Маркусечка - история появления на свет. Часть 2. Рождение.

Я целый год собиралась создать этот пост, но даже сейчас воспоминания полны той боли и ужаса, что мне пришлось пережить. История наша с хорошим концом, но впечатлительным и беременным, пожалуй, лучше не читать.

Продолжение. Начало тут

Темно. Приоткрыв глаза, пытаюсь понять, что произошло. Пронзившая меня боль напоминает о недавних событиях. Рядом сидит кто-то и гладит меня по руке. На фоне сумрачного света из окна узнаю силуэт мужа. Первая мысль - ребенок! Спрашиваю, как он. Муж отвернулся в сторону, но я успела заметить блеснувшую на щеке слезу, которая была немедленно стерта. Сердце бешенно заколотилось.

Сдавленным голосом муж говорит, что не видел его, он находится в реанимации. Коротко рассказал, как медсестры проводили его в палату и пообещали, что менее, чем через полчаса принесут ему ребенка. Он разделся по пояс, лег, посмотрел на часы. Время 2:30. Но прошло полчаса, а потом час, а ребенка все не несут. За это время ему показалось, что он слышал, как пронесли по коридору кричащего ребенка. Однако, выглянув из палаты через несколько секунд, в коридоре было пусто и тихо. Одевшись, он вышел, чтобы найти хоть кого-то из врачей. Медсестра из реанимации, куда положили меня, сказала, что ребенок в реанимации, и он может пойти туда, навестить его. Заплутав по бесчисленным коридорам, наконец, он находит реанимацию в соседнем корпусе. Но его туда не пустили. На пороге ему объяснили, что у ребенка пневмония, состояние очень тяжелое и что они делают все возможное. Добавили, что сейчас не время для посещений и посоветовали прийти завтра. Вернувшись в реанимацию, где лежала я, попросил, чтобы его пустили ко мне. Вообще-то, это не в правилах роддома, но его пустили.

Выслушав, я не могла понять, как такое могло произойти! Ведь все было хорошо и у меня и у малыша по узи. Не стоит, наверное, писать, что я чувствовала в тот момент, любая мама поймет.

Через некоторое время медсестра сказала мужу, что он и так уже долго со мной, велела попрощаться и покинуть реанимацию.

Я осталась совсем одна со своими переживаниями. Хотя нет, рядом со мной лежала еще одна девочка после КС, как могла, она пыталась меня поддержать. Мы немного с ней поговорили, потом она заснула и я тоже захотела спать.

Как же это мучительно, спать в неудобной позе. Мне очень хотелось повернуться на бок, но было очень больно. Медсестра, заметив мои попытки, сказала, что мне нельзя сейчас поворачиваться. С ее помощью я выпила воды, потому что, даже оторвать голову от кровати я не могла. Она вколола мне в попу что-то невероятно больнючее, от чего я почувствовала спазмы в матке и боль такую, что я корчилась пару минут. Потом боль отступила, стало хорошо и я заснула.

Мне снилось, что все у нас прошло благополучно и мне принесли покормить ребенка. Вижу, как входит медсестра, держа на руках пищащий сверток. Но это был всего лишь сон........

Открыв глаза, я вижу, как входит медсестра, держа на руках пищащий сверток. Еще не вполне отойдя ото сна, я даже подумала, что это мне. Но почему-то медсестра подошла не ко мне, а к девочке-соседке, уложив сверток ей под бок. Ужасающая реальность разорвала мне сердце.....

Расспрашиваю медсестру, есть ли какие-то новости из реанимации. Она ответила, что ничего нового не слышала, знает только что он на ИВЛ и состояние стабильно тяжелое. Мне показалось, что на мои вопросы она отвечала как-то уклончиво и не сразу.

Позвонил муж, сообщил, что он на работе, но уйдет пораньше, чтобы заехать ко мне и повидаться с ребенком.

Зашли две санитарки, чтобы сменить памперсную пеленку подо мной и обработать промежность мокрой ватой. Потом врач, которая проверила состояние шва и сказала, что завтра утром меня должны перевести в палату.

Ребенка девочки-соседки унесли еще утром, но спустя несколько часов снова принесли. Я видела, как он сладко причмокивает у нее под грудью и заливалась слезами, уткнувшись в подушку, ведь мой малыш где-то совсем один, ему наверное, больно, холодно и страшно. (пишу, а сама реву...)

День тянулся очень долго. В обед разрешили поворачиваться на бок, а вечером велели попытаться сесть на кровати. После некоторых усилий мне это удалось. Голод все настойчивее давал о себе знать, но мне не разрешали ничего, кроме воды, однако обнадежили, что ближе к ночи мне можно будет глоток кефира и маленький кусочек сухарика...

Около 17 приехал муж, но ко мне его не пустили. Через медсестру он передал мне кефир и сухари. Я загорелась надеждой, сейчас он увидит малыша и расскажет мне как он. Однако туда его снова не пустили, сказав только что ребенок слишком тяжел для посещений.

Страшные мысли стали закрадываться мне в голову. Почему родного папу не пускают к ребенку??? Почему медсестра как-то уклончиво разговаривает на эту тему? Это ужасно, но в голову приходили страшные догадки, что его на самом деле нет в живых, а они почему-то не говорят.....

Медсестра, появившаяся в дверях, была подвержена допросу, но как обычно, сказав, что она ничего не знает, исчезла. Ночь прошла ужасно, я почти не спала.

Проснувшись утром, я почему-то подумала, что день будет хорошим, и, как бы в подтверждение, скупое январское солнышко одарило меня лучиком. Вошла медсестра (это была уже другая) и сняв с меня мочевой катетер, сказала, что если я сейчас смогу сама встать и пойти в туалет, значит сегодня в 11 меня переведут в палату и я смогу навестить своего ребенка. Вне себя от радости, я буквально спрыгнула с кровати и почти ровной походкой отправилась в туалет, не обращая внимания на боль. После я умылась и привела себя в порядок, позавтракала (теперь мне можно было уже 2 глотка кефира и 1 сухарик :) и с нетерпением ждала 11 часов, тем временем собирая свои вещи.

Но в 11 ничего ничего не произошло. Никто не пришел за мной. Медсестра куда-то запропастилась. Наконец, она появляется и я почти набрасываюсь на нее с расспросами. Она снова ничего не знает, сказала только что команды от врача не было. Тогда я взмолилась, чтобы она отпустила меня к ребенку, обещая, что я только посмотрю на него и сразу приду обратно. Получила отказ. Чувствую, что начинаю впадать в истерику и уже не могу себя контролировать. Рыдая, я кинулась на кровать. Медсестра уговаривала меня не плакать, убеждая, что это вредно в моем положении и что молока может не быть. Ввела мне что-то из шприца в катетер на руке, после чего я заснула.

Проснувшись, я посмотрела на время и поняла, что прошло еще целых полтора часа, а меня никто и не собирается переводить в палату. Мимолетно мелькнувшая мысль показалась привлекательной - надо бежать! Быстро накинула халат и осмотрев свои вещи, взяла только детские. Выход из палаты реанимации был как раз напротив выхода на лестницу. В коридоре было пусто. Быстро и тихо спускаюсь по лестнице, отсчитывая этажи - пятый, четвертый, третий... И как раз раз на третьем сталкиваюсь лицом к лицу с ней, с медсестрой... Схватив меня за локоть, она силой потащила меня обратно, упрекая, что я веду себя, как в детском саду. Оставив меня в палате она предупредила, что будет неподалеку, чтобы я не вздумала сбежать.

И вот, наконец, долгожданный звонок, это муж. Но новости неутешительные - его не пустили к ребенку и в этот момент он шел разыскивать главврача. И хотя это было воскресенье, главврач был на месте.

Вне себя от волнения, я стояла у окна и пыталась представить, что вот сейчас он говорит с главврачом, после чего скорее всего произойдет какая-то развязка. Было страшно, я уже чего только не накрутила себе...

Открывается дверь у меня за спиной и входит...кто бы вы думали? Сама главврач Коровай решила почтить меня своим визитом. В руках у нее была папка, она предложила мне присесть и сказала, что готова ответить на все мои вопросы. Конечно, в первую очередь меня интересовало состояние ребенка на данный момент. Хорошая новость - его только что сняли с ИВЛ и он дышит сам!) Еще одна хорошая новость - муж сейчас находится рядом с ним) Сказала, что это какое-то недоразумение, что папу до сих пор к нему не пускали. После она открыла папку и прочла мне историю нашего рождения.

24.01.15 в 2:40 на сроке 36 нед 4 дня путем КС появился на свет наш сыночек весом 3100 и ростом 54 см. Оценен, как доношенный. Родился в состоянии умеренной гипоксии, закричал сразу. Оценка по шкале Апгар на 1 минуте 6, на 5-ой 5. Спустя несколько минут после рождения состояние резко ухудшилось - нарушение дыхания, синюшность кожи, асимметрия грудной клетки. С подозрением на пневмонию и пневмоторакс Маркусю доставили в реанимацию и подключили к аппарату ИВЛ. Подозрение подтвердилось, внутриутробная двусторонняя очагово-сливная пневмония и букет других диагнозов - пневмоторакс, пневмомедиастинум, ишемически-гипоксическое поражение ЦНС 1 ст, конъюгационная гипербилирубинемия, везикулопустуллез. Причиной пневмонии скорее всего послужил стафилококк, живущий у меня в носу, от которого мне так и не удалось избавиться во время беременности. Но на данный момент есть определенные улучшения и можно давать хорошие прогнозы.

По поводу моего перевода в палату, она сказала, что все послеродовые палаты в роддоме, в том числе и платные, заняты, а в воскресенье никого не выписывают, поэтому свободные места появятся только завтра. Наконец, добавила, что разрешила мужу после посещения ребенка побыть со мной, после чего оставила меня.

Я стояла у окна и с нетерпением вглядывалась в окна стеклянного перехода, соединяющего роддом с перинатальным корпусом, надеясь увидеть мужа, но как раз в это время медсестра привела его ко мне. В первую же секунду я прочла по его лицу, что все хорошо. С энтузиазмом он рассказывал мне, что стоял возле малыша и ему разрешили погладить ему ручку. Сказал, что у него темные волосы (которые очень скоро посветлели), сине-серые глаза, ямочка на подбородке, как у меня. Он очень удивился, что малыш не спал, но и не кричал, а просто спокойно что-то разглядывал. Он считал, что новорожденные могут либо спать, либо кричать) Он был весь в каких-то трубочках, но врач сказал, что если все будет хорошо, то на следующий день его переведут в ОПН.

Остаток вечера пролетел быстро и я торопилась поскорее лечь спать, чтобы побыстрее настало утро. Отказалась от вечернего обезболивающего укола, т.к. чувствовала себя хорошо и ничего не болело. Но как оказалось, зря, через пару часов боль внизу живота была ужасная, и я поняла, что все это время чувствовала себя хорошо лишь благодаря морфину.

И вот, наконец, утро понедельника, за мной пришла санитарка и помогла мне погрузить мои вещи в тележку. Меня перевели в палату на 3 этаж. Это была просторная палата на 2 мам с душем и туалетом. Чуть позже был обход врача и адская процедура смены пластыря на шве на водонепроницаемый, чтобы можно было принять душ, что я и сделала незамедлительно.

В 11 ко мне пришел муж и мы вместе отправились к нашему мальчику. В это время его уже перевели из реанимации в ОПН на 4 этаж. Путь действительно был длинным, а во время подъема по лестнице меня даже разок замутило, мы как-то и не подумали, что есть лифт. Вначале мы зашли к лечащему врачу, это оказалась очень неприятная тетка. Категоричным тоном она объявила мне, что я могу навещать ребенка в любое время, могу кормить его смесью из бутылочки или сцеженным молоком, если оно есть, но только с 9 утра до 6 вечера. После короткого рассказа о состоянии здоровья она провела нас в бокс, где лежал наш Маркусечка.

Этот момент я помню до мелочей, я захожу в маленькую палату, вижу две прозрачные люлечки и сразу же интуитивно узнаю, какой из двух малышей наш. В это время он не спал, а спокойно и задумчиво глядел в сторону окна. Возле его личика лежала кислородная маска, а на ручке был закреплен катетер. Мой любимый мальчик, он только родился, а уже столько страданий и боли выпало на его долю... Я дотронулась до его ручки и он сразу же сжал мой палец своим крошечным кулачком. К горлу подступили рыдания, но врач сказала, что если я немедленно не успокоюсь, она выставит меня за дверь. Я постаралась взять себя в руки и мы побыли с Маркусечкой несколько минут.

Буквально через полчаса после того, как мы с мужем побывали у ребенка, я почувствовала, как вдруг окаменела и налилась грудь. А может это просто так совпало. Я обрадовалась, что смогу теперь носить Маркусе молоко и к моменту его кормления стала сцеживать. Казалось, что сцедить смогу как минимум ведро, но, к моему удивлению, мне удалось добыть лишь несколько капель желтовато-прозрачного молозива, что нисколько не принесло облегчения моей груди. Я понесла молозиво ребенку, мне было жаль, что скорее всего его придется докармливать смесью, т.к. молозива всего было 10 мл. Но медсестра, дежурившая в боксе сказала, что его порция на сегодняшний день как раз 10 мл. Маркуся довольно быстро опустошил бутылочку и блаженно заснул. На следующее кормление ценой невероятных усилий мне удалось добыть еще 10 мл. К вечеру грудь разболелась так сильно, что я уже готова была лезть на стенку. Ночью промучилась, пытаясь сцедить, но ничего не получалось. Утром пожаловалась врачу, та стала крутить мне соски так, что я просто взвыла. Сказала, что теперь должно стать легче, если же не станет, посоветовала мне сходить на ультразвук.

После ее манипуляций реально стало легче, с каждым последующим сцеживанием молозива было все больше, а главное, после сцеживания грудь уже не болела. С этого момента Маркусечка перешел на ГВ, если можно так сказать, смесь нам больше была не нужна. Более того, с каждого кормления оставалось лишнее молозиво, которое приходилось выливать. Молозиво я сцеживала еще целую неделю, после чего оно поменяло цвет и превратилось в молоко.

Навещая Маркусечку каждые 3 часа, я часто пересекалась с мамой второго малыша, которая тоже приходила покормить. Оказалось, у них точно такая же история, как у нас. Один раз я нашла Маркусю обкаканным и тогда первый раз взяла его на руки, чтобы помыть и переодеть. Какое же это счастье, держать его на руках, такого маленького и невесомого! Медсестры не возражали и тогда я уже каждый визит вынимала его из люльки, чтобы подержать на руках. Несмотря на запрет врача, я приходила и в 12, и в 3 ночи, и в 6 утра, пока однажды ночью не столкнулась с ней в боксе (у нее была ночная смена). Получила строгий выговор, после чего стала приносить в 12 ночи молока сразу на 3 кормления (да, его было много!), кормила, а другие 2 порции оставляла в холодильнике, чтобы медсестры покормили Маркусю в 3 и в 6.

На 6-ой день, после узи и осмотра врача, меня выписали из роддома и перевели в ОПН. В этот же день Маркусе уже была не нужна кислородная маска и нас положили вместе в палату. Палата была большая, на одну маму с ребенком и в ней было все необходимое. Маркусечка был чудо-ребенком (впрочем, он и сейчас не сильно испортился :), практически не кричал, даже когда я его мыла и переодевала, и я по настоящему наслаждалась материнством. Ночью спал, просыпаясь только на кормления, днем, если не спал, то мог просто лежать созерцать. Днем я укладывала его спать к себе на кровать, я могла часами любоваться и наблюдать, какие смешные рожицы он корчит во сне) Папа навещал нас в палате, иногда оставался надолго.

Я не осмеливалась посмотреть на свой живот, хотя пластырь уже несколько дней, как сняли. Я боялась, что раз переселенцам бесплатно, то заштопали меня, как бродячую собаку. И первый увидел муж, что там. И был удивлен, сказал, что шва там нет, а есть тонюсенький, с ниточку, стык, будто склеили, и то очень низко расположен и короткий. (Сейчас, спустя год, совсем почти не видно, я очень довольна! Никакими средствами не пользовалась.)

Много раз в день нам проводили всякие манипуляции, то кровь с пальчика (брали с пальца ноги), то с вены, то катетер забился, надо заменить, то узи, рентген, кардиограмма, ну и конечно тяжелая артиллерия антибиотиками. Каждый день приносили УФ лампу, чтобы лечить желтуху, но Маркуся под ней совершенно не лежал! Орал, выгибался, вставал на мостик, даже на бок поворачивался, будто на раскаленной сковородке лежит. Сдирал с глаз защиту от УФ и приходилось пристально следить за этим. Это было настоящее испытание, высидеть вот так возле него 8-12 часов, а лампу часто приносили на ночь, после таких ночей я похожа была на зомби. Ни мне, ни врачам не понятна была причина такого поведения, но я лишь могла предположить, что ему холодно, потому что были холодные ножки и он часто икал во время сеанса. Хотя в палате была жарища, на термометре 30 градусов. Когда мне дали электрический матрасик, все изменилось. Я ставила матрасик на 37 градусов, клала Маркусю и он сразу засыпал, даже на кормление не просыпался, я во сне его кормила)) Тогда мы стали лежать под лампой и по 12 и по 15 часов без перерыва, пока ее не забирали, и наше выздоровление пошло быстрее.

Через 10 дней после рождения нам сделали рентген, и, слава Богу, пневмонию мы вылечили! Антибиотики колоть прекратили, но домой пока не отпускали, потому что оставалась еще желтуха.

На 14-ый день, 07.02, наконец, и желтуху победили и нас выписали! (Ну не совсем победили, мы потом ее еще долечивали)

Я не рассчитываю, что кто-то дочитает до конца этот гига-пост, но мне очень важно для себя сохранить каждую деталь в памяти, каждое воспоминание...

Окно нашей палаты как раз выходило на храм, именно этот храм я выбрала, чтобы покрестить Маркусю.

Извиняюсь за качество, некоторые фото просто ужасные.

3-тий день жизни...

6-ой день жизни

И, наконец, выписка! 14-ый день жизни.

Конечно, хотелось, чтобы все было по-другому, хотелось, чтобы были ЕР, а не КС, хотелось, чтобы муж был рядом в этот момент, хотелось, чтобы ребенок был здоров, очень хотелось кормить грудью. После 2 недель бутылочки ГВ у нас дома не заладилось и я до сих пор сцеживаюсь. Но самое главное, мы живы-здоровы, а по дому у нас носится годовалое счастье следом за мной и кричит "мама"