Еся. Поэзия, козявки, тишина и немного личной драмы. 

Еся любит отечественную детскую поэзию. Это для меня странно и непривычно. Чуковский, Маршак, Михалков, Маяковский (вот последнее вообще дичь для меня. Терпеть его не могу). «Рассеянный» и «что такое хорошо» шпарит наизусть. Особенно любит остановиться и рявкнуть.
- А с платформы говорят: «Это город Ленинград!!!!!»

Идём в сад, тащит в руке любимую книжку. Сдаём Соню на прогулке. Воспитательница с соседнего участка тоже знает Еську и интересуется.

- Что это у тебя за книжечка?

Еся делает большие глаза и недоуменно говорит.

- Ну это не книжечка, что вы? Это Владимир Маяковский.

Пауза.

Тут Соня радостно тряся лампиком.

- А у нас тут дискотека будет!
Воспитательница.
- Лучше б с сестры пример брала. Три года человеку, а у неё Маяковский!
***
Качается на качелях и горланит.

- Позабыто все на свете! Сердце замерло в груди! Только небо, только ветер, только радость впереди!
Потом грустно.

- Детство кончится когда-то. Ведь оно не навсегда. Не навсегда... не... навсегда.

Замолкает.

- Что, Еся? Детство кончилось?

- Да, совсем кончилось.

***

Сидит и ковыряет в носу. Я говорю.

- Выглядит отвратительно, вот честно. Весь твой поиск зелёного золота.

- Мам, ну ты чего? Какое золото? Я просто козявки ищу!
- Это неприлично и противно.

- Погоди!!!!

Слезает с дивана и убегает на кухню. Вопит.

- Видишь меня?
- Нет.

- Я теперь тут ковырять буду, не заходи.

***
На площадке ребёнок громко кричит и бегает кругами. Еся себе под нос.

-Боже, Боже! Что случилось? Отчего же, все кругом. Завертелось. Закружилось и помчалось кувырком.
Мальчик вопит на самой высокой ноте.
Еся зажимает уши и вопит во всю мочь.

- Просто перестань орать! Перестань орать, господитыбожемой!

***

Соня уехала в гости. Забираю Есю из сада, а Сони нет. Еська садится на качели и плачет с театральным подвыванием.
- Сонечка моя! Сестричка моя!