Родительный дом, начало начал (Часть II)
Дело в том, что мы поехали уже в третий раз. Первый раз был разведочным, когда меня отправили делать дополнительные анализы. Второй - пробным, когда мне казалось, тяжесть и периодическая боль внизу живота - это и есть схватки. На третий раз меня опять не покидало чувство, что меня отправят обратно, и я за это сильно переживала. Немного успокаивал грохот в карете (я настаиваю, именно «в карете») скорой помощи, к тому же там было, мягко говоря, прохладно и прилично мотыляло. Кареты скорой помощи (мне определенно нравится это выражение) предназначены для передвижения в горизонтальном состоянии - заявляю со всей ответственностью! Когда мне было четырнадцать, и я внезапно вдвое увеличилась в размере, начала синеть и задыхаться, мне довелось прокатиться в скорой до больницы именно горизонтально в затуманенном медикаментами сознании. Кстати, затуманенное сознание - очень неплохой способ пережить любую жизненную сложность, в том числе поездку в скорой. Окна в скорых закрашены, и поэтому я смотрела на мужа и четыре сумки, которые собрала по специальному списку с сайта роддома.
В роддоме меня все-таки приняли, но мужа отправили домой, вместе с сумками, разрешили взять только полотенце, халат, воду и зарядное устройство. Меня отвели в родовую палату на осмотр к очень приятной женщине-доктору. Аппарат КТГ измеряющий схватки показал, видимо, что они у меня не достаточно сильные, хотя они заметно участились и усилились. Доктор объяснила, что я должна беречь силы для родов и хорошо выспаться ночью, для этого мои «патологические» схватки будут погашены путем введения капельницы на ночь. Я согласилась, уточнив, правда, почему схватки называются «патологическими», ответа не помню, но помню, что он меня успокоил. Если кто пытался спать на кровати Рахманова, будучи на девятом месяце беременности со схватками и иглой в вене, знают, что это - настоящий вызов! И когда, наконец, путем интенсивной медитации и расслабления сфинктера мышц лица мне удалось прикорнуть, из соседней палаты начали раздаваться громкие стоны, быстро перешедшие в крики. К шести утра, отбросив копыта попытки отдохнуть, я приняла решение почитать книгу.
В телефоне у меня содержится порядочное количество литературы на любой вкус и повод. Вот и о время беременности моя электронная библиотека пополнилась бесчисленным количеством книг о родах, подготовке к ним и раннем родительстве. Надо сказать, что схватки мои не прекратились, но стали реже и легче, мне уже не хотелось вскакивать и стоять в странной позе, схватившись за спинку кровати, поэтому я погрузилась в чтение. Вскоре крики стихли, видимо, роженица, как пишут в книгах «разрешилась от бремени», наступила долгожданная тишина, и мне удалось задремать.
Разбудила меня та же доктор, точнее ее шаги по комнате. Она сообщила, что меня переводят в предродовое отделение. Нянечка отвела меня в другое крыло и поместила в палату с двумя латентными матерями разной степени брюхатости. Мы быстро поладили, благо, нам было что обсудить: многоводие, скудоумие, грудное вскармливание, будущие роды. До обхода врача успели даже позавтракать соленой манной кашей, кусочком батона с кубиком масла и сладким чаем. Потом пришла доктор, осмотрела меня и сказала, что я скоро рожу (какая новость!). На мой уточняющий вопрос, я получила такой ответ: «Вы родите сегодня или в течение трех дней». Мне показалось, что это какой-то дзен-буддистский коан, ну, или, по крайней мере, предсказание из китайского ресторана.
Перспектива задерживаться в роддоме меня совершенно не радовала. Понятное дело, никому не нравится пребывать в больнице, есть казенную еду, шлепать в резиновых тапочках в холодную душевую и засыпать на скрипучих кроватях, вот и я тоже не была исключением. «Вам нужно набраться сил, - сказала доктор, - советую сейчас сходить в душ и поспать». Я усмотрела в этих словах намек на скорый исход дела.
После осмотра я встала, сунув ноги в резиновые тапочки, и поспешила в холодную душевую. Хорошо, что в кармане халата у меня было припрятано детское мыло, очень пригодившееся мне в душе, я едва не почистила им зубы, но в итоге ограничилась только пальцем. После душа, по предписанию доктора, следовало спать, что я и собиралась осуществить. Однако опять моему плану не дано было воплотиться в жизнь. Во-первых, мучали схватки, редкие, но ощутимые, во-вторых, в коридоре постоянно кричали какие-то люди, а их сообщники швыряли жестяные ведра и двигали мебель. Периодически в палату кто-то входил, то санитарка, то медсестра, то заселялись новые пациентки.
В конце концов, я обнаружила себя сидящей за ужином с тремя соседками по палате, две из которых были совершенно новенькими. За время «великого дневного шума» одна из однопалаточниц успела выписаться, а две другие - поступить. Мы, конечно же, вели разговоры о родах, о том, что происходит до и после них, долго пили чай с конфетами, а потом стали готовиться ко сну. Все, кроме меня, были убеждены, что первой рожу я. Несмотря на учащающиеся и довольно болезненные схватки, мне казалось, что рожу я нескоро.
Погасили свет, и я решила прикорнуть. Через пять минут стало совершенно очевидно, что план взремнуть провальный - ребенок решительно просился наружу. Я то и дело вскакивала и выходила в коридор, а потом решила в коридоре и остаться, хотя спать хотелось ужасно. Попутно я записывала время каждой схватки в телефон, ибо знала, когда речь идет о родах, докторам нужна точность. Дело дошло до интервала между схватками в минуту, и я почувствовала в себе моральное право будить дежурного врача. Часы показывали два ночи, то есть, я бегала по коридору около трех часов.
Когда я увидела заспанного врача - молодого человека лет тридцати - мне вспомнилось то, как он днем жаловался медсестрам, что принял шесть родов и очень устал. «Все как сбесились, - говорил он голосом пресыщенной декадентки, - рожают и рожают, и все через одно место», медсестры хихикали, врач подкатывал глаза.
Заспанный гинеколог, принявший шесть родов днем, совсем не обрадовался, увидев глубокой ночью меня. Перед осмотром он сообщил, что роды ночью принимать он не намерен, поскольку я еще не перенашиваю ребенка, поэтому сейчас мне поставят капельницу... Договорить он не успел, потому что его прервала рожающая женщина, которую он попутно осматривал, то есть я. Не знаю, что конкретно его убедило, мое возмущение или «раскрытие четыре», но после недолгой паузы он изрек: «Возможно, вы и рожаете». И я отправилась рожать.