День Ракетных Войск и Артиллерии
Мулин Руж. Жизнь вне цивилизации и времени.Сегодня я расскажу о том, о чем обычно рассказывать не принято.
Намекаю: военный праздник, гарнизонный дом офицеров, длинные столы, Маринка с прошлого нового года никуда не выходила. Прозрачный намек, да?;)
Итак, вечер пятницы. Юрка облачился в праздничную рубашку с золотыми погонами. Коня и шашку оставил дома – жена настояла. Я же, для пущей убедительности, окрасила в ногти в праздничный коричневый цвет и парадно-выходные каблуки 15-сантиметрового роста. Ребенку тоже сотворила маникюр на скорую руку, ребенок остался доволен.
Поверьте мне, изначально пункт плана «напиться» отсутствовал начисто. Мы, аки приличная молодая семья из рекламы памперсов, заботились лишь о том, чтобы нам было сухо и комфортно: чтобы привести ребенка на праздник взрослых сухим и увести как минимум живым, как максимум непокалеченным. Сухим мы его привели, непокалеченным увели. Ура! Здесь сложности не возникло.
***
Поначалу заходить в зал нам было не очень ловко – мы оказались самыми ярыми родителями во всем гарнизоне. Остальные товарищи – офицеры и их жены – как-то особо удачно ухитрились спихнуть детей вне зоны своей досягаемости. Кто-то вызвонил бабушек-дедушек, кто-то поднапряг старших отпрысков, кто-то раскошелился на няню, кто-то на круглосуточную Ди-Ви-Дю, кто-то на какой-то другой прибамбас типа старушки-соседки или должника-ста-рублей-с-прошлого-года-а-долги-надо-отрабатывать. В общем, каждый постарался сделать так, чтобы их греха трех-четырех-пяти-шести-летней давности никто во время пиршества рядом с собой не заметил. Нам же свой грех деть было некуда, поэтому он, мерно пошаркивая сапогами и пошмыгивая носом, отправился вместе с нами. Мы же заядлые родители, да? Мы родительствуем всегда, везде и повсюду! Родительство нам в кайф! Мы ни капли не завидуем счастливым обладателям бабушек-соседок! Ну, кое-как мы себя убедили, ага.
Не зря убеждали, кстати! Кира оказалась отчаянной тусовщицей. И, кажется, единственным благодарным зрителем шоу самодеятельных песен и плясок. Офицеры пили, ребенок хлопал в ладоши.
С поздравительной речью к трибуне подошел командир части. Командир у нас новый. Две недели от роду. И все эти две недели я пытала мужа:
- Как же зовут вашего нового начальника?
- А.А., - уверенно отвечал муж.
- А расшифровка подписи?
- Я сказал, что А.А., больше ничего не знаю. Можешь звать его просто – товарищ полковник.
И вот наконец перед трибуной выяснилось, что товарища полковника зовут Александр Анатольевич. Я тут же порекомендовала Юрке запомнить это имя: «Анатольевич. Понял? Как я. Не перепутай! Как я Анатольевич, а не как я Марина». Обещал запомнить.
А дальше понеслось. Ребенка с той поры мы видели мало. Точнее, практически совсем не видели. Лишь его тень, мелькающую среди танцующих ног. Иногда эту тень кто-то подхватывал на руки и подбрасывал высоко в небо в потолок. Иногда тень возвращалась за очередным куском хлеба, ибо тусовку в желудок не засунешь. Периодически тень возвращалась с целью похвастаться очередным подарком от ведущего или новых знакомых офицерских званий. Новые ребенкины знакомые, в свою очередь, периодически подходили выразить нам свое восхищение столь общительным человеком и благодарность за интересного друга и партнера по танцам.
Четырех бутылок вина оказалось маловато. Посовещавшись тесной компанией из четырех человек и одной тени, мы решили делегировать Юрку в соседний магазин. Выбор пал на него как на самого длинноногого.
Длинноногий вернулся быстро. Также быстро закончились и принесенные им бутылки. У вторых бутылок вообще есть такое завидное свойство – исчезать, не успев начаться.
Вечер подходил к своему логическому завершению. Все, кому надо, напились, наелись, натанцевались, наобщались. Особо одаренные умудрились подраться. Мой муж-пацифист, в свою очередь, умудрился получить боевую рану во время миротворческой миссии по оттаскиванию воюющих друг от друга. Оттаскиваемые сопротивлялись и, почему-то, царапались.
Сложили мы фотоаппараты в сумки, телефоны туда же и дружной компанией направились к выходу. И тут произошло крайне значимое событие. Я увидела Командира. Он в одиночестве сидел за столом и вид имел крайне грустный. Так дело не пойдет, решил мой затуманенный мозг.
- Юр, пойду с Командиром поговорю. Дело одно обсудить надо.
- Стоять! – скомандовал Юрка. Он знал, что до сегодняшнего дня относительно нового руководства меня интересовали всего два вопроса. Вопрос первый. Что значат загадочные инициалы А.А. Но этот вопрос ведущие счастливо прояснили для меня в самом начале вечера. И вопрос второй. Поскольку новый командир прибыл к нам из части ВДВ, меня крайне волновало, когда же они уже начнут рыть бассейн на территории части и возводить в нем фонтан с целью отмечания всех мало-мальски значимых праздников. «За ВДВ!!!»
Я поняла, что муж не очень хочет, чтобы я получила ответ на этот свой вполне справедливый вопрос.
- Не, я не про бассейн. У меня к нему личное дело.
Остановить в тот момент меня не смог бы даже Воландеморт. Муж знает меня хорошо, поэтому попытку удержания пьяной жены силой оставил как опасную для жизни.
- Александр Анатольевич, - использовала я полученные в начале вечера знания, - разрешите предложить вам план покорения мира.
И дальше, кратенько, в течение пяти-десяти минут изложила ему все свои наработки в этой области. На самом деле, план к тому времени я обдумывала уже порядком двух лет. Он был идеален! Загвоздка состояла лишь в том, согласится ли руководство - в отзывчивость военных я верила слабо, потому на трезвую голову подойти опасалась, хотя и планировала давно. Но Командир согласился, наработки одобрил и пообещал помочь в силу своих возможностей.
Счастливая, я вернулась к друзьям, мужу и ребенку. Они были рады меня видеть живой – почему-то в их кругах бродит мнение, что командир суров и неприступен. Не с той стороны заходите, товарищи!
По дороге домой Кира неожиданно заголосила: «Фааааина, Фаина, Фай-фай-фай-фай-фай!!!» Понятно, музыкальный вечер не прошел бесследно. У двух кусочеков колбаски появился серьезный конкурент.
Меня же тем временем постоянно заносило налево. Почему-то именно налево. Правая сторона обочины меня не интересовала категорически. Каблуки тонули в грязи на все свои 15 сантиметров, Юрка восхищался вновь открытыми им во мне талантами. Бабушкины романсы в моем исполнении покорили всю округу – кошки деликатно подвывали и едва успевали уворачиваться от достойного конкурента.
На пороге дома я поняла, что немного подустала и мне стоит отдохнуть. Прямо в одежде я рухнула на диван. Следующее, что всплывает в памяти, это Юрка, стаскивающий с меня платье и колготки.
- Линзы вынь, тебе обязательно нужно вынуть линзы, - уговаривал он меня.
- Ну нафиг!
- С линзами спать нельзя!
- Ну нафиг! – вот привязался, блин! Откуда он вообще про мои линзы помнит?
- Давай-давай, в ванную иди и вынь линзы.
У, вредный какой.
Линзы ему мои мешают….
Выну-выну, тока отстань.
Вынула вроде…
Умыться, я должна умыться.
Блин, как неудобно умываться-то.
Встану-ка я на пяточки.
О! Так гораздо лучше!
Покачаемся на пяточках туда-сюда.
Туда-сюда…
Туда-сюда.
Накачалась.
Теперь можно продолжить ликвидацию черных мыльных кругов из-под глаз.
Нет, так дело не пойдет. На пяточках умываться удобнее.
Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда.
Ффух. Умылась вроде…
Вон и подушка вдали показалась. Привет, родная моя!
Бух.
В следующее мгновение я услышала голос своего ребенка:
- Я проснулась! Уже утро! Мам, пойдем умываться.
Опять умываться?? Я только что там была. Здесь я понимаю, что не просто не могу встать и куда-то идти, но даже ответить дочери у меня сил нет. Если я открою рот, то язык выпадет на подушку и обратно залезать однозначно откажется.
- Воды… - прошептала я.
- Что-то? – не поняла Кира.
Огромным усилием воли я заставила себя выговорить более связно:
- Принеси мне, пожалуйста, воды. У мамы головка болит…
Дочь скрылась из виду. Вряд ли принесет – чайник тяжелый, стоит высоко. Кружки находятся вообще неизвестно где. Воды я не ждала. Но за лишнюю минуту покоя была благодарна.
И здесь, о чудо!, я вижу перед глазами его!! Не чашку, не кружку, не бокал, не рюмку, не фужер. А именно стакан! Стакан воды!! Тот самый стакан, о котором столько пишут, говорят и который используют как самый главный аргумент для оправдания двадцатой недели беременности.
Я никогда не думала, что он реально существует. Но он существует!!!
Все, моя миссия на Земле выполнена, стакан получен. Теперь можно жить спокойно и считать, что испытала в жизни все.
Мой милый ребенок!!
- Мамочка, а что мне можно покушать?
Упс. Миссия выполнена не до конца.
- Эммм… Ну там… Это… Сделай себе булку с маслом…
- Как? – удивилась Кира. Наверное, она хотела спросить: «Как так? Ужасная мать-алкоголичка, быстро вытаскивай свою задницу из-под одеяла и дуй на кухню накрывать на стол! Ребенок проснулся и хочет жрать!» Однозначно, именно это она и хотела спросить. Но постеснялась.
Я сделала вид, что не поняла этого немого монолога.
- Ну, возьми там батон, отрежь. Масло из холодильника достань….
- Сама?
- Сама, ага. Верь в себя, у тебя все получится, - ответила добрать мать и снова погрузилась в красочные сновидения.
- Очень вкусный бутерброд, мамочка! – сообщило дитё, присаживаясь рядом со мной и дожевывая половину батона, украшенную кусками сливочного масла. – А что мне еще можно покушать?
- Ну, там это…. Бублики еще есть... Поищи что-нибудь... Однозначно что-нибудь найдешь.
Ребенок мне поверил и отправился на археологические раскопки. Нашел он, по всей видимости, многое, потому как каждый раз, когда я на мгновение открывала глаза, Кира сидела рядом и перманентно что-то хомячила.
К двум часам дня я снова научилась мыслить трезво. Медленно встала с кровати и огляделась. Комната напоминала помесь взрыва на игрушечной фабрике и клуба раннего развития для особо одаренных детей. Из-под самой массивной горы-чего-то-там выглянул один радостный глаз, следом за ним появился второй. Третьего глаза, к моему счастью не появилось, но вылезла Кирина голова и весело объяснила:
- А я тут видишь, как играю! Сейчас еще корове косичку заплету! – веселая голова исчезла, а я медленно побрела на кухню.
«Теперь понятно, как именно детей нужно к самостоятельности приучать», - размышляла я, сидя за столом и вкушая соленый огурец. – «Способ найден, осталось понять, как выжить», - подумала горе-мать и запила соленый огурец холодным чаем.