ФМ "Моё книжное детство"

Всю неделю думала, записывала на листочек названия книг, и оказывается, я почти про все их уже рассказала там и сям, по словечку, по абзацу, по посту... Почти все упоминала, начиная с самых малышовых.

И вообще в моем длинном книжном донжуанском списке все самое известное, часто переиздававшееся, знакомое всем и каждому. Ну разве что совсем немного исключений.

Я обожала книги Сутеева и Лаптева за их очень детские и очень милые иллюстрации. Как только появилась возможность, хватала все подряд и одного, и второго.

Кроме этих самых распространенных книг из детства хорошо запомнились Приключения Пифа, Дядя Миша, Кот-рыболов, Мой щенок Михалкова, Зайка-траву-поедайка, Про рябую курочку и петушка в желтых штанишках. Если Сутеев еще кое-где кое-когда встречался, то Лаптева я с детского сада не видела вообще. Поэтому дочке купила когда-то книгу на английском, лишь бы смотреть на рисунки, а потом набрала все, что встретилось, с пересечениями-повторами.

Сборники Три пингвина и Забавные малыши фотографировать не буду. Лучше покажу свои любимые развороты еще с ясельных времен.

Стихи Благининой сидят в памяти очень прочно, а уж когда встретились давние иллюстрации, книга бралась однозначно, без раздумий, хотя все ее содержание имелось в других.

Рая, Машенька и Женька, мойте руки хорошенько...
Мама спит, она устала...
Малышу-голышу шила понемножку...

И Мишка Александровой был любимцем.

Эти переиздания брались сразу, потому что узнавание было мгновенным щелчком, вспышкой!

С детьми мы не часто читали Волшебных помощников и Степу и Клепу, но я-то когда-то их перечитала много-много раз! И очень внимательно рассмотрела.

И конечно надо вспомнить Чарушина - Детки в клетке, Хвосты, Тюпа и другие Зверята.

Сказки...

"Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что" - моя любимая сказка с детства. Одно название чего стоит! А кроме мозголомного названия меня при первом чтении в в дошкольном возрасте сильно занимало словосочетание "кабацкая теребень", козлиную бородку которого я помнила всю жизнь) Тогда у меня была книжка с иллюстрациями Милашевского, и я купила ее переиздание.

Конечно, их было гораздо больше, но эти любимые, запомнившиеся.

ОЧЕНЬ любила Чуковского в иллюстрациях Сутеева.

А он гораздо чаще встречался с Конашевичем, которого я не любила, но ради Чуковского готова была терпеть. Сохранилось мое Федорино горе, правда, с оторванной обложкой.

С Конашевичем было много книг - он иллюстрировал стихи, рассказы, сказки, и сейчас я без особого энтузиазма и восторга все же постепенно скупила то, что когда-то стояло на нашей книжной этажерке. И именно теперь оценила книги намного выше, чем когда-то. Возможно из-за современных тенденций. Но меня по-прежнему нисколько не вдохновляют Мороз Иванович, Лиса-лапотница, Сказка о мертвой царевне...

То ли дело Вальк! С ним я тогда готова была читать все!

Даже брала в библиотеке стихи про октябрятскую звездочку,

хотя у меня была своя книжка с иллюстрациями Кнорринг. Сейчас смотрю - даже в ч/б варианте прелесть просто! Правда же? И вообще эти стихи создавали очень правильный настрой в душе по отношению к очень многим вещам. Интересно, читают ли сейчас учителя и мамы своим первоклашкам про Свету?

С Вальком очень нравились рассказы Носова, хотя дома были, в основном, с Семеновым, прочитанные тысячу раз.

Довольно спокойно я относилась к Васнецову, потому что не любила потешки, но Лис и мышонок это была любовь!

Вообще моей слабостью были домики и норки в разрезе. Вот эти муравейники вдохновили на целый определенный этап в рисовании.

И про Муравьиную страну рассказывала подробно.

Большая любовь - Лодочка-молодочка с оторванной обложкой. В ней такие яркие и такие родные иллюстрации, такой широкий охват тем в коротких и длинных стихотворениях, что это позволяло много-много раз показывать ее развороты в разных флешмобах.

Вот она слева. И Маршака уже показывала.

Любила книжки с иллюстрациями Пахомова - буквально каждый штрих рассматривала подолгу

Маршак с Лебедевым - тоже память на всю жизнь.

Хитрюшкин был очень любим. Наконец-то я его собрала такого же, какой у меня когда-то был.

Про эти книги писала здесь.

Исчерканный, оставшийся без обложки Дядя Степа - моя пламенная любовь! Ведь только от большой любви его можно было вот так разукрасить.

Царь и кузнец - совершенно обожаемая книга с малых лет и до сих пор. Здесь ее можно посмотреть всю.

Еще одна книжка, сохранившаяся с самых ранних лет, о которой я тоже уже писала и показывала ее развороты полностью.

И как же я любила книжку Про снежный колобок! Это лучшая книжка для малышей про детский сад. И до сих пор у меня ее нет...

Но уже едет ко мне другая книжечка Надежды Калининой про братьев-близнецов Митю и Мишу. Ее любила лишь на самую малость поменьше - просто потому, что иллюстрации были черно-белые. Я терпеть не могла детсад, и эти две книжки меня с ним мирили. Про колобок была в группе, и я читала и перечитывала ее там, а про Митю и Мишу я читала дома.

Да, она такая же "воспитательная", как Осеева и Пермяк, и многие другие советские книжки, но... я тут посмотрела видео, записанные на недавнем Книжном салоне, и стало мне тошно от увиденных, а главное - услышанных свободных и раскованных детей, а также их родителей. Я читаю современные книжки про о проживании эмоций, читаю блоги о кризисах 2-3-4-5-6-7 лет и далее по списку и понимаю, что рассказы о поступках разной степени социальной приемлемости, о последствиях этих поступков и оценке их другими тоже очень важны и нужны. Да, уже пятилеткам нужны рассказы о ситуациях нравственного выбора, понимания последствий, потому что, как говорил Соловейчик, трехлетний ВЗЯЛ без спросу ведерко, а пятилетний уже УКРАЛ это ведерко. И должен понимать что он делает.

Я любила рассказы о детях, реальность привлекала больше, чем волшебство, которое только дразнило своей несбыточностью... А вот современные сказки, как в книжке Митяева, нравились.

Про книгу А.Котовщиковой "Пестрая тюбетейка" писала здесь.

В книге Наталии Забилы (тоже упоминала ее в наших дневниках чтения) моей любовью были циклы Ясочка и Про девочку Маринку, но читалось все - и стихотворные сказки про лисичку и Снегурочку,

и стихи о просторах Родины. Раньше (в детстве) я думала, что незачем помещать чуть не в каждую книгу общественно-политические страницы, теперь думаю, в этом есть реально работающий смысл. Вместе с любимыми рассказами и стихами я прочла и все о разных районах нашей необъятной страны. Очень грамотно это все помещено в конец. Поэтому с разгону прочиталось все. Перечитывалось реже, но все рисунки запомнились.

Вот две книжки, которые мы привезли с Кавказа, они остались вещной памятью о том периоде жизни.

Маджид, который моет лошадь, мне казался очень похожим на брата.

Большой любовью был Буратино. У меня была большая зеленая книга в твердом переплете с Каневским. Читала тыщу раз самостоятельно, помню, что меня очень удивлял тарабарский король и крик "Караул!" Возможно, я сохранила бы эту любовь, но потом я увидела Владимирского. И влюбилась. Книга стала мечтой, исполнившейся только когда купила ее дочке.

А еще обожала в детстве Карандаша и Самоделкина, но с трудом дочитала детсадовцам с восторгом купленное переиздание книги. Наверное, раньше на имидж героев отлично работали прочитанные многочисленные странички с рисунками-загадками, стихами и коротеньким подобием комиксов в "Веселых картинках", мультфильмы, детские киножурналы.

Долгая прочная верная любовь - Незнайка. Целое лето перед школой он был единственной ежедневно читаемой книгой. И много раз перечитывался уже в школе, пока не пропал... Тогда у меня была дилогия в школьной "красной серии" с маленькими рисуночками Лаптева.

Вообще всякие маленькие человечки в книгах и сказках вызывали очень большой интерес. Как я завидовала внучкам Чуковского! Я понимала, что Бибигон - это сказка, выдумка, но вдруг??? Я очень любила играть пупсиками, строя им дом, и думая, что в него можно было бы и Бибигона, и Незнайку со всей коммуной поселить )

А еще одной любимейшей книгой была вот эта. Всю жизнь помнила из нее все рисунки, фотографии, заголовки, стихи, рассказы...

На этом завершу рассказ о своем дошкольном чтении. Потому что школьное было совершенно запутанным, далеко не образцовым, проскочившим мимо детской мировой классики и заблудившимся в невзрачных изданиях второго и третьего писательского ряда...