Вкратце жизнь

Бунимовича я впервые услышала на "Эхе Москвы" в передаче "Родительское собрание".
И среди учителей и директоров он был единственным чиновником - а он уполномоченный по правам ребенка в Москве - который мне понравился. На редкость вменяемый грамотный и харизматичный дядька. Даже только на слух - тогда еще не было сетевизора. Промелькнуло в его речах, что сам был учителем, но я даже не уловила какой предмет вел. И только потом узнала, что он математик, написавший несколько учебников. А потом оказалось, что он еще и поэт, и писатель. И что стихи пишет давно. А мемуарная проза написана так интересно, что читается и перечитывается мной с большим удовольствием.
В первый раз я буквально проглотила книгу, на которую случайно наткнулась в Лабиринте и тут же немедленно купила.

Ведь из аннотации я узнала очень много интересного об авторе:
Евгений Бунимович - поэт, педагог, публицист, общественный деятель, заслуженный учитель России, лауреат Премии Москвы в области литературы и искусства, многих других литературных премий, кавалер французского ордена Академических пальмовых ветвей. Е.Бунимович - автор десяти книг стихов, книг прозы, статей, эссе, а также школьных учебников по математике. Его стихи и проза печатались во многих странах мира в переводах на английский, французский, немецкий, голландский, испанский, польский, румынский, финский, сербский, арабский, китайский и др. В Брюсселе брусчатка набережной выложена строками стихов Евгения Бунимовича на четырех языках.

Вот тебе и чиновник! И если звания заслуженного учителя и лауреата всяких премий были привычны, то неведомый орден с какими-то там академическими пальмами меня поразил, а брюссельская брусчатка добила...

Через некоторое время, когда я вдруг прочитала подробности про орден, то это сравнялось с брусчаткой )

Французский орден Академических пальм вручается за заслуги в народном образовании и научной сфере, а также за заслуги в распространении французской культуры в других странах.
С 9 декабря 1850 года членство в ордене становится независимым от учёной степени, а класс офицеров университета переименован в офицеры народного просвещения.

Офицеры народного просвещения!
Учредил орден Наполеон, а награждения производятся два раз в год: 1 января и 14 июля - в день взятия Бастилии.
День взятия Бастилии!!! Народный праздник советских алкоголиков! Я как в детство вернулась, когда этот день частенько поминался в анекдотах наряду с днем Парижской коммуны ))

Но я отвлеклась...

Прямо на обложке несколько строк из отзыва Дмитрия Быкова: "Кратко, весело, без ностальгической сентиментальности, но с невероятной силой любви и с точностью истинного математика"

Именно так, именно - с невероятной силой любви.

В первой, семейной, части автор пишет о детстве, родителях, бабушках и дедушках, первых школьных годах. Вторая часть - ради которой затевался этот пост. За ней - длинное интервью и воспоминания о поэтических сообществах и мероприятиях.

Мне все было интересно, но вторая часть стоит особняком. Именно ее я перечитываю гораздо чаще, чем все остальное.
Называется она "Девятый класс. Вторая школа" И мелким шрифтом - Объяснение в любви в 23 частях.

Далее в 23 небольших по объему главах автор рассказывает о двух годах учебы в старших выпускных классах Второй физико-математической школы Москвы, директором которой был Владимир Федорович Овчинников. Рассказывает кратко, но так, что я просто не могу избавиться от черной, самой-самой черной, черной-пречерной, чернее уже просто не бывает, зависти. Прочитавшая книгу дочь, которая в отличие от меня, училась не в сельской школе, а в "крутом" физматлицее, говорит о тех же самых чувствах.

Физико-математическая специализация Второй школы началась с того, что директором было организовано прохождение производственной практики учениками по специальности «радиомонтажник» (а позже - «программист») в одном из институтов Академии наук СССР. Такое решение вызвало приток в школу детей сотрудников расположенных на Ленинском проспекте академических институтов. В свою очередь, родители этих детей привлекались в школу в качестве лекторов и преподавателей. Занятия по математике и физике часто вели ведущие учёные.
И перечисление знаменитых имен...

Здорово? Да.
У них был школьный кинотеатр, театр, самые разные факультативы, они ездили на экскурсии и ходили в длительные походы. К ним приезжал Окуджава, читал свои переводы Лорки Гелескул, показывал Митта только что снятый фильм "Гори, гори, моя звезда". Школьная стенгазета называлась "Сопли и вопли" ))
И это все здорово! Но все же не это главное.
Главное - дух школы. Атмосфера, созданная директором, завучами, учителями.

В спортзале играли команды учеников против команды учителей. На большой перемене одноклассники бежали не в столовую, а в кабинет физики к классному руководителю, ставили чайники, вываливали принесенную еду на сдвинутые столы. Ежедневные общие посиделки!

На уроке учитель зачитывает из Тургенева отрывок с объяснением в любви и спрашивает класс нравится ли им.

Мы пришли из самых разных школ одинаково опытными советскими девятиклассниками, и нас голыми руками взять было не просто.
- Да, очень. Это же Тургенев! - отвечали законченные пятнадцатилетние лицемеры.
- А тебе?
Я встал и сказал:
- Если честно, сам я в любви еще ни разу не объяснялся. Но, по-моему, это делается не так.
Класс загоготал, учитель вместе со всеми. Он заговорил о вымученности языка, надуманности эпизода. Прочитал совсем другой, действительно классно написанный кусок из того же романа.
Это было невероятно. Не то, разумеется, что классик, портрет которого висел тут же, мог писать так себе, не ахти. К девятому классу это уже не было для меня открытием.

Невероятно, что об этом можно было говорить - в школе, в классе, на уроке. И даже имело смысл говорить. Говорить о том, что думаешь.

Мы едва ли не целый год занимались на уроках "Войной и миром". Сцена за сценой, том за томом. Мы отчасти даже бредили героями Толстого, вечерами подолгу висели на телефонах по довольно странному поводу - пытались проникнуть в мысли, чувства, отношения Наташи, Андрея, Пьера…
- А как же остальная школьная программа? Как вы все успеете? - робко поинтересовалась мама на родительском собрании.
Феликс, которого наверняка спрашивали об этом не в первый раз, величественно ответил:
- Если они разберутся в "Войне и мире", то разберутся и во всем остальном…

Мне хочется цитировать и цитировать:

Испытывали мы Яквасилича на прочность не раз и не два.
Однажды он вошел в класс, начал урок, не заметив, что привычный ряд портретов великих физиков пополнился еще одним, нарисованным прямо на стене вместе с пышной рамой, кривым гвоздем и табличкой "Я.В. Мозганов".
Наконец увидел, на миг остолбенел, оценил, разулыбался и еще долго демонстрировал это творение всем приходившим к нему на уроки.

Выбирая цитаты, я снова перечитала всю книгу, просто не получается остановиться. Я просматриваю написанное и ужасаюсь - цитаты, цитаты, одни цитаты, почти ничего от себя, а ведь я снова только что прожила целую жизнь во Второй школе. Снова уроки, перемены, контрольные, вызовы к доске, экзамены, вечера, мороженое, походы, ремонты, влюбленности, даже джинсы-техасы )) Нынешние серьезные знаменитости неожиданно оказываются мальчишками-приятелями, готовыми поддержать любую шалость.
Воспоминания об учителях и одноклассниках несколько сумбурны, автор то забегает вперед, то возвращается в прошлое, но меня это не напрягает - я понимаю, что все это от желания именно подчеркнуть и объяснить особенную атмосферу, царившую в школе. Это чувствуется в отношениях между учителями и учениками, в их диалогах, в том, как проходили официальные и спонтанные мероприятия. Мне нравится, что книга иллюстрирована фотографиями. И я подолгу рассматриваю веселые лица ребят. Им действительно там было хорошо и интересно!

А слова директора школы хотелось бы выбить золотом на мраморе на входе в каждое здание РОНО. И для надежности - в каждом кабинете чиновника от образования.

Владимир Федорович вернулся во Вторую школу в нулевых, спустя тридцать лет после ее разгрома.И снова (теперь уже и согласно официальным рейтингам) сделал ее одной из лучших московских школ.
Вообще-то так не бывает. Но это факт.
Его постоянно спрашивают, как сделать такую школу, дайте рецепт.
Шеф отвечает односложно (отшучивается?): "Очень просто - надо собрать хороших учителей и не мешать им работать".
Действительно, чего проще.

Не мешать хорошим учителям жить с учениками так, как им хорошо вместе.
Какие они - хорошие учителя?

Когда одной девице он все-таки влепил неуд и она, вернувшись на место, еле слышно прошипела: "Дурак", Сивашинский услышал нелестную оценку и воскликнул: "Таки да! Таки дурак - раз не смог тебя научить решать такие простенькие задачки!"

Вот еще:

Я впервые увидел Зою в полной растерянности. Она всегда преподавала самым старшим, а тут взяла малышей, пятый класс. Пятиклассники копошились вокруг Зои, как придворные на питерском памятнике у ног Екатерины Великой.
- Ну что я буду с ними делать? - вопрошала Зоя, но все же пустила меня посидеть на задней парте.
Малыши испуганно взирали на известную всей Москве грозную учительницу словесности, начавшую с вполне банальных вопросов, кто что читал летом. Список оказался типичным для пятиклашек - сказки, приключения, фэнтези.
Ответы на вопрос, почему они читали эти книжки, тоже были банальны: увлекательный сюжет, не знаешь, что еще приключится с героями, чем дело кончится.
И тут она мне подмигнула (фишка!) и спросила: а кто из вас что-нибудь перечитывал? Кто читал книжку, которую уже читал раньше?
Поднялось немало рук.
- А зачем? - невинно удивилась Зоя. - Ведь сюжет известен, что с кем будет дальше - вы отлично знаете. Почему же вы их перечитывали?
И вот тут-то из их собственных ответов на этот Зоин вроде бы бесхитростный вопрос пятиклашкам постепенно открывалось, что есть такие удивительные книжки, в которых перипетии сюжета - совсем не главное, которые притягивают чем-то другим, заставляя перечитывать по многу раз знакомые почти наизусть страницы.
Они смешно подбирали слова, искренне пытаясь объяснить не учителю, а самим себе - чем же, если не сюжетом, так интересны их любимые книжки.
Зоя помогала, уточняла, легко, естественно, как будто они сами до всего этого дошли, смогла подвести их к пониманию, чем отличается просто занятная книжка от той литературы, которой они и займутся на уроках.

Я почувствовал, что завидую этим пятиклашкам и не прочь еще раз пройти этот путь.

Я тоже отчаянно завидую этим пятиклашкам... Ведь им довелось встретиться с настоящим Учителем. Я завидую Бунимовичу, который ежедневно общался с целой плеядой таких учителей, уж простите за пафос и избитые штампы.
Но ведь это в их школе работала Наталья Васильевна, сейчас снова будет цитата, вы уж простите меня за это, но лучше автора не расскажешь:

Войдя с утра в класс, замотанная собственными неурядицами учительница литературы Наталья Васильевна с криком набросилась на ученицу, которая распустила свои пышные, роскошные волосы, вместо того чтобы по законам тогдашней комсомольской аскезы заплести их в положительную косу или уж, на худой конец, завязать в допустимо-либеральный конский хвост. В довершение этой распущенности волос на лице ученицы были явно заметны следы преступления (косметики). Наталья Васильевна громогласно отправила ее в туалет - отмывать всю эту мазню. Девчонка с рыданиями выскочила из класса.
На следующий день Наталья Васильевна вошла в класс и, прежде чем перейти непосредственно к лучу света в темном царстве, извинилась перед ученицей. Просто извинилась - каким-то бесцветным, нормальным, непедагогическим голосом…
А еще день спустя Наталье Васильевне передали книгу Корнея Чуковского с его автографом: «Первому советскому учителю, извинившемуся перед своим учеником»…
Вот и вся история.

Это уже легенда.
И мне очень хочется, чтоб эту повесть о легендарной школе и ее учителях и учениках, вернее - не повесть, а заметки, но не суть, чтоб все написанное прочли бы многие и многие. И школьники тоже. Да, пусть узнают, что школы и учителя бывают разные, пусть так же, как мы, отчаянно позавидуют тем, кому повезло с учителями. Может быть это поможет им найти общий язык со своими. Хотя бы попытаться. Или захотеть стать таким же учителем. Ведь стал же им Бунимович!

И не надо говорить, что время было другое. И тогда уже "в школу кроме отдельных ненормальных никто особенно не рвался"

А Учителя все равно есть, хоть и мало их, этих ненормальных, но они есть!
И пусть все у них будет хорошо!

Лабиринт // Озон // Май-шоп