Зарисовки

«Мокро здесь, не ходи, можно подскользнуться и упасть», - говорю я ему.

«Мок», - соглашается ребенок, разворачивается и уходит. Секунд через 20, запыхавшийся, врывается в ванную с моим одним тапком, ставит мне его в поддон с видом «на, мама, обувай, сама сказала, что мокро».

Заботливый :)

Пару дней назад никак не хотел ложиться спать, требовал, чтобы я ему по стопятидесятому разу перечитывала стихи. Хоть я противник говорить о неодушевленных предметах как о живых организмах, пришлось сдаться, чтобы побыстрее пойти пить чай. «Сынок, книжка спать идет… бла-бла-бла», - вешаю я лапшу на доверчивые малышачьи уши. Беру книжку и для закрепления своего послания делаю вид, что книжка его целует в щеки(прощается, типа), и запихиваю книжку на пол под кроватку. Ребенок смирился, сказал «ню-ню-ню» и отвалился спать. Вчера нашла разнотряпочного осьминога и решила приложить к щекам сына для разнообразия малышовых тактильных ощущений. Младенец мой прыткий тут же вырвал у меня этого осьминога из рук, подбежал к кроватке и запихнул под неё несчастного осьминога со звуками «ню-ню-ню». Спать уложил. Как я - книжку. Нехрен, маман, всякими осьминогами щеки трогать.

А вчера отказался ходить по снегу… от слова «вообще» и «категорически». Полторы мои попытки водрузить человека в сугробчик сопровождались детским древнеегипетским матом, соплями, слезами, покраснением кожных покровов и желаниями мимо проходящих старушек вызвать ЮЮ.

Пришлось делать бутерброд: лавка, я, ребенок у меня коленках, а сверху ребенка - снег. Таким сноубургером мы сидели минут 20.

Зато есть весомая причина получить гражданство в тёплой стране: сын - бедуин и не желает ходить по снегу… в ОАЭ, что ли, податься.