Вспоминая вот эту ужасную историю: https://m.babyblog.ru/user/Chilita/2942954

Сейчас узнала, что ему в конце концов дали 22 года колонии. http://m.ntv.ru/novosti/571516/

Доказали трёх потерпевших, а всего по делу проходило 10 девочек, все сироты. Ну и тварь! Хорошо, что он ещё долго на свободу не выйдет... Хоть немного чувство вины заглушило. Немного :(

На днях случилась трагедия с семьёй израильтян, которые отдыхали в Грузии. Джип, в котором находились туристы - родители и четверо несовершеннолетних детей, упал с горной дороги в пропасть глубиной 80 метров. Двое самых маленьких погибли на месте, остальные в тяжёлом состоянии были госпитализированы. На следующий день в Израиле наступил йом кипур (судный день). Для тех, кто не в курсе - в этот день в стране не работает абсолютно ничего. Ни один магазин, ни одно учреждение, ни одна машина не ездит. Не работает телевидение, радио, останавливаются все заводы, порты, аэропорты, закрывается воздушное пространство над Израилем. Ровно сутки один раз в год.

Так вот, чтобы этих четверых раненых израильтян смогли перевезти в Израиль, по личному приказу премьер-министра страны было открыто воздушное пространство над Израилем, несколько десятков человек были срочно вызваны на работу в аэропорт, диспетчеры, пилоты, наземные службы. Все это, чтобы вернуть домой четверых незадачливых туристов.

Много раз убеждалась, что нет ничего более ценного в Израиле, чем человеческая жизнь. В какой ещё стране, чтобы спасти одного нерадивого солдатика-срочника обменяют его на 1000 отборных террористов.

Когда я вижу, как каждый год, накануне праздника - дня независимости, вся страна, от детсадовцев до стариков, встаёт и замирает, склонив голову, на минуту, отдавая дань памяти и благодарность всем погибшим солдатам в Израиле, защищавшим страну... Каждый раз невольно наворачиваются слезы. Я не так давно живу здесь, и ещё не успела забыть что такое человеческая жизнь на моей родине. Где человекоединицы вместо людей.

В Израиле не стыдно быть патриотом. Чувствовать уважение и гордость за страну. Такое счастье, что мои дети - израильтяне, и вырастут с этим пониманием - что нет в мире ничего дороже человеческой жизни...

Каждое утро, перед завтраком, я спускалась на первый этаж нашей парадной - к почтовым ящикам за свежими газетами. Возвращаясь домой, перепрыгивая через ступеньки наверх, я все же успевала просмотреть обложки журналов и первые полосы газет. В то утро в газете "Смена" на всю первую полосу были напечатаны три портрета молодых ребят в черных рамках. Удивительно симпатичные, приятные лица. Я хорошо их запомнила - мама вырезала их портреты из газеты и вставила за стекло книжного шкафа.

Долгие месяцы они там стояли, пока газетная бумага совсем не пожелтела, а череда разных событий не вытеснила их из людской памяти. Сейчас, спустя 25 лет, их жертва выглядит напрасной. И от этого, конечно, очень горько.

Как вы думаете, можно и нужно ли читать/показывать детям грустные, трагические книги и фильмы?

Например, фильм "Белый бим, чёрное ухо", сказки Уальда и тому подобное.

Что это вызовет у ребёнка, ненужные душевные страдания, тревогу, чувство безысходности, или же это просто выход из зоны комфорта, необходимый для воспитания эмпатии, способности сопереживать другим, знакомство с реальным миром?

Что вы думаете об этом? И если считаете, что да, надо знакомить ребёнка с такими произведениями, то с какого возраста?

ООН назвала Россию эпицентром мировой эпидемии ВИЧ

Россия по итогам 2015 года стала страной с крупнейшей эпидемией ВИЧ в мире, следует из доклада ЮНЭЙДС, структуры ООН по профилактике этого заболевания...

Единственными регионами в мире, где эпидемия ВИЧ продолжает быстро распространяться, остаются Восточная Европа и Центральная Азия, говорится в свежем докладе ЮНЭЙДС. На Россию в этих регионах приходится 80% новых случаев возникновения ВИЧ в 2015 году, отмечает международная организация. Еще 15% новых заболеваний приходится совокупно на Белоруссию, Казахстан, Молдавию, Таджикистан и Украину.

По темпам распространения эпидемии Россия обогнала даже страны Южной Африки, следует из свежей статистики по заболеваемости. Между тем российские власти не только не увеличивают финансирование закупок лекарств для больных, но, если верить сообщениям из регионов, даже усиливают экономию на этой статье...

Доля новых случаев заболеваний ВИЧ в 2015 году в России - больше 11% от общего числа человек, живущих с ВИЧ (95,5 тыс. и 824 тыс. соответственно, по данным Федерального центра СПИД). В подавляющем большинстве африканских стран число новых случаев не превышает 8%, в крупнейших странах Южной Америки эта доля в 2015 году составляла около 5% к общему числу больных...

Например, по быстроте прироста новых заболевших в 2015 году Россия обгоняет такие африканские страны, как Зимбабве, Мозамбик, Танзания, Кения, Уганда...

Сумма грантов Глобального Фонда по ВИЧ составляла более $200 млн, сказал «Газете.Ru» глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский. «В стране на эти деньги осуществлялось много профилактических и лечебных программ. После того как правительство вернуло эти деньги Глобальному Фонду, оно сосредоточилось в основном на финансировании лечения, а профилактические программы финансировать стало некому, они заглохли», - сетует он.

По данным Минздрава, необходимые лекарства сегодня получают только 37% пациентов, которые постоянно наблюдаются. От общего числа больных это всего 28%, следует из данных Федерального центра СПИД. Денег выделяется недостаточно, поэтому в России действует стандарт, в соответствии с которым лекарства назначают только в случае критического снижения иммунитета ВИЧ-инфицированного. Это не соответствует рекомендации ВОЗ лечить всех больных сразу после выявления вируса...

Именно употребление наркотиков нестерильным инструментом остается причиной наибольшего числа заражений - 54% больных инфицировались таким образом.

Профилактика среди наркоманов и в других группах повышенного риска почти не ведется, говорил ранее «Газете.Ru» Покровский. По данным ЮНЭЙДС, после окончания грантов Глобального фонда в 2014 году без поддержки в России осталось 30 проектов, обслуживавших 27 тыс. человек. И хотя оставшиеся проекты в 2015 году продолжали поддерживать услуги по профилактике ВИЧ среди наркоманов в 16 городах, их масштаба оказалось недостаточно, отмечается в докладе.

Россия также не поддерживает рекомендуемую ООН метадоновую заместительную терапию, которая предполагает прием наркозависимыми метадона вместо употребляемого наркотика. В программах этой терапии, как правило, метадон используют в виде жидкой субстанции, смешанной с сиропом или водой, и принимается перорально, без использования инъекционных игл и шприцев, что снижает опасность передачи не только ВИЧ, но и других опасных инфекционных заболеваний, в том числе гепатита.

отсюда

Отрывок из книги

Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва. Хроника будущего».

"Я - не гуманитарий, я - физик. Поэтому факты, только факты…
За Чернобыль когда-нибудь придётся отвечать… Наступит такое время, что придётся отвечать, как за тридцать седьмой год. Пусть через пятьдесят лет! Пусть старые… Пусть мёртвые… Они ответят, они - преступники! (Помолчав.) Надо оставлять факты… Факты! Их востребуют…
…В тот день, двадцать шестого апреля… Я был в Москве. В командировке. Там узнал об аварии.
Звоню в Минск первому секретарю цека Беларуси Слюнькову, один, два, три раза звоню, но меня не соединяют. Нахожу его помощника (тот меня хорошо знает):
- Я звоню из Москвы. Свяжите меня со Слюньковым, у меня срочная информация. Аварийная!
Звоню по правительственной связи, но тем не менее уже все засекретили. Как только начинаешь говорить об аварии, телефон тут же разъединяется. Наблюдают, естественно! Прослушивают. Соответствующие органы… Государство в государстве… И это притом, что я звоню первому секретарю цека… А я? Я - директор Института ядерной энергетики Академии наук Беларуси. Профессор, член-корр… Но и от меня засекретили…
Часа два мне понадобилось, чтобы трубку все-таки взял сам Слюньков. Докладываю:
- Авария серьёзная. По моим подсчётам (а я уже кое с кем в Москве переговорил, обсчитал), радиоактивный столб движется к нам. На Беларусь. Нужно немедленно провести йодную профилактику населения и отселить всех, кто проживает вблизи станции. До ста километров надо убрать людей и животных.
- Мне уже докладывали, - говорит Слюньков, - там был пожар, но его погасили.
Я не выдерживаю:
- Это - обман! Очевидный обман! Вам любой физик скажет, что графит горит где-то пять тонн в час. Представляете, сколько он будет гореть!
Первым же поездом уезжаю в Минск. Бессонная ночь. Утром - дома. Меряю у сына щитовидку - сто восемьдесят микрорентген в час! Тогда щитовидка была идеальным дозиметром. Нужен был йод калия. Это обычный йод. На полстакана киселя две-три капли детям, а для взрослого - три-четыре капли. Реактор горел десять дней, десять дней надо было так делать. Но нас никто не слушал! Учёных, медиков. Наука служила политике, медицина втянули в политике. Ещё бы! Не надо забывать, на каком фоне сознания все это происходило, какие мы были на тот момент, десять лет назад. Работало кэгэбэ, тайный сыск. Глушились «западные голоса». Тысячи табу, партийных и военных тайн… Инструкций… Вдобавок все воспитаны на том, что мирный советский атом так же не опасен, как торф и уголь. Мы были людьми, скованными страхом и предрассудками. Суеверием веры… Но факты, только факты…
В тот же день… Двадцать седьмого апреля я решаю выехать в Гомельскую область, граничащую с Украиной. В райцентры Брагин, Хойники, Наровля, от них до станции всего несколько десятков километров. Мне нужна полная информация. Взять приборы, замерять фон. А фон был следующий: в Брагине - тридцать тысяч микрорентген в час, в Наровле - двадцать восемь тысяч… Сеют, пашут. Готовятся к Пасхе… Красят яйца, пекут куличи… Какая радиация? Что это такое? Никакой команды не поступало. Сверху запрашивают сводки: как идёт сев, какими темпами? На меня глазеют, как на сумасшедшего: «Откуда? О чем вы, профессор?» Рентгены, микрорентгены… Язык инопланетянина…
Возвращаемся в Минск. На проспекте торгуют вовсю пирожками, мороженым, мясным фаршем, булочками. Под радиоактивным облаком…
Двадцать девятого апреля. Все помню точно… По датам… В восемь часов утра я уже сидел в приёмной Слюнькова. Пробиваюсь, пробиваюсь. Меня не принимают. И так до половины шестого вечера. В половине шестого из кабинета Слюнькова выходит один наш известный поэт. Мы с ним знакомы:
- С товарищем Слюньковым обсуждали проблемы беларуской культуры.
- Скоро некому будет развивать эту культуру, - взрываюсь я - читать ваши книжки, если мы сейчас не отселим людей из-под Чернобыля! Не спасём!
- Да что вы?! Там уже все погасили.
Прорываюсь-таки к Слюнькову. Обрисовываю картину, которую вчера видел. Надо спасать людей! На Украине (я туда уже звонил) началась эвакуация…
- Что это ваши дозиметристы (из моего института) по городу бегают, панику сеют! Я советовался с Москвой, с академиком Ильиным. У нас все нормально… На прорыв брошена армия, военная техника. На станции работает правительственная комиссия. Прокуратура. Там разбираются… Надо не забывать: идёт холодная война. Мы окружены врагами…
На нашей земле уже лежали тысячи тонн цезия, йода, свинца, циркония, кадмия, бериллия, бора, неизвестное количество плутония (в ураново-графитовых РБМК чернобыльского варианта нарабатывался оружейный плутоний, из которого изготавливались атомные бомбы), - всего четыреста пятьдесят типов радионуклидов. Их количество было равно трёмстам пятидесяти бомбам, сброшенным на Хиросиму. Надо было говорить о физике. О законах физики. А говорили о врагах. Искали врагов.
Рано или поздно, но отвечать за это придётся. «Вы когда-нибудь будете оправдываться, - говорил я Слюнькову, - что вы - тракторостроитель (бывший директор тракторного завода), и в радиации не разбирались, а я-то физик, имею представление о последствиях». Но как это? Какой-то профессор, какие-то физики осмеливаются учить цека? Нет, они не были шайкой бандитов. Скорее всего - заговор невежества и корпоративности. Принцип их жизни, аппаратная выучка: не высовываться. Потрафлять. Слюнькова как раз забирали в Москву на повышение. Вот-вот!! Думаю, был звонок из Кремля… От Горбачёва… Мол, вы там, беларусы, не поднимайте паники, Запад и так шумит. А правила игры таковы, что если не угодите вышестоящему начальству, вас не повысят в должности, выделят не ту путёвку, дадут не ту дачу… Надо понравиться… Будь мы по-прежнему закрытой системой, за железным занавесом, люди до сих пор бы жили возле самой станции. Засекретили бы!! Вспомните: Кыштым, Семипалатинск… Сталинская страна. Все ещё сталинская страна…
В инструкциях на случай ядерной войны предписывается, что при угрозах ядерной аварии, ядерного нападения, немедленно проводить йодную профилактику населения. При угрозе? А тут… Три тысячи микрорентген в час… Но боятся не за людей, а за власть. Страна власти, а не страна людей. Приоритет государства бесспорен. А ценность жизни человеческой сведена к нулю. Находились же способы! Мы предлагали… Без объявлений, без паники… Просто вводить йодные препараты в водоёмы, из которых берут питьевую воду, добавлять в молоко. Ну, почувствовали бы, не тот вкус воды… Не тот вкус молока… В городе держали наготове семьсот килограммов препаратов. Они так и остались на складах… В запасниках. Гнева сверху, боялись больше, чем атома. Каждый ждал звонка, приказа, но ничего не предпринимал сам. Страх личной ответственности. В портфеле я носил дозиметр… Зачем? Меня не пропускали, я им надоел в больших кабинетах… Тогда я вынимал дозиметр и прикладывал его к щитовидкам секретарш, личных водителей, сидевших в приёмной. Они пугались, и это иногда помогало - меня пропускали. «Ну, что это вы истерики, профессор, устраиваете? Вы один, что ли, о беларуском народе печётесь. Человек ведь все равно от чего-то умирает: от курения, в автомобильных катастрофах, кончает с собой». Смеялись над украинцами. Те на коленях в Кремле ползают, выпрашивают деньги, медикаменты, дозиметрическую аппаратуру (её не хватало), а наш (это Слюньков) за пятнадцать минут доложил обстановку: «Все нормально. Справимся своими силами». Похвалили: «Молодцы, братцы-белорусы!»
Сколько жизней стоила эта похвала?!
У меня есть информация, что сами они (начальство) йод принимали. Когда их обследовали сотрудники нашего института, - у всех чистая щитовидка. Без йода это невозможно. Своих детей они тоже втихую вывезли, от греха подальше. Сами, когда отправлялись в командировки, имели респираторы, спецробы. Все то, чего у других не имелось. И уже давно не секрет, что под Минском держалось специальное стадо. Каждая корова с номерком и прикреплена индивидуально. Персонально. Специальные земли, специальные парники… Спецконтроль… Самое отвратительное… (Помолчав.) За это никто ещё не ответил…
Перестали меня принимать. Выслушивать. Я стал забрасывать их письмами. Докладными записками. Рассылал карты, цифры. Во все инстанции. Собралось четыре папки по двести пятьдесят листов. Факты, только факты… На всякий случай скопировал два экземпляра, один находился в моем служебном кабинете, а второй спрятал дома. Жена спрятала. Почему я сделал копии? У нас есть память… Мы живём в такой стране… Кабинет я всегда сам закрывал. Приезжаю из одной командировки - папки исчезли… Все четыре толстые папки… Но я вырос на Украине, у меня деды - казаки. Казацкий характер. Я продолжал писать. Выступать. Надо спасать людей! Срочно отселять! Мы не вылезали из командировок. Наш институт составил первую карту «загрязнённых» районов. Весь юг в красном… Юг пылал.
Это уже история. История преступления…
Из института забрали всю аппаратуру для радиационного контроля. Конфисковали. Без объяснений. Звонки ко мне домой с угрозой: «Перестань, профессор, пугать людей! Сошлём туда, где Макар телят не пас. Не догадываешься? Забыли? Быстро забыли!» Давление на сотрудников института. Запугивание.
Я написал в Москву…
Вызывает меня президент нашей Академии Платонов:
- Беларуский народ когда-нибудь вспомнит тебя, ты много для него сделал, но плохо, что написал в Москву. Очень плохо! Требуют, чтобы я снял тебя с должности. Зачем ты написал? Разве не понимаешь, на кого замахнулся?
У меня - карты, цифры. А у них? Могли посадить в психушку… Грозились. Мог попасть в автомобильную катастрофу… Предупреждали. Могли завести уголовное дело. За антисоветчину. Или за ящик гвоздей, не учтённых институтским завхозом…
Уголовное дело завели…
Они своего добились. Я слёг с инфарктом… (Молчит.)
Все есть в папках… Факты и цифры… Преступные цифры…
В первый год…
Миллион тонн «загрязнённого» зёрна переработали на комбикорма, скормили его скоту (а мясо потом попало на стол человеку). Птиц и свиней кормили костьми, начинёнными стронцием…
Деревни эвакуировали, а поля засевались. По данным нашего института третья часть колхозов и совхозов имела земли, «загрязнённые» цезием - 137, часто плотность «загрязнения» превышала пятнадцать кюре на квадратный километр. Не могло быть и речи о получении чистой продукции, там даже нельзя было находиться длительное время. На многих землях осел стронций - 90…
В деревнях люди кормятся со своих приусадебных участков, но никакой проверки. Никто не просвещал, не учил, как теперь надо жить. Даже программы такой не было. Проверялось только то, что шло на вывоз… Госпоставки в Москву… В Россию…
Мы осмотрели выборочно детей в деревнях… Несколько тысяч мальчиков и девочек. У них - тысяча пятьсот, две тысячи, три тысячи микрорентген. Свыше трех тысяч. Эти девочки, они уже никого не родят. На них генные метки…
Сколько лет прошло… А я иногда проснусь и не могу уснуть…
Пашет трактор… Спрашиваю у работника райкома партии, сопровождающего нас:
- Тракторист защищён хотя бы респиратором?
- Нет, они без респираторов работают.
- Что, вам их не завезли?
- Да что вы! Завезли столько, что до двухтысячного года хватит. Но мы не выдаём. А то начнётся паника. Все разбегутся! Разъедутся!
- Что вы вытворяете?
- Вам легко, профессор, рассуждать! Вас выгонят с работы, вы другую найдёте. А куда я денусь?
Какая власть! Безмерная власть одного человека над другим человеком. Это уже не обман, это война с невинными…
Вдоль Припяти… Стоят палатки, люди отдыхают семьями. Купаются, загорают. Они не знают, что уже несколько недель купаются и загорают под радиоактивным облаком. Строго запрещалось с ними общаться. Но я вижу детей… Подхожу и начинаю объяснять… Удивление… Недоумение: «А почему радио и телевидение об этом молчат?» Сопровождающий… С нами обычно ездил кто-нибудь из местной власти, из райкома - таков порядок… Он молчит… Я могу проследить по его лицу, какие чувства в нем борются: доложить или не доложить? В то же время жалко людей! Он же нормальный человек… Но я не знаю, какое из чувств победит, когда мы вернёмся? Донесёт или не донесёт? Каждый делал свой выбор… (Какое-то время молчит.)
Мы все ещё сталинская страна… И живёт сталинский человек…
Помню в Киеве… На вокзале… Составы один за одним увозят тысячи перепуганных детей. Мужчины и женщины плачут. Я впервые подумал: кому нужна такая физика? Такая наука? Если такая дорогая цена… Теперь известно… Написали… Какими ударными темпами строили чернобыльскую атомную станцию. Строили по-советски. Японцы такие объекты осваивают за двенадцать лет, а у нас за два-три года. Качество и надёжность особого объекта не отличались от постройки животноводческого комплекса. Птицефабрики!! Когда чего-то не хватало, плевали на проект и заменяли тем, что в это время находилось под рукой. Так крыша машинного зала была залита битумом. Его-то и тушили пожарники. А кто управлял атомной станцией? В руководстве - ни одного физика-ядерщика. Были энергетики, турбинщики, политработники, но ни одного специалиста. Ни одного физика…
Человек придумал технику, к которой ещё не готов. Не равен ей. Можно ли ребёнку в руки давать пистолет? Мы - безумные дети. Но это эмоции, я запрещаю себе эмоции…
На земле… В земле, в воде лежат радионуклиды, десятки радионуклидов. Нужны радиоэкологи… Но в Беларуси их не было, звали из Москвы. Когда-то в нашей Академии наук работала профессор Черкасова, она занималась проблемами малых доз, внутреннего облучения. За пять лет до Чернобыля её лабораторию упразднили - у нас не может быть никаких катастроф. О чем вы? Советские атомные станции - передовые и лучшие в мире. Какие малые дозы? Какое внутреннее облучение? Радиоактивные продукты питания… Лабораторию сократили, профессора отправили на пенсию. Она вахтёром где-то устроилась, подавала пальто…
И никто ни за что не ответил…
Через пять лет… Рак щитовидной железы у детей увеличился в тридцать раз. Установлен рост врождённых пороков развития, заболеваний почек, сердца, детского сахарного диабета…
Через десять лет… Продолжительность жизни беларусов сократилась до пятидесяти пяти-шестидесяти лет…
Я верю в историю… В суд истории… Чернобыль не кончился, он только начинается…"
Василий Борисович Нестеренко, бывший директор Института ядерной энергетики Академии наук Беларуси

Фауда - захватывающий Израильский сериал о глобальном конфликте между арабами и евреями. Снят очень реалистично. Мы с мужем не спали несколько ночей, пока не досмотрели:-)

Да, это грустно, но совершенно ясно - мира тут не будет никогда( Или они, или мы...

Посмотреть он-Лайн можно здесь: http://seasonvar.ru/serial-12853-Fauda.html

С фонарем обшарьте

Весь подлунный свет!

Той страны - на карте

Нет, в пространстве - нет.

Выпита как с блюдца,-

Донышко блестит.

Можно ли вернуться

В дом, который - срыт?

Заново родися -

В новую страну!

Ну-ка, воротися

На спину коню

Сбросившему! Кости

Целы-то хотя?

Эдакому гостю

Булочник ломтя

Ломаного, плотник -

Гроба не продаст!

...Той ее - несчетных

Верст, небесных царств,

Той, где на монетах -

Молодость моя -

Той России - нету.

- Как и той меня.

Марина Цветаева

Навеяно разговором с Козой)

Когда мне было 3-4 года, мама мне впервые прочитала рассказ Драгунского "Тайное всегда становится явным". Рассказ этот занял мою голову надолго. Хорошенько его обдумав, я пришла к выводу, что все таки эта история с манной кашей - случайность. Просто человек оказался в нужное время в нужном месте. Вот если бы я что-то выкинула из окна - об этом никто бы не узнал. И решила немедленно это проверить.

Манной каши у меня не было под рукой, к тому же, я её очень любила. Зачем же выкидывать? Вот лучше-ка я выкину своё шерстяное клетчатое платье. Его воротничок ужасно колется и шея чешется от него. Вот оно, лежит в шкафу, приготовлено завтра в садик одеть. Наконец-то я избавлюсь от него.

Мама на кухню, а я - на подоконник, открыла форточку и швырнула туда ненавистное платье.

Каково же было моё нет, не изумление, настоящее потрясение, когда через 30 секунд раздался звонок в дверь и моё платье вернулось домой, прямо в руки моей маме. Оказывается, моя сестра возвращалась домой с прогулки и моё платье упало прямо ей на голову. Да, сказала я себе, действительно, все тайное становится явным. Непонятно, как это работает, но это так)

Вот это платье, мне тут 3 года