Про будущее
ИнтересноОпять мне подкинули статью с Православие и Мир, все больше мне нравится этот ресурс)
Политолог (наконец-то я хоть представляю, чем они занимаются) Екатерина Шульман рассказывает, как политические ситуации прошлого аукнулись на настоящем, и каким она представляет ситуацию в работе, мышлении, образе жизни у будущих поколений.
Какое-то время назад такую же мысль я читала у Мурашовой на Снобе. Мысль в том, что труд людей мало где нужен. Людей экономичнее заменить роботами. И чтобы люди не сходили с ума от безделия, от нереализованности, существуют какие-то бутафорские профессии. Но и они скоро сгинут. Нужно уметь адаптироваться к новой жизни, где твоя профессия не нужна.
Тогда у Мурашовой меня эта мысль ошеломила. Шульман же успокаивает, что новое поколение готово к этому. У них другая психология. Которую "отцы" не могут понять.
Начало статьи скучноватое, копирую самое интересное для меня. Мои мысли синим. 
Отсутствие мотивации будет социальным преимуществом
- При этом часто говорят, что у современной молодежи достаточно низкий уровень мотивации. Я сама чувствую, что не могу сказать своим детям: «Учись хорошо - будет у тебя все хорошо, иначе в дворники пойдешь». Я понимаю, что сегодня люди, которые не закончили даже десять классов, совершенно прекрасно устроены и все у них хорошо.
- Отсутствие мотивации может стать прекрасным и очень актуальным свойством для того поколения, которому предстоит жить в экономике пост-дефицита и, возможно, пост-труда.
Представьте себе, что автоматизация производства дала нам чрезвычайное удешевление всего того, за что убивались люди предыдущих поколений: мебели, бытовой техники, автомобилей, одежды, других материальных предметов. Что, действительно, после экономики владения наступает экономика пользования. Что наши потомки будут смотреть на нас с нежной жалостью за то, что мы стремились приобрести куски собственности и таскали их за собой.
Может быть, утром дроны по предварительному заказу будут доставлять к их двери капсулы с одеждой, а вечером забирать. У них не будет собственности, жилье будет съемным. Объективно они будут беднее нас, но их уровень жизни будет выше.
Это кажется парадоксом, пока мы не попробуем оглянуться на какой-нибудь предыдущий исторический период и взять для удобства сравнения уровень потребления и уровень жизни тогдашней элиты.
У аристократии были бриллиантовые тиары и дворцы, которых у нас нет, но при этом у них не было возможности лечить зубы, они умирали рано и страшной смертью, их дети мерли, как мухи, они физически безумно страдали, жили в дискомфорте, в холодных помещениях со сквозняками, у них не было канализации и водопровода, им было трудно помыться - в общем, каким бы ты ни был выдающимся царем, графом или герцогом, с нашей точки зрения твой уровень жизни и комфорта был чудовищно низким. (Когда я в детских фантазиях мечтала о дворце, то всегда подробно представляла современную систему канализации))
Если этот процесс будет продолжаться, если он даст те результаты, которые нам сейчас описывают футурологи экономической направленности, то отсутствие мотивации бежать за ускользающим долларом или убегающим рублем с целью поймать его и обеспечить себе жизнь - это будет очень хорошо.
Отсутствие такой мотивации будет социальным преимуществом, потому что человеку будет нужна мотивация иного типа: мотивация к самореализации, к проявлению своей уникальности, того в себе, что не может заменить робот.
Труд в нашем сегодняшнем представлении станет никому не нужен, потому что от твоего труда только экологическая ситуация ухудшится, а вот от твоего творчества будет прибавочная стоимость и дальнейший прогресс человечества.
Если выражаться менее возвышенно, отсутствие мотивации - чрезвычайно ценное качество для людей, которым предстоит жить в обществе, где их работа не нужна. Для того чтобы они не чувствовали себя выброшенными из социума и никому не нужными, у них должна быть другая психология, другое устройство головы. Они не должны считать получение фишечек целью своих усилий. Они должны спокойно относиться к осязаемым достижениям, к должностям, наградам, деньгам - собственно говоря, к внешним признакам статуса. (у меня лично это в голове не укладывается!)
Мы видим, как человечество потихонечку к этому идет. Смотреть всегда надо на Первый мир и его передовые отряды, потому что они задают нормы, которые потом будут всеобщими. Там мы видим пятьдесят серых толстовок Цукерберга, скандинавизацию поведения элит, показную скромность и смерть того демонстративного потребления, которое в свое время принесла с собой буржуазия, когда стала правящим классом.
Хороший человек - это профессия
Возникает проблема нового века: как и чем занять людей, чья работа не нужна. Кажется, что жизнь с гарантированным гражданским доходом, когда работать не надо, будет прекрасной мечтой, но на самом деле человек от этого болеет и умирает. Исследования показывают, что у лишившихся работы людей процесс саморазрушения начинается гораздо раньше, чем наступает материальная нужда.
Человек должен быть включен в социум, ему нужно признание, ему нужно ощущать себя важным и полезным, делающим нечто ценное, ему нужны смыслы. Если дать ему деньги и сказать: «А теперь иди и ничего не делай», - он начнет болеть, чахнуть и разрушать себя.
Известный экономист Роберт Скидельски, бывший член британского парламента, сказал следующее: одна из задач новой эпохи - научить всех жить так, как раньше жила только аристократия, и при этом не сойти с ума. Кажется, что это вообще не проблема, но на самом деле это очень большая проблема.
Решаться она будет тем поколением, которое, слава Богу, равнодушно к цацкам и понтам, которое наконец скинет это ярмо со своей души, которое сейчас уже говорит, что главная ценность - это семья, что создание семьи - это большее достижение, чем карьерный успех, что главное - это отношения, которое ценит коммуникативные навыки.
Это очень правильно, потому что пресловутая эффективность есть у робота, человеку она становится нужна все меньше и меньше.
Помните, было такое советское выражение: «хороший человек - это не профессия»? Сейчас мы приходим к обществу, в котором другой профессии нет: есть только профессия хорошего человека, а все остальные могут быть автоматизированы.
От человека требуется коммуницировать с другими людьми, создавать и поддерживать отношения, организовывать людей. На первый план выходят менеджерские качества, но не в смысле выжать максимум из работника, а в смысле поддержать совместную работу, сделать ее радостной и удовлетворяющей тех, кто в нее вовлечен.
Это становится чрезвычайно ценным, и в этом смысле новое поколение выглядит очень перспективно. Вообще, кто общается с двадцатилетними, тот в большом восторге от них, я как преподаватель могу это подтвердить. (и я!)
Ценность семьи будет только расти
Происходит размывание границ «мужского» рабочего и «женского» домашнего пространства. Повышение ценности семьи и семейных отношений привело к тому, что женщины не захотели бросать своих детей, но и работу бросать тоже не захотели. Великая дилемма «семья или работа» осталась в ХХ веке: это проблема для промышленной экономики, когда твоя работа состоит в том, что ты либо сидишь в конторе, либо стоишь на заводе. Все больше и больше людей работает дома и выезжает на совещания, только чтобы хоть как-то обувь на каблуках выгулять. (это точно!))
Ценность семьи будет только расти, потому что люди все больше и больше живут дома. Удаленная работа и развитие доставки возвращает нас по домам. В ХХ веке человек у себя дома, считай, и не бывал: он утром на завод выезжал, с завода вечером приезжал, в отпуск ездил в санаторий, детей на три месяца отправлял в пионерский лагерь, и посмотреть, кто у него в квартире живет, возможности толком не было. Это, с одной стороны, укрепляло семейные отношения, с другой - уничтожало их, кому как повезет.
Сейчас люди живут дома и ставят свои отношения с домашними на первый план. Это чем-то напоминает традиционное общество: изба и прялка, только вместо прялки у нас компьютер. А когда вертикальные фермы появятся и накормят наши города, поселения будут становиться все более и более автономными.
Мы еще увидим какие-нибудь деревни староверов или поселок художников, которые вообще ни в чем не нуждаются: у них есть солнечная батарея на крыше, от которой они получают электричество, они провертели себе скважину, оттуда получают воду.
У них стоят вертикальные фермы, на которых они выращивают себе еду, к ним прилетает дрон и приносит все, что им нужно, не говоря уже о том, что они это могут напечатать на 3D-принтере, который стоит прямо тут же. Жизнь в городах изменится очень сильно.
Очередь выстраивается за окситоцином
- При этом нет ли такого чувства, что очереди за айфонами и какими-то особыми кроссовками - это свидетельство повышенной потребности в маркерах своего социального статуса?
- Это квест, это приключение. Раньше человек старался избежать физического труда, потому что это было проклятье и удел нижестоящих. Чем выше ты взбирался по социальной лестнице, тем меньше ты работал физически и тем больше ты ел жирной еды. Богатый от бедного отличался очень просто: у богатого были длинные ногти, белые ручки и специальная одежда, которая показывала, что он не работает, и уж в совсем традиционных обществах ориентального типа у него был еще большой живот (может позволить себе есть много жирного мяса!).
Сейчас все перевернулось: бедный - толстый, богатый - худой. (Нужно изменить все иллюстрации в детских книжках)) Мы специально бегаем и прыгаем, занимаемся физическим трудом и поднимаем тяжести для того, чтобы быть здоровыми. Точно так же стояние в очереди, которое было проклятием для советского человека, высасывало его кровь, делало его агрессивным и вообще уничтожало его жизнь, теперь становится прекрасным увлечением. Смотрите, мы стоим все вместе, у нас adventure, люди покупают специальные билеты на то, чтобы им квест устроили.
- Я несколько раз слышала от людей, которые организуют квесты, что от них у молодежи какая-то наркотическая зависимость.
- Несмотря на онлайн, несмотря на прославленные мной компьютерные игры, природа человека не изменилась: человек - социальное животное, он нуждается во взаимодействии с себе подобными. Это взаимодействие в онлайне не хуже, чем в офлайне, но человек хочет взаимодействовать и в реальном мире. Квесты дают не столько адреналин, сколько командность.
Кстати говоря, это ровно то, зачем люди ходят в благотворительность, некоммерческие организации, политический активизм. Многие думают, что люди ходят туда жертвовать собой, - это очень опасное заблуждение. С теми, кто пришел с такими представлениями в благотворительность, будут происходить плохие вещи.
Надо понимать, что люди приходят туда за окситоцином - гормоном счастья, который вырабатывается при успешной совместной деятельности. Тот, кто попробовал сладкий вкус успеха во взаимодействии с другими, будет за этим приходить еще и еще. (100%)
Вообще-то этот опыт должна давать человеку школа. «Я не знал, я узнал, и теперь у меня получилось». Если бы кто-то обладал достаточным педагогическим талантом для того, чтобы воспроизводить этот опыт для учеников, то дети обожали бы школу. Делать то, что получается - это большое удовольствие.
Принудительная публичность - новый инструмент давления
- У нас получилась совершенно идеальная картина современной молодежи. Какие у них есть проблемы, темные стороны?
- Люди, которые смотрят на происходящие социокультурные процессы недоброжелательными глазами, называют формирующуюся культуру культурой слабости - в противоположность культуре силы, которая была до того.
Что плохого можно сказать об этой культуре слабости? Она фетишизирует жертву и тем самым побуждает людей объявлять себя жертвами для того, чтобы получить привилегии. Снижая общий уровень насилия, в особенности физического, она вырабатывает новые формы насилия, первой из которых я бы назвала принудительную публичность.
Есть в соответствующем сообществе термин «аутинг». Есть каминг-аут, когда ты рассказываешь о себе, а есть аутинг, когда я рассказываю, что ты такой-то. Это инструмент давления новой эпохи. Парадоксально, но, как и в традиционном обществе, в обществе новом все оказываются завязаны на репутации. Все живут на виду, всё открыто, записано и может быть опубликовано, данные доступны не только государствам и корпорациям, но и гражданам.
- О тебе все известно, начиная с момента, когда мама пришла в мамское сообщество и сказала: «Что-то у нас сегодня с памперсом проблемы».
- Да, совершенно верно, и твоя фотография с памперсом и без из глобальной сети не исчезнет никогда и будет преследовать тебя по жизни. Соответственно, репутация - это все, и крах репутации закрывает человеку все его социально-профессиональные перспективы. Он не может сказать: «Да, предположим, я сволочь и плохо поступал, но зато я профессионал».
Никому не нужен твой профессионализм. Ты продаешь некий продукт, центральный элемент которого - твоя личность. Если твоя личность вызывает отвращение и отторжение, то нельзя сказать: «Да, я дал женщине по заднице, но я хороший актер». Не важно, какой ты актер, люди приходят посмотреть на тебя в фильме, и они должны к тебе хорошо относиться. Если они к тебе плохо относятся - они не пойдут на фильм с тобой, есть много других фильмов с хорошими людьми.
- Мы уже упоминали о специфическом отношении к сфере сексуального среди молодого поколения. Надо признать, что мы с вами въезжаем на полной скорости в культуру, относящуюся к сексуальности если не негативно, то подозрительно.
При доступности технологических средств для решения этой проблемы, следующим поколениям идея, что ради того, чтобы получить оргазм, нужно связываться с целым другим человеком, будет казаться дикой. Отношения они будут ценить, конечно, но секс будут ценить меньше. Так что целомудрие и воздержанность - это, похоже, наше все.
Сейчас по сети гуляет текст про молодую девушку, которую с ребенком положили в больницу, и она там устроила борьбу за свои права, потому что ей не понравилось, как с ней обращаются.
Дети, рожденные в 90-е, стали родителями, и они не считают унижающее и агрессивное отношение нормальным. Самое главное - что норма меняется.
Нормой может быть все что угодно: жертвоприношение первенцев, ритуальное убийство, храмовая проституция, геноцид. Человек - настолько пластичное существо, что в зависимости от условий и общественных установок он может вести себя как ангел, а может как последняя сволочь (причем один и тот же человек). В психологических экспериментах вроде стэнфордского, когда людей переодевают в заключенных и охранников, они начинают несусветные вещи вытворять. Когда нужно током бить за неправильный ответ того, кого ты не видишь, люди доходят до смертельного, как они считают, напряжения.
Обычно эти результаты интерпретируют в том духе, что каждый человек в душе - кровожадное животное. Ничего подобного. На самом деле эти эксперименты говорят о том, что человек бесконечно адаптивен, он соблюдает правила. Это наша психическая норма: какие правила - такие и мы, поэтому изменение правил, изменение понятий о приемлемом чрезвычайно важно. Если мы видим снижение толерантности к насилию во всех его формах, общий тренд не может не радовать.
Я совершенно не верю в идею конкуренции между людьми: люди разные и хотят разного, поэтому, если они конкурируют за один объект, скорее всего, одному из них этот объект не нужен, просто он еще не догадался об этом. У Гофмана есть такая новелла, называется «Выбор невесты». У невесты было три жениха, они все хотели на ней жениться. Потом пришла фея и предложила каждому выполнить его желание.
У читателя возникает вопрос: как же так, они все хотят эту невесту?! В результате один из них получает невесту, второй - кошелек, в котором никогда не кончаются деньги, а третий - книжку, которая по желанию превращается в любые книжки (киндл!). Один из них любил девушку, другому нужны были деньги, а третьему хотелось бесконечную библиотеку, при этом они все конкурировали за эту самую невесту. Я думаю, что эта ложная невеста и является драйвером ложной идеи конкуренции.
Я не верю в то, что можно деток так выдрессировать, чтобы они были конкурентоспособны. Как показывает практика, главными препятствиями на пути жизненного успеха и счастья становятся не недостаток навыков и знаний - они приобретаемы, а собственные психологические депривации. Нам мешают тревожность, страхи, обсессивно-компульсивное расстройство, склонность к анорексии и прочее подобное. Если всего этого не будет, если человек будет психологически достаточно здоров и благополучен, то он добьется всего, чего хочет.
- Как говорил Аристотель, берегите слезы своих детей, чтобы они могли пролить их на вашей могиле. Не заставляйте их плакать, пока вы живы, пусть плачут, когда вы помрете.
Мы в нашей цивилизации не хотим, чтобы они и тогда особенно плакали: помрем и помрем, ничего чрезвычайного в этом нет, а они пускай живут себе счастливо дальше.
