Бух!
Итак, я заболела. Чем-то невыносимо противным, с температурой, горлом и приятно похрюкивающим насморком. И случилось это прямо в День Рождения моего драгоценного мужа. То есть в подарок он получил хрюкающую и лежащую пластом меня, обязанность самостоятельно приготовить ужин, накормить меня, опять же, и коробку носков «Генеральские», 30 штук.
Но сюрприз был бы не полным, не случись следующего события.
Я решила, что герой, и пошла на кухню, самостоятельно ужинать. Дошла. Присела за стол. И тут же поняла, что что-то идет не так, в голове подозрительно звенит, и надо бы мне вернуться в кровать. Встала. Пошла.
Возле двери в спальню я перестала видеть белый свет. Увидела только черный. Насыщенный такой, без оттенков. Хоть глаз коли, называется. Дай-ка, думаю, за косяк, возьмусь что ли. Может, отпустит. Судя по тому, что происходило далее, косяк меня действительно отпустил.
Потому что сразу после тьмы я увидела пол. Вот резко: была тьма, а потом стал ламинат. Промежуточные события происходили без моего участия. Первая мысль, пришедшая в голову, была следующей: «Я спала на полу? Почему? Мы что-то праздновали?» Но мысли вытеснили звуки Юркиного голоса: «Марин, ты чего? Ты чего?» И тут я разревелась.
Оказывается, встреча лица и ламината - вещь очень болезненная. Итог этой встречи такой: две опухшие губы ярко-бордового отлива и медленно расплывающийся по подбородку зеленый синяк с желтоватым оттенком. Ну и мой бурный хохот с утра, когда я увидела себя в зеркало. А увидела я буквально следующее: отощавшего за время лежачей голодовки маргинала, с впавшими щеками, серым цветом лица, разбитыми губами, немытыми волосами (не до мытья при температуре 39), с огромным синяком и затравленным взглядом. Еще бы загарчику мне побольше и нос во время падения сломать до кучи. «Здравствуйте, я редактор детского журнала и я не пью!»
С первым обмороком меня! Дальше нельзя так работать. С понедельника беру помощницу. Физическое истощение еще никого до добра не доводило.