Всеволод Овчинников "Ветка сакуры"
Билл Брайсон "Краткая история почти всего на свете"
Гришковец "А...а"
Элизабет Гилберт "Есть, молиться, любить"
Малкольм Гладуэлл "Переломный момент"
Всеволод Овчинников "Ветка сакуры"
Билл Брайсон "Краткая история почти всего на свете"
Гришковец "А...а"
Элизабет Гилберт "Есть, молиться, любить"
Малкольм Гладуэлл "Переломный момент"
Через 15 лет он будет смотреть в будущее, ты - оглядываться в прошлое.
В тебе - воспоминания и опыт, в нем - непостоянство и дерзкая надежда. Ты колеблешься - он ждет и верит, ты опасаешься - ему все нипочем.
Современное воспитание требует, чтобы ребенок был удобен. Шаг за шагом оно ведет к тому, чтобы его нейтрализовать, задавить, уничтожить все, что есть воля и свобода ребенка, закалка его духа, сила его требований и стремлений.
"Послушный, воспитанный, добрый, удобный…"
И мысли нет о том, что вырастет безвольным и не приспособленным к жизни.
Когда‑то он сказал, что Бог, наверно, ошибся и все запустил в направлении, противоположном течению времени. Что, по его мнению, люди должны рождаться перед смертью и жить до зачатия. То есть в противоположную сторону. Потому что, по утверждению Якоба, процесс умирания биологически такой же активный, как жизнь. Поэтому смерть не отличается от рождения. И потому люди теоретически могли бы рождаться за миллисекунды до смерти. Уже в самом начале они обладали бы жизненной мудростью, опытом и приходящими со временем спокойствием и рассудительностью. Они совершили бы уже все свои ошибки, измены и жизненные промахи. У них были бы уже все шрамы и морщины и все воспоминания, и жили бы они в другом направлении. Кожа у них делалась бы все глаже, и с каждым днем любознательность их становилась бы все больше, волосы не такими седыми, глаза блестели бы ярче, сердце становилось все сильнее и все открытее, чтобы принимать новые удары и новые любови. А потом, в самом конце, который стал бы одновременно началом, они исчезали бы из этого мира не в горести, не в страданиях, не в отчаянии, но в экстазе зачатия. То есть в любви.