Я объявляю вам войну

Я пытаюсь вспомнить, с чего все началось. Все как всегда, жизнь прекрасна, люди улыбаются. Не знаю, с чего вдруг ко мне в голову забрела эта мысль: «Я объявляю вам войну!» Возможно, я слишком много книг в детстве прочла, а может быть в этом виновата моя мама, которая часто твердила о выборе и о возможности жить так, как хочется.
«Если хочешь сделать свою жизнь счастливой – просто вспомни все счастливые моменты своей жизни. Если будешь помнить только плохое, то и жизнь твоя будет несчастна,» - говорила она, поглаживая меня по голове. – «Ты сама можешь выбирать, как жить.» Сейчас я вдруг ясно услышала ее слова.
Я, как обычно, шла на работу. Люди вокруг улыбались, приветливо кивая знакомым. Я тоже улыбалась. Социализация не оставляла мне иного выхода. Толкучки на автобусной остановке, давка в метро, злобные лица и ругательства – уже никто не помнил, когда все это происходило в последний раз. Уже пятнадцать лет, как полная социализация пришла в нашу страну, сделав ее самой счастливой страной в мире. Люди улыбались и желали добра. Извинялись за неудобства, помогали старикам. Это самый прекрасный мир из всех существующих, думалось мне раньше. И вдруг эта мысль: «Я объявляю вам войну!» Зачем? Что со мной произошло? Ведь вокруг так красиво. Я прислушалась.
Люди в автобусе общались, обсуждая что-то. Парень лет восемнадцати и его подруга - разговаривали о какой-то новой музыкальной группе.
- Ты смотрела вчера выступление «Мюсли»? - Он улыбался самой искренней и светящейся улыбкой.
- Конечно! По-моему, они здорово выступили! А какие песни они исполняют! – девушка была полна энтузиазма.
- Да, это точно! А их последний хит помнишь? «Молоко и мороженое», само название уже о многом говорит!
- Мне сразу же захотелось попробовать этот способ употребления мороженого! Кстати, все психологи говорят, что мороженое и вообще сладости полезны для психоэмоционального состояния человека. Снижается агрессия и зачатки асоциальности.
- Нужно больше кушать мороженого! Это самый прекрасный мир из всех существующих.
Окружающие молодую пару люди серьезно покивали, слушая весь этот бред. Кто-то включился в разговор, поддерживая собеседника. Статьи, научные термины – все слышанное и виденное, подтверждало слова молодых людей. В окружении согласия и взаимных похвалах я ехала до своей остановки. Улыбаясь, я прошла мимо пассажиров к выходу. Сегодня мне показалось нелепым обсуждение единственного канала, который невозможно не смотреть. Обсуждение того, что видели все и полное абсолютное согласие каждого с каждым. Мне хотелось сказать, что «Мюсли» полная фигня. Что все восхищаются этой группой, только потому, что она единственная выступает. Что обсуждать – означает спорить, находить РАЗНЫЕ стороны одного и того же предмета.
Асоциальность. Самое страшное преступление в нашем мире. Асоциальность каралось строже, чем невключение ТелеВизора в восемь часов вечера на часовые новости. Я вдруг припомнила все обязанности хорошего, социального гражданина, которые прививало нам общество с самого детства.
- Улыбайтесь! Вы здоровы, вы красивы, вы привлекательны. Улыбайтесь. Жизнь прекрасна. Это самый прекрасный мир из всех существующих. Улыбайтесь, – голос странный, но приятный. Образ говорившего так и не стался в моей памяти. Стерся, наверное, за долгие пятнадцать лет.
И мы, маленькие дети четырех-пяти лет, улыбались друг другу.
- Будьте вежливы, - все тот же голос. – Вы ответственные граждане нашего прекрасного мира. Будьте вежливы. Вы культурные люди, вы наследие будущего. Будьте вежливы. Это самый прекрасный мир из всех существующих. Улыбайтесь.
- ТелеВизор необходимо включать не позже восьми часов вечера. Вы должны смотреть новости. Вы должны быть в курсе последних событий. Вы выбрали самую лучшую подборку программ и развлекательных передач. ТелеВизор – самый полезный способ получить последнюю информацию о происходящих событиях.
- Помните, вы – социальная структура, единый организм. Вы – мощная слаженная структура и вместе вы сможете добиться большего и лучшего, чем ваши предки. Социализация – вот что объединяет всех вас. Только вместе вы достигнете прогресса.
С этим голосом никто никогда не пытался спорить. Ведь все, что он говорил, было правдой. Насилия, убийства, ненависть, войны – все это осталось далеко позади. Весь мир объединился. Не стало стран, не стало народов, исчезло противоречие интересов, весь мир – единая структура. Единый организм, слаженно действующий и достигающий поставленных задач.
«Кем поставленных?» - ехидно спрашивает странный голосок в моей голове.
«Государством конечно!» - отвечаю ему.
«А для чего?» - ехидный голосок не умолкает.
«Что бы улучшить жизнь населения и достичь прогресса!» - снова отвечаю. Но уже не так уверенно.
«Ну-ну», - голосок умолкает, оставив во мне ощущение дискомфорта.
- Привет! – знакомый голос оборвал мои размышления. Я повернула голову. Аня, секретарь нашего начальника. – Почему не улыбаешься?
Доброжелательная девушка на мгновение показалась мне злобной старой ведьмой. Такой, какие описывались раньше в книга, что иногда читала мне мама. Я послушно улыбнулась.
- Задумалась немного. Ты смотрела вчера выступление группы «Мюсли»?
- О, конечно же! – Аня тут же превратилась в ту девушку, которую я уже год знаю. Улыбчивую и обаятельную. – Самая замечательная группа из тех, что я слышала!
«А сколько ты их слышала всего?» - спросил внутри ехидный голосок: «Четыре, пять?» Да, пожалуй, пять. По три года блистания на каждую новую группу. И каждая последующая всегда кажется лучше предыдущей.
- А как тебе «Молоко и мороженое»? – я спрашивала, не отрываясь от своих мыслей. Обычное рефлекторное состояние. Я даже не слушала ее ответов. «В общем-то никогда не слушала», - заметил ехидный голосок.
Восторги немного поутихли, Аня нашла какую-то другую свою знакомую, и, извинившись, побежала обсуждать с ней последние новости.
- Лада, привет! – раздался уже мужской голос прямо над ухом. – Смотрела вчера новости?
- Конечно! – я прибавила энтузиазма и как обычно улыбалась.
- Что скажешь на счет группы «Мюсли»?- Высокий стройный охранник с любопытством смотрел на меня.
- Отличная группа! – я выложила ему все, что слышала немного раньше.
- Совершенно согласен, - кивнул он, пропуская меня через турникет. Я поднялась на второй этаж и заняла на свое рабочее место. Я – бухгалтер. Хотя до рабочего времени оставалось минут пятнадцать, половина моей корпоративной почты была занята рабочими документами, а вторая половина письмами от сотрудников. Коллеги писали мне в основном о новой группе. И еще спрашивали, скоро ли я выйду замуж.
Основная задача социального гражданина мира – работать на работе и завести семью. Я уже на год опоздала с замужеством – мои одногодки вышли замуж еще до окончания школы. Конечно, Делать секс с первым встречным и до свадьбы – асоциально. А потому свадьбы были проведены исходя из подбора психологов. В двенадцать-тринадцать лет это скорее было обязательство, нежели настоящая свадьба, они не давали будущим супругам больше прав чем у них было до этой фиктивной свадьбы. Официальную церемонию проводили в восемнадцать лет. Моего же будущего мужа арестовали за асоциальность в шестнадцать лет. Меня познакомили с одним молодым человеком, так же оставшимся без жены по причине ее асоциальности. Коллеги вокруг твердили, что мы идеально друг другу подходим, а наши психологические портреты прекрасно дополняют друг друга.
Странное дело. Алеша – мой бывший асоциальный жених – притягивал меня как магнит. И вроде бы ничего асоциального между нами не было – ни в разговорах, ни в действиях, но когда я видела его, как-то неуловимо все вокруг менялось. Я даже не могла объяснить себе, что именно происходило со мной. А вот Игорь – мой теперь уже наверняка – будущий муж, был одним из тех людей, что я видела каждый день.
«Не в этом ли причина?» - спросил странный серьезный голос. Если бы это был реальный собеседник, я наверняка увидела бы, как он нахмурился. - «Не в этой ли странности дело?» Я чувствовала себя рядом с ним… «Живой?» - спросил голос. Но ведь я не мертва. Я жива. Я живу! «Неужели?» - это мой ехидный голосок.
«Я объявляю вам войну!» - это уже снова я. Кому я объявляю войну? Голосам? Себе? Людям вокруг?
- Ты что-то сказала, Лада? – за соседним столом ко мне повернулась еще одна бухгалтер.
- Нет-нет, - я улыбнулась. - Все хорошо, Таня.
Таня внимательно посмотрела на меня.
- Тебе следует показаться врачу. Ты неважно выглядишь. У тебя точно все в порядке? – ласковый взгляд, от которого я неожиданно почувствовала странную дрожь по всему телу.
- В общем – да, только голова немного болит, - я поняла, что теперь не отделаюсь дежурной фразой. Нужно быть социальным гражданином. Нужно улыбаться, а я сегодня все время забываю об этом. Все голоса виноваты.
- Неужели ты не знаешь, что головную боль терпеть нельзя? Это очень вредно. – Таня немного опустила уголки губ. Обычно она улыбалась очень широко, показывая идеально ровные, белые зубы. Но если ее губы были сомкнуты, это означало, что сегодня она не в лучшем настроении, хотя и продолжала улыбаться. – Возьми больничный. Ни к чему вести себя асоциально и работать с головной болью. Нужно радоваться жизни. Это самый прекрасный мир из всех существующих.
- Да, ты, конечно, права, - я поднялась со своего стула. Колени немного дрожали от страха. Меня едва не обвинили в асоциальности! – Я немедленно возьму больничный и отдохну дома. Больной человек должен болеть.
Таня удовлетворенно кивнула, и ее губы разошлись в каждодневном оскале. Иначе я не могла сейчас называть ее улыбку.
Уладив необходимы формальности и взяв больничный, я должна была отправиться к врачу. Однако, почему-то села на привычный маршрут домой. Почему? Я задала себе этот вопрос, когда до дома осталось каких-нибудь две остановки. В автобусе было непривычно пусто. «Потому что ты не хочешь идти к врачу», - сказал серьезный голос внутри меня. Да, не хочу. И не пойду.
Я вышла на своей остановке. Еще издали я заметила человека в форме. Он улыбался, подходя ко мне. «Я объявляю вам войну!» - я улыбалась ему в ответ.
- Что-то случилось? Почему вы не на работе? – человек в форме мягко смотрел мне в глаза. Вместо ответа я так же, улыбаясь, протянула ему больничный. Вместо подписи врача, я сама поставила какую-то закорючку. Человек в форме вежливо кивнул и отошел в сторону.
До дома я добралась в смятении своих эмоций. Странное чувство ранее не знакомое мне слабо тормошило сознание.
«Что это?» - спросила я у голосов. Ответа не было долго.
«Раздражение», - ответил серьезный голос.
«Почему я… раздражена?» - я вступила в диалог со своими голосами. Снова долгая пауза. Перед глазами замелькали различные картинки из моей жизни, складывающиеся в мозаику причин и следствий.
«Потому что ты живешь не так как хочешь», - голос был уверен в правильности своих ответов на все сто процентов.
«А как я хочу жить?» - я недоумевала. В этот раз пауза была очень длинной и я уже думала что мне не ответят.
«Свободно», - выдохнул, наконец, серьезный голос.
«Как это?» - я была удивлена. В этот раз ответа не было совсем. Я добрела до дивана и, не раздеваясь, уснула.
Разбудил меня звонок по телефону. Звонил начальник, интересуясь, почему я так и не посетила врача. Голос его был доброжелательным, но немного удивленным. Я ответила, что ко врачу зайду завтра и отметила признаки нервного истощения в своем организме. Выслушав совет о посещении психоаналитика, я поблагодарила за заботу и положила трубку.
«Я объявляю вам войну!»
Хотелось сделать что-то, что не вписывалось в рамки социального строя. Запиликал будильник. Восемь. Необходимо включать ТелеВизор. Я взвесила будильник на руке и со всей силы швырнула его в экран ТелеВизора. Странное облегчение, смешанное с наслаждением захватило меня.
«Свобода!» - во мне все ликовало и смеялось. Свобода!
Я выбежала на улицу. Окинула взглядом пустые дорожки. Все смотрели ТелеВизоры. Человек в форме, дежуривший в моем районе, уткнулся носом в МиниВизор. Никто меня не видел.
Я набрала кучу камней из отвратительно красивого палисада. Звон стекол будоражили сознание, доставляя странное, ни с чем не сравнимое ощущение. Удовольствие. Свобода! Я делаю то, что я хочу! Я объявляю вам войну!
Я почувствовала, как кто-то хватает меня за плечи, разворачивает. Нет! Я хочу сопротивляться! Я хочу свободы! Я ткнула кулаком во что-то мягкое, вырвалась, побежала. Меня догнали. Боль. Темнота.
Приходила в себя я медленно. Белый потолок с одинокой, но очень яркой лампой. Чьи-то голоса.
- Ты можешь себе представить? Они даже обычный нервный срыв теперь выдают за асоциальность! Бедная девочка. Она даже не понимала, что делает, - голос теплый, приятный.
«Искренний», - подсказал серьезный голос в моей голове.
- Может она одна из нас? Просто не поняла этого? – второй голос был сухой и строгий.
«Неприязнь?» - спросила я у голосов.
«Могла бы и не спрашивать, раз сама все знаешь?» - недовольно отозвался серьезный голос.
- Где я? – прошептали мои губы. Меня услышали.
- Психиатрическая тюрьма строгого режима для людей асоциального типа, - сухой, строгий голос.
- Что это значит? – кроме слова «асоциальный» я ничего не поняла. Что такое «тюрьма», что такое «строгий режим», как понимать слово «психиатрический»?
- Это значит, что ты, девочка, больше не часть социального общества. Что твою свободу ограничили.
Я немного подумала над смыслом всего сказанного, а потом засмеялась. Смеялась я долго, хватаясь за живот. Больно и одновременно приятно так смеяться.
- Ну-ну, успокойся, - раздался мягкий голос. Надо мной нависло округлое лицо немолодого человека. Почему я раньше не замечала немолодых людей? Смех куда-то пропал. – Все будет хорошо.
Мужчина ласково погладил меня по волосам. Он не улыбался. Серьезное, обеспокоенное выражение его лица меня заинтересовало. Я разглядывала его так, как в далеком детстве рассматривала книжки с картинками, которые давала мне мама.
- Вставай. Осмотр у тебя не скоро. Я покажу тебе местную жизнь, - сухой строгий голос превратился в худенького старичка в очках.
- Не рано ли? – усомнился «кругленький». Они спорили! Я глупо улыбалась, глядя на два разных лица с противоречивыми эмоциями.
- Нет. – Старичок сказал, как отрезал. Я теперь только поняла, что значит это выражение: «Сказал, как отрезал».
Старичок потянул меня за локоть, побуждая встать. Я покорно поплелась за ним через многочисленные коридоры и комнаты. В полном молчании мы пришли к большому залу в центре которого стояло пианино. Я узнала его не сразу, опять же по картинкам в детстве. Старичок молча сел за рояль, открыл крышку.
С первых же аккордов я в изумлении широко раскрыла глаза. Описать всю ту гамму чувств и эмоций, которые возникали у меня во время его игры – невозможно. Волны тепла, страсти, Жизни проходили через меня так, словно я была никем и ничем. Я чувствовала себя раздавленной, опустошенной и одновременно счастливой. Слезы текли по щекам. Когда старичок перестал играть – я даже не заметила. Внутри меня музыка продолжала жить, продолжала рождать эмоции.
- Кажется, из тебя выйдет толк, - хмыкнул старичок, глядя на мое мокрое от слез лицо. – Идем.

Я не случайно выложила здесь этот отрывок, потому что лучше понять о чем книга, так как существую иногда вещи которые мы понимаем так, а передаем потом по другому, искажая сам смысла произведения или мысль. http://books.imhonet.ru/