В знак примирения

Я много чего написала, часть из этого готова забрать обратно, часть нет, но с этим стихотворением согласна полностью.

«Растерянная» от Холли МакНиш

Сначала
Я думала, что это нормально.
Думала - могу понять их причины.
Они говорили: «Может увидеть ребенок или неуравновешенный мужчина».
Этот маленький кусочек плоти, который они не ожидали увидеть,
И я нерешительно топталась, боясь кого-то обидеть.
Но после шести месяцев ее жизни
Моего сидения на стульчаке в общественной уборной,
Когда она, потягивая свое молоко, задыхалась от вони,
А я старалась не задеть ее головой дозатор для мыла
И думала, я забочусь о других, а о дочери позабыла?
Потому что мне надоело быть «вежливой» в то время,
Когда первые глотки моего ребенка тонут в смраде,
Я потратила три первых месяца ее чудесной жизни,
Нервничая и переживая, желая все сделать как надо,
Окруженная семьей до тех пор, пока не вышла из дома.
Мне потребовалось восемь недель, чтобы решиться на это,
Теперь разговоры вокруг меня гремят как раскаты грома.
И вот я пристыженная прячусь по туалетам.
Потому что кормлю ее не из бутылки.
И пусть провалится это кокаиновое поколение и его белый экстаз.
Я вижу как планета превращается в копилку,
А женская грудь под запретом. Если она не напоказ.
И чем чаще я выхожу, тем больше устаю от такой жизни,
В городе меня окружают враги.
Ведь в стране, где на всех обложках красуются «сиськи»
И в прессе их пруд пруди.
И конечно в кино для мальчиков.
- Че ж вы на них не жалуетесь?
Ведь в стране, где на всех обложках красуются «сиськи»
И в прессе их пруд пруди.
И конечно, в кино для мальчиков, я стыжусь
От того, что маленький кусочек плоти может кого-то обидеть.
Я не привлекаю внимание, не заставляю никого видеть.
Но когда мне говорят, что мне лучше дома остаться,
Или из автобуса выставляют - пешком прогуляться,
Или говорят выметаться из паба.
Даже моя бабушка говорит: «Ты - распутная баба».
Я уверена, что производителям смеси это нравится -
Когда на нас смотрят с отвращением или похабно ругаются.
И вот еще одна мать меняет на бутылочку свою грудь,
Когда от нападок уже не вздохнуть.
И я держу голову дочери и расстегиваю кардиган,
И она пьет жидкость, сотворенную нашими общими богами.
О Господи, Иисус пил ее,
И Сиддхаратха, Мухаммед, и Моисей и их отцы,
И Ганеша, и Шива, и Будда.
Пили свое молоко, не вдыхая зловония,
Их матери, Ситхаратха, не сидели в холодной уборной.
Ведь в стране, где на всех обложках красуются «сиськи»,
Где рециркулируют мусор, я примиряюсь с мыслью,
Я держу ее голову
И не поднимаю свою
Из-за гнева вокруг нас - а совсем не на шум
Грузовиков, выгружающих молочную смесь.
В странах, где вода бурлит от похоти
И грудь - лишь одни оазис жизни, что у нас есть.
Теперь иссушена и заклеена этикеткой,
И логотипом, и знаком качества,
И восклицает: «В порошке полезнее, детки!»
Запакованном, и запечатанном, и проданном в мире, где все за деньги,
Где это нормально.
Если вам это нужно, или вы так хотите,
У нас, проблемы экологии не так актуальны.
Но в странах, где города погрязли в сточных водах,
Дети с бутылочками умирают год от года
И платят за то, что бесплатно дает природа,
Те, кто бережет последнюю копейку.
Дети гибнут от диареи - но грудь им не дают упорно.
Я не стану больше прятаться по общественным уборным.
Ведь в стране, где на всех обложках красуются «сиськи»,
Можно смущаться и переживать.
Я думаю, мне просто пора привыкать.