Ешь! Или ты не любишь маму?

Во времена детсадовского детства нам внушали, что «хорошие дети» всегда после себя оставляют чистую тарелку. А внушая, не выбирали методов – кому-то грозились вылить кашу за шиворот (автору сей статьи даже однажды вылили кашу в штаны), кого-то вместо прогулки оставляли над тарелкой заледеневшего борща с плавающими кругляшками жира на поверхности. А кто-то всё-таки съедал ненавистную рыбную котлету вперемежку со слезами.

Почему так? Почему нас насиловали едой?

Наше общество пережило страшный голод, войну и беспросветный дефицит всего, что только можно.

«Ешь, пока есть», – вот установка наших родителей.

Нашими папами и мамами двигал инстинкт сохранения рода – во что бы то ни стало накормить потомство.

К еде относились очень бережно. Еда была сверхценностью. В стране, пережившей голод, выбрасывание хлеба является надругательством над памятью предков.

Ситуация изменилась. А установки остались.

Сейчас мы живём в избытке еды. И уже можем выбирать. Прислушиваться к своим вкусам. Говорить о здоровом питании и даже, о боже, приучать к нему детей.

Мы, как и наши родители, хотим, чтобы наши дети были сыты и здоровы. И так же пытаемся впихнуть в них здоровый супчик и мясо, приготовленное на пару.

Но имеет ли ребёнок право есть столько, сколько он хочет?

И самое страшное – тогда, когда он сам считает, что проголодался?

Может ли он ориентироваться не наше взрослое знание, а на свои собственные ощущения? Может ли он есть, потому что голоден и потому что вкусно, а не для того, чтобы не обидеть маму или не оскорбить бабушку, два часа проведшую возле плиты?

С рождения у детей, как и у всех млекопитающих, есть инстинкт насыщения, ребёнок на грудном вскармливании никогда не съест молока больше, чем ему нужно.

Почему же потом мы с таким упорством запихиваем в него ещё и ещё ложечку «за папу» и «за маму», приучая есть в благодарность нам и чтобы не обидеть и не огрести праведного родительского гнева?

Почему же мы чувствуем себя оскорбленными, когда наши дети или близкие не едят предложенную или приготовленную лично нами еду?

Кормление – это святой акт любви. Готовя и предлагая еду, мы предлагаем свою любовь.

Когда кто-то отказывается от нашей еды, он отвергает нашу любовь. Вместо: «Спасибо, но я не голоден», мы слышим: «Спасибо, но я тебя не люблю». Поэтому нам так тяжело пережить обиду.

Что же делать?

Во-первых, разрешить себе есть тогда, когда хочется. И следить за своим насыщением. Членство в Обществе чистых тарелок до сих пор на автомате заставляет нас доедать до идеального блеска.

Научиться говорить твёрдое, но корректное «нет» на предложения любви. «Я так люблю тебя! Но я сейчас не голоден».

Дать своим детям право доверять себе.


Приучать их прислушиваться к себе. К своим ощущениям, желаниям, вкусам, насыщению.

Разрешать и поощрять (а не заставлять!) пробование.

Можно попросить и кашу, и гренки, и вареники с сыром, а съесть две ложки каши и полвареника и понять, что на сегодняшний день больше всего понравились гренки.

Но это не окончательный выбор на все ближайшие годы, и заново можно пробовать всегда, когда захочется.

Вместе с любовью нужно предложить ребёнку свободу. Свободу выбирать, ориентироваться на себя, иметь собственные вкусы и любить что-то не то, что любим и считаем вкусным мы.

Свободу быть собой. Свободу быть другим.