"Горевание о потерянных родах: кс "
ЕРЭто точка горевания.
С чего начинается кесарево?
У всех по-разному, конечно. Кесарево начинается где-то еще в женском роду. Такой степени зажим, который вряд ли способна бы была вынести в себе всего одна женщина. Но ты ищешь это в себе, отчаянно ищешь слепое пятно: что я с делала не так? Где во мне природа дала сбой?
Я видела тебя. Такую красивую, такую прекрасную, такую природную. Ты настолько в контакте с телом своим, с сущностью своей, у тебя - без зажимов - чудесные роды, ты способна дать жизнь. Я знаю это, я видела это. Где-то в иной реальности - на стыке исцеления - я свидетельствовала и это.
Но сегодня - это зажим, с которым пытаешься справиться, понимая свой проигрыш и бессилие перед чем-то большим, таким знакомым тебе, родным, липким и невидимым.
Сначала отходят воды и схваток нет. Включили страшный отсчет времени как на бомбе замедленного действия. У кого это 12, у кого 24, у кого 36 часов - но на тебя _уже_ давит время. Ты уже не расслаблена в ощущении - что рожать можно сколько угодно. Кошмарный кошмар практически каждой женщины. 
Ты остаешься в пустоте ощущений своего тела, стараясь прислушаться к каждому его мановению внутри - не шелохнется ль хотя бы намек на схватку где-то внутри? Не запустится ль хотя бы легкая рябь по той воде, что может быть океаном, захлестывающим волнами? Тихо. Ты стоишь на берегу и плачешь. Понимаешь, что нужно довериться телу. Но страшно.
Идет внутренняя борьба, напоминающая адов замкнутый круг. Чтобы начались схватки, нужно расслабиться. Но как расслабиться, если схватки все никак не начинаются, и тебе страшно? Довериться тому, что не проверяла еще, не пробовала ни разу. Откуда у тебя может быть знание, что ты умеешь делать это?
Кесарево. Часто про утерянную связь с ребенком, не приобретенную. Не потом, не фактом операции, а до, где-то в полуснах подсознания, в обидах и страхах - в прошлом, и лишь внешне проявленное - разъдинением в теле. Но об этом позже, позже мы обязательно выплачем эту боль.
Оно надвигается на тебя липким страхом, металлическими руками, которые вырвут у тебя весь живот. Живое твое, женское, кошачье-материнское. Эта рука уже там, ты чувствуешь ее жесточайшим зажимом там глубоко до, но не в силах признаться себе в этом. От страха.
Но стоит. Это уже - возможность выйти на развилку, где кесарева нет. Но не сегодня. Сегодня ты можешь делать все, что ты можешь, ты на своем максимуме, ты лучшая мама, но тем не менее так.
Схватки без результата. Отчаяние, что тело "не работает", сломалось, дало сбой. В тупости какой-то, отчаянной злобе, обиде, печали, - ищешь, то сдаваясь, то снова борясь за свои роды, за свою природу - где? кто украл мои роды? где в теле сбой? Мечешься между виной и поиском виноватых - еще до, еще когда стараешься выиграть.
Я в недоумении. Я, знающая и, главное, - умеющая видеть зажимы - в пространстве и людях, сделала все, все-все-все, на своем доульском максимуме, на своем шаманском максимуме, женском, материнском - каком угодно - чтобы разжарить твои роды, разогреть. Ты так старалась. Муж так старался. Как так выходит, что тело не знает, как рожать? Я впервые столкнулась с этим. Это вселило в меня поначалу ужас невозможности контролировать. Контролировать доверие. Я думала - как все просто, доверься природе, отпусти контроль, и она сама сделает свою работу. Это был вид моего контроля над благополучными родами - доверие их природе. И вот и эту подпорку выбили. Есть зажимы больше чем здесь и сейчас, больше чем отношения с кем-то тут, на поверхности. Есть что-то про род, и слои той глубины, что ядро, не кора и не плазма.
Самое больное из того, что я наблюдала, - это когда женщина проигрывает свои роды. Не тем проигрышем, когда за место него она выигрывает их же, что-то более настоящее и важное, чем ее идеальная картинка. Это целительный проигрыш, но я про другой. Я про тот, что остается надломленной женской гордостью, что остается шрамом в душе. Когда ты проигрываешь ... свои роды. Живые и настоящие. Я в ужасе боюсь смотреть в глаза такой женщины, которая сейчас вынуждена отдать свою дикость и свободу - из домашних ли родов, принадлежащих только ей - в роддом, на фабричную машину. Или когда из процесса, следующего по этапам, из постепенного, глубоко сущностного и смыслового проживания схваток, раскрытия, потуг, выталкивания и встречи через канал и труд - с малышом, - в под нож, в 10 минут на столе и жуткий телесный отходняк. И не знаешь, что хуже - быть без сознания в этот момент, но потерять момент первого взгляда и встречи малыша или быть в сознании, но не иметь ног и сил, идти за своим ребенком, взять его к себе, заботиться о нем, будучи при этом сознанием - здесь. Что-то тут про ребенка, а что-то тут про мать. И неизвестно еще, что больнее.
Но самое, самое-самое главное - это место в теле, которое становится дырой. Это место - выть и скулить. И рычать: "Кто забрал моего ребенка??? Кто забрал моего ребенка?!" Это место пробела, потерянности, невозможности что-то уловить. Это как назойливо потерянная мысль, какая-то важная, которую все пытаешься поймать, чтобы что-то понять. Только тут не про мысль, и ощущение в разы сильнее. Потому что это про рождение твоего ребенка. Так и пытаешься поймать что-то не сделанное. Навсегда потерянное единство процесса. Потеренная завершенность. Недозавершенность это. Какое-то глупое чувство, мутное, что ты что-то упустила, и самое ужасное, что даже не знаешь - что. Потому что не прошла через это.
Не будем говорить про все наши социальные зажимы перед другими женщинами, про чувство неполноценности, несостоятельности, недоматери, не могу сказать "что родила" - каждая из вас, посеченных, знает в глубине души, что это все не так. Не главное это, это еще можно себе исцелить и объяснить. Но исцелить однажды разрезанный живот и пресеченные роды - нельзя. Это - не про других и не перед другими. Эта боль - про себя и перед собой.
Долго-долго мы будем лечить твой живот, живу твою женскую. Руками горячими мужа, голышом-малышом теперь уже сверху на нем. Спокойствием дома и нежностью долгокормления. Я могу посадить тебя в ванну, теплую, ароматную, травную, свечную. Поливать тебя водой, богиню, давшую жизнь. Ты можешь там быть и одна, гладить свою тело, делая движения рук - по линиям тела - непрерывными. Непрерывными-цельными - выглаживая-исцеляя. Благодаря. Прося прощения. Благодаря. Прося прощения. Тело свое - любить.
Ко мне много приходят женщины на закрывание родов именно после кесарева. Я много часов работаю с ними, мы плачем и мое сердце ноет от сострадания им. Я говорю разные целительные слова, я нахожу точки опоры и компенсации. Ценность жизни безусловна. Факт рождения не отменить. Любовь все покрывает. Судьба есть у каждого. Есть твои роды, но есть и его рождение. И многое другое. Но сегодня ...
сегодня я сокрушаюсь и плачу о родах моей первой беременной, роженицы, которой пришлось из домашний родов уйти в кесарево. Этот пост не про компенсацию и утешение. Этот текст про горевание, глубокое горевание и потерю. И где-то на дне только... исцеление. Но не сегодня.
Дорогая моя. Я Видела, как ты красива. Как умеешь ты приводить ребенка из того мира в этот. Как сильна твоя сила. Какая ты прекрасная мать. И как сильна ваша связь с малышом.
И как сильна твоя связь с родными - с прамамами и мужчинами, что эта связь - сделала такую развязку твоих родов...
