Ли (гадаю на Таро и…

А еще за девять с половиной месяцев жизни с ребенком, да и за еще девять перед этим, я окончательно поняла, что самое сложное в детях. В смысле, в том, чтобы их иметь. Не физика и физиология. Не отсутствие времени, сил, секса... (Сил, кстати, дается очень много.) Не вопли, падения, непонятная херня, которую он каждый день где-то находит и жрет. Даже не болезни.

А то, что моя лучшая (единственная?) коупинговая стратегия больше не работает. До ребенка, когда мне становилось плохо/тяжело/неудачно/некрасиво/больно, я представляла, что я Бриджит Джонс. Вот допустим выходишь на улицу, а там везде лед и мимо люди пролетают, матерясь. Первая стадия: первобытный ужас "а вдруг я сейчас упаду". Вторая стадия, спасение от Бриджит: "Да ладно, я же вечно падаю, и обычно это забавно". А теперь нет никакой второй стадии. Мне просто нельзя облажаться. Мне даже простуду словить нельзя. Я слышала, это называется ответственность. Пока, Джонс, может позже увидимся.

Еще раз про все это дело. Потому что это важно.

Беременность знакомит с организмом, очень основательно. Показывает физическое устройство, готовит к инициации, начиная с тела. Вот здесь у тебя кишечник, а тут - желудок, а вот как выглядит его содержимое, а вот еще раз как оно выглядит; так наполняется мочевой пузырь, а вот так твое тело способно упасть в обморок; это называется слабость, это называется жар, это - вес и телесность, а вот как важна пища и как она в тебе себя ведет. Ты не можешь не наблюдать свое тело в этот период, а обычно как раз это остается незаметным. Итог - знакомство с телом, первое настоящее. Через дезинтеграцию - осознание каждого органа и процесса по отдельности - к интеграции (все это - я, и такое же - внутри этого нового человека, все это выразилось вовне с созданием ребенка).

Ну роды, понятно, сама инициация - знакомство со смертью в форме экстремальной боли и шока.

А потом - снова дезинтеграция, только уже личности, не тела. Вот кто ты на самом деле есть. Вот как ты сюда пришла и какой ты была. А вот сколько ты на самом деле можешь вынести. Вот сколько можешь не спать, вот сколько на самом деле нужно, чтобы вывести тебя из равновесия (гораздо больше, чем я думала - в моем случае); вот сколько у тебя сил, вот как они могут восстанавливаться... Вот сколько "необходимых" вещей не нужны тебе для счастья, а вот без чего ты действительно теряешь себя. Вот чем ты всерьез хочешь заниматься (но пока не можешь, ха-ха), а вот сколько неважной фигни ты делала. И наконец - вот сколько в тебе любви. Если честно смотреть и слушать весь этот поток нового о себе - будет интеграция. Конец сборки, целая ты. Я не знаю, как у мужчин это происходит. Может, у них свои пути. Может, им не надо. Может, они несчастны оттого, что у них этого нет. Откуда мне знать.

У меня получилось так - до этого всего у меня были проблемы с собой. Такие как черные пятна на личности, как зараженные участки меня. Это называется частичной потерей души (у шаманов, и у меня). И вот беременность-роды-младенец разобрали меня на маленькие кусочки, перебрали как гречку, достали и выкинули черные зерна - и собрали заново. Без них. И за это спасибо.

Вот еще что. Я стала такая удивительно живая после рождения Яна. Вот прям то, что и должно быть после инициации=смерти. Возрождение. Перерождение. Зарождение - чего-то лучшего во мне. И просто рождение - волшебного мальчика.

Торжество жизни. Вот почему дети - счастье. Почему материнство - радость. Не по каким-то абстрактным и внешним критериям, а вот от этого огня изнутри. И наверное он конечен. Запасы, как и все на свете, кончатся, и - что? Может, тут ответ, почему люди хотят второго? Саша этого никогда не поймет, и я раньше не понимала. Как бы там ни было - спасибо, господи, что положил в меня столько света и жизни и силы. И этого отличного ребенка.

Видимо, некоторое и правда начинаешь понимать только после родов. Как меня раздражали эти бесчисленные и бессмысленные мадонны-с-младенцем, одинаковые картины с неинтересным сюжетом, - а теперь я поняла, про что они и для чего! Это же про уважение к собственному ребенку - тот странный, как бы неуместный взгляд Марии на этих картинах, происходит оттого, что перед ней Бог и собственный ребенок одновременно. В общем-то, как у каждой матери. И фишка в том, что это не бог (абстрактный и отдельный), и его не нужно - нельзя - боготворить, а - Бог, тот самый, с неразорванной ниточкой между Собой и вот этим ребенком, Он выразился в нем полностью, но он - не Он. В этом взгляде я вижу и принимающую грусть о том, что этот ребенок тебе не навсегда, и что он для каких-то своих, неизвестных тебе дел. И много любви, потому что только так можно пережить тот факт, что ты родила Бога, и он от тебя уйдет.

И это совершенно, абсолютно про каждое материнство.

Ну вот, я вжилась. Говорят, за девяносто дней можно выбраться из большинства проблем и околодепрессивных состояний. У меня этого и не было, но жизнь с ребенком еще как требует адаптации. И вот где-то около сейчас я искренне и внезапно для себя перестала ее нанавидеть.

Когда я жила с мамой, мы почти каждый год ездили в какой-нибудь санаторий. Там все происходило так: первую неделю очень скучно, делать нечего, ломка по всему, следующие две - медитативный кайф от происходящего, точнее - не-происходящего. Очищаешься от внутренней необходимости делатьделатьделать и снова входишь в состояние, когда день искренне не потерян, если ты просто смотрел на озеро И ВСЕ. В городе невозможно так, день там в полную жопу, если сделано не сто прекрасных дел, а девяносто девять. И это нужно иногда переключать. Для этого мы и ехали в эти богом забытые куски ссср под разными городами. И я смотрела там целыми днями на воду, прочищала себе что-то внутри не-деянием (у-вэй), и была спокойна оттого, что знала, что и это закончится, и знала, когда именно.

Вот по сути с ребенком то же самое. Делать ничего нормально невозможно, то есть в принципе реально, но не по сто дел в день, а по делу в сто дней. То есть творение и достигание перестали быть не только сутью каждого дня, но и зачастую просто его элементами. Но ничего-не-делание не пострадало. По факту с ребенком весь день я занята ничем. И сначала бесит и ломка, как первая неделя санатория. А потом встает на свои места. Я, например, открыла этот чудо-балкон на двадцать пятом этаже. Мой аналог санаторского озера. Те часы, что Ян спит в слинге, которые я раньше пыталась мучительно заполнить делом (отчего сын, явно сторонник у-вэй, раздраженно просыпался), я провела сегодня просто уставившись на мир. Совершенно ничего не делая. В голову приходили любимые мной самскары, а ведь я думала, что только йога дает такой эффект. Оказалось - любое освобождение перегруженного сознания.

Получается, ребенок не дает мне заполнять мир собой - своими фотогрфиями, проектами, рисунками, статьями, аватарками, присутствием. Но дает заполнять себя миром. И я знаю, когда это закончится. Года через три. В самый раз.

Очень необычное приснилось про Яна.

Там у меня был ребенок, но другой, чуть больше и серьезнее, по виду - Василий. А Яна мне дали соседи на несколько дней присмотреть. Я его очень полюбила, он казался родным, и во сне я не понимала, почему. Принесла отдавать соседям в слинге, они спросили про слинг "а что это" и без особого интереса сказали положить в кроватку. Я поняла, что его не носят и спит он отдельно, и вообще всем пофиг, и стало так грустно, я плакала, хотелось забрать себе. Говорила кому-то: это несправедливо, он такой живой, не меньше моего... а может, и больше. Было стыдно немного, что я так сказала, но Яна было очень жалко. Я так обрадовалась, когда проснулась и поняла, что он мой.

Итак, теперь я знаю, что я говно потому, что:

1. Я не хожу на работу (а работаю какой-то хренью и сектантом), люблю мужа и ребенка, ношу сына в слинге, не ем мясо, хожу на йогу и верю в разное.

2. Я считаю, что боль при родах - это дроубэк, баг и расплата за прямохождение, а не учитель и благословение.

3. Я вообще завела ребенка.

4. Я счастлива и все у меня хорошо.

Я бы, пожалуй, побывала в тренде и накатала тыщ десять слов о том, что только говно пишет посты такого рода, но не хочу быть собою же причислена к упомянутой неоднократно субстанции. Хэйтерс гонна хэйт и пошли в жопу.

И да, я в курсе, что я все же его написала.  

Эта фотография, по результатам моего исследования, раздражает уйму хейтеров. Почти всех сразу. 

Боже, если захочешь на мой день рождения избавить нас всех от чего-то одного - то, пожалуйста, от нетерпимости.

Была категорически против уменьшительных суффиксов в чистом и прекрасном имени Ян. Я вот в своём не менее прекрасном их всегда ненавидела. Да и вообще, нечего разводить лексических котяток.

Застала однако себя на днях за произнесением словосочетания "Яник-пряник". Захотелось на всякий случай быстренько сказать "это не я". Но вообще мне даже понравилось.

Только что за сменой подгузника зато услышала от себя яркое и образное "сынище, внутри говнище!", голос полон восторга. Который раз уже благословляю небо, что он пока понимает меня только по сути, минуя незначительные детали.

Просто когда-то сидел у меня в голове злобный мерзкий человечек по имени "капец твоей жизни после рождения ребенка". Он уже сдох и похоронен без почестей, но благодарность миру и легкое удивление оттого, что все не так, остается. 

Для начала, как мы помним из предыдущего поста, я снова занимаюсь йогой. Где есть йога, там уже все неплохо, я считаю. Кстати, когда детеныш подрастет месяцев до трех-четырех, я опробую на нас с ним бэби-йогу. Нет, я пока не знаю, чем они там занимаются. Но обязательно расскажу.

Переезд. Про него маленькая история. Осенью, под влиянием остатков токсикоза, я вознелюбила запах из кухни и поняла, что жить так невозможно и надо сваливать. Уже поискала разных квартир, уломала мужа - и пошла на картах смотреть, когда, когда же уже счастливое переселение. А карты возьми да и скажи: в апреле. Я тогда страшно удивилась: какие идиоты с новорожденным переезжают? Тогда уж в июне - там и цены упадут... В итоге мы про переезд вообще забыли, токсикоз пошел мучить какую-нибудь следующую беременную, и мы дожили счастливо до родов и на все забили. А в апреле муж взял и самолично, тихой сапой, влюбился в огромную квартиру в доме-дворце. Перевез нас туда, почти без жертв. Теперь радуется, пьет кофе на балконе длиной в Титаник. А сын, кстати, дал нам перед остальными претендентами на дворец неоспоримое преимушество. Он якобы гарантировал хозяину, что тусовок тут не будет. Хотя, по-моему, мой ребенок ничего такого не говорил...

Фотографии уж точно, по мнению гадкого человечка, должны были наступить кранты. И наступили бы, он был чертовски убедителен; но пришла Настя из своей британки и сказала снимать с ней проект. Про инициацию. В лесу. С костюмами! Так ребенок в три недели от роду уже ел в палатке среди сосен. А я много часов фотографировала чудесное. Раз так, подумала я, летом сниму свой собственный проект. И до сих пор так думаю. А пока снимаю по мелочи - сына во всех позах и гостей на новом балконе. Балкон, между прочим, выдающийся. Студия, а не балкон. 

Социальная жизнь. Она несомненно есть. Гости у нас почти ежедневно, даже странно. Сами еще ни к кому не ездили, зато гуляли по центру, как большие. В кафе ели. Это большое искусство, есть с ребенком в кафе. И, как все сложное, но достойное, это очень приятно. 

Работа. Она у меня самая лучшая в мире, я работала всю беременность и уже через десять дней после родов. Так что кому расклад Таро или рун - все ко мне. У  меня по-прежнему хорошо получается. Особенно заочные удобно, ребенок ест, а я смотрю в карточки и тыкаю в клавиатуру. Красота, в общем, и гармония. 

А вот теперь ключевой пункт. Путешествия. Как же я их хочу. Я их, конечно, всегда любила, но почему-то с сыном мне нужно их еще сильнее. Летом должно получиться, но пока не знаю, куда. Шотландия? Норвегия? Фареры? Вообще, ребенок уже летал - шесть раз за мою беременность. Так что ему должно понравиться. Ну или по крайней мере мы это переживем. В качестве разминки хотим на майские на дачу. Лес, костер и... не знаю, что там еще есть, но все-таки вылазка. В качестве еще одной разминки в июле намечается фестиваль, вторая Инсомния. Там всю ночь показывают мультфильмы и, по официальной версии, в прошлом году там был зачат Ян. Типа историческая родина, нам туда очень надо. 

И напоследок о низменном. К парикмахеру хочу. Всей душой и тремя сантиметрами корней. Важно не упустить тот терминологический барьер, когда корни перестают так именоваться. Жизнь с черно-желтыми волосами для меня слишком уж красочная, с чисто-белыми привычнее. Поэтому аминь всему, о чем тут сказано, и да будут у всех мам жизнь, парикмахерские и путешествия. Особенно парикмахерские.