Хочу любить и люблю...

«Я не могу без тебя жить. Когда тебя нет, выдумываю подробности нашей встречи, и это самое главное мое занятие.
Но что бы я ни придумала, ты каждый раз застаешь меня врасплох. И все получается так, будто мы встретились в первый раз, будто ничего подобного не было.

Я робею перед тобой. Мне приходиться очень стараться, чтобы придать своим словам смысл, а поступкам - логику.
Но как бы я ни старалась, ты досадуешь на меня - и правильно делаешь. Я давно привыкла к тому, что ты всегда прав.

Ты, мой ровесник, относишься ко мне со взрослой снисходительностью. « Как можно воспринимать женщину серьезно? Её надо любить и все»,- говоришь ты, а я не спорю.

Мне не так много лет, но вполне достаточно для того, чтобы не считать себя беззащитной. Но ты постоянно даешь мне почувствовать: я так мала и хрупка, что меня надо охранять.

Ты спасаешь меня и спасаешься сам в моих объятиях и так долго не размыкаешь рук, словно боишься меня потерять.
Ты поднял меня из горя. Но, великодушный, ни разу не напомнил о том, кто дал мне жизнь.

Ты убедил меня в том, что я – женщина, каких просто нет на свете.

Ты - моя тайна. Я не скажу, как тебя зовут. Имя не имеет значения. К тому же я выдумывала тебя так часто, что уже не отличить вымысел от реальности. Ты такой, каким я хочу тебя видеть.

И потом, не забывай, история каждой женщины предполагает интригу. Красивые и несчастные, некрасивые и довольные собой, мы одинаково талантливо затуманиваем себя волшебной дымкой недомолвок - тем и интересны.

Итак, не надо ломать голову, кому адресованы эти слова. Все вы, которых я любила и люблю, которых обнадежила и обманула, которым верила и которых обижала, устремленные ко мне и уходящие от меня,.- знайте, что во тьме памяти я различаю заветные имена. Из далекого настоящего смотрю на вас с благодарностью, ибо от вас моя сила, и дерзость, и теплота, и озорство, и всепрощение, и терпеливость.

От вас - мое желание любить. Причем такое неистребимое, что я никогда не считала нужным скрывать это. С превеликим трудом представляю себя другой. Мрачный выходит портрет, даже несколько отталкивающий. Я вам такая не интересна, не желанна.

Пусть я не столь глупа, как вам хотелось бы, и, не столь умна, как хотелось бы мне самой, пусть я не так красива и не очень богата, но вы одарили меня роскошью немыслимых совершенств. И я хочу соответствовать вашей щедрости.

Соответствовать - любя. Разумеется не всех подряд. Конечно, не нескольких сразу (что называлось бы совсем иначе). Но - быть готовой полюбить каждого из вас и ничуть не скупиться. Даже если все вокруг будут наперебой уверять, что этот мужчина не станет моим. Ну и что? Ведь любить - не значит «заполучить», совсем наоборот. Отдать, не рассчитывая, ничего не требуя взамен. Иначе будет игра, погоня, битва в пути, спортивный азарт - что угодно, только не любовь.

А что такое любовь? Это то, что настигает врасплох, желание любить – это лишь вступление к теме. Тема возникает из бездны чувственности, увлекая душу и голову, смещая в пространстве движения, поступки, мысли и подчиняя их волшебному гулу всего твоего существа, гулу, который можно сравнить разве только с подземными толчками. При этом можно потерять голову и не обнаружить душу.

То ослепительная, то ускользающая, великая искусница, притворщица, она отличается еще и завидным упрямством - ни за что тебе не подчинится, как ни проси ее об этом. Лишь один властелин есть над нею - мужчина, мой мужчина, единственный он. До той поры, пока его страстность будет будоражить мою беспомощность, и жечь меня, и мучить, и убаюкивать, и возносить ... И если каждый раз я хочу умереть - «на самой что ни есть высокой ноте», и воскресаю заново, и с удивлением, обнаруживаю, что еще жива. Он и я непобедимое целое, наше согласие, наш молчаливый заговор, который никто не в состоянии нарушить. До той поры, пока ...

Мы зависимы от любви. Не знаю прочих обстоятельств, которые бы так напрямую влияли на человека. И вся жизнь, по сути, подчинена вечному ожиданию, вечному поиску любви. Кажется, и в этот раз я нашла то, что так долго искала, хотя разве можно с полной уверенностью сказать, что все это окончательно, навсегда… Одному Богу известно, какие неожиданности, случайности и странности нас преследуют. Может, они уже склонились надо мной, но я еще не догадываюсь об этом. Однако, ничего не загадывая наперед, знаю совершенно точно: я не смогу жить «просто так». Я не смогу жить опустошенной, без этого «подземного гула» внутри меня. И если внутри меня образуется пустыня или тундра, я найду живительную влагу и животворящее тепло. Я найду тебя.

Чему бы нас ни учили, как бы ни образовывали, мы только на собственном опыте создаем себя. Вечные истины тоже постигаются опытом. И теперь я точно, без сомнения, знаю: жизнь дана для любви, мужчина создан для женщины, а женщина - для мужчины. И весь смысл бытия нашего заключен в этой формуле. А все остальные сложности - науки, искусство процессы, прогрессы, хитроумные цивилизованные штучки – придумываются для того, чтобы сохранить это природное равновесие, спасти человечество. Это мой собственный вывод, который я буду отстаивать ненавязчивой твердостью.

Говорю о тебе радостно. Но ты знаешь, какая это мучительная работа – любить тебя? Сколько сил она отнимает, сколько требует знаний, секретов, уловок? Догадываешься ли, сколько моментов тревоги заключает она в себе? Как ты расточителен и слеп, когда в своем упоении на миг отдаляешься от меня? Замечаешь ли в нашей близости оттенка «да» и «нет»? Слишком много вопросов, верно? Прости. Тебе совершенно необязательно об этом знать.

Хочу, чтобы ты был. Хочу гордиться тобой. Хочу, чтобы ты нравился другим женщинам, - в этом заключается мое тщеславное «я». Не могу допустить, чтобы ты был невразумительным, неудачливым, кое-каким. Свое предназначение вижу в том, чтобы пьедесталом для твоих достоинств. Опирайся на меня, меня это не унизит и не оскорбит, но ты сможешь все, если я этого захочу.

Сомневаюсь, смеюсь, смущаюсь, торжествую, надеюсь, ревную, жду, прощаю, терплю, верю, изнемогаю, пылаю, восхищаюсь, утешаю, берегу, люблю, живу – тобой и для тебя.»