Гонзалес 14
ПедагогикаПочему малыш не хочет идти
"Давайте еще понаблюдаем за детьми в парке. На этот раз наша цель - двухлетняя девочка. Ее мать сидит на скамейке, девочка играет в песочнице. Она встает, садится, поднимает что-то с земли, подходит к качелям, возвращается, идет к цветам, потом обратно...
Но, что бы она ни делала, мать - отправная точка и цель. Малышка отходит на определенное расстоянние, но неизменно возвращается. Эта зона надежности будет с возрастом только расти и меняться в зависимости от разных факторов: знает ли ребенок это место, видит ли он вблизи других людей и животных, есть ли препятствия, которые загораживают мать.
Оба, мать и ребенок, выполняют общую задачу: поддерживать контакт.
Ребенок может привлекать внимание матери разными способами: "Смотри, что я делаю!", "Погляди, что я нашлa!". Если мать не смотрит, он становится настойчивее. Так же и она, когда ей кажется, что ребенок удалился слишком далеко, пытается привлечь его внимание и не испугать: "Пока-пока, Соня!", "Иди сюда, я тебе что-то покажу" и т.д.
Когда слова не действуют, как это часто бывает, мать встает с места и приближается к ребенку. Если ему не угрожает опасность, она ограничивается тем, что остается на "безопасном расстоянии". Это позволяет ребенку отойти немного дальше, т.к. приблизился его "базис" (по терминологии Боулби). Конечно, ребенок убегает не назло маме и не "водит ее за нос", он делает это потому, что доверяет ей.
Девочка достигает определенного расстояния (или проходит какое-то время) и возвращается сама. Иногда на это влияет еще что-то, например, появление незнакомца с собакой. Или подруги матери, которая разговаривает с той, и тогда малышка возвращается к маме за своей порцией внимания. Дело тут не в ревности, а в элемeнтарной осторожности.
И вот приходит время идти домой. Мать поднимается и зовет ребенка. И снова зовет. Возможно, он вернется тогда, когда увидит, что мать твердо решила уйти. Мать надеется, что дочь пойдет за ней следом, но не тут-то было. Ребенок подбегает к матери и протягивает к ней руки или обнимает за ноги.
Тут начинается сцена, которую каждый наблюдал или переживал десятки раз. Мать просит, кричит, приказывает, угрожает, тащит за руку: "Идем, я сказала!", "У тебя две прекрасные ноги для ходьбы", "Нет, милая, никаких "на ручки", ты уже большая", "Мне на самом деле очень жаль, но придется идти самой". Иногда взрослые вступают в дискуссию с матерью: "Бедная малышка устала..." "Она ничуть не устала! Она все время бегала и прыгала. Просто ее так приучили, вот и все!" Иногда ребенок пытается идти за матерью, но скоро отстает или замирает на месте. И мать, которая все больше сердится, должна вернуться за ребенком.
В конце концов, многие сдаются и берут малыша на руки, некоторые делают это спокойно, а некоторые после долгой борьбы. Другие берут ребенка за руку и тянут за собой. О первых говорят, что они "балуют" детей, о вторых, что они их "воспитывают" и "учат понимaть слово "нет"". В первом случае дети успокаиваются сразу или довольно быстро, вторые громко протестуют, и матери упрекают их, что они "опять закатывают концерты на улице" (будто ребенок делает это один).
В возрасте пяти-шести лет дети обеих групп спокойно следуют за матерью. Тех, кто "воспитывал" детей, хвалят за упорство, однако если мать все время носила ребенка, разве кто-то скажет ей: "Прости, мы были неправы, ты его вовсе не разбаловала, он прекрасно ходит"? Естественно, нет! Снова и снова неопытным родителям говорят: "Ты его и в армию на ручках отнесешь". Никто не признaет свое заблуждение, напротив: "К счастью, он сам обо всем догадaлся. Ты бы его до сих пор таскала на себе, будь твоя воля".
Некоторые считают, что ребенок всегда, когда он плачет, "устраивает концерты" и "просто капризничает". Однако специалисты с ними не согласны. Боулби пишет об исследованиях и своих наблюдениях и приходит к заключению, что дети возраста до 2,5-3 лет не в состоянии долго следовать за матерью и их предпочительно транспортировать: "Дети с радостью соглашаются, чтобы их носили, и открыто демонстрируют свои эмоции". По его наблюдениям за детьми на улицах, 89 процентов детей младше трех лет носят на себе или возят в колясках, при этом только 9 процентов детей старше трех не ходят самостоятельно (из них два процента в возрасте от четырех до пяти).
Некоторые авторы пишут о том, что, если ребенок может ходить, он должен ходить, будто речь идет только о навыке ходьбы. В этом они заблуждаются.
Для атлетов есть разница между стометровкой и марафоном, также, как для ребенка есть разница, гулять ли вокруг мамы, которая сидит на месте, или сопровождать маму, которая идет вперед. Для последнего действия недостаточно знaть, как передвигать ноги, сохраняя равновесие, нужно при этом измерять соотношение между собой, матерью и пространством и рассчитывать, какой путь от одной точки к другой будет самым лучшим, а обе точки при этом безостановочно двигаются!
Были временa, когда считалось, что детей нужно "учить ходить", иначе они никогда не научатся. Понимаете теперь, почему некоторые бабушки бывают так шокированы, что "никто не учит ребенка ходить"? В их время такие занятия, массажи и т.д. преподносились, как необходимые, но в наши дни почти все матери и педиатры знают, что ходьбе нельзя научить, это этап развития. Если уделять ребенку достаточно внимания и не мешать ему учиться ходить, он непременно начнет это делать сам незадолго до или вскоре после первого дня рождения.
Утверждать, что ребенок может идти по улице на том основании, что он может бегать в парке, то же самое, как утверждать, что челoвек может ездить по трассе, если он умеет управлять игрушечной машинкой.
Недавно я наблюдал из окна за одной матерью и ее примерно двухлетним сыном. Она с энтузиазимом подбадривала его: "Смотри, сейчас я иду, как кошечка, вот так!" (и она делала маленькие шажки), "а сейчас, как слон" (широкий шаг), "а сейчас, как кенгуру" (прыжок вперед). Мальчику очень нравилась игра, но я невольно подумал: "Они так до ночи не дойдут".
Еще один интересный момент: те же самые дети, которые со слезами требуют, чтобы родители понесли их, спокойно ходят рядом с бабушками и дедушками, потому что видят, что те недостаточно сильные и подвижные. Некоторые дети понимают, что нельзя проситься "на ручки", если родители увешаны сумками и пакетами. Поэтому бабушки нередко обращают внимание мам: "Видишь? Он просится на руки только к тебе, а я приучила его ходить ножками". Они приписывают себе заслугу, котрая полностью принадлeжит ребенку.
Малыш проходит самостоятельно такое расстояние и в таком возрасте, когда ему это еще тяжело, и вместо похвалы получает критику и сарказм: "Сейчас ты идешь, а для мамы ты устраиваешь концерт, верно?" Ребенок делает это только потому, что он по натуре своей добрый, и хочет делать хорошее, когда это возможно."
К. Гонзалес, "Расти в любви"
"Давайте еще понаблюдаем за детьми в парке. На этот раз наша цель - двухлетняя девочка. Ее мать сидит на скамейке, девочка играет в песочнице. Она встает, садится, поднимает что-то с земли, подходит к качелям, возвращается, идет к цветам, потом обратно...
Но, что бы она ни делала, мать - отправная точка и цель. Малышка отходит на определенное расстоянние, но неизменно возвращается. Эта зона надежности будет с возрастом только расти и меняться в зависимости от разных факторов: знает ли ребенок это место, видит ли он вблизи других людей и животных, есть ли препятствия, которые загораживают мать.
Оба, мать и ребенок, выполняют общую задачу: поддерживать контакт.
Ребенок может привлекать внимание матери разными способами: "Смотри, что я делаю!", "Погляди, что я нашлa!". Если мать не смотрит, он становится настойчивее. Так же и она, когда ей кажется, что ребенок удалился слишком далеко, пытается привлечь его внимание и не испугать: "Пока-пока, Соня!", "Иди сюда, я тебе что-то покажу" и т.д.
Когда слова не действуют, как это часто бывает, мать встает с места и приближается к ребенку. Если ему не угрожает опасность, она ограничивается тем, что остается на "безопасном расстоянии". Это позволяет ребенку отойти немного дальше, т.к. приблизился его "базис" (по терминологии Боулби). Конечно, ребенок убегает не назло маме и не "водит ее за нос", он делает это потому, что доверяет ей.
Девочка достигает определенного расстояния (или проходит какое-то время) и возвращается сама. Иногда на это влияет еще что-то, например, появление незнакомца с собакой. Или подруги матери, которая разговаривает с той, и тогда малышка возвращается к маме за своей порцией внимания. Дело тут не в ревности, а в элемeнтарной осторожности.
И вот приходит время идти домой. Мать поднимается и зовет ребенка. И снова зовет. Возможно, он вернется тогда, когда увидит, что мать твердо решила уйти. Мать надеется, что дочь пойдет за ней следом, но не тут-то было. Ребенок подбегает к матери и протягивает к ней руки или обнимает за ноги.
Тут начинается сцена, которую каждый наблюдал или переживал десятки раз. Мать просит, кричит, приказывает, угрожает, тащит за руку: "Идем, я сказала!", "У тебя две прекрасные ноги для ходьбы", "Нет, милая, никаких "на ручки", ты уже большая", "Мне на самом деле очень жаль, но придется идти самой". Иногда взрослые вступают в дискуссию с матерью: "Бедная малышка устала..." "Она ничуть не устала! Она все время бегала и прыгала. Просто ее так приучили, вот и все!" Иногда ребенок пытается идти за матерью, но скоро отстает или замирает на месте. И мать, которая все больше сердится, должна вернуться за ребенком.
В конце концов, многие сдаются и берут малыша на руки, некоторые делают это спокойно, а некоторые после долгой борьбы. Другие берут ребенка за руку и тянут за собой. О первых говорят, что они "балуют" детей, о вторых, что они их "воспитывают" и "учат понимaть слово "нет"". В первом случае дети успокаиваются сразу или довольно быстро, вторые громко протестуют, и матери упрекают их, что они "опять закатывают концерты на улице" (будто ребенок делает это один).
В возрасте пяти-шести лет дети обеих групп спокойно следуют за матерью. Тех, кто "воспитывал" детей, хвалят за упорство, однако если мать все время носила ребенка, разве кто-то скажет ей: "Прости, мы были неправы, ты его вовсе не разбаловала, он прекрасно ходит"? Естественно, нет! Снова и снова неопытным родителям говорят: "Ты его и в армию на ручках отнесешь". Никто не признaет свое заблуждение, напротив: "К счастью, он сам обо всем догадaлся. Ты бы его до сих пор таскала на себе, будь твоя воля".
Некоторые считают, что ребенок всегда, когда он плачет, "устраивает концерты" и "просто капризничает". Однако специалисты с ними не согласны. Боулби пишет об исследованиях и своих наблюдениях и приходит к заключению, что дети возраста до 2,5-3 лет не в состоянии долго следовать за матерью и их предпочительно транспортировать: "Дети с радостью соглашаются, чтобы их носили, и открыто демонстрируют свои эмоции". По его наблюдениям за детьми на улицах, 89 процентов детей младше трех лет носят на себе или возят в колясках, при этом только 9 процентов детей старше трех не ходят самостоятельно (из них два процента в возрасте от четырех до пяти).
Некоторые авторы пишут о том, что, если ребенок может ходить, он должен ходить, будто речь идет только о навыке ходьбы. В этом они заблуждаются.
Для атлетов есть разница между стометровкой и марафоном, также, как для ребенка есть разница, гулять ли вокруг мамы, которая сидит на месте, или сопровождать маму, которая идет вперед. Для последнего действия недостаточно знaть, как передвигать ноги, сохраняя равновесие, нужно при этом измерять соотношение между собой, матерью и пространством и рассчитывать, какой путь от одной точки к другой будет самым лучшим, а обе точки при этом безостановочно двигаются!
Были временa, когда считалось, что детей нужно "учить ходить", иначе они никогда не научатся. Понимаете теперь, почему некоторые бабушки бывают так шокированы, что "никто не учит ребенка ходить"? В их время такие занятия, массажи и т.д. преподносились, как необходимые, но в наши дни почти все матери и педиатры знают, что ходьбе нельзя научить, это этап развития. Если уделять ребенку достаточно внимания и не мешать ему учиться ходить, он непременно начнет это делать сам незадолго до или вскоре после первого дня рождения.
Утверждать, что ребенок может идти по улице на том основании, что он может бегать в парке, то же самое, как утверждать, что челoвек может ездить по трассе, если он умеет управлять игрушечной машинкой.
Недавно я наблюдал из окна за одной матерью и ее примерно двухлетним сыном. Она с энтузиазимом подбадривала его: "Смотри, сейчас я иду, как кошечка, вот так!" (и она делала маленькие шажки), "а сейчас, как слон" (широкий шаг), "а сейчас, как кенгуру" (прыжок вперед). Мальчику очень нравилась игра, но я невольно подумал: "Они так до ночи не дойдут".
Еще один интересный момент: те же самые дети, которые со слезами требуют, чтобы родители понесли их, спокойно ходят рядом с бабушками и дедушками, потому что видят, что те недостаточно сильные и подвижные. Некоторые дети понимают, что нельзя проситься "на ручки", если родители увешаны сумками и пакетами. Поэтому бабушки нередко обращают внимание мам: "Видишь? Он просится на руки только к тебе, а я приучила его ходить ножками". Они приписывают себе заслугу, котрая полностью принадлeжит ребенку.
Малыш проходит самостоятельно такое расстояние и в таком возрасте, когда ему это еще тяжело, и вместо похвалы получает критику и сарказм: "Сейчас ты идешь, а для мамы ты устраиваешь концерт, верно?" Ребенок делает это только потому, что он по натуре своей добрый, и хочет делать хорошее, когда это возможно."
К. Гонзалес, "Расти в любви"