Это было вчера, или Рождение Маши

На УЗИ мне два раза обещали сына. Собственно, относительно пола особых предпочтений не было: мальчик, девочка - какая разница? Главное, чтобы здоровенький и в срок. А вот по поводу периода рождения мне было что заявить Вселенной.

Я очень рассчитывала на Тельца. Семейная экспансия многочисленных Близнецов подводила к одному-единственному выводу: просидеть всю жизнь в первом ряду перед сценой, на которой произносит нескончаемые монологи еще один представитель столь противоречивого знака, я не могла. Мама, сестра, дядя (он же крестный), тетя, племянница, подруга - на один квадратный сантиметр моего терпения было слишком много близнецовских пассажей! Поэтому я радостно потирала руки над обменной картой, где в графе "Дата предполагаемых родов" значились вполне подходящие денечки с 12 по 19 мая.

Уверенно и без единой тренировочной схватки миновав 19 мая, я встревожилась: времени на Тельца оставалось всего ничего, а детка забаррикадировалась наглухо. "Ты уверена? - флегматично спросил участковый гинеколог, растягивая на пальцах только что изъятую из меня пробку. - Сегодня четверг, на выходных заниматься тобою никто не будет. Иди домой, жди схваток. Если в воскресенье не родишь, то в понедельник к 8.00 - в роддом!"

***

Легкой беременности и родов мне никто не прогнозировал. На плановых осмотрах у заведующей консультацией я регулярно слышала, что таз у меня инфантильный, органы "не справятся", и вообще - "беременность не выносишь" и "в родах умрешь". Да, есть такая категория гинекологов, в профессиональные обязанности которых входит выбивание почвы из-под ног, а в перечне инструментов непременно значится пыльный мешок. На

эти пророчества я лишь бодро выдыхала: "Поживем - увидим!", а затем бежала домой - вязать медитативный шарф и читать бесконечную "Рукопись, найденную в Сарагосе" Яна Потоцкого.

Несмотря на пессимистические заверения заведующей, всю беременность я активно работала, бегала на каблуках, смеялась от души, несмотря на тонус (которого, к слову, и не чувствовала), и всего раз (прямо с приема) загремела на сохранение. Две недели в отделении патологии обогатили мой организм одной инъекцией папаверина и одной капельницей магнезии, зато мозг приобрел несравненно больше. Обстоятельные рассказы более опытных соседок о уже пережитых маточных и внематочных беременностях, абортах, родах и демонстрация того, как теперь у них "там", не оставляли мне шансов поверить в благополучный исход всей этой заварушки, и я мечтала только о свободе.

Вырвавшись домой, я дала себе слово, что больше никого не буду слушать, а начну в усиленном режиме нюхать все, что напоминает цветы (время было зимнее), слушать классическую музыку, читать и думать о позитивном, а вот о родах - ни-ни. Всякий раз, когда одолевали мысли на тему "а что там, за датой ПДР", я, в точности, как Скарлетт О'Хара, говорила себе: "Я подумаю об этом завтра". На этой спасительной мысли и дотянула до родов.

***

В воскресенье я не родила. Чтобы успокоить волнение накануне добровольной сдачи в роддом, долго сидела в душе, долго сушила волосы, долго читала в постели. Прислушивалась к животу: ничего экстраординарного, все спокойно - даже обидно. "И где ваше "родишь раньше срока"?!" - с чувством воскликнула я, представляя холодные глаза заведующей. "Значит, переносишь", - прошипела воображаемая заведующая и удалилась в темноту, дробно стуча каблуками. "Ну и ладно", - ответила я ей в туманную спину и потянулась к светильнику: на часах было без двадцати два. 1.40.

Прошло совсем немного времени, и вдруг я почувствовала, что сейчас что-то произойдет: в голове медленно нарастал шум - как тревожная музыка в детективном кино, когда убийцу вот-вот разоблачат. И - да, "что-то" произошло: какая-то сила крепко обняла меня за бедра. Я включила свет: 1.45. Объятия повторились в 1.50, 1.55 и 2.00. "Ого, четыре схватки с равными интервалами за 20 минут!" - обрадовалась я и разбудила мужа. Он спросонок отнекивался ("Нам же только к 8.00"), потом очухался и побежал к телефону. Диспетчер скорой долго выяснял, какие по счету роды, как часто идут схватки, и принял вызов со словами: "Раз первородка, ждите где-то через полчаса".

Скорая приехала только в 3:10, когда я, уже полностью одевшись и даже обувшись, стояла на коленях перед кроватью и на каждой схватке громко смеялась, упираясь лбом в матрас: так определенно было легче. Пожилой акушер осторожно тронул меня за плечо и задал несколько простых вопросов на логику - видимо, чтобы определить, куда все же меня везти в первую очередь. Быстро ответив, я поднялась с колен и потянула его за локоть к выходу.

***

В приемный покой я попала в 3:30. Там меня с пристрастием допросили и не спеша внесли все показания, на что ушло минут 10. Затем выдали ночнушку с разрезом - нет, с разрывом! - по самое не могу и невероятных размеров фланелевый халат, фасон которого даже на фоне почти непрерывных схваток вызвал у меня приступ ностальгической грусти: нечто подобное я когда-то видела на своей горячо любимой прабабушке.

Посмеиваясь сквозь боль над собственным видом, я проследовала в клизменную. Этой интимной процедуры не боялась, ибо уже подвергалась ей в детстве. Помню, тогда орудием выступал прибор с поэтичным названием "кружка Эсмарха". Конечно, кружкой там и не пахло - это была, скорее, резиновая грелка с трубочкой. Однако я и предположить не могла, что перед родами клизму делают совершенно изысканным способом: укладывают роженицу на бок, просят согнуть ноги, после чего втыкают сами знаете куда один конец шланга, а второй подсоединяют напрямую к крану. Лежа на кушетке и дрожа от холода, я не моргая смотрела на одинокий допотопный кран, из которого в меня через серый резиновый шланг (такой, знаете, в рубчик) вливалась ледяная вода...

Из туалета и душа я уже практически выползла: казалось, что схватки - это теперь моя реальность на несколько ближайших воплощений. Нужно было доползти до смотровой. Я не знала, в каком направлении двигаться, и просто начала заглядывать во все двери подряд. Боль настойчиво распирала изнутри, хотелось немножечко покричать, но я понимала, что терпеть придется еще довольно долго (первые роды, 12-16 часов и т.д.), поэтому сдерживалась и берегла силы для финального выхода. В одном из дверных проемов показался врач и поманил меня рукой.

Я вошла в просторный кабинет: из мебели были только умывальник и кресло. Умывальник располагался возле двери, кресло - под окном, метрах в четырех от умывальника. "Иди ложись", - не глядя на меня, скомандовал доктор и принялся медленно намыливать руки. Руки, как и сам врач, были впечатляющих размеров. Не успела я додумать мысль о том, сколько боли мне добавит осмотр такими ручищами, как врач повернулся и буквально в два прыжка оказался рядом: "Ты что, рожаешь? У тебя же почти полное раскрытие!" Я снова засмеялась (какая-то ночь смеха, не иначе): "А зачем, по-вашему, я сюда приехала?"

"Сейчас я тебе проколю пузырь, и марш в предродовую!" - с этими словами амбал показал длиннющую палку-протыкалку (еще один экспонат в мою коллекцию фетишей - в дополнение к серому резиновому шлангу), и я услышала, как в жестяную посудину полилась вода.

На пути в предродовую висели часы: было 4:40. Прикатили аппарат КГТ, перед глазами поплыли графики и цифры. Время схлопнулось в одну неразрывную схватку. За окном светало, в нем я видела только провода и пыталась их сосчитать: выходило то 5, то 4, то 6. Подошла акушерка, положила в меня пальцы, и я почувствовала, что теперь там все по-другому: коротко и широко. "Пойдем-ка, милочка". - "Куда?" - "В родзал. Тебя уже тужит".

***

В родзал я почти бежала, страхуя головку стянутым между ног подолом ночнушки. Стол, на который нужно было подняться по деревянной трехступенчатой лестничке, показался просто огромным. Нужно было упираться во что-то ногами и руками, отчего потом на локтях обнаружились огромные кровоточащие ссадины. Правда, в тот момент никакой боли я не чувствовала - был только труд, тяжкий труд. Будничная деловитость, с которой акушерки готовились к рождению младенца, никак не вязалась с уникальностью момента лично для меня: "Я сейчас рожаю! Именно я, именно сейчас! Не может быть, не может быть!.."

Три потуги - и в 5:15 я стала мамой. Все УЗИ соврали: родилась девочка, 3300 г, 51 см. Мы назвали ее Машенькой. Она по гороскопу Близнецы, и теперь я постоянно в первом ряду ее противоречивого близнецовского театра.

Вот так прошли мои первые и пока единственные роды: вопреки прогнозам, быстро - за 3 часа и 35 минут, без криков и со смехом (правда, почти сквозь слезы). Не было ни эпидуралки, ни фитбола, ни даже схваткосчиталки на мобильном телефоне, потому что и самих-то мобильных телефонов тогда не было...

Моей Марусе сейчас 15,5 лет, а в памяти все живо, как будто было вчера. С тех пор уже много чего случилось, но эти 3 часа 35 минут по-прежнему остаются для меня самыми главными!