Сирия-Иордания-1
Как мы отдохнули!(рассказы и фото)
Всю беременность лелеяла мечту - рожу, немного подращу дочку, посажу ее в рюкзак, захвачу за компанию племянника и махну в любимое место на земле - в Дамаск! Логически очень сложно объяснить, почему так люблю этот город и возвращаюсь в него с дрожью в сердце. Наверное, потому, что с ним связана моя юность, потому, что там все вкусно, потому, что там обалденно пахнет, особенно осенними вечерами. И еще потому, что этот город напоминает мне мое советское простое и голопятое детство, когда можно было гонять по улице до темна, ходить в гости всем двором и чувствовать себя в полной безопасности всегда и почти везде. И еще потому, что там мне все по карману. Ну и что меня там воспринимают дружелюбно - искренне спрашивают, как дела, искренне жалеют, даже обманывают озорно и "белыми нитками", - и оттого там я могу быть просто самой собой...
Это я к тому, что увидела сегодня в новостях бушующий сирийский народ на пороге гражданской войны и всплакнула: долго я не увижу теперь Сирию. И захотелось поделиться своими воспомнаниями об одной из поездок туда.
И снова здравствуйте!
Аэропорт Дамаска. Столпотворение, несмотря на 2 часа ночи. Огромные бабы, замотанные в платки, сидят на полу, обложившись баулами. Юные жены в хиджабах трясут на руках орущих детей и робко прижимаются к мужьям, размахивающим стопками паспортов. К окошкам паспортного контроля невозможно пробиться – отряды немытых мужиков с окладистыми бородами и в безразмерных халатах проталкивают в эти окошки кипы документов. Видимо, на всех своих жен, детей и племянников. Минуем этот кордон и обнаруживаем свои раскуроченные чемоданы. Трусы и колготки висят наружу. Пропали только батарейки для камеры. Все равно неприятно.
Эти самые проблемы не заставили долго себя искать. Поднявшись в отель Al Brazil – последний этаж темного офисного здания, обнаружили заспанного администратора в одеяле. Он объявил нам, что номер на нас никто не заказал. Минута молчания. Ира предлагает заплатить ему. Я в ярости бегу к телефону, спотыкаюсь о каких-то людей, спящих прямо на полу, звоню нашему агенту в Дамаске со страшным именем Джихад – бронь тут же отыскивается, и через 15 мин мы уже мирно посапываем в своих постельках.
По плану утром предстоит 5-часовой переезд в Иорданию, послеобеденное купание в Мертвом море и горячих водопадах.
Но утром Ирина устремилась проверять, на месте ли старый город. Я мысленно издала тоскливый вой, но решила: часа 1,5 в запасе есть. Наше любимое кафе Jabri House нашли сразу же – «о память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной!».
Лабиринт узких пустых улиц, низкая скрипучая дверь в подворотне, темный извилистый проход и – солнечные зайчики сквозь кудрявый плющ, знакомый многоголосый гул под журчание зеленого фонтана, трели канареек и сладкий дым кальянов.
Администратор – худенький юноша в потертых джинсах. На одном из его глазных белков черное пятно, от этого взгляд кажется добрым. Ирина предлагает совершить хадж по местным отелям. По пути неожиданный знакомый сообщает, что учится на филфаке в университете, исповедует какую-то полуязыческую религию, переводит для нас на английский некоторые суры Корана, сетует, что дикие иракские беженцы заполонили всю Сирию. Прогулка заканчивается бронированием отеля «Султан» - сюда мы вернемся в конце пути. Пытаемся заплатить юноше бакшиш, но он отмахивается и смущенно улыбается: «Welcome!»
Мимо череды магазинов со сладостями, где в витринах крутятся огромные оковалки пахлавы и пирамиды лукума, суровых полицейских, неуправляемых потоков наглых автомобилей, стаек женщин, укатанных по самые глаза в черное (беженцы из Ирака, по словам юноши из Jabri House), возвращаемся в отель.
К 14-00 наконец добираемся до автостанции. Я понимаю, что день загублен и потому печально молчу. В такси, как обычно, пять человек. Водитель уносит наши паспорта для согласования в контору. Остальные два пассажира – дохленький парень с переднего сиденья и могучий красавец мой сосед – убегают следом. Возвращаясь, они размахивают нашими паспортами и орут на всю станцию. Трогаемся. Мужики продолжают орать и размахивать руками. Могучий красавец напоминает прекрасного бегемота с ушами Гурвиника. Его широкая шерстистая грудь и мощные руки увешаны трогательными брелоками, а глаза огромные и пушистые, как у женщины. Он постоянно перевешивается вперед, пытаясь что-то доказать, и застилает обзор широким задом. Наконец изможденно откидывается на спинку и спрашивает: «Вы из Германии?» - «Откуда такая версия? Вообще-то из России». Прекрасный бегемот радуется: «У одной из вас фамилия немецкая, а другую мы не смогли идентифицировать. Но Россия – это хорошо. Вот Америка – плохо. Мы сейчас заедем в магазин duty free, купим как раз русской водки. Только ее и пьем, правильный напиток. Но в Иордании не продается».
Перед границей замелькал частокол портретов вездесущего президента Сирии, бывшего офтальмолога. Своими колючими глазками он будто цеплялся за каждого покидающего страну и шипел вслед: «Ну погоди! Я до тебя еще доберусь!»
Наши попутчики опять начали галдеть, как мальчишки. Прекрасный бегемот вдруг принял благообразный вид и деловито оглядел меня, после чего произнес: «Глаза натуральные?» Я чуть не поперхнулась: «Да, конечно». «Не линзы?» - уточнил бегемот и тут же завопил что есть силы: «Он мне проиграл! Я говорил, что натуральные голубые!»
Вот за окном побежали щиты с миловидным королем Абдаллой II и указатели на Багдад – мы въехали в Хашимитское Королевство Иордания.
