Во всех этих случаях действует тенденция поддерживать то, что должно было быть полным благополучием, заложенным в младенчестве.

Чтобы жизнь была сносной, одним людям необходимо часто впадать в плохое физическое состояние (склонность к несчастным случаям), а другим нужно стать на всю жизнь калеками, чтобы выжить в условиях огромной потребности в материнской заботе, в развлечении или в наказании. Третьим приходится делать себя хрупкими, чтобы поддержать нужное им отношение семьи; такие люди по- настоящему заболевают, только когда другие относятся к ним слишком плохо или слишком хорошо.

Всякого рода неудачи обычно имеют причиной не посредственные способности, невезение или конкуренцию, но тенденцию человека поддерживать состояние, в котором он привык чувствовать себя комфортно.

Создавая впечатление о своем отношении ко всему окружающему миру, ребенок задает нормы, которые станут эталоном его поведения на всю жизнь, с которыми он будет сравнивать все остальное, которыми будет все измерять и уравновешивать.

Деятельность ребенка во время «ручного периода» очень ограниченна, но все же он получает разнообразный опыт, находясь на руках занятого делом человека.

Первый свой опыт ребенок в основном получает от тела занятой матери. Ее постоянное движение и деятельность дают младенцу представление об активной жизни. Постепенно он усваивает, что движение — это одно из свойств этого мира, которое будет всегда ассоциироваться с уютным чувством самости, открытым в «ручном периоде».

Противоположное происходит, если ребенок в основном находится на руках у человека, который предпочитает сидеть без движения. Конечно, это избавит малыша от муки одиночества, чувства ненужности и оторванности, однако не даст ему прочувствовать темп жизни и действия. Если ребенок активно поощряет взрослых к стимуляции его органов чувств, то это первый признак, что ему необходимо движение для своего дальнейшего развития. Мало двигающаяся мама дает малышу представление о жизни как о чем-то скучном и тягучем, что вызывает в нем непоседливость и суетливость — признаки недостатка стимуляции со стороны матери. Он будет ерзать и подпрыгивать на ее коленях, демонстрируя свои желания, или же махать руками, предлагая маме двигаться побыстрее. Аналогично, если мать относится к ребенку, словно к хрупкой хрустальной вазе, то ему будет казаться, что он таков и есть. И наоборот, грубоватое и бесцеремонное обращение позволит ему ощущать себя сильным, выносливым, умеющим приспособиться к любым условиям и ситуациям. Ребенку не просто неприятно это чувство хрупкости, слабости и уязвимости, оно мешает дальнейшему развитию и создает проблемы в старшем возрасте.

Некоторые исследования доказали, что отсутствие в младенчестве опыта ползания на четвереньках в дальнейшем оказывает негативное влияние на речь и развитие речевых способностей.

Ребенок с самого момента своего появления на свет находится в тесном контакте с телом матери. Ребенка сразу кладут на ее живот, она гладит его, успокаивает. Как только новорожденный самостоятельно задышал, а пуповина полностью перестала пульсировать и была безболезненно отрезана, ему тут же, без всяких задержек на взвешивание, омовение, осмотр и прочее, дают грудь матери. Именно в эти минуты, когда роды позади, а мать и дитя впервые встретились как два независимых человека, должен произойти импринтинг (запечатлевание в психике ребенка первого увиденного предмета). Известно, что у многих животных мать запечатлевается в подсознании детеныша сразу после рождения. Например, только что вылупившиеся гусята запечатлевают в качестве своей матери первый попавшийся им на глаза движущийся предмет; и даже если это механическая заводная игрушка, они будут следовать за ней повсюду. Таков их механизм адаптации. Жизнь этих птенцов зависит от запечатлевания своей матери, так как без нее малыши беспомощны, а гусыня никак не может следовать за всеми своими отпрысками.

Получив сполна весь опыт на руках у матери, ребенок, уверенный в себе и привыкший к благополучию, которое теперь поддерживается всем его существом, уже может идти дальше в мир, что гораздо шире и разнообразнее мира матери. Малыш ожидает нового опыта, подходящего для его дальнейшего развития. И он начинает ползать, часто возвращаясь, чтобы проверить, на месте ли мама. Убедившись, что на месте, он уползает все дальше от нее и возвращается все реже. Ползание сменяется бегом на четвереньках, и подвижность ребенка возрастает вместе с его любопытством, как это и заложено континуумом.

Если необходимость постоянного контакта с матерью была к этому времени полностью удовлетворена, то потребность быть на руках быстро отпадает, и ребенок начинает жить за счет энергии, накопленной во время «ручного периода».

Необходимо, чтобы предметов, ситуаций и людей вокруг ребенка было больше, чем он может использовать в данный момент, чтобы он мог открывать и расширять свои способности. И конечно, окружающее пространство должно в достаточной мере и достаточно часто меняться, но не слишком резко и не слишком часто.

С каждым днем малыш склонен все больше узнавать культуру своего народа. Он начинает различать роль матери и отца в своей жизни. Мать так и остается тем, кем по отношению к младенцу до этого были все люди: той, кто обеспечивает ребенка всем необходимым и дает, ничего не ожидая взамен, кроме удовлетворения от «отдавания». Мать ухаживает за ним просто потому, что он есть; его существования достаточно, чтобы гарантировать ее любовь. Ее безусловное принятие ребенка остается постоянным. Отец же становится персоной, заинтересованной в социализации ребенка и в его продвижении к независимости. Отец выказывает одобрение, когда ребенок его заработает; материнская же любовь безусловна. Отец так же, как и мать, безусловно любит ребенка, но при этом его одобрение зависит от поведения малыша. Таким образом природа обеспечивает равновесие и поощряет общественное поведение. Позднее отец будет все более отчетливо становиться представителем общества и, показывая своим примером, что ожидается от ребенка, подведет его к выбору поведения, соответствующего определенным традициям, частью которых будет и ребенок.

В идеале взрослые подают ребенку пример не с тем, чтобы повлиять на него, но просто своим естественным поведением: сосредоточенно занимаясь обыденными делами, не обращая особого внимания на ребенка и замечая его только тогда, когда он того потребует, и только в необходимой мере.

Следуя этим принципам с самого начала, мать в нашем обществе занималась бы работой по дому, позволяя дочери-малышке участвовать в уборке настолько, насколько ей хочется: мести пол маленькой метлой, вытирать пыль, пылесосить (если она может справиться с пылесосом, который у них есть) или мыть посуду, стоя на стуле. Она почти ничего не сломает и не разобьет и уж, конечно, не упадет со стула, если только ее мать не сделает ясным свое ожидание катастрофы. В последнем случае склонность ребенка к социальному поведению (делать то, чего, как ей кажется, от нее ожидают) заставит ее подчиниться.

Беспокойный взгляд, словесное выражение матерью тревоги («Не урони!») или обещание типа: «Смотри, упадешь!» — хотя и идут вразрез со склонностью девочки к самосохранению и к имитации, могут в конечном итоге заставить ее уронить тарелку и/или упасть со стула.

Сколько малышей, услышав простой намек типа: «Смотри не потеряйся!» — сказанный с опасением (а значит, ожиданием), оказываются в комнате для потерянных детей в полицейском участке! А сколько детей тонут, ломают руки и ноги или попадают под машины, если мать еще и пообещала им: «Смотри, ушибешься (или утонешь, попадешь под машину)!» Поведение ребенка в очень большой степени определяется тем, чего от него ожидают. Взрослый попечитель силой воли заставляет ребенка подчиниться и тем самым подрывает работу механизма самосохранения. Малыш перестает уверенно себя чувствовать в окружающем мире и вынужден бессознательно следовать абсурдной инструкции причинить себе вред. Если ребенок очнется в больнице и узнает, что его сбила машина, он не очень-то удивиться, ведь его няня так часто ему твердила, что именно этим дело и кончится.

Самая обычная похвала и осуждение совершенно сбивают с толку детей, особенно в самом раннем возрасте.

Используя потребность ребенка делать то, чего от него ожидают, взрослые могут на корню загубить его творческие способности. Достаточно сказать что-то типа: «Лучше рисуй над линолеумом в прихожей, иначе заляпаешь краской весь паркет». Ребенок отметит про себя, что рисовать — значит «ляпать», и ему потребуется воистину необыкновенное вдохновение, чтобы вопреки ожиданию матери нарисовать что-то красивое. Как бы взрослые ни выражали пренебрежение ребенком — улыбкой или криком, — результат один и тот же.

Если ребенку с самого раннего детства предоставляют возможность выбора, то его способность рассуждать развивается необыкновенно хорошо, будь то принятие решений или обращение за помощью к старшим. Осторожность соответствует уровню ответственности, и, следовательно, ошибки сведены к самому минимуму. Принятое таким образом решение не идет против сущности ребенка и ведет к гармонии и удовольствию всех, кого оно касается.

Вместе с тем родители не позволяют детям делать все, что угодно. Отдавая дань независимости своих сыновей и дочерей и полагая, что те будут вести себя как социальные существа, родители задают детям рамки поведения, которые те безоговорочно принимают.

Ужасный обычай учить детей, что «добро» всегда будет вознаграждено, а «зло» — наказано, что обещания всегда выполняются, что взрослые никогда не лгут и т. д., не только приводит к необходимости «спускать детей с небес на землю» как «витающих в облаках» и «незрелых», если вдруг они все еще верят в детсадовские сказки, но и создает у них чувство разочарования в их воспитании и в культуре, которой, как они верили, им предстояло следовать.

Чересчур опекаемым, зависимым ребенок становится тогда, когда его инициативу постоянно перехватывает не в меру заботливая мать, а не когда малыша держали на руках в первые месяцы его жизни, что ему было особенно важно.

Ребенок ожидает, что он с рождения станет участником жизни занятого человека, будет в постоянном физическом контакте с ним и станет свидетелем ситуаций, с которыми ему придется сталкиваться во взрослой жизни. Ребенок на руках у матери пассивен. Он наблюдает. Ему доставляют удовольствие проявления внимания по отношению к нему — поцелуи, щекотка, подбрасывания в воздух и т. д. Но его основное занятие — это изучение событий окружающего мира. Эта информация помогает ребенку понять, что делают представители общества, в котором он живет, и, таким образом, готовит его к более ответственной жизни среди людей. Смотреть вопросительно на ребенка, который вопросительно смотрит на вас, — значит мешать реализации этого мощного импульса и тем самым вызывать в ребенке глубокое разочарование и не давать его разуму правильно развиваться. Ребенок ожидает увидеть сильную, занятую, доминирующую личность, по отношению к которой он может быть второстепенным, а взамен получает эмоционально слабого, раболепного человечишку, заискивающего перед ним и старающегося выудить из него благосклонность или одобрение. Ребенок станет подавать все более ясные знаки, означающие не недостаток внимания со стороны взрослых, а требование подходящего типа опыта. Разочарование ребенка во многом связано с тем, что подаваемые им сигналы (показывающие, что что-то не так) не приводят к изменению поведения взрослых.

Хулиганское поведение некоторых самых отчаянных и «непослушных» детей — на самом деле лишь мольба о том, чтобы им показали, как правильно себя вести. Постоянное потакание детям лишает их примеров из жизни взрослых, где они могут найти свое место согласно естественной иерархии взрослых и малышей и где их желательные действия принимаются, а нежелательные действия отвергаются, но они сами всегда принимаются такими, как есть.

Детям нужно почувствовать, что их принимают как благонамеренных и по своей природе дружелюбных людей, старающихся делать то, что верно, и полагающихся на предсказуемую реакцию старших в качестве критерия правильного и неправильного. Ребенок ищет информацию о том, что заведено, а что нет. Так, если он разбил тарелку, ему необходимо увидеть некоторую злость или грусть по поводу уничтожения полезной вещи, но не прекращение уважительного к нему отношения. Ведь ребенок расстроен из- за своей неосторожности не меньше вас и сам уже решил быть более аккуратным.

Татьяна