Даше в Михайловке понравилось - 2.

У бабы Вали во дворе живут два кота Степан и Хвост, кошка Симка, псы Лопушок и Барсик.

Степа - сын Белки, первой кошки, попавшей в обзаведение бабы Вали, сиамочки, очень умной и истоплотной, трагически погибшей несколько лет назад, еще до переезда из квартиры в дом, и Тимофея, в юности Маркиза, вальяжного перса, голубого биколора, в начале жизни содержавшегося сообразно высокому происхождению он был куплен одним офицером за мешок сахарного песку и 50 долларов, но вскоре у кого-то в семье обнаружилась аллергия на кошачью шерсть, и Маркиз переехал в солдатскую казарму, где вместе с рыбкамив аквариуме и птичками в клетке был балован и холен солдатами, приносившими ему из увольнительной Вискас и Китикэт, только тогда появлявшиеся в продаже, потом высокий чин решил, что живой уголок в казарме подрывает боеготовность армии, и Маркиз был выслан в Нахалевку, где был переименован в Тимошу и начал вести рабоче-крестьянский образ жизни, вылизывал себя сам, выходил погулять во двор, где держал в страхе всех соседских котов (однажды к бабе Вале явился мужик из соседнего дома с жалобами на Тимофея, обидившего ег окота во дворе). Барские замашки сохранились в некотором количестве : Тимофей не писал в испачканый один раз туалет, не бросался на еду в миске вместе с Белкой и Степаном, не удирал, если ему кышкали и ходил по двору с истинно аристократическим достоинством, обнюхивая цветы на клумбе. Но все свое достоинство Тимоша терял, если видел человека в военной форме, кидался к нему обжиматься и облизываться с нежными воплями. А еще Тимоша не мог устоять против шороха Вискаса в пачке, вкус детства, так сказать. Он даже запомнил, что я, приезжая, всегда ему покупаю Вискас или Китикэт, поэтому сразу после моего приезда подходил ко мне и, склонив голову набок, спрашивал : Мау?? - Тимоша, я пойду в магазин и куплю тебе Вискас. Прихожу я из магазина, Тимофей тут как тут : Мау??

Степа большую часть жизни прожил со своими родителями, что сильно сказалось на его физическом и интеллектуальном развитии : Степа жутко боялся улицы, слушался маму, которая могла отходить его лапами по морде, боялся папу, и оставался девственником до самой смерти папы, после чего, правда, ушел в отрыв, а Степе шел восьмой или девятый уж год. Отрыв случился такой, что пришлось его стерилизовтаь на старости лет. Операцию Степа перенес тяжело, с сердечной недостаточностью, долго приходил в себя (все-таки вдруг с опозданием на восемь лет обретенное счастье и удовольствие вдруг же и утратить - очень тяжко). Только после смерти отца Степан освоился и на улице, уже в своем доме жили, начал ловить мышей, пытался и птиц, ну, некоторое время приставал к окрестным кошкам. Единственное что блюлось - в туалет Степан с улицы приходил в ванную, где собственно его туалет и стоял.

Хвост был подкинут квартирантам, после их отъезда, всовсем нежном возрасте остался один, был дподобран и принесен еще в квартиру, где сразу спрятался под кроватью, где и просиживал все то время, что бывала открыта входная дверь. В остальноле время ходил хвостиком за бабой Валей, что несколько отразилось на его кличке, кроме того, в его скитательский период ему сломали хвост, остался обрубок. Хвост остался подозрителен и недоверчив, когда приехала Даша, он тут же смылся и появлялся только в ее отсутствие.

Симка, сиамка с хвостиком-пружинкой, появилась последней из кошаков, тоже верно оценила появление Дарены и испарилась.

Степа то ли не сообразил, то ли склероз уже замучал, то ли просто страдал любопытством, поэтому от нас не сбег.

Он вечно забывал, что уже поел, а потому постоянно требовал дать ему еще покушать. Даша, наблюдательная девушка, заметила, что баба Валя наложила Степану корм чайной ложкой, взяла ложку со стола и пошла кормить Степана :

Во дворе, каждый в совей будке жили Лопушок, Лопух, сын Джерьки, внук Шарлотты, и Барсик, чье происхождение было темно, а сам он был в заморозок подобран кутенком на улице.

Шарлотту когда-то младенцем подобрали на помойке студентки, жившие у моей еще бабушки на квартире. Тетка, баба Валя, услышала ее скулеж и забрала ее из шифоньера, определив в будку, в которой жили когда-то многие поколения собак. Вообще-то Шарлотта была Шариком, вначале неверно определили пол кутенка, но когда Шарик забеременел, стало совершенно ясно, что он вовсе даже и не Шарик, а Шарлотта. Уменьшительно-ласкательно - Шерка.

Шарлотта бдительно охраняла двор от посягательств кого бы то ни было, на соседских девчонок каждый день рвавших траву в нашем саду для кроликов, Шарлотта лаяала до собственного посинения. Соседка, ступившая одной ногой во двор лишилась целостности ситцевого халатика. Но когда мы приехали впервые при Шерке в Нахалевку, она нас сразу признала за своих, облизала, обняла и приняла под свою охрану. Самое интересное, что все ее последующее потомство также сразу опознавало в нас сових. Даже Кнопка, совсем мелкая собачонка, дочка Шарлотты, которую та не могла выкормить сама и ее забрала выкормила наша баба Шура, при первой же встрече кинулась ко мне с объятиями и лизней. При этом Кнопка в одну темную ночь отважно кинулась на защиту бабы Шуры, когда к той в дом пытался забраться грабитель, под натиском Кнопки /полкило живого веса) грабитель бежал, как последний трус. Джерьку, дочку Шарлотты , забрали с собой квратиранты, оставив ее щенка, похожего на толстое полено с большими ушами, потому и названного Лопухом. Повзрослев Лопушок стал стройным, и уши уже какие-то не сильно лопушистые стали. Лопушок сохранил наследственную любовь к нашему семейству, а потому позволял Дашуте практически все.

Барсик, не испорченный такими генами, был более своенравным, и попытки Даши сблизиться прерывал самым решительным образом. Он просто валил Дашу на землю и катал ее по земле туда-сюда передними лапами. Даша поднимала вопеж, и мама кидалась на помощь, спасать ребенка от изверга, так Дашута не могла сама выбраться из-под его лап или отползти в сторону, маловата еще была. Изверг радостно кидался к маме с объятиями, а Даша, успокоившись, делала новую попытку, которая заканчивалась тем же. В конце концов, Даша приняла разумное решение и перестала лезть с нежностями к Барсику, обвалив свою любовь в полном объеме на Лопушка.

Даша исследовала Лопушкову будку, миску, кдавала ему вкусный кусочек поесть, потом пыталась у него забрать обратно тот же кусочек. Поскольку у Лопушка в принципе не было предыдущего опыта общения с такими мелкими детками, мама запрещала Даше залезать в Лопушкову будку, отбирать у Лопуха еду и вообще входить в слишком близкий контакт. Но Даша все равно рвалась к контакту. Наиболее опасные моменты запечатлены не были, так как мама кидалась не за фотоаппаратом, а за ребенком, но кое-что попало на карту памяти.

Там, где Дашины лапки, была ямка, выкопанная Лопушком, Даша любила посидеть на ее краю, опустив ножки в ямку, играла там, но и в нее пару раз влетала на бегу, носопырка была сбита, лоб с синяком и ноги красивящие, бабушка Нина ямку засыпала, но Даша все равно приходила и ноги в песок пыталась засунуть, приносила песочные игрушки и играла там, а Лопух всегда наблюдал ее игры с живейшим интересом. А в этот момент они выглядывают кого-то, кто входит во двор.

Иногда Даша уставала настолько, что ни за что не оставалось сил дойти до кровати поспать, поэтому она устраивалась где поинтереснее и все видно. А бабушка Валя все пыталась словами уговорить Дашу пойти в кроватку поспать, но словами тут делу помочь никак нельзя было. Да и Лопух не был против.

Вообще мама сделала правильно, что взяла с собой огромную кучу Дашиной одежки, потому что менять одежку приходилось после завтрака, после обеда, после ужина или наоборот перед ними, перед сном (чаще всего два раза днем, но случался и один и перед ночным) , перед прогулкой по городу. Потому, что даже если Барсик не валял Дашу в пыли, Даша порядочная девушка моментом превращалась в Дашу-фулюганку чумазую

Хорошо еще, что на солнце все быстро сохло.

to be continued