Сказка про черного аиста. Часть 1.

(я пишу крайне редко, так что прошу не закидывать тапками, в конце концов, я не писатель)

Черника задумчиво чистил уголно-черные перья и в растерянности пушил хвост. Между длинных лап в пестрой желто-голубо-розовой пеленке скучал малыш. Погода не располагала к полетам, а даже совсем наоборот- намекала, что дальнюю дорогу нужно отложить, да и место для ночлега поискать не мешало бы. Редкий в своей краснокнижной красе и единственный в своем роде аист выполнял доставку впервые и, как оказалось, не все предусмотрел. Долго возился с пеленкой, долго искал нужную высоту, заплутал немного в горах и, в итоге, отстал от графика. Одно радовало - малыш не капризничал, большую часть перелета спал, а в остальное время с любопытством разглядывал его пушистое светлое пузо.

- Сейчас мы найдем укромное местечко посуше и потеплее и там переночуем, - сказал Черника, аккуратно подтягивая узлы пеленки, - а утром отправимся в путь. Если вылетим на рассвете, может даже прибудем чуточку раньше.

Малыш улыбнулся, и аист счел это добрым знаком. Конечно, человеческие дети мало чем походили на птенцов, но выглядели почти что такими же милыми, хрупкими и беззащитными. Черника крепко ухватил получившийся кулек клювом, взмахнул крыльями и полетел.

Лучшим местом для ночлега у аистов считались медвежьи берлоги. Иногда мишка любезно предоставлял свой дом путникам и уходил в ночь, но чаще оставался, чтобы послушать рассказы долгоногих путников об их путешествиях в далекие земли. Тихий голос пернатых сказочников убаюкивал и хозяина, и маленького гостя. До самого утра им снились яркие радостные сны.

Черника осторожно подошел к берлоге и тихо позвал: «Топтыыгин, ты дома?» В темноте кто-то глухо заворочался, послышался треск веток, запахло шерстью, сушоной травой и немного как будто грибами. На встречу путникам вышел большой лохматый бурый медведь и с любопытством уставился на аиста.

- Новенький, что ли? - прищурился Топтыгин, почесывая косматое ухо.

- Да, в первый раз, - поспешил ответить на приветствие аист, осторожно поправляя распустившийся узел, из которого уже торчала маленькая розовая ножка, - меня зовут Черника.

- Топтыгин, - улыбнулся во все сорок два зуба мишка и гостеприимным жестом пригласил аиста войти, - не стесняйся, будь как дома.

Холостяцкая берлога Топтыгина не отличалась особенным порядком и чистотой, но в ней было безопасно и тепло. Черника распахнул кулек, и малыш тут же вцепился маленькими пальчиками в мокрый медвежий нос. Судя по тому, как заливисто хохотал ребенок, и как ловко с ним возился медведь, они легко нашли общий язык.

- А кто это будет, девочка или мальчик? - поинтересовался мишка у аиста, вручая малышу здоровую кедровую шишку.

- Пока не известно, - ответил Черника, - я еще не знаю, как определить это заранее.

- В прошлом месяце, - вспомнил мишка, - прилетал Облако, так вот он девять из десяти угадывает, кого несет, и ты тоже научишься. Правда, детеныша, которого он нес тогда, пришлось потом возвращать обратно, но, что поделаешь, так бывает.

- Как это? - удивился аист. Облако он знал лично. Маленький и белый, как летнее облачко, аист был самым шустрым и ловким и потому застать его в гнезде было практически невозможно. Однажды Облаку доверили в одиночку лететь с двойней за полярный круг. Он справился: вернулся уставший, потрепанный и худой, но точно в срок. О том, что кому-то, тем более Облаку, приходилось возвращать детей обратно Черника не слышал.

- Да так, знаешь, бывает, что родителям малыш становится не нужен, и тогда аиста гонят, а детеныша забирать отказываются, - Топтыгин сел поудобнее, предвкушая интересную беседу.

- Как же отказываются? - снова удивился Черника. - Они ведь хотят его, ждут. Чем больше ждут, тем легче малыш, и тем проще мне найти дорогу.

- Да кто их разберет, людей. Ждут-ждут, а потом, знаешь, перестают ждать потомство и начинают ждать берлогу просторнее, машину там, работу хорошую. А то и вовсе расходятся. Неделю назад прилетал еще один твой товарищ, тоже из новеньких, как его бишь там...

- Ветерок? - подсказал Черника (это Ветерок рассказал ему, как найти Топтыгина).

- Да, вроде того. Так вот он рассказывал, как доставлял малыша одной паре где-то на юге. Летел и чувствовал, что с каждым взмахом крыла детеныш все тяжелее и тяжелее, а маршрут он и вовсе начал забывать. Последние несколько часов дорогу спрашивал чуть ли не у каждого суслика. Добрался еле живой, спал украдкой налету. Нашел нужный дом, а вместо него - свежие руины. Война пришла в те земли, люди поубивали друг друга, детеныш до рождения остался сиротой.

Черника пристально посмотрел на малыша и задумался. Слабенькое, но вполне ощутимое чутье подсказывало, что родители младенца ждут, но их решимость начала угасать.

- Да не расстраивайся ты, - попытался приободрить аиста Топтыгин. - Такая уж у вас работа - приносить людям счастье, а то, что люди к нему оказываются не готовыми, вовсе не твоя вина. Был когда-то давно один случай. Принес аист детеныша одной семье, а те ни в какую. Не надо нам, говорят, пятую дочку, итак не известно, как приданное между четырьмя девками делить. Забирай детеныша и катись отсюда. Вениками гнали, кошкой грозили. Аист им и в капусту малыша подкидывал, и на пороге оставлял. Несколько раз в баню приносил. Матери, видать, очень хотелось ребеночка, но отец против был. В общем, понял аист, что лететь ему с детенышем в обратный путь, а, так как все эти хлопоты умотали его, решил заночевать в заброшенном гнезде на крыше дома почти у окраины села. Гнездо это из старого колеса и соломы хозяйка еще в девках сделала, но там, похоже, так никто никогда и не жил. Годы шли, она замуж вышла, потом с мужем разошлась, да так и осталась совсем одна. Аист расположился поудобнее, детеныша укачал и сам крепко-накрепко заснул. Утром просыпается, а малого нет. Аист взлетел, осмотрелся вокруг и видит: сидит во дворе хозяйка, держит на коленях ребенка, а тот к ней руки тянет, как к родной. Вот и получилось, что детеныша возвращать не пришлось и мама сама его нашла. Парнишка, кстати, был, так что, считай, от наследника отказались. Сейчас он, наверное, совсем большой.

Черника тяжело вздохнул и затосковал. Как многого он, получается, не знал. Черные аисты, в отличии от белых собратьев, никогда не селились рядом с людьми и по возможности облетали их стороной. Если бы однажды чутье не позвало его, так и жил бы Черника дальше как вольная птица: охотился, путешествовал, куда хочется,завел бы семью. На примете даже аистиха симпатичная была Брусничка, и сейчас она честно ждала, когда он вернется.

- Как же из таких милых птенчиков вырастают такие странные люди, - вздохнул Черника, разглядывая спящего малыша.

- Да-да, ты его несешь, превознемогаешь, а он потом становится гадким мальчишкой, раззоряет гнезда или приходит к Топтыгину в гости с ружьем и капканом, - вздохнул мишка. - Это жизнь, пернатый. Иные медвежата воспитаннее, чем человеческие детеныши.

- А где твои детеныши, Топтыгин? - спросил аист.

- Да тут такое дело... - смутился медведь, - порядочную медведицу в лесу днем с огнем не сыщешь. Одни все семейные, другие сварливые как барсучиха, третьи сами кого получше, чем старый хрыч, ищут. Я бы в соседний лес подался, но как тут все бросить: берлога моя здесь, в ней я родился, вырос. Так что это сложный вопрос, почти что философский. Я минувшим летом зайчишку чуть не усыновил. Нашел его, полуживого, в лесу, выходил. Тот отлежался, да и сбежал, никакой благодарности от современной молодежи. Впрочем, если увидишь где симпатичную медведицу, намекни обо мне в лучшем виде.

- Ну а что, если моего малыша родители не захотят? - засомневался Черника.

- Не отступай, пользуйся уловками своими аистиными. Будь ты белым, можно было бы над крышей летать с многозначительным видом. Ну, знаешь, «предвещать». Опять же, не спеши сразу им детеныша предлагать, понаблюдай. Может, им для лучшего восприятия условия какие нужны: сильная радость или даже сильное горе. Тот же Облако неделю почти в засаде выжидал, когда маму детеныша с работы уволят. Часто бывает, что аисту приходится ждать нужного врача, возвращения отца из плавания, да и вообще, мало ли чего.Так что ты не кисни и спать ложись. В вашем деле, говорят, кроме выносливости очень нужна вера. Вера крепнет с рассветом.

Черника снова задумался и не заметил, как заснул.

Топтыгин разбудил аиста с восходом солнца. Попрощался как с давним другом, потрепал по пушистой головке косматой лапищей малыша и пожалал путешественникам доброй дороги. Дождь почти закончился, а на небе было ни облачка. Чутье подсказывало, что у будущих родителей проснулась надежда.

***

Через год в просторной Топтыгинской берлоге стало тесно: аисты принесли старому другу трех медвежат. Тащить сопящих, упирающихся во все четыре лапки малышей было сложно: каждый так и норовил шлепнуть по красному носу. Новоиспеченная мама-медведица была очень рада, а Топтыгин от счастья совсем забыл про покой и сон. Мальчишкам решено было дать непривычные для мишек имена: Облако, Черника и Ветерок. Каждому от рождения достался верный пернатый друг и сказочник.

А Брусничка дождалась, конечно, иначе и быть не могло.