А потом однажды на улицы выйдут танки,
темно-зеленые морды с открытым дулом,
опустеют города, деревни и полустанки,
смерть взяла свое - и более не вернула.
Провода повиснут, замолчат безжизенно окна,
ваше слово, товарищ танковый пулемет.
Только маленький желтый мишка лежит одиноко у окна в подвал,
ногами плюшевыми вперед.
И когда не останется дома, цветов и мамы,
только летний лагерь на западном рубеже -
поднимутся куклы с синими волосами
и велосипеды, забытые в гараже.
И пойдут домашние львы со свалявшейся гривой,
вспомнят, что они же хищные и опасные.
И ползут опустевшие улицы - тихо, криво.
На июльских кленах листья от жара красные.
Тише, тише, ты не бойся, все будет славно.
По пустому городу последняя армия строится.
Гусеница Мурзик у них за главного,
а после него - пластмассовый викинг-пропойца.
Если те, кто старше - отступили и обманули,
то игрушки пойдут воевать, и взаправду даже.
И пока они здесь стоят - никакие пули,
никакие ракеты не смогут дальше.
