Характеристика на воспитателя детского дома

Пост для тех, кто хочет быть уверенным в здоровье деток. 

Поверьте, я, как мама очень здорового ребенка, который ничем не болеет, хорошо развивается физически, очень спокойный и умеющий сосредоточиться на деле, могу сказать точно: это не значит, что с ребенком все отлично. 

Нам год назад диагностировали вялую осанку. Ну ерунда, посоветовали записаться на танцы, посещать массаж и бассейн. Супер, так и сделали. 

В то же время примерно Рита пошла в сад, а я к тому времени развелась с мужем. Жили мы не тужили, Ритусь в садик ходит, я работаю, вечера вместе. Никаких всплесков, проблем. Пока нас не направили в офтальмологический сад, ибо зрение у Ритки выяснилось, что мое, астигматизм и дальнозоркость. Прошли медкомиссию, посетили всех: неврологов, психологов, хирургов, и кого там полагается еще, кроме всего прочего нас направили к психиатру (для спец. садиков осмотр этого специалиста необходим). Везде решили единогласно, что деть здоров. Мы рванули в Москву, теперь на два города живем, потусить там перед новым садом. И заодно походить на массаж.

Нашли там центр "Семья", как раз в интернете видела, что очень хвалят тамошнего детского остеопата, почему нет-то? Еще и идти чуть-чуть до них. Вялую осанку надо исправлять. 

Кто меня помнит, в курсе, что Ритка беспроблемный ребенок. Ну то есть вообще. Не плакала никогда по ночам, со сном, аппетитом, амбициями - все в порядке. Но уж слишком она самостоятельная, играть меня не берет, и насторожила характеристика из старого детского сада для нового. Цитирую:

-с детьми: проявляет трудность в общении, играет одна, не агрессивная, спокойная.

-из навыков: усидчивость, сосредоточенность, не реагирует на попытки помочь, или объяснить, все пробует сама.

-темп работы: замедленный

-черты характера: рассеянность, медлительность

Эти моменты насторожили немножко. Все же дома со мной она другая, я ее вижу любимой дочкой, мне казалось, что она наоборот с лидерскими качествами... Физически актиавная, любознательная, и вообще... 

Но психолог и невролог заверили, что просто у нее характер такой. Я и успокоилась. 

И только на приеме у остеопата, Ворошилова Александра Владимировича, поняла, что не зря беспокоилась. Он сразу сказал: у Вас очень хорошая девочка, но ей мешает кое-что. Защемленный нервик и сосуд, идущие к речевому центру. То, что Ритка не болтушка, меня особо не напрягало, говорит она в самом деле только в случае необходимости. Но тут задумалась, а правда, дети ведь все почемучки, тем более, что у моего ребенка очень обширный словарный запас, она может речь загнуть такую, что заслушаешься. Но очень редко. 

Три сеанса у остеопата - и дочку не узнать. Теперь она в садике главная заводила, очень внимательная, и наконец-то глазки горят на занятиях, стремится все делать лучше всех, а не просто увлекается процессом. Втала вредничать, как все нормальные дети, очень нежная и общительная. У нас теперь полно друзей, скоро ДР, обещала ей к нам вех деток из группы пригласить. И еще - она теперь явный лидер. Девочки просят такие же прически и платья (у Рики ОЧЕНЬ длинные волосы, а одевать я ее всегда старалась очень модно)), а мальчики для нее отбирают у девчонок лучшие игрушки)) Если воспитатель просит Риту собрать деток, чтобы идти с прогулки в группу - ей стоит только сказать и все уже парами.

Девочки, остеопатия - уже признанный вид медицины. 

Если видимых проблем нет - это не значит, что их не вообще. Поэтому ищите хорошего врача, если есть малейшие подозрения, или просто беспокойство. К слову, у нас больше нет вялой осанки. Танцуем, занимаемся плаванием, и вообще, после массажей Ритка сама спинку ровно держит, не сутулится. 

Если кому-то нужен телефон доктора - спрашивайте, не стесняйтесь. Всем отвечу. 

Ребенок не спит, соответственно, не спим и мы. Что происходит с теми , кто недостаточно спит? Ребенок - это не машина, и при выписке из роддома вам не дают к нему инструкций как, например, при покупке стиральной машины. Потом все начинают давать родителям советы (родственники, друзья, соседи и т.д.) Особенно, если слышат, как малыш плачет. Многие говорят: "Надо переждать первые месяцы, потом будет спать как все дети, куда денется". Многие придумывают причины: сначала не спит, потому что слишком маленький, потом из-за животика, потом из-за зубов и т.д. Некоторые дают советы: "Оставьте плакать, в конце концов сам успокоится и заснет". Родители придумывают всякие индивидуальные методы: возить в машине, оставлять спать под телевизор и т.д.
Надо наконец-то признать: сон - это серьезная вещь, и к нему надо относиться с профессиональной точки зрения, так как не все дети научаются спать сами без посторонней помощи.
Последствия проблем со сном в детстве для маленького ребенка
- часто плачет
- часто в плохом настроении
- чувствует себя недостаточно любимым
- чрезмерно зависит от родителей / бабушек
- возможны также задержки в росте
Для школьника
- пониженная успеваемость по сравнению со способностями
- неуверенность как черта характера
- робость
- проблемы характера
Для родителей такого ребенка
- неуверенность в себе (а правильно ли мы делаем?)
- чувство вины (бедняжка, может не спит, потому что страдает от чего-либо, а мы не можем помочь и потом еще сердимся)
- взаимные обвинения родителей в том, что другой балует ребенка
- чувство растерянности перед проблемой
- чувство, что ничего нельзя поделать
- глубокая физическая и моральная усталость
То есть последствия плохого сна проявляются в поведении и характере ребенка.
Ребенок плохо спит - плохо отдыхает - чувствует беспокойство, маленькие дети от чрезмерной усталости не успокаиваются, а наоборот, возбуждаются. Уставший ребенок, который хочет спать, почти никогда не просится сам в кровать, а наоборот, может демонстрировать повышенную активность и возбудимость - часто и без причины плачет, легко приходит в плохое настроение и хочет больше внимания от родителей - начинает слишком зависеть от того, кто за ним ухаживает. В будущем это может привести к формированию неуверенного и робкого характера, к проблемам в общении с другими, к пониженной успеваемости и т.д.
Влияние плохого сна на здоровье пока еще не совсем изучено, но точно выяснено, что иногда плохой сон может привести и к задержке роста, так как гормоны роста вырабатываются во сне (в течение первых часов сна)

ГЛАВА 2

Критический возраст 5 лет. Если до 5 лет ребенок не научился хорошо спать, во взрослом возрасте у него большие шансы иметь бессоницу, 5 лет - это граница. В этом возрасте ребенок уже хорошо понимает, что хотят родители. Многие дети в этом возрасте идут в кровать, не плачут, не зовут родителей, но проблема не разрешается, так как они продолжают засыпать с трудом и часто просыпаться, только теперь держат это в себе. В худших случаях у ребенка начинаются ночные кошмары и другие ночные проблемы, он плачет, что не хочет ложиться спать. С подросткового возраста бессоница остается на всю жизнь.
Иногда родители даже не понимают серьезности данной проблемы, им кажется, с возрастом все пройдет. В действительности проблемами со сном до 5 лет мучается 35% детей. Но данные эти преуменьшены, так как многие родители считают, что это нормально, если ребенок от 6 месяцев до 2-3 лет (а иногда и дальше) не хочет идти спать, просыпается ночью 3-5 раз, объясняя это голодом, желанием пить, писать и т.д. Поэтому опросы часто не дают правильных результатов. 35% - статистика нашего центра лечения проблем сна.
С 6-7 месяцев ребенок в состоянии спать один в своей комнате, в абсолютной темноте и 10-12 часов не просыпаясь и не требуя присутствия взрослых.
Если ваш ребенок не спит, как описано выше, естественно, что вы себя спрашиваете: что происходит, что не в порядке? Почему тогда наш ребенок не спит?
Забудьте те отговорки, которыми пользовались прежде: газы (проходят к 4-5 месяцам), зубы, голод, жажда, слишком много энергии, пошел в садик и т.д. Причина в 98% одна: Ваш ребенок еще не научился спать! Как это? -спросите вы. - Что это значит?
Вы это откроете для себя в последующих главах. Если вы буквально исполните все наши указания, то меньше чем за одну неделю ваш ребенок превратиться в ночную соню.
Перед тем, как приступить к чтению других глав, вы должны себя убедить в следующих вещах:
- ваш ребенок не болен (если он плохо спит - это не болезнь и она не лечится лекарствами: валерьянкой, отварами пустырника и т.д.)
- у вашего ребенка нет никаких психологических проблем (отговорки типа: просыпается, так как чувствует расставание с родителями и т.д.)
-ваш ребенок не избалован (даже если все пытаются убедить вас в обратном). Если он плохо спит - это ни в коем случае не последствия избалованности, даже если это выражается в том, что он постоянно требует внимания родителей, хочет, чтобы убаюкивали, качали, носили на руках, читали ему и т.д.
-если ваш ребенок плохо спит, это не ваша вина.
Наша книга поможет вам научить вашего ребенка сну.
3-4 х часовой цикл младенца состоит из следующих элементов; еда-сон-гигиена (поменять памперсы и т.д.) Порядок может меняться (гигена-сон-еда). Иногда встречаютя новорожденные-анархисты. Они не следуют даже этой простой схеме, то есть засыпают и просыпаются без всякой логики.
Около 3-4 месяцев (иногда даже чуть раньше) малыши начинают обычно перестраиваться на цикл 24 (25) часа, так называемый солнечный цикл. Поэтому он начинает больше спать ночью. Сначала малыш в состоянии проспать ночью только 3-4 часа, не просыпаясь, потом 5-6, потом 7-8 и, наконец, 10-12 часов. ВНИМАНИЕ: здесь нет четких правил соотношения длительности сна с возрастом, все зависит от индивидуальных особенностей вашего малыша. Это привыкание ко взрослому циклу связано с развитием определенной зоны мозга, условно называемой "внутренние часы".
Для правильной настройки этих внутренних биологических часов необходимы определенные внешние стимулы (свет-тьма, шум-тишина, расписание в еде, определенные привычные действия и т.д.) Поэтому лучше для новорожденного днем спать при легком свете и небольшом шуме, а ночью в тишине и полной темноте. Так ребенок начинает привыкать к разнице между ночью и днем.
Таким образом, ребенок должен быть окружен определенными внешними стимулами для правильной ориентировки. Вкратце это сводится к двум аспектам:
Поведение родителей
-чувство уверенности
-спокойствие
-терпение и желание научить ребенка спать
-повторяемость в проведении вечерних процедур
Внешние элементы
-кроватка
-соска
-игрушка (мишка, собачка, кукла и т.д., с которыми можно спать)
Поведение родителей
Ребенок очень чувствителен к внутреннему психологическому состоянию родителей. Он прекрасно понимает, если мама нервничает или чем-то обеспокоена. Поэтому, когда вы кладете малыша в кроватку, постарайтесь на эти полчаса быть максимально спокойными и демонстрировать всем вашим поведением, что иначе и быть не может, что это естественно и прекрасно идти спать. Нельзя менять способ, каким вы кладете его в кроватку. Все всегда должно быть практически одинаковым (в разумных пределах). То есть, в определенный час все должно повторяться: вы его купаете, потом кормите, потом переодеваете памперс на ночь, кладете в кроватку, выключаете свет, желаете ему спокойной ночи и выходите. Порядок ваших действий может быть и иным, главное, что он должен повторяться каждый вечер.
Повторяемость дает ребенку уверенность. Он знает, что случится через 5-10 минут, затем через полчаса, и чувствует себя в безопасности. Малыш не настораживается, не ожидает непредвиденных сюрпризов, и поэтому успокаивается. Если в разные дни ребенок укладывается в кроватку разными лицами (мамой, бабушкой и т.д.), взрослые должны договориться между собой не менять порядок процедур и стараться делать все максимально одинаково.
Внешние элементы
Ребенок должен ассоциировать определенные вещи со сном. Если вы усыпляете ребенка, качая его на руках, он понимает, что качание - это сон. Соответственно, как только вы перестаете его качать, он просыпается и для того, чтобы снова заснуть, нуждается в укачивании. Если малыш засыпает у груди, он привыкает, что еда - это сон. И будет засыпать только у сиси или с бутылочкой во рту. Соответственно, как только он почувствует, что во рту ничего нет, он проснется. Ночью все, взрослые и дети просыпаются на несколько секунд. Обычно, человек потом засыпает и утром даже не помнит об этом. У людей пожилого возраста эти просыпания могут длиться дольше 30 секунд и достигать 3-4 минут. В нормальной ситуации человек помнит о том, что проснулся, только при исключительных обстоятельствах. Нормальный ребенок просыпается ночью (на несколько секунд) 5-8 раз, а ребенок с проблемным сном и больше. Если ребенок, когда открывает на миг глаза, находит все таким же, как было, когда он заснул, он автоматически засыпает и спит дальше. Если же он привык, что спать - это ехать в коляске вокруг дома, то будет рассчитывать быть в коляске и ехать вокруг дома. Если он заснул у маминой груди, будет искать грудь. Если заснул у папы на руках, будет искать папу и т.д. Если, открыв глаза ночью, малыш не находит в точности ту же ситуацию в которой он заснул, он пугается и плачет, чтобы позвать родителей. В худшем случае не сможет заснуть без повторения любимой ситуации.
Пример для вас: вы заснули у себя в кровати. Ночью открываете на секунду глаза - и видите, что вы на диване в гостиной. Вы подскочите на диване: что случилось??!! Почему я здесь??? То же происходит и с ребенком. Как вы поняли, ребенок нуждается во внешних элементах, и тут - внимание - ошибка большинства родителей в том, что они выбирают элементы, требующие их присутствия. Ребенок не может сам приготовить себе бутылочку, не может сам гулять вокруг дома в коляске и т.д. Поэтому это неправильно выбранные элементы.
Поэтому надо выбрать такие элементы, которые могут оставаться с ребенком всю ночь и которые не требуют нашего вмешательства. Это может быть плюшевый мишка, соска, его подушка, одеяло. Ребенок всегда должен засыпать только в своей кровати и т.д.
Далее поговорим об этом подробнее.
Чего никогда не надо делать, пытаясь усыпить малыша (старше 6 месяцев)
-петь
-укачивать в кроватке
-качать на руках
-укачивать в коляске
-возить на машине
-трогать его, давать ему руку, позволять ему трогать нас
-ласкать, гладить по головке
-класть в кровать родителей
-позволять ему скакать по кровати/комнате до изнеможения в надежде, что потом заснет быстрее
-давать есть и пить
Вывод: никогда активно не помогайте уснуть вашему ребенку. Он должен научиться засыпать сам.



ГЛАВА 3
Тише едешь – дальше будешь,
или как учить ребенка правильному сну с самого рождения.

Новорожденный спит не так, как ребенок 4 месяцев, а тот не так, как ребенок 2 лет. Манера спать развивается во времени с возрастом. В этой главе мы объясним вам, чего ожидать от вашего малыша в определенном возрасте. Если вы с самого рождения уделите сну и засыпанию должное внимание, у вас не будет проблем в будущем.
Как учить новорожденного. Главное, что надо знать - это то, что новорожденный спит сколько ему надо - ни меньше, ни больше. Он может заснуть в любом месте и при любом шуме. Как уже было сказано выше, его цикл обычно 3-4 часа. Поел, поспал, покакал, переодели и т.д. Если ваш новорожденный не следует никакой схеме, не беспокойтесь - это абсолютно нормально. На этой стадии еда и сон тесно связаны, поэтому малыш просыпается, потому что хочет кушать и засыпает, потому что сыт. Однако тут надо быть внимательными: если ребенок плачет, это не обязательно значит, что он хочет есть (многие матери сразу же дают грудь, так как это самый легкий способ успокоить малыша, но это неправильно). Сначала (если ребенок недавно поел - интервал должен быть 3-4 часа) попробуйте найти другие причины: ему жарко? холодно? он мокрый? хочет на ручки? устал от шумного общества? болит животик? Только после этого давайте ему грудь. Если вы будете давайть ему грудь каждый раз, когда он плачет, то ребенок привыкнет связывать грудь со сном и успокоением. Он привыкнет, что для того, чтобы успокоиться, надо поесть. Уже в несколько недель малыши способны есть больше, чем им надо. Если вы ему даете свое молоко, с медицинской точки зрения проблем нет, но это все равно приводит к неправильным привычкам, так как чувство сна и голода контролируются одним и тем же отделом головного мозга. Кроме того, из таких детей вырастают взрослые, которые когда нервничают, начинают есть все подряд, чтобы успокоиться. Если вы кормите его искуственным молоком, то слишком частое кормление может привести к ожирению в раннем дестве или во взрослом возрасте.
Еще не время жесткого введения расписаний. Однако мы советуем показать ребенку разницу между сном и бодрствованием. Если он не спит, возьмите его на ручки, поиграйте с ним, поговорите. Если он не спит, старайтесь не держать его в кроватке. Это поможет понять ему, что кроватка - это место для сна (см. о внешних элементах предыдущую главу).
Днем кладите его спать при легком свете, а ночью не оставляйте включенным ночник. Так ребенок научится понимать разницу между ночью и днем.
Днем не ходите на цыпочках, даже если малыш заснул, ночью же старайтесь не шуметь за стенкой или в той же комнате. Днем можете пылесосить, играть на пианино и т.д. Вечером, когда ребенок уже в кроватке, убавьте звук у телевизора и т.д.
Перед сном выкупайте его. Некоторые родители поредпочитают купать малыша утром, но если вам удобнее делать это вечером, у малыша появится еще один внешний элемент, связанный со сном. Он быстро привыкнет, что после ванночки идет спать.
Обеспечьте ему максимальный комфорт для сна. Если он только что поел, подержите его вертикально, чтобы он выпустил воздух из желудка. Переоденьте его, проверьте, что кроватка не слишком холодная, что в комнате около 20 градусов.
Уже с самого рождения малыш должен привыкать спать сам. Старайтесь не укачивать его на руках. Старайтесь не связывать слишком еду со сном. Однако если в этом возрасте еще не получается - не огорчайтесь. Ваш малыш еще слишком маленький. Руководствуйтесь здравым смыслом. В любом случае бесполезно оставлять малыша плакать часами.
Многие дети начинают спать 5-7 часов ночью и раньше, но уже к 3-4 месяцам это должны делать все дети. В этом возрасте меняется биологический ритм. Если изначально вы не соблюдали никаких правил (укачивали ребенка, давали ему грудь, чтобы усыпить его), то теперь настал момент постепенно менять эти привычки.
Помните:
-вы должны быть спокойны в момент укладывания малыша
-помогите ему связать некоторые внешние элементы с часом отхода ко сну, надо каждый вечер перед сном выполнять одни и те же действия. Помните, что для ребенка повторяемость – значит чувство безопасности.
Это возраст, когда уже надо решить, в котором часу малыш должен идти в кроватку. С биологической точки зрения, сон у детей легче всего наступает летом в период с 20.30 до 21.00, а зимой - с 20.00 до 20.30 Выберите ежедневные процедуры, которые затем будете повторять каждый вечер: купание, смена памперса, 10 минут спокойных игр с папой и т.д. Обратите внимание на то, как ваш малыш реагирует на купание - если ему не нравится водичка или он слишком возбуждается, проводите только короткие купания перед сном, или перенесите их вообще на утро. Лучше не давать есть малышу рядом с кроваткой для разделения еды-сна. Проведите несколько минут с малышом в другой комнате (где он не спит), поговорите с ним, поиграйте в спокойные игры и т.д. Потом кладите его в кроватку с его вещами - можете выбрать что хотите; плюшевый мишка, кукла, соска (лучше несколько, тогда ночью будет нетрудно найти, например привязать 4 соски к краям большого носового платка) Главное, чтобы то, что вы ему даете могло оставаться с ним всю ночь и не требовало вашего повторного вмешательства. Поцелуйте малыша, пожелайте ему спокойной ночи. Затем выходите из комнаты, пока ребенок еще не спит.
Если вы все делаете правильно, малышу будет нравится время перед сном, он будет его узнавать и будет ложиться в кроватку без особых проблем. Однако, если ваш малыш несмотря на ваши старания не поддается "воспитанию", не беспокойтесь: до 6-7 месяцев рано говорить о детской бессонице. Просто ваш малыш нуждается в большем времени для перехода на взрослый цикл.
Если он часто просыпается ночью, проверьте:
- не заболел ли?
- слишком укутан или ему холодно?
- пописал или покакал?
- перед отходом ко сну не наедается? (если он голоден, он не должен есть ночью, но последняя еда должна быть большего объема)
- у малыша были газы (колики)? Если да, то он привык просыпаться из-за боли в животе.
Помогите ему. Можете покачать, поласкать его и снова положить в кроватку. Однако помните, что ваша цель - научить его засыпать самому.
Внимание: в первые недели жизни ребенок никогда не плачет без причины. Поэтому надо сразу же постараться понять, в чем дело и помочь ему. Однако, скоро вы заметите, что у малыша есть различные типы плача: он протестует, он голоден, он мокрый, он сердится, ему скучно и т.д. Как только научитесь отличать плач по серьезным причинам от простого хныканья, не бегите каждый раз к малышу из-за ерунды. Подождите несколько минут – может, он сам сможет заснуть еще раз.
С 6 месяцев любой ребенок должен спать меньше днем (обычно два раза:после завтрака 1 -2 часа и после обеда 2-3 часа) и больше ночью. В 7 месяцев у ребенка должно уже установиться расписание еды-сна (еда 4-5 раз в день, сон 10-12 часов ночью не просыпаясь).
Если вашему малышу 6-7 месяцев, а он еще не привык к такому режиму -начинайте"воспитание".
Для малыша 6-7 месяцев нормально
- установившееся регулярное расписание еды-сна
- ест 4-5 раз в день
- спит 10-12 часов ночью
- идет в кроватку охотно и без проблем
Если ваш ребенок полностью соответствует такому описанию, не расслабляйтесь слишком, так как всякие мелкие детали легко могут разрушить хорошую привычку ко сну у маленького ребенка. Старайтесь поддерживать регулярность еды-сна и повторяемость действий перед отходом ко сну.
С возраста 7-9 месяцев малыш уже не заснет, если слишком устал. В этом возрасте дети умеют не засыпать, даже если очень устали. Иногда потому, что хотят остаться подольше с родителями, иногда потому что слишком устали или возбуждены и т.д. Не давайте себя уломать. Укладывайте ребенка спать в одно и то же время, повторяя одни и те же действия. Старайтесь не растягивать ваши действия по укладыванию ребенка на час (мечта малыша). Дети, которые уже умеют говорить, быстро научаются подкупать родителей: еще один поцелуйчик, прочитай еще одну сказочку, только одну и т.д. , хочу пить, хочу писать... Если ребенок очень настаивает на еще одной сказочке, прочитайте ему мотонным голосом известную сказку. Не читайте ему на ночь ничего интересного и возбуждающего! Это мешает ему заснуть!
После года малыш постепенно переходит с двух дневных снов на один. Это трудное время, так как есть период, когда один сон - это мало, а два - много, но проблема исчезает за 1-2 месяца. После обеда ребенок должен спать до 4 лет, а лучше до 5-6. Многие родители и воспитатели разрешают не спать ребенку уже в 3 года. Это слишком рано. Ребенок в три года способен не спать днем, но в этом случае он слишком устает вечером, у него слишком глубокий сон, что в свою очередь может привести к различным проблемам ( ночные кошмары и т.д.).
Когда мы понимаем, что ребенок научился спать. Ребенок может прекрасно спать и в 10 месяцев, без видимых проблем. Однако, по крайней мере до 5 лет надо быть внимательными, так как какое-нибудь событие (переезд, появление братика и т.д.) может разрушить хорошие привычки. Как только вы заметили появление проблем, применяйте метод, описанный в главе 4. Так что наш совет: даже если ваш ребенок уже умеет спать, будьте внимательны, соблюдайте вечерние процедуры и расписание.
Последнее замечание : будьте реалистами!!!
Многие родители не умеют быть реалистами и хотят от детей невозможного. Если ваш ребенок в первый месяц жизни спал меньше нормы для его возраста, то и в три года после применения нашего метода, он будет спать меньше. Если он научился спать, он будет ложиться в кровать без проблем, не будет просыпаться ночью, будет спать 10 часов. Но он не станет соней, если он не соня от природы!
Многие родители радуются когда дети много спят днем (наконец-то можно заняться своими делами!). Ребенок не может спать 4-5 часов после обеда и 12 часов ночью! Даже если вам это очень приятно, что ребенок спит, разбудите его после 2-3 часов сна. Ребенок никогда не должен спать днем не просыпаясь больше 3 часов!
Другие родители укладывают малыша в кровать в 8 вечера и хотят, чтобы он проснулся в 10 утра. Ребенок - не заводной робот! У него свои биологические ритмы, их надо уважать, а не разрушать!
Идеальная пижама - это такая, в которой ребенку не жарко и в которой он может спать без одеяла. Маленькие дети всегда раскрываются ночью
ГЛАВА 4

Начнем с начала, или как исправить привычку ребенка ко сну. Что является нормальным для малыша и что нет? Когда мы можем говорить о детской бессоннице?
Многие родители считают нормальным вставать ночью 2-3, а то и 4-5 раз к полуторагодовалому ребенку, чтобы дать ему бутылочку. Но это НЕ НОРМА, точно так же, как и случай, когда 8-месячный малыш не спит до полуночи без всяких признаков усталости, или когда годовалый малыш начинает громко кричать, как только мама, положив его в кроватку, хочет выйти из комнаты.
С 6-7 месячного возраста все дети должны уметь:
- идти в кроватку без плача и с радостью
- засыпать сами без посторонней помощи одни в комнате
- спать 10-12 часов без перерыва
- спать в своей кроватке (а не в кровати родителей), в темноте без включенного ночника
Это описание применимо ко всем здоровым детям если у них нет колик (которые обычно проходят к 4-5 месяцам), непереносимости молока, ОРЗ, бронхита и т.д. Если вашему малышу уже 6 месяцев, и он не болен, но пока не научился спать всю ночь, в будущем у него могут возникнуть проблемы с детской бессонницей.
Детская бессонница объясняется:
- в 98% случаев неправильной привычкой ко сну
- в 2% психологическими проблемами (см. конец главы)
Детская бессоница вызванная неправильными привычками, имеет следующие характеристики:
- ребенку не удается заснуть самому без посторонней помощи
- просыпается ночью (от 3 до 15 раз) и не может сам заснуть снова и требует помощи родителей (укачивание, бутылочка и т.д.)
- поверхностный сон - малейший шум может разбудить его
- спит меньшее количество часов, чем указано в таблице для его возраста
В подобных случаях родители прибегают к вспомогательным методам: покачать малыша, погладить по головке, дать поесть, попить и т.д. Малыш в конце концов засыпает, но проблема в том, что когда он опять проснется, надо все начинать сначала.
Если вы решились изменить данную ситуацию вы должны следовать следующему правилу: надо строго следовать нашим указаниям, следуйте им буквально, малейшее отклонение или изменение может привести к неудаче!
Что надо для выработки правильной привычки ко сну? Повторим общие правила:
- родители должны быть спокойными и уверенными в том, что делают, а также всегда следовать одной и той же схеме в поведении при укладывании малыша, создать ритуал.
- ребенок должен ассоциировать сон с внешними элементами, которые могут оставаться с ним всю ночь: кроватка, мишка, соска, любимое одеяло и т.д.
Итак, забудем прошлое и представим, что наш малыш родился сегодня.
Начнем с выбора внешних элементов. Помним, что они должны оставаться с малышом всю ночь (то есть не должны быть опасными, слишком мелкими, чтобы он мог их проглотить, твердыми, чтобы он во сне не ударился и т.д) и что они не должны требовать нашего присутствия (например, бутылочка с чаем не подходит, так как кто-то ночью ее должен наполнять). С ребенком 2-5 лет можно подготовить рисунок чтобы повесить над кроваткой. После ужина папа (мама) говорит малышу: «Идем в комнату, нарисуем красивую картинку». Малыш может сам нарисовать солнышко или облачко над домом, а папа добавить птичку или деревце и т.д. Мама может приготовить карусель чтобы повесить над кроваткой ( достаточно вырезать из бумаги куколку, самолетик, сделать шарик из блестящей бумаги и при помощи веревки или резинки повесить над кроваткой). Вы не должны создавать шедевры, можете просто купить что-нибудь подходящее. Главное, чтобы у ребенка появилось что-то принципиально новое, чего раньше не было и что ему нравится.
Если раньше каждый вечер вы укладывали его спать по-разному, теперь надо создать ритуал. Решите сами, что вам удобнее: купание, ужин, полчаса игры и в кровать. То, что вы сейчас решите, вы должны будете проделывать каждый вечер одинаково.
Позволим дать вам несколько советов. В соответствии с естественными биологическими ритмами лучше всего давать ребенку есть по следующему расписанию: завтрак около 8 ч., обед около 12, полдник около 16 и ужин около 20. Старайтесь сильно не отклонятся от этого расписания, так как это биологические ритмы детей. В любом случае, если вы по каким-либо причинам не можете придерживаться всего этого расписания, помните: ребенок легче всего засыпает зимой в 20.00.-20.30, а летом в 20.30 - 21.00. Это связано с особенностями работы головного мозга малышей.
Первый день перевоспитания. Итак, у вас все готово, расписание и вечерний ритуал выбран. После ужина папа (мама, бабушка) играют с малышом в спокойные игры минут 10-15, потом вместе вешают рисунок над кроваткой. Объясняют, что это - плакат, и что он будет всю ночь спать вместе с малышом. Если малыш спит еще с соской, купите ему несколько, разложите их по кроватке, чтобы малышу в темноте было легко найти хотя бы одну. Если вы не продумаете этот момент, малыш вас разбудит ночью, чтобы вы помогли ему найти соску и тогда - прощай, перевоспитание!
Второй шаг: мама или папа выбирают игрушку из тех, что уже есть у малыша и дают ему имя. После этого говорят малышу: Это твой друг Мишка (Петя и др.). Он будет спать с тобой всю ночь. Не давайте выбирать малышу: помните, мы знаем как нужно спать и учим его, а не он нас, теперь решаете вы. Даже если вашему ребенку 4 года, в данной ситуации мы должны обращаться с ним, как с новорожденным, который еще ничего не знает и не умеет.
Если вы должны лишить чего-то своего малыша, что он имел раньше (бутылочка и т.д.), объясните ему, что новые его ночные друзья заменяют старые и что они остануться с ним на всю ночь и утром, когда он проснется будут еще с ним.
Помните
-запросы и требования малыша в момент укладывания могут повлиять на правильную привычку ко сну
-ребенок не должен указывать родителям, как он должен спать и что для этого ему нужно, в данной ситуации родители - учителя, а дети учатся спать, а вовсе не наоборот. Спокойный, уверенный тон родителей должен показать это детям.
Итак, настал момент положить вашу крошку в кроватку. Ведите себя так, как будто вы это делаете каждый день. Спокойного переоденьте малыша, положите его в кроватку и укройте. Не надейтесь, что крошка закроет глазки, повернется на бочок и захрапит. Во-первых, малыш еще "не перевоспитан", во-вторых, он уже понял, что вы ему подготовили какой-то сюрприз. Скорее всего, он сразу же вскочит на ноги и начнет кричать диким голосом, как только поймет, что мама хочет выйти из комнаты. Не старайтесь уложить его сразу же опять. Сядьте рядом с кроваткой или возьмите его на колени и скажите ему: "Котик, мама и папа хотят научить тебя спать. Посмотри, ты остаешься не один: с тобой твой мишка, рисунок и т.д. Они все с тобой будут спать всю ночь". Эта речь займет от 0,5 до 2 минут. Зависит от того, что вы включите в список (занавески, велосипед рядом с кроваткой и т.д.). Главное, не раздражаться и говорить спокойно. Совсем не имеет значения, хорошо ли ребенок понимает, что вы ему говорите. Скорее всего, во время всей ваши речи ребенок будет кричать как резанный в надежде, что ему удастся вернуть былые времена. Не обращайте внимания на плач, продолжайте говорить. Это моменты, которые требуют от вас силы воли и мужества. Ваш малыш будет готов на все, чтобы не потерять свои "привилегии". Приведем только короткий список, на что были способны дети в нашей практике, чтобы разжалобить родителей и вернуть "свое счастливое прошлое": дети рыдали, делали грустные лица, просили пить, писать и есть, устраивали истерики с икотой, вызывали у себя рвоту, какали и т.д.
Несмотря на весь этот спектакль, который ваш малыш вам устроит, вы должны не терять спокойствия и помнить: вы учите его спать, а не он вас. Вы делаете это для его будущего, для его здоровья и для вашей нервной системы.
После вашей короткой речи, приведенной выше, положите снова малыша в кровать.
Внимание: после этого момента его нельзя трогать до следующего утра. Если он снова встает, не обращайте внимания. Скажите: "Спокойной ночи, рыбка (киска и т.д.)", выключайте свет и выходите из комнаты. Дверь оставьте почти полностью закрытой (маленькая щелка чтобы слышать, что происходит).
Внимание: нет никакой разницы, какой у малыша возраст: 6 месяцев или 5 лет. Разница только в том, как он сможет с вами бороться. Шестимесячный малыш может только плакать, а 4-5ти-летний может говорить, кричать, просить, вылезать из кроватки и т.д. На этот случай мы советуем организовать какую-либо преграду для выхода из комнаты.
Не запирайте дверь на ключ и т.д. Это может терроризировать вашего ребенка! Не бойтесь, если он уснет на полу и т.д. Во-первых, дети это делают редко, так как любят удобства, а во-вторых даже в этом случае цель достигнута - малыш заснул сам. Вам потом надо только переложить его в кроватку.
До этого места мы рассматривали точку зрения взрослых. Но как себя чувствует малыш в такой ситуации?
Дети общаются со взрослыми по определенной схеме: действие-реакция. Дети делают определенные вещи потому, что ожидают определенных реакций. Рассмотрим ситуацию: малыш шести месяцев. Его кладут в кроватку, он начинает петь «а-а-а-а» и хлопать в ладоши. Что скажут мама и папа? «Какая зайка!» И будут заниматься своими делами. А вот тот же малыш начинает кричать как резанный, становится буро-красным или фиолетовым, икает. Что делают родители? Бегут: «Зайчик, тебе плохо? Что с тобой? У тебя болит животик? Режутся зубки? Котик, сейчас мама (папа) тебя покачает( поносит на ручках и т.д)». Что больше нравится малышу: лежать одному в кроватке или быть в центре внимания всех родственников? Что сделает малыш в следующий раз, когда захочет внимания родителей? А что сделает ребенок 4-5 лет? У него достаточно фантазии, чтобы заставить отступить первыми родителей!
Вернемся к процессу укладывания в кроватку. Что сделает наш 4-летний малыш, как только мы ему дадим его мишку? Возможно, бросит его на пол. Если вы его поднимете и снова дадите ему, что он сделает? Бросит мишку на пол опять. Если будем так продолжать, кто победит? Малыш!!! Потому что он сделал определенное действие и добился желаемой реакции. Вы попались на его удочку! Если ваш малыш бросил мишку, соску, одеяло, подушку на пол, а вы продолжаете спокойно говорить, потом собираете все, кладете ему в кровать, поворачиваетесь и выходите из комнаты несмотря на его дикие крики, кто победит?
Другой пример: вы кладете малыша в кроватку, а он тут же поднимается на ноги. Вы снова кладете его, он снова поднимается. Вы не хотите укладывать его всю ночь, но он-то хочет продолжать эту игру как можно дольше, потому что таким образом полностью владеет вашим вниманием. Поэтому положите его в кроватку и оставьте малыша в покое. Если он хочет подниматься, пусть поднимается сколько хочет.
Что еще может сделать малыш чтобы добиться вашего внимания? "хочу пить", "а-а-а", "бо-бо" и т.д. Ребенок может даже вызвать у себя рвоту. Не пугайтесь, с ним ничего не происходит. Вымойте его, поменяйте простынку и снова положите в кроватку. Можете нервничать (но внешне этого не показывайте). Оставайтесь внешне спокойными и решительными: ваш ребенок должен научиться спать. Малыш может также кричать и плакать как резаный (соседям потом скажите, что у него болели ушки, у бедняжки). В такой ситуации малыш может плакать так громко, что у соседей напротив могут звенеть стекла. Но вы наберитесь мужества и держитесь: ваша "война" только началась, и к счастью она продлится всего несколько дней. Однако мы не можем оставить малыша плакать долго. Почему? Потому что "перевоспитывать" не значит наказывать. Обычно родителям советуют оставить плакать малыша, пока не заснет от усталости. Никогда не поступайте так!
Когда вы в первый раз вышли из комнаты взгляните на часы: пока малыш не заснет вам придется время от времени возвращаться в его комнату. ПОМНИТЕ: вы возвращаетесь не чтобы успокоить его, и не для того, чтобы заставить его перестать плакать, и не для того, чтобы усыпить его. А только для того, чтобы показать ему, что вы его не покинули. Как часто надо возвращаться к малышу? Рассмотрите приведенную ниже табличку, все зависит от дня перевоспитания и в какой раз вы возвращаетесь. В таблице указаны интервалы в минутах.
Сколько минут надо подождать перед тем, как вернуться в комнату, где малыш плачет?
1 день -1 мин (1 раз) 3 мин (2 раза) 5 мин все последующие разы
2 день - 3 мин (1 раз) 5 мин (2 раза) 7 мин все последующие разы
3 день - 5 мин (1 раз) 7 мин (2 раза) 9 мин все последующие разы
4 день - 7 мин (1 раз) 9 мин (2 раза) 11 мин все последующие разы
5 день - 9 мин (1раз) 11 мин (2 раза ) 13 мин все последующие разы
6 день - 11 мин (1 раз) 13 мин (2 раза) 15 мин все последующие разы
7 день - 1З мин (1раз) 15 мин (2 раза) 17 мин все последующие разы
Примечание: Эта таблица должна использоваться и вечером, и ночью, если малыш ночью просыпается.
Что должен сделать родитель, который вернулся к малышу? Должен еще раз спокойным голосом сказать ему: «Золотко, надо спать. Мама и папа сейчас тебя научат спать. Ты будешь спать со своим мишкой и соской и т.д. Спокойной ночи». Если малыш к этому времени вылез из кроватки, надо снова положить его туда. Если малыш не способен выбраться, надо остановиться достаточно далеко от него, чтобы он не смог за нас уцепиться. После этой маленькой речи надо спокойно выйти из комнаты. Когда вы возвращаетесь к малышу, не надо включать свет. Если малыш плачет, не реагируйте, продолжайте вашу речь, а затем выходите.
Никогда не ждите дольше, чем указано в таблице; для малыша самое страшное - это думать, что родители его не любят и что они его бросили. В то же время постарайтесь собрать все ваши силы и, хотя у вас сердце будет обливаться слезами, постарайтесь набраться сил на несколько дней и выполнить все указания: результаты превзойдут все ваши ожидания!
Ваши возвращения помогут понять малышу, что слезами и криками он ничего не добьется и потом, что ложиться спать не так уж страшно. Сколько времени может кричать ваш малыш? Зависит от конкретного случая. Самые упорные, однако, обычно не кричат больше 2х часов. Многие сдаются через час. Если ночью малыш просыпается, надо все проделывать как вечером. Ребенок не понимает расписаний, не понимает разницу между ночью и вечером, поэтому надо снова входить и выходить, и говорить одни и те же слова
Психологические проблемы – 2% когда метод не срабатывает. Причины могут быть временными, такими, как: развод, родители особенно нервные из-за каких-либо серьезных проблем, перенесли спать из комнаты родителей в отдельную, родился братик, пошел в садик, увидел страшный фильм по телевизору и т.д. Нужно определить в чем причина и постараться устранить или ослабить ее. Из-за фильма, первого дня в садике и т.д. ребенок может плохо спать 2-3 дня. Проблемы, которые длятся долго, должны лечиться психотерапевтом или невропатологом. Более детально -см. главу 7.

ГЛАВА 5

Сколько времени должен спать малыш? Дети все разные. Есть среди них и сони, есть и такие, кто спит значительно меньше нормы. Приводим средние данные - сколько часов в день должен спать ваш ребенок: 1 неделя.... 16-17 часов, 3 месяца....15 часов, 6 месяцев..... 14 часов, 12 месяцев....13час 45 мин., 18 месяцев.... 13час 30мин, 2 года.... 13 часов, 3 года.... 12 часов, 4 года ... 11час 30мин, 5 лет....11 часов.
Ваш ребенок может спать в пределах на два часа больше или на два часа меньше. Если малыш не соответствует указанным нормам, обратите внимание на следующие моменты.
Малыш спит меньше нормы и :
- легко раздражается
- капризный
- иногда имеет сонный вид
- с трудом сосредотачивает внимание, часто кажется невнимательным
- бывают у него моменты, когда он с отсутствующим видом смотрит в одну точку
Если малыш спит меньше нормы и у него наблюдаются какие-либо из вышеописанных особенностей поведения, значит, он должен спать больше. Если он спит меньше нормы, но у него не наблюдается ни один из вышеперечисленных признаков, значит все в порядке и ваш ребенок просто нуждается в меньшем количестве сна.
Малыш спит больше нормы и:
- прибавляет в росте и весе согласно нормам
- внимателен
- активен, когда не спит
Если вы ответили "да" на все три вопроса, не беспокойтесь, судьба вам подарила малыша-соню". Если вы ответили «нет» хотя бы на один вопрос, поговорите об этом с вашим педиатром и проверьте состояние здоровья ребенка.
Как изменить режим дня малыша? Есть малыши, которые спят много днем, но мало ночью. Или такие, которые охотно идут спать в 7 часов вечера, но в 5 утра уже просыпаются. В таких случаях можно постепенно изменить их режим в соответствии с вашими пожеланиями.
Если малыш спит много днем и мало ночью, не давайте спать ему много днем, даже если вам это удобно. Найдите в таблице, сколько должен спать согласно возрасту, прикиньте, сколько часов вы хотите, чтобы он спал днем и сколько ночью. Составьте расписание. В любом случае, лучше не давать малышу спать днем больше 2-3 часов (если он спит днем уже только 1 раз). Идеально – 10 -12 часов ночью, остальное днем. Например:
18 месяцев - суточный сон 13,30 (ночью 11 и днем 2,30 или ночью 12 и днем 1,30)
Если ваш малыш засыпает в 7 вечера и просыпается слишком рано, можете передвинуть ему расписание, отправляя его в кровать на полчаса позже в неделю. То есть первую неделю он пойдет в кровать в 7,30, вторую в 8.00 и третью в 8,30. В любом случае, лучше класть его в кровать не позже 8.30 - 9,00. Повторяем, даже если вам это удобно, привычка идти спать в кровать поздно для маленьких детей в будущем может перерасти в серьезные проблемы. Об идеальном расписании смотри предыдущие главы. Если полчаса для малыша слишком много - сдвигайте сон на 15 минут в неделю (7.00 - 7.15-7.30 и т.д.) Все остальное (вечерние процедуры перед укладыванием) должны оставаться как прежде.
ГЛАВА 6

Ночные беспокойства могут будить ребенка и не будить. Это состояние полусна: лунатизм, ночные кошмары, фобии, бруксизм, ночной бред, качающиеся движения. В детстве обычно эти проблемы не бывают выраженными, критический возраст от 3 до 6 лет.
Сомнамбулизм (лунатизм). Классический пример: малыш пяти лет встает с кровати, включает свет, идет в ванную вместо туалета и писает в ванну или в башмак, возвращается в кровать, выключает свет и засыпает. На следующий день ничего не помнит. Обычно происходит в первой половине сна. Причины неизвестны, лечения тоже нет. Обычно передается по наследству и проходит к юношескому возрасту. Ночью ребенок автоматически повторяет действия, которые делает днем. У него нет ясности сознания и поэтому "ошибается". Но это неопасное отклонение.
Надо принять только меры предосторожности. Лунатик никогда не выбрасывается из окна, но может выйти из него, приняв его за дверь. Не будите ребенка. Если он бродит по квартире, постарайтесь снова уложить его в кровать, не выводя из его состояния. Говорите с ним простыми фразами типа: "Иди сюда, ложись в кроватку". Помните: даже если у него открыты глаза, он глубоко спит.
Ночные кошмары. Случаются во второй половине сна (если малыш идет в кровать в 8 вечера, то после 2 ночи). Это страшные сны. Ребенок просыпается с криками, весь напуганный, но может объяснить, что его напугало: "Меня укусила собака, Вася меня побил" и т.д. Родители могут успокоить его: "Спи, видишь, здесь нет никакой собаки". Обычно эти явления связано с событиями в жизни малыша, которые его беспокоят. Обычно проходит за несколько дней. Если проблема остается в жизни, остаются и ночные кошмары. Например, если вы заставляете малыша есть и для него каждая еда становится пыткой. Если у вашего ребенка ночные кошмары, не надо идти к врачу, надо постараться успокоить его, когда просыпается, а потом понять, чем они вызваны и постараться устранить причину. Не берите малыша к себе в кровать.
Ночные фобии (страхи). В первую половину сна. Малыш вдруг начинает кричать, кажется, что что-то его очень мучит. Родителя застают малыша бледного, вспотевшего, не узнающего родителей. Если родители ничего не знают об этих проблемах, могут подумать, что малыш умирает. Длится обычно от 3 до 10 минут. Малыш не понимает, что происходит, так как глубоко спит. Нужно побыть с ним рядом, ожидая, что приступ пройдет. На следующий день ничего не помнит. Если малыш вас узнает и сразу успокаивается, то это или страшный сон, или трюк для привлечения вашего внимания.
Бруксизм (скрежетание зубами). Посоветуйтесь с зубным врачом, опасно ли это для зубов. Хотя на родителей это производит впечатления, это не проблема, со временем пройдет само.

Ночной бред. Ранним утром малыш может смеяться, говорить, плакать и кричать во сне. Не страшно, единственная проблема, что такие крики могут разбудить самого малыша.
Качающиеся движения. Пример: бьется головой о подушку, лежит животом вниз и раскачивается. Обычно от 9 месяцев до 2 лет. Обычно ничего страшного. Если качается так и днем, проверьтесь у психотерапевта.
Храп. Храпят от 7% до 10% детей. Если во сне из-за этого малышу трудно дышать и он спит, дыша ртом, обратитесь к специалисту.

ГЛАВА 7
Вопросы и ответы,
или как разрешить наиболее часто встречающиеся проблемы.

Когда лучше начинать перевоспитание малыша? Сейчас и только сейчас. Конечно, только при некоторых условиях:
-оба родителя согласны довести дело до конца
-оба родителя внимательно прочитали книгу и хорошо поняли каждое действие
-оба родителя хорошо себе представляют как реагировать в любой момент.
Если кто-то из родителей не чувствует себя готовым, лучше не начинать, так как для успеха нужна уверенность и спокойствие. Повторим: дети прекрасно чувствуют настроение взрослых рядом. Не надо начинать обучение и в момент переезда, по крайней мере 10 первых дней малыш всегда должен спать в одном и том же месте. Другие причины для откладывания мероприятия: гости, которые живут у вас в доме. Потому что нет ничего хуже, чем комментарии гостящих родственников и друзей: "Бедняжка, как надрывается. Вы абсолютно уверены в том, что делаете?" или: "Сейчас молодежь хочет всего легкого. Совсем нет терпения. В наше время родители умели терпеть и не спать, если требовалось для ребенка. Он же такой маленький!" Как препятствие есть еще и соседи, которые от едких замечаний и сочувствующих вздохов могут дойти и до угроз: "Мы позвоним в милицию, что вы издеваетесь над ребенком!"
Для соседей рекомендуем поступить так: выберите самых активно вмешивающихся в ваши дела и заранее позвоните им. Скажите: "Наш бедняжка подхватил отит, хотим заранее извиниться за его ночной плач. Педиатр сказал, что несколько дней ему будет очень больно и он не сможет спать".
Кто должен заниматься перевоспитанием ко сну? Мама? Папа? Бабушка? Няня?
Неважно, кто. Важно, что те, кто укладывает ребенка спать (днем или ночью) хорошо ознакомлены с инструкциями. Взрослые могут меняться (днем бабушка, вечером мама). Важно, что все действуют одинаково. Вечером можете сменяться: один раз входит мама, другой - папа.
Может ли ребенок спать у бабушки с дедушкой?
Родители созданы чтобы воспитывать детей, бабушка и дедушка - чтобы баловать внуков. Это означает, что прежде чем оставить малыша с бабушкой, должны пройти по крайней мере 10 дней с начала перевоспитания. Не старайтесь убедить бабушку действовать одинаково с вами: обычно это бесполезно. Это логично, учитывая, что их роль иная. Бабушке нужно объяснить только основные правила: во сколько идет спать малыш, что не нужно усыплять его и что надо не забыть все его вещи (мишку, соску и т.д.). Бабушки обычно в любом случае поступают, как им кажется правильным. Не ругайтесь с ними из-за этого. Малыши намного умнее, чем кажется: они сразу же понимают, что у бабушки правила иные, чем дома. Когда ребенок будет спать у вас дома, ведите себя как всегда.
Однако, если малыш спит с бабушкой каждый день, ей придется ознакомиться с этими правилами и следовать им, иначе приучить ребенка ко сну не получится.
Все, кто занимаются малышом каждый день, должны следовать этим правилам.
Что делать, если малыш вызывает у себя рвоту или какает/писает, чтобы удержать родителей у своей кроватки?
Часто дети вызывают у себя рвоту, чтобы получить сочувствие родителей. Даже если этого никогда не случалось прежде, не беспокойтесь. НЕ СЕРДИТЕСЬ (или по крайней мере не показывайте этого). Наша цель - научить ребенка спать, а не наказывать его. Переоденьте малыша, снова положите его в кроватку, скажите что-то вроде: "Видишь зайка, ты так зол оттого, что мы учим тебя спать, что даже...пописал/покакал/вызвал у себя рвоту. Посмотри, вот твои игрушки, твой мишка, твоя соска, они будут спать с тобой всю ночь". И выходите из комнаты. Не останавливайтесь, даже если в течение всего этого времени малыш орет как резаный. Ведите себя, как будто ничего странного не происходит и малыш спокоен. Помните: все действия вашего малыша направлены на получение дополнительного внимания. Он хочет попить, посидеть на руках и т.д. Не давайте ему желаемого результата. Будьте спокойны и продолжайте вашу линию.
Не переодевайте его сразу же, подождите несколько минут. Иначе малыш начнет писать каждые три секунды. Писает - мама бежит, переодевает - малыш получает сразу же внимание - его цель достигнута!
Можно ли перевоспитывать ребенка, если он болен или заболел после начала воспитания?
Если малыш болен, лучше оставить его в покое и подождать пока поправится. Если заболеет после начала, вам придется идти к нему каждый раз, когда он плачет, особенно если у него температура. Дайте ему попить водички. Но помните; вы даете ему попить, потому что у него температура, а не для усыпления. Повторите ему потом все слова про мишку и соску и постарайтесь выйти из комнаты, пока еще не заснул. Если проснулся, не выжидайте минут по таблице, идите к нему сразу же. Как только пройдут температура, сильный насморк и кашель, которые затрудняют дыхание, приступайте к перевоспитанию по схеме. Помните: ваш малыш постарается сохранить привилегии, полученные во время болезни. Будьте спокойны, ласковы, но полны решимости.
Почему некоторые дети с рождения спят без проблем, а другие становятся ужасом для родителей? Объясняется ли это наследственностью?
Ребенок рождается со встроенным механизмом "сна-бодрствования", настроенным на 3-4 часа. Постепенно (обычно в районе 2-3 месяцев) этот механизм, называемый биологическими часами (особые клетки головного мозга) изменяется, перестраиваясь на режим в 24 часа. У некоторых детей этот процесс перестройки происходит с проблемами, то есть нуждается в посторонней помощи, в настройке (расписание, внешние элементы). Проблемы встречаются в среднем в 35% случаев. В одной и той же семье могут быть дети с проблемами и без. Точных научных сведений почему это происходит - нет.
Всем известно, что нельзя пить кофе на ночь, есть ли запреты на другие детские напитки или продукты?
Вечером лучше не давать пить малышу ничего возбуждающего, так как в трудных случаях даже самые малые возбудители могут повлиять на сон. Лучше избегать перед сном: кофе, кока-колу, какао, шоколад, мясо в больших количествах. Вечером лучше давать каши, макаронные изделия, печенье ( не шоколадное).
Обязательно ли купать малыша перед сном?
Можете купать его, когда вам удобнее. Это приобретенная привычка и зависит от вас, как привыкнет ваш малыш. Если вы купаете его вечером, это может быть еще один элемент, связанный со сном. Важно мыть малыша примерно в одно и то же время. Старайтесь не возбуждать его купанием. Спокойное купание может помочь расслабиться.
Может ли малыш смотреть телевизор перед сном?
Смотреть телевизор не вредно для ребенка, точно также как не вредно слушать радио или музыку. Вредно смотреть много и без контроля. Малыш может смотреть телевизор не больше получаса, лучше если в присутствии родителей, который при необходимости может объяснить, что происходит. Лучше смотреть телевизор между 18 и 19 00, перед началом выполнения процедур по укладыванию кровать (ужин-купание-игра-кроватка). Нельзя оставлять его перед телевизором после ужина или непосредственно перед укладыванием, так как то, что он видит, может возбудить его или он может заснуть перед телевизором, если очень устал, что недопустимо для правильной выработки привычки ко сну.
Наш малыш боится темноты...
Это лишь означает, что вы многие вещи до сих пор делали неправильно. Если малыш привык спать с небольшим светом, он может просыпаться ночью, потому что свет выключен. Малыш понял, что если он скажет: "Я боюсь" - свет появится снова, а главное, он получит внимание мамы. Надо убедиться, что малыш не болен психологически (проверить легко: если у него серьезные психологические проблемы, испугается темноты в любое время суток, а не только, когда надо спать). Проблема в другое время суток проявляется так: боится один идти в туалет, смотреть телевизор, если в комнате никого нет, боится идти с мамой в магазин и т.д. К счастью, этот тип проблем встречается редко, обычно малыш использует это как трюк для привлечения внимания.
После того, как вы убедились, что у вашего малыша нет серьезных психологических проблем, следуйте указаниям главы 4.
Из-за чего может появиться бессонница у ребенка?
Изменение в привычках и привычном течении жизни. Например, появление братика изменяет полностью жизнь первенца, который больше не является малышом-любимцем всего дома. То же может случиться из-за начала посещения детского сада. Родители, во-первых, должны стараться оказывать достаточно внимания малышу в этот трудный переходный период и стараться, чтобы появление второго ребенка не повлияло на расписание сна первого. То есть не надо совершать и другой распространенной ошибки: укачивать первенца, укладывать его в кроватку особым способом и т.д. Надо объяснить ему, какие перемены произошли и действовать как и раньше. Обычно, если родители достаточно внимательны к проблеме, ребенок снова начинает хорошо спать через несколько дней. Аналогично и с переездом на новую квартиру. Объясните ребенку, что у него будет новый дом, но что его кроватка, кукла и т.д. и в будущем будут спать с ним.
Если проблемы уже возникли, обратитесь к главе 4 и проведите еще одну серию по приучению ко сну.
Мой малыш спит больше днем, чем ночью...
Это значит, что биологические часы вашего малыша еще не настроены. За инструкциями обращайтесь к главе 5.
Каждую ночь моя дочь 14 месяцев просыпается и просит пить. Я даю ей бутылочку. Иногда она до нее даже не дотрагивается, иногда выпивает и потом засыпает.Чем объяснить такое поведение?
Часто дети просят молочка или водички ночью, пьют и едят, но это совсем не означает, что они по-настоящему голодны или хотят пить. Многие дети уже в несколько месяцев понимают, что если они ночью плачут, им дадут сисю или бутылочку. В большинстве случаев малыши просто хотят человеческого тепла, присутствия родителей, но еще не умеют говорить, чтобы объяснить это. Пьют или едят немного чтобы побыть с мамой или с папой, потом засыпают. Обычно такое поведение детей приводит к тому, что родители на каждый ночной плачь дают им попить. Когда такие малыши подрастают, научаются использовать этот трюк с еще большей ловкостью. Они вынуждают родителей вставать к ним практически каждую ночь, так как теперь бутылочка у них ассоциируется со сном. Помните: сам факт, что ребенок просит водички, совсем не означает, что он хочет пить.
Ребенок должен пить днем, а не ночью. Нормальный ребенок если он пьет достаточно днем, не нуждается в дополнительной водичке ночью. То же самое касается сна: если малыш хорошо ест днем и растет согласно нормам, с 6-7месяцев не нуждается больше в ночном питании. Если он просыпается и требует еды и питья, это только показывает его плохую привычку ко сну.
Единственное исключение, когда малыш болен и у него температура. В этом случае он может нуждаться в питье и ночью. Но помните: вы даете вашему малышу пить, потому что у него температура, а не для того, чтобы усыпить его.
Мой малыш идет в кровать после 23.00, так как мой муж возвращается домой поздно и хочет его видеть. Может ли это навредить нашему ребенку?
Такая ситуация встречается часто и она легко объяснима. Однако, если вы постараетесь быть искренними с самими собой, поймете, что не давать ребенку спать допоздна, чтобы побыть с ним вместе или потому что это вам удобно - мера достаточно эгоистическая. Если вы помните, в главе о расписаниях мы уже говорили, что идеальное время для отхода ко сну, соответствующее биологическим потребностям ребенка, - 20.00 - 20.30 зимой и 20.30 - 21.00 летом. Поэтому бесполезно укладывать днем малыша поздно в надежде, что он протянет подольше вечером. Это только еще больше испортит его биологические часы. Неправда также, что если вы положите его в кроватку попозже, он заснет и будет спать лучше из-за усталости. Слишком уставшие дети спят хуже.
Итак, мой совет: Не будьте эгоистами. Старайтесь следовать естественным биологическим потребностям малыша. Помните, что в возрасте между 6 и 7 месяцами малышу надо помочь приобрести правильную привычку ко сну. В противном случае в будущем он может иметь психологические и физические проблемы со здоровьем.
Как понять, плачет ли малыш из-за колик (болей в животе, газиков)?
Колики проходят между 3 и 5 месяцем. Помните, что успокоить малыша, у которого болит живот, довольно трудное дело. Если вы ночью берете малыша на ручки и он за 2-3 минуты успокаивается, значит, это не колика. Колики не появляются только ночью, малыш должен плакать и днем и вечером по той же причине. Поэтому если вашему малышу больше 5 месяцев, не бегите к нему сразу же, как только начинает плакать. Иначе малыш привыкает, что для привлечения внимания нужно плакать как можно громче.
Мой малыш плохо спит потому, что у него прорезаются зубки... Это одно из самых распространенных оправданий плохого сна. Распространенное мнение, что зубки дают такую боль, что малыш не может спокойно спать ночью. Так вот: научно не доказано, что появление зубов - болезненный процесс. Если ваш малыш просыпается "из-за зубов", скорее всего он просыпался и раньше (из-за "колик", "голода", "жажды" и т.д.) Если ваш малыш спал плохо и прежде, успокойтесь по поводу зубов и начните "перевоспитание".
У нас близняшки. Могут ли они спать вместе?
Двое детей спокойно могут спать в одной комнате при соблюдении некоторых условий. Если оба спят хорошо - никаких проблем. Если им 6 месяцев - можете уложить их вместе. Но если они спят плохо (или один из двух спит плохо), лучше на время приучения ко сну разделить их. Если у вас нет такой возможгности, обучайте обоих вместе.
Мой сын не хочет спать во время тихого часа. Может лучше отказаться от него? Для тихого часа нужно вести себя также, как и при укладывании малыша на ночь. Если мы кормим ребенка на завтрак и на обед ложечкой, точно также не вижу разницы между отходом ко сну днем и вечером. Многие дети перестают спать днем к трем годам, когда начинают ходить в садик. Если 3-х летний ребенок не спит днем, ночью он будет слишком уставшим - его ночной сон будет более глубоким - могут появиться проблемы типа ночных кошмаров, лунатизма, энуреза и т.д.
Ребенок должен спать днем по крайней мере до 4 лет, а лучше и дольше.
Если ваш малыш по каким-либо причинам идет спать в кровать позже рекомендуемого времени (в 21.30 или даже в 22.00), советуем передвинуть отход в кровать на более раннее время. Помните: речь идет о здоровье вашего малыша! Рекомендуемое расписание объясняется биологическими ритмами ("биологическими часами"). Если эти часы не настроятся правильно в раннем детстве, у ребенка появляется большой риск иметь проблемы различных типов в будущем (от пониженной успеваемости в школе, проблем в сосредотачивании до плохого роста и бессонниц во взрослом возрасте). Некоторые родители откладывают отход в кровать на более позднее время, так как отец возвращается с работы поздно и хочет видеть малыша. Не поддавайтесь такому искушению! Это ваши эгоистические наклонности, которые в будущем могут обернуться проблемами для вашего ребенка.
Как переучить его идти в кровать раньше? Во-первых, начните будить утром его раньше, не позволяйте спать ему до 9 -10 утра, если он ложится спать поздно. Ни в коем случае не проскакивайте дневной сон в надежде, что вечером захочет спать раньше. Вечером он будет слишком усталым, чтобы хорошо спать. Дайте поспать ему днем, но не слишком долго: 1,5 - 2 часа. Положите вечером в кровать раньше, на следующий день проделайте то же самое и так до достижения желаемого расписания.
Как научить малыша не беспокоить родителей рано утром?
Маленькие дети не чувствуют время и их оно не очень-то интересует. Они просыпаются утром, потому что больше не хотят спать, а не потому, что "уже 11 утра". Многие дети просыпаются рано. Если малыш проснулся и плачет, зовет вас, лучше сразу же пойти к нему. Бесполезно притворяться, что вы не слышите.
Если малыш проснулся и болтает сам с собой или играет в кроватке, не подходите к нему, даже если вы уже встали. Так он привыкнет немного занимать себя сам. Иногда помогает дать малышу бутылочку или игрушку, переодеть его и дать что-нибудь интересное и может у вас получится поспать еще часок. Если ваш ребенок уже постарше, проанализируйте, почему просыпается так рано. Его разбудил трамвай за окном? Свет фонарей? Ему холодно? Жарко? Если малыш просыпается по одной из этих причин, постарайтесь их устранить. Если же он просыпается, потому что уже выспался, придумайте ему какое-либо занятие, подготовленное с вечера: оставьте ночью на стуле рядом с кроваткой, так чтобы он мог сам достать, раскраску и карандаши, бутылочку с чаем, стакан воды, игрушку, какой-нибудь сюрприз и т.д. Малыш, когда проснется, найдет оставленное вами и на время этим займется.
Если вашему ребенку уже три года или больше, он может уже сотрудничать с вами. Предлагаем вам метод, который научит его дням недели, часам и поможет вам спать подольше в субботу и воскресенье. Начертите на бумаге или купите календарь где виден весь месяц (или по неделям). Объясните малышу, что такое календарь. Объясните названия дней недели. Каждый день вместе с малышом вечером ставьте крестик или кружочек в календаре и говорите: сегодня понедельник, понедельник кончится, завтра будет вторник и т.д. Скажите ему, что в неделю есть два особенных дня, когда не родители разбудят его, а он должен будет разбудить родителей. Это суббота и воскресенье. Выделите их в календаре другим цветом. Купите малышу настенные часы или используйте уже имеющиеся в доме. Повесьте часы напротив его кроватки. Малыш еще не умеет читать часы и вам надо помочь ему. Прикрепите к часам наклейку на 10 часов. (Если вы хотите встать в 10, а ваш малыш просыпается в 8.00) Когда в пятницу малыш вернется из садика, скажите ему:
"Смотри, сегодня пятница. Завтра будет особый день, завтра суббота и завтра ты должен будешь разбудить нас". Посмотри на часы. Когда большая стрелка покроет (дотронется, будет под и т.д.) до наклейки, это 10 часов. Ты должен будешь разбудить нас и получишь интересный сюрприз». Какой сюрприз? Зависит от вашей фантазии. Можете спрятать воздушный шарик под вашей кроватью, купить киндер-сюрприз, организовать бой подушек и т.д.
Не нужно покупать каждый раз что-то новое, важно сделать что-то, что нравится вашему малышу. Нельзя ответить ему в 10 часов: «Подожди немножко, сейчас мы с тобой поиграем». Если он дождался 10 часов, вы тоже должны сдержать свое слово и показать его сюрприз (провести игру) сразу же.
Как заставить его удержаться до 10 часов? Несколько советов: в пятницу пойдите вместе с ним в магазин купить ему завтрак для субботы (воскресенья).
Очень важно сделать это вместе с ним, так малыш чувствует себя задействованным. Расположите завтрак на столике/табуретке рядом с его кроваткой. Когда малыш проснется, сможет сам перекусить. Купите ему игрушку (сделайте и т.д.), которую будете ему давать только в субботу и воскресенье утром. Оставьте и ее на стуле рядом с кроваткой. В первую субботу малыш проснется в 8.00 и в 8.05 будет уже у вашей кровати с криками: «Пора вставать! Где сюрприз?»
Нормально, что случается так, он еще не научился ждать. Дальше действуйте как ночью. Отнестите его в кроватку. Объясните, что еще рано. Покажите часы и объясните еще раз, когда будет правильное время. Если протестует, возвращайтесь к нему согласно таблице времени главы 4. В этот раз не для того, чтобы усыпить его, а чтобы научить его ждать и играть самому. Помните, что малыш еще маленький и ему трудно ждать так долго, если он просыпается в 8.00, а вы хотите, чтобы он будил вас не раньше 10.00, сначала вам прийдется схитрить: поверните стрелки вперед. Когда малыш проснется, в реальности будет только 8, но часы будут показывать уже 9.00. Ему останется ждать только час. Воодушевленный успехом, у него будет больше желания дожидаться назначенного часа. А вы постепенно ставьте часы на правильное время. Так малыш сможет ждать все дольше и дольше.
Будьте реалистами, не требуйте от 3-х летнего малыша, чтобы он играл сам 2,5 - 3 часа утром. Удачи!
Трудные случаи.
Со дня выхода этой книги (1996 г.) мы получили огромное количество писем от родителей. В большинстве - выражения благодарности и признательности. Однако в некоторых встречается описание трудности, которые родители не смогли преодолеть. Сейчас мы рассмотрим мнимые и настоящие трудности приучения ко сну. Мы решили проследить процесс приучения ко сну и выявить, с какими проблемами встречаются родители. Нижеизложенное - результат анализа процесса приучения ко сну 823 детей в возрасте от 6 месяцев до 5 лет.
Анализ применения нашего метода и его результатов:
- 96% детей научились спать, не беспокоя родителей ночью
-в 4% родители столкнулись с трудностями, которые не смогли преодолеть. Некоторые дети так и не научились засыпать сами, некоторые сначала научились, но через некоторое время снова стали просыпаться по ночам.
Мы подробно проанализировали причины неудач. Есть причины объективные и субъективные. Объективные:
- родители не совсем правильно поняли наши указания
- книга была прочитана только одним из родителей
-за ребенком ухаживает несколько человек, которые не смогли действовать одинаково
- в доме живет третий человек (бабушка, тетя), который повлиял на применение метода
- ребенок заболел во время перевоспитания
- в жизни ребенка произошли глобальные изменения во время периода приучения ко сну: родители развелись, родился братик, переезд, пошел в садик и т.д.
- у одного из родителей серьезные психологические проблемы (состояния беспокойства)
- семья каждые выходные спит не дома
- поездка с изменением расписания ребенка или часового пояса
Метод не был понят абсолютно правильно.

1. Выбор летней детской обуви

Ребенок так быстро растет и развивается, что вопрос о покупке новой обуви является актуальным в любой сезон, особенно в летний. Крайне важно подобрать летнюю обувь так, чтобы ножкам ребенка не было жарко, а уличные прогулки и игры приносили только удовольствие без каких-либо неудобств. Следует учитывать, что детская обувь не должна влиять на правильное формирование стопы малыша, а потому должна отличаться хорошим качеством и быть правильно подобранной в ортопедическом плане. 


Главным и обязательным условием при выборе обуви для ребенка является его непосредственное участие. Недостаточно знать размер ноги, потому что ножки разных малышей индивидуальны по полноте, объему и размеру. Малыши не могут самостоятельно быстро определить, причиняет ли им обувь дискомфорт, так как в раннем возрасте дополнительный жировой слой на ножках снижает болевые ощущения. 

Виды и требования детской летней обуви

Конечно же, первое, на что обращают внимание родители при выборе детской летней обуви - это модель. Для разных случаев жизни нужна своя обувь, которая бы обеспечивала комфорт ножкам ребенка и предостерегала его от травм. 

Пинетки-пищалки - самая первая обувь вашего малыша, которая пищит при каждом шаге. Пищат они только в том случае, если ребенок правильно ставит пяточку. Они используются для поощрения малышей, которые учатся ходить. 

Сандалии. За ними легко ухаживать - вымыть и высушить их не составит особого труда. Еще одним важным преимуществом является небольшая стоимость, что позволяет купить несколько пар такой обуви на один сезон. 

Туфли-сандалии, открытые туфли представляют собой открытые облегченные туфли с множеством вентилирующих отверстий. В такой модели нога хорошо фиксируется ремешком или большой пряжкой, обувь имеет задник и достаточно высокую подошву.

Сланцы (шлепки, шлепанцы или сланцы). Сланцы выглядят по-разному: имеют несколько маленьких полос в верхней части, одну широкую полоску, могут быть украшены бисером, декоративными вставками, они не имеют задника. Сланцы привлекают своей простотой и удобством. Кожа в них дышит, что немаловажно при жарком и знойном лете. При этом стоит помнить, что такая обувь не подходит детям дошкольного возраста. 

Кроссовки и кеды. Основная функция такой обуви - защитить стопу от травм при играх. В то же время кроссовки должны обеспечивать свободное движение ног ребенка. Они должны быть легкими, эластичными и при этом прочными.

Детскую летнюю обувь изготавливают из кожи, кожзаменителя, синтетики и текстиля. С точки зрения гигиены и прочности натуральная кожа продолжает цениться больше всего. Она пластична, растяжима, обеспечивает свободное поступление воздуха и испарение влаги. Однако сегодня существует и множество надежных дышащих материалов, которые отлично заменяют натуральную кожу. Называют такие материалы ВТМ (высокотехнологичные материалы), но внутренняя отделка обуви должна быть изготовлена из натурального материала или иметь текстильную подкладку. Обувь, изготовленная из текстиля, хорошо сохраняет тепло в ножках и при этом дышит, но в дождливую погоду ее на ребенка не наденешь, так как ткань пропускает воду. 

Советы при выборе детской летней обуви

1. Между пальчиками и передней частью ботиночка должно оставаться расстояние в 1 см, потому что летом ножка ребенка может немного отекать и увеличиваться в размерах. Чтобы это проверить, следует вставить мизинец между задником и пяткой ребенка. Малыш при этом должен хорошо стоять на полу, не поджимая пальчики. 

2. Необходимо чтобы она соответствовала полноте ножки малыша. Слишком узкая обувь нарушает правильное кровообращение и приводит к деформированию стопы, а в широкой обуви ножка неустойчива и не имеет опоры, следствием чего будут частые падения и быстрая усталость. Также возможны появления мозолей. Обувь должна легко сниматься с ножки и так же легко одеваться. Если надевание обуви требует усилий, не стоит покупать ее с надеждой, что она разносится, потому что ножка малыша растет очень быстро. Обычно летняя обувь дает возможность регулировать объем в области стопы с помощью «липучек» и застежек. 

3. Подошва должна быть легкой и эластичной. Чем меньше ребенок, тем более гибкой и тонкой должна быть обувь. Это необходимо для того, чтобы создавался эффект ходьбы босиком, что важно при формировании ножки малыша. Выбирать нужно нескользкую обувь с рифленой подошвой. 

4. Стелька должна быть съемной, хорошо впитывать влагу и быть устойчивой к стирке. 

5. Все специалисты единогласно утверждают, что детская обувь должна иметь небольшой каблучок, так как он не дает заваливаться ребенку назад и участвует в формировании правильной походки. На первой обуви ребенка высота каблучка не должна превышать 7 мм. 

6. Задник должен быть с закругленным верхом, достаточно жестким, без вырезов и вставок. Только в таком случае обувь правильно зафиксирует ступню малыша. 

7. Супинатор - обязательная часть детской обуви и залог здоровья ножек ребенка. Это обусловлено тем, что супинатор участвует в процессе формирования свода стопы, а его отсутствие грозит плоскостопием. Если нет специальных врачебных рекомендаций, тогда супинатор будет играть роль профилактики плоскостопия.

8. Детская стопа в разном возрасте растет по-разному: в 2-3-летнем возрасте стопа вырастает на 2-3 размера в год; в 3-6-летнем возрасте - на 2 размера, у школьников - 1-2 размера. Эти данные впечатляют, так как разница в размерах составляет 5 мм.

2. Выбор зимней детской обуви

Обувь должна быть теплой, удобной, правильно подобранной по ноге, чтобы не причинить вред развивающейся стопе, красивой и, желательно, не слишком дорогой.

Отправляясь в магазин за покупкой, обязательно возьмите с собой ребенка, заранее определите длину, ширину и подъем ноги ребенка. Длину легко определить, если аккуратно обвести ногу малыша карандашом на листе бумаги. Рисунок лучше взять с собой и показать консультанту в магазине. Ширина. Детская обувь выпускается в трех вариантах полноты: узкая, средняя и широкая. Нога не должна слишком сжиматься обувью - это приводит к деформации суставов и затруднению кровообращения. Ноги в тесной обуви будут мерзнуть, какими бы теплыми не были сапожки, но и слишком просторной обувь тоже быть не должна. В широкой обуви неправильно распределяется нагрузка на мышцы, отсутствует теплосберегающий эффект. Подъем - это переход верхней части ступни к голени, он бывает высокий и низкий. Широкой ноге в узком ботинке будет тесно, а потому холодно и неудобно, узкая же нога в широкой обуви не имеет опоры, поэтому неустойчива.

Виды и требования детской зимней обуви 

Чаще всего верх зимней детской обуви производится из кожи, кожзаменителя, текстиля и современных высокотехнологичных материалов. Натуральная кожа пластична, обеспечивает оптимальное облегание по ноге, пропускает воздух и влагу, во время носки кожаная обувь незначительно растягивается. Кожзаменитель - синтетический материал, искусственная кожа не адаптируется к анатомическому строению ножки, не дышит и не пропускает влагу, создавая внутри сапожка парниковый эффект, плохо переносит низкие температуры, трескается. Текстиль - натуральный материал, отвечает всем гигиеническим требованиям, в процессе носки не растягивается, пропитанный влагоотталкивающими пропитками не пропускает влагу, дышит.

Подошва зимней обуви обычно изготавливается из: поливинилхлорида (ПВХ); полиуретана; термоэластопласта (ТЭП). Стоит отметить, что ПВХ и ТЭП менее скользкие, чем полиуретан, потому что при низких температурах полиуретан теряет эластичность и скользит. Кроме того, при выборе обуви нужно обратить внимание на рисунок подошвы. Если рисунок направлен в одну сторону, тогда подошва будет скользить.

Стелька в зимних сапожках должна быть исключительно меховой. Она не вытаскивается, а плотно пришивается к подошве. Если стелька не пришита, она будет сминаться, сбиваться и мешать ходьбе.

В качестве утеплителя производителями обычно используются: натуральный мех; высококачественные синтетические материалы: флис, полартек, холлофайбер, синтепон, тинсулейт; климатическая мембрана.

Чтобы нога не мерзла, мех в зимней детской обуви должен быть натуральным - скорее всего это будет цигейка или мутон. В сапожках на натуральном меху ребенок не замерзнет на улице, однако в помещении ему будет довольно жарко. Изделия из синтетических утеплителей легкие, хорошо держат тепло, благодаря своеобразному строению волокон и содержащемуся между волокнами воздуху, мягкие, долговечные. 

Климатическая мембрана - это фторопластовая пленка. Она очень тонкая и содержит огромное количество микроскопических отверстий на единицу площади. Принцип действия различных видов мембран (симпатекс, гортекс, рикотекс и др.) сводится к тому, что материал пропускает молекулы воды в виде пара наружу, но не впускает воду внутрь сапога. В результате внутри обуви поддерживается оптимальный микроклимат, ноги остаются сухие. В обуви на мембране ребенку не будет жарко в помещении и не холодно на улице при температуре до -10°С. Для более холодных зим лучше поискать обувь с мембраной и овечьей шерстью. Такой обуви не страшны морозы до -30°С.

Разновидность зимней обуви

Классические кожаные сапоги и ботинки. Прекрасный выбор для спокойных детей. При высокой двигательной активности ребенка ему будет жарко в такой обуви. Кроме того, в кожаной обуви жарко в помещении.

Мембранные сапоги. Верхний слой сапожек изготавливается из текстиля, средний - мембрана, подкладка - натуральный мех или синтетические материалы. Обувь не промокает, ноги малыша всегда остаются сухими. Достаточно легкого носочка с примесью синтетики, предназначены они для носки, как зимой, так и в межсезонье. В такой обуви ноги не страдают от перепада температур (помещение, улица).

Сноубутсы. Верхний слой - дышащий пропилен, средний - мембрана или термическая алюминиевая фольга, внутренний - шерстяной натуральный войлок. Внутренний валенок вынимается, поэтому сноубутсы можно носить не только в зимние холода.
Валенки. В них не рекомендуется ходить более 2-х часов, поскольку они создают неправильную нагрузку на стопу малыша. На смену традиционным валенкам приходят современные в форме сапожек, с каблучком и ортопедически правильной стелькой. Такие валенки выдерживают температуры до -30°С, дышат и обеспечивают ножкам сухость и комфорт.

Советы при выборе зимней обуви

1. Если ребенок в начале зимы только начинает ходить, не стоит покупать ему сапожки. Достаточно обойтись пинетками на меху или валенками. В 9-12 месяцев невозможно правильно примерить обувь, а нога за сезон может вырасти на 2-3 размера. 

2. Носок обуви должен быть круглым и широким, чтобы не сдавливать пальцы. 

3. Сапожки должны хорошо фиксироваться по ноге, не болтаться. Для этой цели лучше всего подходят ремешки, застежки на липучках, резиновые шнурки с фиксатором. Если предпочитаете замок-молнию, обратите внимание, чтобы внутри она была закрыта мехом, а не кожей, иначе ножки ребенка будут мерзнуть. 

4. Зимняя обувь должна быть на 1-2 размера больше, но не более того. В слишком большой обуви ребенку будет неудобно ходить.

3. Выбор осенне - весенней детской обуви

Каждый год, вступая в пору межсезонья, родители задаются вопросом, во что обуть ребенка. Ведь в отличие от летней обуви, демисезонная должна быть не просто красивой и удобной, но в меру теплой и, главное, непромокаемой.

Виды и требования к осенне-весенней детской обуви

Межсезонье в первую очередь характеризуется возрастающим количеством влаги и грязи под ногами. Учитывая, что грязь и лужи притягивают детей как магнит, родителям приходится вести непрерывную войну с промокшими ногами. И поскольку призывы не лезть в лужу в большинстве случаев остаются без ответа, важно подобрать обувь, которая не промокает.

Обувь из натуральной кожи: несмотря на то, что в современной обувной промышленности используется все больше альтернативных натуральной коже материалов: резина, текстиль, акрил, искусственные кожи, натуральное сырье все так же считается самым оптимальным материалом для демисезонной обуви. Натуральная кожа эластична, отлично сохраняет тепло, позволяет коже дышать. Единственный ее недостаток - она пропускает влагу. 

Как утверждают специалисты, способность ботинок противостоять влаге в первую очередь зависит от формы крепления верха обуви и подошвы. Различают три основных способа соединения подошвы и ботинка: клеево-литьевой или способ жидкого формования, когда на готовый ботинок при помощи специальной формы крепят подошву. Такой способ обеспечивает наибольшую герметичность обуви. Клеевой способ крепления подошвы встречается наиболее часто. Подошва приклеивается к ботинку специальным клеем. Крепление надежно, но бродить по лужам в таких ботинках (сапожках) не стоит. Клеево-прошивной способ используется в производстве модельной обуви. Для влажной погоды такая обувь вовсе не подходит, поскольку через отверстия вода без препятствий попадает внутрь обуви.

Для весенне-осеннего периода подойдут кожаные ботинки или сапоги с утеплителями (байка, войлок).

Мембранная обувь: хорошим вариантом обуви для крайнего межсезонья (ранняя весна и поздняя осень) является мембранная обувь. В производстве мембранной обуви используются высокотехнологичные материалы. Мембрана легкая и позволяет поддерживать внутри обуви постоянную температуру на уровне +31°С. Специальные микроотверстия пропускают воздух и пар, в результате чего нога «дышит», не потеет и не перегревается, но при этом не пропускает влагу снаружи и не промокает. Для достижения такого эффекта мембранную обувь необходимо носить на носок с примесью синтетических материалов. В противном случае натуральные ткани будут впитывать влагу, не позволяя ей испаряться, а мембрана не будет «работать».

Сноубутсы: еще одним вариантом обуви и в снег, и в дождь являются сноубутсы. Это теплые непромокаемые трехслойные сапоги. Верхний слой сапога выполнен из непромокаемого дышащего пропилена, средний - термическая алюминиевая фольга, верхний - «чулок» из натурального войлока. В собранном состоянии сноубутсы выдерживают мороз до -40°С. Если же удалить внутренний валенок, сноубутсы превращаются в демисезонные сапоги-непромокашки.

Абсолютно непромокаемой обувью являются резиновые сапоги. Современные резиновые сапоги имеют очень привлекательный вид, изготавливаются из резины или ПХВ. Однако для долгих прогулок они не предназначены. Они не пропускают воздух и влагу, поэтому нога в них парится. Детям до трех лет ортопеды крайне не рекомендуют покупать сапоги из резины. Сама по себе резина не греет, поэтому у резиновых сапожек для межсезонья должны быть утолщенная подошва, стелька из пенополиуретана, а не войлочная, и войлочный сапожок-чулок внутри.

Также можно сказать про обувь из болоньи. По своим характеристикам она аналогична резиновой. Сапожки из болоньи не пропускает воду, но в них создается эффект мешка, а ножки ребенка потеют.

Советы при выборе осенне-весенней детской обуви

1. Отдав предпочтение обуви из натуральной кожи, важно не наткнуться на подделку. Современные заменители кожи отличить от натурального сырья с каждым годом все сложнее. Натуральная кожа обладает теплоотдачей. Самый простой тест - приложить тыльную сторону ладони к поверхности кожи. Через несколько минут рука должна почувствовать тепло, если имеешь дело с натуральной кожей. В противном случае поверхность обуви покроется испариной. Еще один тест - сгибание обуви. Синтетические материалы оставляют характерные заломы, которые несвойственны натуральной коже. Текстильная или полиамидная основа и запаянный край - еще одно характерное отличие искусственной кожи. 

2. При выборе демисезонной обуви немаловажно учитывать страну производителя. Излюбленная покупателями итальянская обувь изготавливается без учета особенностей нашего климата. К нашим природным условиям максимально подходит обувь, имеющая скандинавские корни. Следом идет обувь австрийского и немецкого происхождения, а также отечественная. 

3. Следует учитывать основные требования к правильной детской обуви: широкий нос, жесткая, но гибкая подошва, небольшой каблучок, жесткий задник, надежная фиксация на ножке, стелька-супинатор. Обувь не должна быть тесной, особенно кожаная. Растягиваясь, кожа теряет свои влагостойкие качества. 

4. Демисезонная обувь нуждается в специальной обработке водоотталкивающими спреями. Проводить подобные мероприятия необходимо заранее, например, вечером, а не перед выходом на прогулку. 

5. Обувь необходимо хорошо просушивать, поэтому на весенне-осенний период лучше иметь две пары демисезонной обуви.

4. Выбор ясельной детской обуви

Выбор обуви для детей ясельного возраста - очень ответственный процесс, поскольку не ограничивается исключительно эстетическими характеристиками. Формирование стоп - длительный процесс, который завершается только к 16-20 годам. Однако наиболее бурный рост происходит в первые два-три года жизни ребенка. Неправильно подобранная ясельная обувь приводит к деформациям стопы, становится причиной плоскостопия, что в дальнейшем чревато заболеваниями суставов и опорно-двигательного аппарата в целом.

Виды и требования к ясельной детской обуви

Это всевозможные сандалики, открытые ботиночки и туфельки с перфорированным верхом или с прорезями. Но главные отличия заключаются в том, как и из чего, сделана обувь для малышей.

Материал: у детей ясельного возраста несовершенна система теплообмена. Во время активных физических нагрузок (а дети пребывают в движении постоянно) тело нагревается значительно сильнее, чем у взрослого человека. Для того, чтобы обеспечить ножкам влажно-тепловой комфорт, первая обувь должна быть изготовлена исключительно из натурального сырья (натуральная кожа, текстиль, трикотаж). Обувь из натурального сырья сохраняет высокие гигиенические свойства, ноги в ней не потеют и не перегреваются. 

Подошва: детская обувь должна быть легкой, что достигается в основном за счет подошвы. Чем младше ребенок, тем более тонкой она должна быть. Вместе с тем подошва должна оставаться жесткой, но гибкой. Покупая обувь, важно провести тест на гибкость. Если подошву трудно согнуть взрослому человеку, ножкам ребенка придется еще сложнее. Чаще всего подошва ясельной обуви производится из кожи или резины. Резина обеспечивает большую устойчивость, но хуже гнется. Кожа гибкая, но скользкая. В обуви с очень жесткими подметками ребенок спотыкается, падает и травмируется.
Носок и задник обуви должен быть жестким. Задник ясельной обуви должен плотно охватывать щиколотку. В короткой обуви ножки быстро утомляются. Детские ножки имеют веерообразную форму, поэтому необходимо отдавать предпочтение обуви с широким круглым закрытым носом. Пальчики в такой обуви должны располагаться свободно, не сдавливаться и не сжиматься, а закрытый носок должен быть плотным и предохранять от ударов. Для детей, которые только начинают ходить, обувь с открытыми пятками и носком категорически не подходит.

Верх обуви должен быть мягким и без труда собираться в складки при сгибе. Малыш не должен испытывать трудности при ходьбе. Кроме того, обувь должна свободно облегать ножку, не плотно, но и не болтаться. Если между ногой и язычком ботинка свободно проходит кусочек ткани, значит обувь в пору.

Ясельная обувь должна иметь каблучок. Каблучок не позволяет малышу заваливаться назад, тренирует мышцы ног и формирует правильную осанку. Его высота не должна превышать 1/14 длины подошвы.

Для профилактики возникновения плоскостопия ясельная обувь должна иметь вклеенную стельку с супинатором. Супинатор обеспечивает правильную фиксацию ножки, приподнимая свод стопы, и выполняет роль своеобразного тренажера, правильно распределяя нагрузку на стопу. В обуви с супинатором ножкам обеспечен повышенный комфорт, они меньше утомляются.

Застежки: детская обувь должна плотно фиксироваться на ноге ребенка шнурками или липучками. Хорошую фиксацию обеспечивает высокий задник. Лучше, если обувь для посещения дошкольных учреждений будет иметь липучки. С ними проще справиться и малышу, и воспитателям.

Самым главным показателем является размер обуви. Обувь для малыша не должна быть ни узкой, ни широкой, ни маленькой, ни чрезмерно большой. Припуск длины не должен превышать 1-1,5 см. Отправляясь за покупкой, обязательно обведите ножки ребенка карандашом на картонке, больший из отпечатков необходимо вырезать и захватить с собой. Внутренняя стелька обуви меньше подошвы, поэтому не стоит прикладывать детскую ступню или приготовленное лекало к подошве туфельки. Обувь необходимо примерять на ребенка или вставлять заготовку внутрь ботиночка. Для проверки можно вставить палец между задником ботинка и пяткой. Если палец не проходит, обувь мала, если входит слишком свободно - велика.

Советы при выборе ясельной детской обуви

1. Несмотря на то, что ясельная обувь для помещений - это вид домашней обуви, малышам нельзя носить шлепанцы, свободные тряпичные тапочки и любой вид мягкой обуви. Обувь для помещений должна напоминать туфли, иметь жесткую подошву, хорошо облегать ножку, надежно фиксироваться, иметь хорошую вентиляцию. 

2. Ясельная обувь должна быть выполнена из натуральных материалов. Если нет возможности приобрести обувь из тонкой или перфорированной кожи, важно, чтобы внутренняя поверхность обуви была натуральной. В любом случае, все материалы, используемые в производстве детской обуви, должны проходить сертификацию на соответствие гигиеническим нормам. Покупая обувь, особенно на рынках, не стесняясь, требуйте у продавцов соответствующие удостоверения и сертификаты. 

3. Покупать обувь лучше во второй половине дня, когда нога немного «раздалась» в объеме. Чтобы сделать окончательный вывод, подходит ли выбранная модель, ребенок должен походить в обуви не менее 10-15 минут.

4. В норме менять обувь каждые 6-9 месяцев, потому что за месяц нога ребенка вырастает в среднем на 1 мм. После длительной носки обуви тщательно осматривайте ножки малыша. Если на коже остаются отпечатки швов и складочек обуви, значит пришло время менять обувь на больший размер.

5. Выбор спортивной детской обуви

Маленькие дети необыкновенно подвижны. Бегать, прыгать и постоянно находиться в движении для них норма, а не исключение. Поэтому без спортивной обуви не обойтись. Тем более, что времена, когда обладание парой новеньких кроссовок считалось истинным счастьем, остались в далеком прошлом. Однако сегодня перед родителями непоседы стоит другая, не менее сложная проблема: не достать кроссовки, а среди многообразия выбрать действительно качественную пару спортивной обуви.

Виды и требования к спортивной детской обуви

Кроссовки должны быть легкими и аккуратными. Неровные швы и проступающие клеевые подтеки свидетельствуют о низком качестве кроссовок. Невелика вероятность того, что в производстве кроссовок учитывались медицинские нормы и требования, если производитель не позаботился о должном внешнем виде своих изделий. Подошва должна легко сгибаться в носке, а не посередине. Следует обратить внимание на детали:

1. Задник у качественных кроссовок должен быть жестким, не должен сминаться при нажатии. В то же время верхняя кромка пятки должна оставаться мягкой, чтобы не натирать и не травмировать ногу. 

2. Верх обуви должен быть эластичным. Любые вмятины при надавливании должны быстро распрямляться и исчезать. Нога в кроссовке не должна перегреваться и потеть. Для этого необходимо, чтобы при создании обуви использовались натуральные материалы или специальные синтетические, которые обеспечивают вентиляцию. Как правило, верх фирменных кроссовок изготовляют из синтетики, которая значительно прочнее кожи, или текстиля, а внутренние поверхности - из натуральных тканей. Чтобы предотвратить натирание, в районе щиколотки качественные кроссовки оснащены дутым валиком. 

3. Еще одной важной характеристикой спортивной обуви является надежная фиксация обуви на ноге. В кроссовках используется: обычная шнуровка, когда шнурок продевается в круглые отверстия; шнуровка, когда шнурок продевается через кольца, а в районе щиколотки цепляется за специальные крючки; липучки; комбинации шнуровок и липучек. Надежнее всего считается шнуровка при помощи колец и липучек. Она обеспечивает самую надежную фиксацию голеностопа и лучше всего задерживают влагу. Липучки проще для маленьких ручек, но хуже фиксируют обувь на ноге и быстрее выходят из строя. 

4. Стелька и супинатор: при покупке следует внимательно осмотреть кроссовок изнутри. Обувь не должна содержать выпуклых швов, заломов, складок. Стелька должна обязательно выниматься. Как правило, швы располагаются под стелькой. Наличие на стельке супинатора - небольшой выпуклости у внутреннего края стельки - показатель качественной обуви. Супинатор обеспечивает ножке физиологически правильную фиксацию и работает как тренажер мышц стопы, уменьшая нагрузку на мышцы, которые пребывают в гипертонусе, и нагружая те, что до этого не работали.

Более бюджетным вариантом спортивной обуви являются кеды. Как правило, кеды имеют резиновую подошву различной толщины и верх из плотного текстиля, что отражается на их цене. Во всем остальном к кедам можно применять те же критерии отбора, что и при выборе кроссовок: гибкая подошва, жесткая пятка, съемная стелька с супинатором, надежная фиксация, гигиенические требования к материалу (вентиляция, гигроскопичность). Еще один вид спортивной обуви - чешки, их следует использовать только по назначению при занятиях хореографией. Для занятий физкультурой чешки не подходят. Тонкая кожаная подошва очень скользкая, не смягчает удары во время прыжков и бега, не обеспечивает поддержку стопы.

Советы при выборе спортивной детской обуви

1. Важно не ошибиться с размером. Такая обувь должна быть на 1-1,5 см длиннее, чем длина стопы. Следует учитывать, что в жару и под воздействием физических нагрузок ступни ног отекают и увеличиваются в объеме. Выбирать спортивную обувь лучше вечером или после тренировок, когда ноги получили нагрузку и «раздались». 

2. Спортивная обувь не должна быть узкой. Пальцы в обуви должны располагаться естественно и свободно.

3. Необходимо учитывать вид спортивной деятельности: кроссовки для бега, для прыжков, для пеших прогулок по пересеченной местности, универсальные кроссовки. Так, любителям прыгать подойдут высокие кроссовки, надежно фиксирующие щиколотку от травм. Бегунам стоит обратить внимание на кроссовки с гибкой подошвой, жестким задником и воздушными карманами под пяткой и подушечкой стопы. Для походов лучше всего подходят модели с мягким верхом и рифленой подошвой. 

4. Покупайте обувь в специализированных магазинах. Это убережет от подделок, консультанты помогут сделать правильный выбор, в случае неудачной покупки модель можно обменять или вернуть.

5. Обязательно примеряйте обувь на ребенка перед покупкой. Пусть ребенок походит в обуви не менее 10 минут. Даже если малыш еще не умеет сказать о своих ощущениях, выбрать удобную обувь при непосредственной примерке гораздо проще, чем заочно.
Помните, что чем удобнее обувь, в которой ходит малыш, тем с большим удовольствием ребенок активно двигается. Учитывая, что движение - это жизнь, экономить на спортивной обуви, как и на обуви вообще, непозволительная роскошь для любящих родителей. 

6. Выбор ортопедической детской обуви

Человеческая стопа имеет уникальную конструкцию, благодаря которой человек, в отличие от животных, получил возможность ходить прямо. Конструкция костей скелета стопы напоминает арку, которая опирается на пяточный бугор и головки плюсневых костей. Продольный свод - выпуклая часть арки - смягчает сотрясение тела при ходьбе, делает походку пружинящей и эластичной. Дополнительно смягчает удары при ходьбе и поперечный свод - область головок плюсневых костей. Своды стопы дополнительно укрепляет сложная система связок, хрящей и мышц. Благодаря уникальному строению стопы, нагрузки, которые испытывает организм при ходьбе, беге, прыжках и прочих физических упражнениях, равномерно распределяются по всей длине стопы. Нарушения в развитии стопы не только приводят к плоскостопию - уплощению сводов стопы - но и способны спровоцировать заболевания опорно-двигательного аппарата, невралгии, болезни суставов и сердечно-сосудистые заболевания.

Подавляющее большинство новорожденных рождается со здоровыми ногами, но уже к 6-7 годам - возраст, когда у детей закрываются все точки окостенения - приобретенное плоскостопие имеют около 40% детишек. Основная причина - неправильный подбор детской обуви. Для того, чтобы стопа ребенка формировалась правильно и не деформировалась, необходимо выбирать «правильную» обувь. Лучший выбор для детей до 6-7 лет - ортопедическая обувь.

Многие взрослые ошибочно полагают, что ортопедическая обувь - это своего рода лекарство, которое необходимо использовать при наличии выраженной патологии. На самом деле массовая ортопедическая обувь - это обувь профилактическая, изготовленная с учетом особенностей строения ножки ребенка и ее развития.

Ортопедическая обувь призвана в первую очередь препятствовать развитию разного рода нарушений и способствовать правильному формированию свода стопы.
Существующие деформации стопы исправить при помощи ортопедической обуви невозможно. Для этого потребуются специальные лечебные стельки-супинаторы, которые изготавливаются в специальных ортопедических центрах с учетом индивидуального анатомического строения стопы.

Основные требования к ортопедической детской обуви

Приступая к выбору ортопедической обуви, необходимо обращать внимание на следующие моменты:

1. Обувь должна точно подходить по размеру: не сдавливать ножку и не быть слишком длинной и свободной. Для этого ребенка необходимо поставить на лист картона или плотной бумаги, обвести ступню карандашом и вырезать. Больший из шаблонов - левая и правая ступни могут незначительно отличаться - необходимо взять с собой в магазин. Примерять можно только ту обувь, контуры подошвы которой совпадают или незначительно больше шаблона.

2. Расстояние от внутренней поверхности обуви до большого пальца должно составлять не более 1-1,5 см. Во время примерки необходимо вставить палец между задником обуви и пяткой малыша. Если палец проходит с трудом или очень свободно, размер не подходит. Примерять нужно два ботинка одновременно. Кроме того, дайте ребенку походить в новой обуви не менее 10 минут. При ходьбе ножка увеличивается, ребенок даст знать, если ему неудобно. Помните, что детская ножка растет очень быстро, поэтому в норме менять обувь каждые 6-8 месяцев.

3. Носок ортопедической обуви должен быть широкий, просторный и закругленный, чтобы не сдавливать пальчики. Дети ходят неуверенно, часто спотыкаются. Чтобы не ушибить пальчики, носок обуви должен быть закрытый.

4. Подошва ортопедической обуви должна быть жесткой, легкой, гибкой и не скользкой. Жесткая подошва предохраняет от растяжений связок и суставов стопы. В то же время слишком жесткая обувь может привести к плоскостопию. Подошва должна сгибаться в носочной части, но с усилием, и не быть скользкой, чтобы не приводить к падениям и травмам ребенка. 

5. До 6-8 лет в обуви ребенка должен быть невысокий каблучок. Устойчивый, широкий каблук высотой не более 1/14 длины стопы, выправляет осанку, не позволяет малышу заваливаться назад при ходьбе, тренирует мышцы ног и спины.

6. Одним из главных достоинств ортопедической обуви является вклеенная стелька с супинатором. Супинатор - это упругое утолщение у внутреннего края подошвы. Он обеспечивает анатомически-правильную фиксацию ножки. Анатомическая стелька обеспечивает равномерную нагрузку на все мышцы стопы, тем самым препятствуя ее деформации. 

7. Детская ортопедическая обувь должна плотно фиксироваться на ноге при помощи липучек или шнурков. Для хорошей фиксации обувь должна иметь жесткий удлиненный задник. Для проверки достаточно сильно сдавить задник. Если остается вмятина, значит пятка недостаточно жесткая. Прилегающая к ножке внутренняя часть задника наоборот должна быть выполнена из мягких материалов, не содержать грубых швов и сгибов, чтобы не натирать кожу. 

8. Фиксируется обувь на щиколотке. Фиксация ниже щиколотки оставляет ножку слишком подвижной, что может привести к вывихам и неправильному формированию стопы. 

9. Особое требование при изготовлении ортопедической обуви предъявляется материалу. С этой целью используются высококачественные натуральные материалы: кожа и текстиль. Они эластичны, принимают форму ноги, пропускают воздух и влагу. Обувь, полностью состоящая из синтетических материалов, для детей не самый подходящий выбор. Если приходится выбирать обувь из искусственной кожи, хотя бы стельки и подкладка должны быть натуральными (кожа, хлопчатобумажная ткань, трикотаж). Для лучшего вентилирования кожи предпочтительнее обувь с перфорированным верхом. В такой обуви ножки ребенка не потеют и остаются сухими.

Советы при выборе детской ортопедической обуви

1. Приобретайте обувь известных и крупных производителей, которые учитывают при производстве обуви медицинские нормы и рекомендации, используют сертифицированные материалы, соответствующие гигиеническим требованиям.

2. Покупайте обувь в специализированных магазинах, где есть консультанты, которые осмотрят ножку ребенка, помогут подобрать наиболее подходящую модель или посоветуют обратиться к ортопеду в случае наличия деформаций. 

3. На каждый сезон необходимо иметь как минимум две пары обуви. Ножки потеют, поэтому обувь должна успевать хорошо просыхать. 

4. Не рекомендуется донашивать обувь после других детей. Если по наследству достались почти новые ботинки, их можно использовать в качестве дополнительной, а не основной пары. 

5. Внутренняя сторона обуви не должна содержать грубых швов, заломов и складок.

6. Постоянно осматривайте детские ножки после прогулки. Если на коже отпечатался рельеф носочков или внутренних швов ботинок - пришло время покупать новую обувь.
Помните, что ортопедическая обувь - это не только стелька с супинатором, а весь комплекс требований, и предназначена она не для лечения, а для того, чтобы ножки ребенка в лечении не нуждались.

7. Выбор домашней детской обуви

В 9-11 месяцев ребенок начинает делать первые шаги и у родителей возникает вопрос, во что обуть маленькие ножки? Как свидетельствует статистика, подавляющее большинство младенцев, около 98%, рождаются со здоровыми ногами. Только у 2% процентов новорожденных малышей наблюдаются заболевания ног. Однако по достижении детьми зрелого возраста количество людей со здоровыми ногами резко сокращается и составляет не более 60%. Ступня новорожденного состоит из 22 костей, в то время как у взрослого человека насчитывается 26 костей. В ступне ребенка жировой и хрящевой ткани больше, чем костной. Процесс формирования хрупких и податливых хрящиков в прочные кости наиболее активно происходит в первые 5 лет жизни, но окончательно завершается только к 16-18 годам. Как утверждают ортопеды, основная причина такого плачевного состояния ног - неправильно подобранная детская обувь. Поэтому, главная задача родителей не навредить ножкам малыша, обеспечить им максимально естественное развитие.

Мнения специалистов по поводу необходимости домашней обуви для ребенка расходятся. Одни утверждают, что длительное хождение по абсолютно гладкому полу может нарушить формирование свода стопы. Другие придерживаются мнения, что ходьба босиком укрепляет мышцы, заставляет ребенка чувствовать каждое движение, уверенней держать равновесие, что в комплексе способствует естественному развитию ног. Однако и те, и другие советуют в профилактических целях ходить босиком по неровной поверхности: трава, песок, галька. Можно и дома положить рельефное ковровое покрытие вместо традиционного паркета. В таком случае, чем дольше ребенок будет ходить без обуви, тем лучше.

Основные требования к домашней детской обуви

1. Подошва должна быть гибкой и эластичной (плотная подошва повышает утомляемость, мешает ходить, препятствует здоровому развитию стопы). Лучшим материалом для домашней обуви ребенка считается натуральная кожа или тонкая резина. Чем уверенней ходит ребенок и чем он подвижней, тем более толстая и не скользкая должна быть резина, но в любом случае очень гибкая.

2. Обувь должна иметь просторную носовую часть, чтобы пальцы располагались свободно, не сжимались и не деформировались. 

3. Детская обувь для дома, особенно если это закрытые ботиночки, туфельки, мокасины, должна обязательно иметь стельку из 100% хлопка или мягкой натуральной кожи. Эти материалы идеально впитывают влагу.

4. Прогрессивные ортопеды призывают до 2-х лет не покупать обувь с супинатором, мотивируя свою позицию тем, что супинатор - это лечение. А для лечения супинатор должен делаться с учетом индивидуальных потребностей под заказ. Поэтому польза от стандартных супинаторов весьма сомнительна. 

5. Нет единого мнения и о необходимости наличия в детской домашней обуви твердого задника. Одни специалисты считают, что ножка в обуви должна быть надежно зафиксирована и предохранять от нежелательных боковых движений. Другие утверждают, что нет доказательств, будто фиксация ноги помогает ребенку при ходьбе. По их мнению, ребенок должен учиться двигаться без каких-либо ограничений, учиться самостоятельно, держать равновесие.

6. В домашней обуви может быть небольшой каблучок (0,5-1 см). Особенно рекомендуется каблук для детей, которые только начинают ходить. Он помогает удерживать вертикальное положение и частично предохраняет от заваливаний малыша на спину. 

7. Верх обуви должен надежно фиксировать ножку малыша, не допуская смещений. Для самых маленьких деток лучше покупать закрытые ботиночки высотой по щиколотку, крепящиеся на шнурках, застежках или липучках. В такой обуви нога будет легко регулироваться по объему и обеспечивать хорошую фиксацию. 

8. Детская обувь должна быть максимально легкой. Ребенок совершает до 170 шагов в минуту. При такой активности тяжелая обувь будет приводить к чрезмерным нагрузкам и быстрой утомляемости.

Глядя на характеристики, можно с уверенностью сказать, что никакие мягкие шлепанцы, тапочки на вырост, открытые сандалии на толстой негнущейся подошве в качестве домашней обуви для малыша категорически не подходят. За неимением качественной обуви, удовлетворяющей всем перечисленным характеристикам, лучше дома ходить босиком или в теплых носочках из натуральных материалов.

Советы при покупке домашней детской обуви

1. Каждые 1,5-2 месяца необходимо замерять ножку и проверять, не пора ли покупать новую пару. Расстояние от большого пальчика до носка обуви должно составлять 1 см. При этом покупать обувь с большим запасом, больше на 2-3 размера не рекомендуется. В такой обуви будет неудобно ходить, ребенку не удастся избежать падений. 

2. Стоит учесть, что в норме разница в размерах между левой и правой ногой может составлять до 6 мм. Кроме того, вечером ноги увеличиваются в объеме до 5%, в положении стоя ноги на 3-6 мм длиннее, чем в положении сидя или лежа. Приняв во внимание эти особенности, обувь лучше примерять во второй половине дня. В обуви нужно немного походить, чтобы удостовериться, что она не жмет.

3. Покупая обувь для малыша, помните, что расходы на изготовление детской и взрослой обуви почти не отличаются. Если финансовые возможности не позволяют покупать качественную кожаную обувь для ребенка каждые 3-5 месяцев, отдайте предпочтение домашней обуви из текстильных материалов, но непременно от известного производителя.

Некачественная обувь может причинить вред ногам вашего ребенка, а ведь ему только предстоит шагать по жизни. Лучше, если при этом он будет опираться на здоровые ножки.

8. Общие рекомендации по выбору детской обуви

1. Размер ноги ребенка - это максимальная длина стопы в сантиметрах. Каждый раз, покупая новую обувь, измеряйте ножку малыша. Лучше всего, конечно, примерять обувь - обязательно в стоячем положении, - убеждаясь, что нога не выскальзывает и материал не сдавливает стопу. В идеале, малыш должен пройтись в обновке (если уже научился ходить).

2. При примерке обратите внимание на то, что свободное пространство между кончиками пальцев ног и носком туфель (по вертикали) не должно быть меньше 0,5 см и больше 1,5 см. На практике легче всего ориентироваться на поперечный размер большого пальца женской руки.

3. Если Вам кажется, что ребенок неустойчиво стоит на ножках, это знак того, что он «перерос» свою обувь. Во всяком случае, постарайтесь узнать мнение малыша. Ведь, в конечном итоге, ему предстоит носить обновку.

4. Все параметры обуви должны учитываются в соответствии с ГОСТом, в котором четко прописаны специальные требования: закрытый носок, жесткая и фиксированная пятка, потому что у ребенка еще совсем хрупкие косточки и легко нанести травму стопе. Обязательно должен быть мягкий кант, который фиксирует стопу, также предохраняя от всевозможных повреждений. На вкладной стельке должен быть мягкий супинатор, представляющий собой валик для поддержания свода стопы.

5. Всегда подбирайте обувь только по сезону, чтобы ножки малыша и не мерзли, но и не потели. Очень важна при выборе обуви - сезонность. Не может существовать межсезонной обуви.

6. Обязательно убедитесь, что в покупаемой детской обуви не только есть запас на вырост, но также и в том, что ребенок сможет свободно шевелить пальцами на ногах. При подборе детской обуви есть такое важное требование как «обувь в пору» не точно в размер, а чуть с запасом. В связи с этим обязательна индивидуальная примерка при покупке. Ни в коем случае нельзя втискивать ногу ребенка в обувь меньшего размера. И в то же время она не должна болтаться в ботинке. Если ребенок будет постоянно находиться в неудобной обуви, у него могут в дальнейшем развиться серьезные заболевания: косолапость, плоскостопие. У ребенка, который неправильно ходит, выворачивает ноги, меняется центр тяжести, суставы начинают развиваться не по правилам, свод стопы опускается и перестает нести свою рессорную функцию, поэтому ударная нагрузка приходится на позвоночник. Если обувь велика, то происходит скольжение ноги при ходьбе и шарканье пятки. Но и купленные в самый раз ботиночки тоже могут сослужить плохую службу вашей крохе. Поэтому, оптимальным является вариант, при котором между носком ботинка и пальчиками ребенка остается около сантиметра, это приблизительно толщина мизинца взрослого человека. Причем, это применимо как для летнее-весенней, как и для осеннее-зимней обуви. Секрет заключается в том, что летом ножка малыша немного отекает и увеличивается в размерах, а зимой в ботиночках и сапожках должно оставаться пустое пространство, создающее согревающий эффект. Кроме того, не стоит забывать о необходимом запасе для движения ноги во время ходьбы и роста ступни. 

7. Проверьте детскую обувь пальцами изнутри, чтобы в ней не было жестких швов и выступов, которые могли бы раздражать ножку ребенка. 

8. Безопасность ребенка, прежде всего - на детской обуви должна быть только плоская подошва. Длительное пользование обувью на высоком каблуке, так же как и совсем без каблука вредно. Оптимальная высота каблука для нормального развития организма, для предупреждения различных заболеваний стоп является 2,5 - 4 см для девичьей группы.

9. Супинатор должен быть не только в ортопедической обуви, супинатором должна быть оборудована любая детская обувь, кроме разве что пинеток для самых маленьких - пока малыши еще не ходят. Хороший супинатор важен для предотвращения плоскостопия и формирования правильной формы ступни. 

10. Убедитесь, что шнурки и ремешки не затянуты слишком туго. Застёжки на липучках - наверное, самый удачный выбор, но детишки в состоянии их расстегнуть, поэтому вам потребуется следить за ними. 

11. Ортопеды и педиатры схожи во мнении, что первые настоящие ботиночки нужно покупать, когда кроха хорошо уже стоит на ногах, а это приблизительно с десяти месяцев. В более раннем возрасте обувь нужна лишь для того, чтобы ножки были в тепле. Значит, вполне подойдут вязаные или тканевые пинетки, зимой - утепленные.

12. Дайте крохе право выбора, на красивые, удобные и качественные ботинки ребеночек обязательно отреагирует широкой улыбкой, а возможно, даже не захочет снимать новые «топы». И если покупка «по сезону», то не отказывайте ему в желании пойти домой из магазина в новых ботинках.

13. Проконсультируйтесь с продавцом насчет средств по уходу за обувью. Щетки, губки, спреи и кремы помогут Вам поддерживать отличное состояние обуви. Иначе качественные дорогие туфли быстро потеряют вид, малыш даже не успеет вырасти из них. Соблюдайте несколько совсем простых правил ухода. Вернувшись с прогулки, протирайте обувь влажной тряпочкой, но не мойте под струей воды. Когда сапожки или ботинки подсохнут, намажьте их тонким слоем крема или восковой эмульсией. Используйте при этом мягкую щетку. Не мойте замшевую обувь. Она слишком боится воды. Подождите, пока грязь высохнет, и аккуратненько удалите ее резиновой щеткой. На очищенную обувь можете нанести крем или специальный спрей для замши соответствующего тона. Ботиночки из нубука можно протереть влажной губкой, а когда высохнут обработать пенкой. Мокрые сапожки или ботиночки набейте смятой чистой бумагой и высушите при комнатной температуре вдали от батареи и других нагревательных приборов. И последний совет: никогда не оставляйте на ночь обувь немытой.

14. При покупке детской обуви обязательно консультируйтесь с квалифицированными продавцами и помните, что опытный персонал Вы чаще всего можете встретить только в больших специализированных магазинах. Поэтому выбирайте те магазины, персоналу и ассортименту которых можно доверять. Детская обувь имеет свои законы пошива, свои критерии качества. Только специализированные детские магазины способны обеспечить должный уровень контроля качества за всеми детскими товарами, в том числе и обувью.

15. Необходимо помнить, что скорость роста детских стоп в разном возрасте разная: в 2-хлетнем и 3-хлетнем возрасте стопа увеличивается приблизительно на 2-3 размера в год; когда ребенок начинает ходить в детский сад - на 2 размера в год, а в школьном возрасте - на 1-2 размера в год. Эти данные впечатляют, особенно если учесть, что разница между размерами детской обуви составляет 6,6 мм. Недостаточное внимание родителей к требованиям детской обуви в начальный период жизни ребенка часто приводит к различным нарушениям в развитии стопы.

16. У производителей правильной детской обуви обязательно представлен индивидуальный набор полноты: широкая, средняя, узкая. Квалифицированный продавец-консультант поможет подобрать обувь своим маленьким покупателям с помощью специального прибора для измерения ног, с учетом их роста и движения ступни при ходьбе.

17. Детская обувь оптом экспортируется чаще всего из Китая, Турции, Польши или других стран. Поставщики не всегда задумываются об ортопедических особенностях этого товара, так как главным преимуществом считают модные тенденции, красивый внешний вид и низкую цену. Родители, которые постоянно тратят большую часть семейного бюджета на приобретение вещей для своего растущего ребенка, стараются сэкономить. В результате родители приобретают некачественную продукцию, как в плане изготовления и материалов, так и с нарушением физиологических норм. Непродуманная производителями детская обувь вызывает развитие плоскостопия и косолапости у детей, а также другие деформации стоп и ног. Обувь, в которой не учтены возрастные особенности детей, приносит огромный вред развитию. Поэтому покупая ее, обратите внимание на обязательные особенности конструкции.

18. Обувь для самых маленьких должна быть полностью изготовлена из натуральных материалов, как внутри изделия, так и снаружи. Это может быть натуральная кожа, текстиль, натуральный мех. Искусственные материалы, резину и пластик для детей до 2-х лет использовать нельзя, так как эти материалы могут быть не совсем безопасными, а маленькие дети очень подвержены аллергическим реакциям и экологическим изменениям в атмосфере.

19. Детская обувь должна иметь жесткую пятку и носок, ремешок на подъеме (касательно летней), чтобы нога была четко зафиксирована и у ребенка формировалась правильная походка. Многие маленькие дети ходят на носочках, поэтому подошва должна быть жесткая, чтобы ликвидировать эту привычку и сформировать правильное расположение стопы. Закрытая обувь, ботинки или сапоги, должны также иметь жесткую пятку и носок, а также легко регулироваться по подъему. У многих детей в этом возрасте полная нога с большим подъемом. Чтобы у ребенка не было дискомфорта выбирайте ботинки со шнурками или липучками на подъеме. Шнурки более приемлемый вариант, так как с помощью шнуровки можно добиться четкой фиксации ноги малыша в обуви. Желательно, чтобы ботинки или сапоги также имели боковую молнию, в этом случае вам будет легче обувать ребенка.

20. В обуви должен быть маленький каблучок, около одного сантиметра и выше. Это правило относиться к детям от рождения до 12-ти лет.

21. Верх ботинок для детей от 2-х лет и старше может быть изготовлен из натуральной или искусственной кожи, а вот внутренняя подкладка и стелька должны быть кожаные, хотя бы стелька. Так как нога ребенка должна дышать, искусственная подкладка не дает возможности доступа воздуха. Стопа ребенка постоянно растет, дети носят вещи не аккуратно, таким образом, они быстро приходит в негодность. Обувь из искусственной кожи гораздо дешевле натуральной, поэтому родители стараются приобрести более экономичный вариант. Подумайте о состоянии ног ребенка, старайтесь выбирать натуральные или комбинированные варианты.

22. Еще одно обязательное правило для детской обуви, это наличие мягкой пористой подушечки на стельке под подъемом стопы. Данная конструкция необходима для решения проблем с плоскостопием и профилактики проявления этого заболевания в будущем развитии ребенка.

23. Детская обувь обязательно должна быть по размеру. Если подросток может сказать о своих ощущениях в процессе примерки, то малыш просто не сможет ответить вам на вопрос удобства и комфорта. Поэтому для правильного подбора замерьте стопу малыша и сравните со стелькой, не с подошвой, а именно со стелькой. Обязательно учитывайте конструкцию модели.

24. Не покупайте обувь «на вырост», плотно зашнуровывая ботинки. Она испортит походку и деформирует не только стопу, но и ноги малыша.

25. Изделия для детей должны быть яркими и красивыми, и обязательно нравиться ребенку. Малыш с удовольствием будет обуваться самостоятельно и быстро освоит эти навыки. Умение завязывать шнурки развивает мелкую моторику рук, что благоприятно влияет на развитие мозговой активности и мышления. Дети всегда подражают взрослым, поэтому доставьте им радость, пусть их гардероб тоже будет модным и красивым, ярким и красочным.

26. Детская обувь от ведущих фирм-производителей предполагает ответственный подход к ее изготовлению и внимательное отношение ко всем деталям изделия, учитывая рекомендации ортопедов, дерматологов и других специалистов.

Дети - это самое дорогое, что у нас есть, и на здоровье ребенка экономить просто невозможно! Будет здорово, если благодаря полезным советам Вы приобретете качественную детскую обувь, и удачных покупок в будущем!

Ефремова Татьяна
няня с проживанием (вахтовым методом 7/7, 10/10, 5/5)
Дата рождения: 16 апреля 1970
Проживание: Рязанская область, г Шацк
Семейное положение: замужем, муж,
Дети: Дочь- Ефремова Ю. Н. (1988 г. р.), Сын- Ефремов С. Н. (1992 г.р.)
Знакома с методиками: Монтессори, Никитиных, но предпочтение отдаю методике Г. Доман.
Прекрасно справляюсь с ведением дом. хозяйства, люблю порядок и чистоту.
Опыт работы:
Детский сад №1, Рязань -помощник воспитателя
январь 1994 — май 1996

Опыт работы в семьях.
2003 г.- няня в семье , неполный рабочий день на своей территории. Мальчик 2, 5 года.
Обязанности:
-соблюдениережима -приготовление пищи, кормление -развивающие игры, чтение книг, рисование, занятие по букварю
2005 г. - няня в семье неполный рабочий день.Мальчик 1,5 г. 2009г- няня в семье. Мальчик 11 мес. и девочка 7 лет. не полный раб. день.

2010 г. - няня в семье. Мальчик 1, 7 г. очень активный малыш!-
Имею опыт работы с детьми школьного возраста:
-помощь в подготовке дом. Заданий, развитие памяти игровая форма, составление рассказа по картинкам, заучивание наизусть стихов.
Имеется: мед. книжка, заг. паспорт, характеристики, рекомендации.

8(903)553-91-54

Арина (для работодателя бесплатно)

Знаки Зодиака Рак (21 июня - 22 июля)
Характеристика знака

Согласно мифологии, рак впился клешнями в ногу Геракла (Геркулеса), когда он боролся с многоголовой Гидрой. Когда рак был убит, ненавидевшая Геракла Гера (Юнона) отблагодарила это создание тем, что поместила его на небе.
В ранней астрологии символом созвездия было изображение рака. Современный символ, который обозначает клешни, иногда объясняют как изображение свивающихся сперматозоидов, и таким образом знак означает мужское и женское "начало".
Домовитость, чувствительность, верность. Сильные эмоции. Самый сильный знак Воды, более удачен для женщин, так как сильнее всех других знаков связан с домом и несет с собой физическую и психологическую ранимость. Защищаясь от душевных травм, часто ищет надежности и безопасности в одиночестве, это тем более обидно, что у Рака сильна потребность в семье и доме. И жизнь его не будет совершенна без семьи.

Ради безопасности и стабильности идет на все. Редко ставит на карту деньги. Не любит рисковать. С деньгами обращается очень осторожно и, как правило, не подводит доверившихся ему. Всегда платит долги и ждет того же от других.
Часто испытывает сложные душевные переживания. То производит впечатление обладающего душевной силой, то беспомощен, как ребенок. Это объясняется тем, что Солнце в этом знаке меняет свое направление и начинает двигаться снова на юг, небесные дела оборачиваются вспять, как и сам Рак.
Как правило Рак доброжелателен, однако переменчивая Луна делает его то любезным и откровенным (особенно, когда перед его глазами определенная цель), то снова меланхоличным, замкнутым, сдержанным.

У Рака есть дипломатический талант, он часто достигает свой цели. Однако, если Рак чувствует себя обиженным, то может вести себя безрассудно, в таком состоянии он не в силах сотрудничать с другими. Ведет себя по-детски упрямо - это один из существенных недостатков Рака, с которыми ему следует бороться. Производит спокойное и кроткое впечатление, но его мысли и чувства трудно разгадать, это доступно немногим, поэтому часто Рак остается непонятым.
Дети от природы нежные, милые, ласковые, готовые помочь. Раки-родители излучают тепло. Но в этом есть и определенная опасность. Они хотят иметь тех, кого любят, только для себя. Для Рака много значит семейная традиция и история. Они патриоты, у них прекрасная память на то, что относится к традиции.

Душевных и физических недомоганий стараются избежать любыми средствами и - так как порядок и чистоплотность их отличительные качества, - они не выносят дел, не предполагающих абсолютной чистоты.
Предпочитают утонченную атмосферу. Рак располагает сильным воображением, для него часто было бы лучше меньше думать о своих болезнях. Он должен уметь говорить да и нет, следить за своим настроением, бороться с нетерпимостью, боязливостью, чрезмерной чувствительностью. Владеет искусством пассивного сопротивления, это его действенное оружие против неприятных ему людей.
Руководить Раком можно лишь по-хорошему, так как, если он ощущает давление - застывает в неподвижности. Не любит, чтобы ему советовали, хочет решать все самостоятельно, его прямо-таки пугают мысли других людей. Иногда боится ответственности, но важную работу выполнит точно, надежно, пунктуально, успешно.
Девиз: "Я чувствую".
Более всего сочетается с: Телец, Скорпион
Средняя совместимость с: Близнецы, Дева, Рыбы, Лев
Менее всего сочетается с: Весы, Козерог
Под этим знаком рождены: ван Рейн Рембрандт, Юлий Цезарь, Антуан де Сент-Экзюпери, Эрнест Хемингуэй, Марк Шагал, Валентин Серов.

Детский гороскоп

Читая гороскопы людей, родившихся под знаком Рака, у разных астрологов, вы можете узнать о них самые противоположные мнения. Одни утверждают, что это нежные, не приспособленные к жизни создания, нуждающиеся в опеке, другие что это лучшие на свете воспитатели, просто созданные для того, чтобы опекать слабых и маленьких. В одних гороскопах написано, что они целомудренные и стыдливые, в других, что бойкие, и за ними нужен глаз да глаз, если дело касается противоположного пола. И все это - правда. Что же у них у всех есть общего, кроме того, что они успешно запутали психологов и астрологов? Ближе всех к разгадке внутренней сущности Рака подошел известный американский астролог Гран Леви, который сказал: "Рак может быть виноградной лозой или опорой для этой лозы, в зависимости от обстоятельств". Он может быть кем угодно, главное для него - безопасность. Главное, что его внешняя маска всегда будет не соответствовать его внутренней сущности. Масок может быть не только две, а три, четыре, сколько нужно, столько и будет. Помните марсианского мальчика Бредбери? Мальчик этот принимал тот облик, который видели в нем близко находившиеся к нему люди. Вот так и люди, рожденные под знаком Рака. Очень часто они надевают ту маску, которую хотели бы видеть их близкие. Почему они это делают? Скорее всего потому, что Раки очень чувствительны и ранимы. Они не любят, когда их обижают или над ними смеются. И маска - это защита от вторжения в их внутренний мир. Неудивительно, что об одном и том же ребенке может сложиться разное мнение у разных людей.

Юным Ракам свойственна сверхчувствительность. Они очень остро реагируют на отношение к себе и поэтому эмоционально ранимы. И если взрослые такого типа как-то научились охранять свой внутренний мир от обид и чужеродного влияния, то дети еще не очень хорошо это умеют делать - об этом всегда нужно помнить.
Не пытайтесь вторгнуться в сокровенный мир вашего Рака, уважайте его секреты. Этих детей нельзя пугать, над ними нельзя смеяться. Зато эти дети покладисты с теми людьми, которые их любят. Любите своего ребенка, старайтесь видеть в нем только хорошее и вы сможете добиться от него всего, чего захотите. Детей, родившихся под знаком Рака, нельзя принуждать к общению с теми, кто им не нравится, они могут от этого заболеть. Эта особенность может привести к трудным ситуациям в школе, если у ребенка нелады с каким-то предметом, то скорее всего причина в том, что у него сложились плохие отношения с учителем. Если учитель хоть раз позволит себе высмеять этого ребенка или высказать убеждение, что перед ним ленивый, тупой ученик, то он всегда будет видеть перед собой только ленивого и тупого ученика, потому что ребенок теряет всякую способность соображать в присутствии человека, который к нему плохо относится (даже если ребенку это только кажется). Может быть еще одна причина плохой успеваемости: он что-то пропустил и теперь не понимает (но только не лень). Если вы хотите, чтобы ваш ребенок превратился из отстающего ученика в успевающего, боюсь, что у вас единственный выход: нанять репетитора, или берите в руки учебник и сами разбирайтесь в этом предмете. Дети очень восприимчивы к вашему настроению, и если вы нервничаете, сами начинают нервничать.

Пусть в конфликтной ситуации разбирается тот из родителей, который поспокойнее. Не ругайте и не наказывайте вашего ребенка, если он ведет себя не так, как вам хочется. Достаточно показать ему, что вы огорчены. Эти дети чутки и привязчивы и никогда не захотят огорчать того человека, которого любят.
Теперь о здоровье. В любом возрасте у вашего ребенка могут быть неприятности, связанные с едой. У Раков четко выраженные симпатии и антипатии к пище. Ему трудно есть пищу, которая ему не нравится. Зато, если еда ему нравится, он не может остановиться. Отсюда желудочные и кишечные заболевания. Диета должна быть сбалансированной, и ребенок не должен переедать. Часто ребенок предпочитает твердую пищу мягкой. Если у него повышенная любовь к сладкому, то возможны неприятности с зубами и избыточный вес. Он подвержен простудам, может страдать от катаров, кашля, астмы и болезней почек. И, конечно, впечатлительный. Рак поддается нервным заболеваниям. Берегите его нервную систему.
Избегайте навешивать на него ярлыки. Помните, что маска может прилипнуть к ребенку на всю жизнь. А главное, постарайтесь не нервничать сами в любой ситуации. Лучшее лечение для вашего ребенка - спокойная ровная любовь.
Итак, ваш ребенок слишком чувствителен. Не пугайте его, не наказывайте, не угрожайте, не смейтесь над ним.
Не навешивайте на ребенка ярлыков и не приклеивайте масок: если вы будете говорит ребенку, что он лентяй и урод, он таким и вырастет.
Не нервничайте в его присутствии. Не разоблачайте его секреты.

В чем же он нуждается?
В уверенности, что вы его любите. В определенной диете. В ответственных поручениях, которые развивают самостоятельность, в отсутствии мелочной опеки.
Устраивайте ему сюрпризы и праздники. Он любит чудеса.

Темперамент и характер

Интеллект западает в душу от "темноты". Рак обладает хорошим интеллектом, невероятной памятью, он только не должен пользоваться ею для самокопания, сожаления и мести.
Хорошо, если Рак пользуется своим богатым жизненным опытом в качестве оружия, с которым можно выйти, а не в качестве гнезда, в которое можно отступить. Если бы он перестал бояться созданных им же фантомов, а заставил бы их работать на себя, если бы он заставил себя жить в реальности, а не в мечтах! Если бы он думал о своем завтра и отбросил бы то, что было вчера! Но Рак пятится назад или в сторону, пугается. Если надо - идет вперед, но останавливается в испуге, сдерживая дыхание.

Ни у какого другого знака нет большей потенциальной ласковости, чем у Рака, никто не может быть более игривым, любящим. Если же нет, всегда есть угроза бегства в подсознание от жестокой действительности.
Ни один из знаков не тоскует так по дому, по Родине, как Рак. Раку нужно время на размышление, его нельзя торопить. Если хватит терпения культивировать Рака, как редкое растение, нет большей отдачи, чем от него. Женщины-Раки любят заботиться о своем теле, предпочитая шелка, кружева, нежные тона, длинные волосы.

Психосексуальная характеристика

Рак - это самый беспорядочный в связях знак. Изменчивый в настроении: он легко может оказаться в сплетении сексуальных подвигов. Однако, если они любят человека, нет ничего такого, чтобы раки не сделали для ублажения предмета своей любви. Ему не чужды никакие формы полового акта. Женщинам этого знака нравится вести себя по матерински по отношению к мужчинам. Рак управляет грудью, и его возбуждает особенно эта часть тела. Раков-мужчин привлекают женщины постарше, материнского типа. Раки обладают огромным контролем над половыми функциями: они способны вести интенсивную любовную игру долгое время. Мужчины и женщины - Раки - любят, чтобы их ласкали.
Женщинам этого знака нравится играть роль маленькой, невинной девочки, которой завладевает стереотипный, распутный мужчина, хотя в действительности, они вне себя от радости при соблазне эротического удовольствия, притворяясь, что они теряют свою девственность.
Это знак, который производит чрезвычайно застенчивых людей, но в отдельных случаях они обращаются к другой крайности в сексуальных отношениях и играют агрессивную, властную роль, иногда доходят до садизма, словесного и физического.

Несексуальные маневpы
Рак - мастер несексуальных маневров. Он требует твердых правил от своего партнера, которые он сам не всегда может выполнить. Ни один другой знак не способен проявить такую фальшивую добродетель, верность, чувственность и оскорбление чувств, как Рак, когда он лично виноват. Что за раздирающая сердце маска - эти влажные, печальные глаза - которую Рак может надеть: маленький мальчик, которого обидели, оскорбили.
Разумеется, Рак посвящает уйму времени на создание уютной домашней жизни, ищет верного мужа или жену, порождает потомство. Но как только они этого достигли, они тайно находят удовлетворение в разврате, оправдывая свои похождения общественной деятельностью, делами и т. д.
Рак - это жена, потакающая всем своим слабостям, которая раздражает своего мужа просьбами о покупке дорогих вещей; это также хвастливый муж, который всегда напоминает жене о цене роскошной вещи, которую он купил ей.
От природы очень материалистический, сознающий силу вещей, Рак обычно делает подарки своим любимым после ссор.
Рак - это также виноватый муж, который вернувшись из "делового путешествия", привозит жене дорогой подарок. Это также виноватая жена, которая успела развлечься с симпатичным телемехаником, пока муж был в командировке и, когда он возвращается, то видит, что она вычистила весь дом, приготовила его любимую еду, сходила в парикмахерскую и теперь приветствует его у порога с объятиями, поцелуями и невинной детской улыбкой. Раки - победители в искусстве не сексуальных маневров.

Как удовлетвоpить Рака
Делайте так, чтобы они чувствовали себя молодыми! Они боготворят молодость (за ними идут Весы и Львы).
Единственный способ для Рака преодолеть сексуальное влечение и остаться верным - это попасть в ситуацию, где это невозможно: на работе, на конференции, в больнице, где он неподвижен из-за гипса, или в объятиях своей любимой, супруги.

Положительные чеpты
Несмотря на то, что Раки очень нервны (отрицательные типы), положительный тип обладает большим количеством добродетелей: покровительственное отцовское или материнское отношение к людям, лидерство в рискованных делах и большое упорство. Помимо всего, у них есть ценное качество, которое помогает им преодолеть их отрицательные черты - терпение. Раки могут быть чрезвычайно бережливыми, благоразумными и трудолюбивыми.

Отpицательные чеpты
Раки - это жертвы беспокойства и страха. Им следует преодолевать ограничения, которые они сами себе ставят. Они не должны жить в своем прошедшем детстве, а должны усилием воли заставить себя действовать в соответствии со своим возрастом. Они должны остерегаться злоупотребления спиртным и обжорства. Им нужно научиться переносить критику и стабилизировать свои настроения.
Но основной недостаток - их неспособность вступить в разговор, если есть малейшая возможность оказаться побежденным. Их нельзя "приставить к стенке", даже если они виноваты в чем-либо. Они лучше будут продолжать лгать, чем расплатятся за свои грехи.

Экономика любви
Рак - это хитрый купец в любви, законченный материалист, который в экономике любви стоит на голову выше своих астрологических братьев и сестер. Существует два типа экономики любви, к которым прибегает Рак. К первому типу обращаются в основном молодые, которые сознательно ищут любовников постарше. К ним они сильно привязываются, особенно если те их забрасывают подарками и не только вещами. Т. к. Раки упиваются ролью начинающего жить, им нравится подчиняться опытному, покровительствующему учителю, который действует в их интересах. Если они случайно не женаты на этих учителях, то обычно они сохраняют свои отношения долгие голы, до тех пор, пока они не отслужили своему назначению. Если они все-таки женятся, они редко бывают в женатом положении позже 35 лет. Это критический возраст для Раков. Редко Раки живут с одним и тем же супругом после 35 лет.

Второй тип экономики любви практикуется Раками постарше. Обычно, к этому времени они приобрели устойчивое положение. Они резко изменяют свое юношеское поведение и находят себе юного любовника, которому они дарят подарки и делятся с ним мудростью опытного человека. Если Раки и не разводятся со своими супругами после 35 лет, то это случается благодаря финансовой зависимости или любви к детям, но совсем не из верности к своему старому супругу. Их супружеская жизнь существует исключительно ради удобства, в то время, как Раки тайно ухаживают за молоденькими.

Наиболее подходящие партнеры
До 29,5 лет лучших партнеров Раку следует искать среди знаков Скорпиона и Рыб. Все три - водные знаки и требуют близких, страстных и глубоких эмоциональных связей.
После 29,5 лет Раки обычно начинают созревать и осознают свою настоящую личность, становясь все более либеральными и менее осторожными. Тогда они часто находят совместимость с энергичными знаками Близнецов и Девы. Эти два знака, управляемые Венерой, обладают в большой степени юношеской энергичностью и не считают унизительным принимать знаки внимания, включая и подарки отроков, которым уже за 30 лет.
После 41,5 лет Раки должны полностью развиться и приобрести контроль над собой. Тогда они смогут быть совместимы с Козерогом (высокоорганизованным, отчасти умственным знаком, который всегда готов объединить свои цели и приобрести мощь с уже остепенившимся Раком).

Оценка верности
В молодые годы - плохо. Исключение тот случай, когда Рак остается долго дома под руководством одного из родителей, обычно матери, и таким образом, их поведение контролируется не самим Раком, а кем-либо другим. В супружестве также плохо, если только Рак не связан со своим супругом общим делом или работой, когда они постоянно видят друг друга. Наилучший период получения верности от Рака, когда он очень молод и неопытен, или после 35 лет, когда он уже закаленный любовник и приветствует освежающее требование верности. Раки также верны любовникам, когда им предлагают роскошь и комфорт. Но ведь это соблазнит любой знак в наш век материализма!

Вопросы к Раку
Почему вы все время лжете, заставляя людей поверить вам?
Почему, имея свой дом, идеального любовника, жену или мужа, вы продолжаете любовные похождения? Когда вы начнете находить свою вину в ваших ошибках? Когда вы будете отдавать больше энергии духовным качествам? Почему вы такие необщительные?
Почему вы заставляете других страдать, если вы в плохом настроении?
И, наконец, почему звезды сделали вас таким обманчивым идеальным любовником (-цей), мужем (женой)? Но в вас действительно кроются все возможности, надо только постараться.

Эротический гороскоп

Женщина
Женщина Рак чрезвычайно эротична и безудержно стремится к чувственному наслаждению. Но, как ни странно, с мужчинами ведет себя холодно и неприступно. Ей кажется, что ее вожделение - это слабость, которую видит мужчина, а ей не хочется признаваться ни в каких своих слабостях. Она тратит много усилий, чтобы выглядеть сильной и самостоятельной. Но она легко возбудима, страсть захватывает ее и она пытается это скрыть, что подчас приводит ее к грубости. После близости она старается больше не встречаться со своим партнером, а если это невозможно, становится с ним капризной и раздражительной. Но если ей попадается тактичный и терпеливый мужчина, способный, не думая о себе, позаботиться о полном удовлетворении ее желаний, она получает от близости немалое наслаждение. Стоит только заметить, что существует не так уж много мужчин, способных на подобную жертвенность.

Мужчина
За ним тянется длинный шлейф обиженных и покинутых женщин. Но это не вызывает в нем чувства сострадания, поскольку он к нему мало предрасположен. Его отличает эгоизм, сдобренный изрядной долей снобизма и самоуверенности. Женщины поопытней сторонятся его. Зато молодым девушкам он способен вскружить голову, однако бросает их, как только они ему наскучат. Хотя он и эротичен, но в постели заботится только о собственном удовлетворении, ведет себя порой оскорбительно и цинично. Настоящее удовольствие получают от контактов с ним лишь склонные к мазохизму партнерши. Всю свою половую жизнь подчиняет заботе о собственном здоровье. Супружество рассматривает как покушение на личную свободу. Он не создан для брака, поскольку стремится подавить всех окружающих. Жена его - несчастное, забитое существо. Но бывают и исключения, когда его берет в свои руки еще более властная и жесткая женщина.

Профессии

В юности Рак не спешит стать взрослым. Мир ограничен основными жизненными потребностями: голодом, жаждой, сном. Они ждут, пока судьба решит за них, чем заняться. Многие идут по стопам отцов, занимаясь фамильным ремеслом, однако открытый протест может привести к выбору противоположной от семейного занятия профессии. Лунный тип - медленный, летаргический, вялый, апатичный, лучше проявляется в рутинной работе, требующей минимума умственных усилий.
Медленно начинает, но упорен, сознателен, послушен. Будучи занят работой, он знает, как упростить ее себе и другим. Этот тип лучше трудится в интимной, семейного типа обстановке, где он симпатизирует окружающим. Он часто позволяет недооценить себя, эксплуатировать, получать меньше, чем заслуживает. У него не хватает "нервов" просить о прибавке.
Нервический тип (влияние Сатурна) может злоупотреблять фамильярностью, но не может отдавать или принимать приказы, переходить с работы на работу, колеблясь между взрывами энтузиазма и крайним раздражением.

Оба типа потенциально хороши в работе, связанной с детьми, животными, пищей, одеждой, водой жидкостями вообще. Из них получаются хорошие специалисты по разведению лошадей, собак, персонал детских садов, зоопарков, цирков, детские психологи, акушеры, няни, владельцы и управляющие баров, пивных, ресторанов, магазинов, навигаторы, садоводы, лесоводы, часовщики.
Нередко некоторые типы Рака несут на себе нечто паразитическое. В этом случае их приводят к порядку или они только играют в азартные игры, в худшем - становятся алкоголиками и бездельниками.

Любовь

Рак самый чувствительный и эмоционально уязвимый из всех 12 знаков. Может жить самой богатой и самой мучительной жизнью. Успех его, как индивидуума, зависит от того, сумеет ли он разрушить проблему взаимоотношений с матерью, чтобы не остаться зависимым от нее.
Часто отвергает физиологический аспект любви. Поэтому этот знак легче для женщин, решающих проблему взаимоотношений с матерью тем, что сами становятся матерями. Многие не в силах порвать с семьей и остаются старыми девами или компаньонками родителей.

В юности Раки - романтики, мечтают об идеальной любви. Они - тихая, глубокая вода. Воображение опережает жизненный опыт. При реализации первого увлечения их чувствительность, глубина чувств делают их великолепными, нежными любовниками.
Но от каждой сексуальной связи они ждут исключительной любви, понимающей, поражающей, поддерживающей, а в ответ отдадут себя целиком и окружат партнера нежностью.
Эти романтики могут быть тиранами, собственниками, они обычно первыми испытывают удар от разочарования и бегут от враждебного мира, если можно, к матери, или ищут спасения в одиночестве.

Мужчины-Раки могут быть мирными, спокойными и простыми, а любовь их верной и непоколебимой. Из таких получаются преданные мужья и отцы, живущие только для семьи. Другие могут быть капризными, мучающимися загадками для самих себя, утонченными и неоднозначными. Этот тип кочует от женщины к женщине в поисках своего идеала или же впадает в фатальное безответственное чувство. Он даже может покончить с собой или объектом любви. Некоторые находят женщину опытнее и старше себя, которая умеет выявить их потенциальные возможности, в основном лирические и философские. Делает она это через поддержку и умиротворение, и тогда отдача Рака очень велика.

Женщины тоже делятся на два типа: очаровательных, ласковых, слишком застенчивых, иногда фригидных, немного задиристых с детскими вспышками раздражения, и женщин, пытающихся водрузить себя на пьедестал, внушить чувство недосягаемости любви. Первый тип может добровольно довести себя до того, что станет сущим объектом секса, смиренной до рабства, переоценивающей мужчину, ищущей в нем идеального отца, "наседки", они подчас излишне опекают своих детей.
И мужчины, и женщины склонны подчинять себя целиком своему партнеру. Они идеальны, если чувствуют себя любимыми, и они самые тяжелые, если не чувствуют любви, сами живя при этом трудной мучительной жизнью.
Рак - это единственный знак, могущий найти взаимопонимание со всеми, но особенное счастье находит со Скорпионом, Девой, Козерогом, Рыбами.

Здоровье

Уязвимые места: желудок, печень, мочевой пузырь, кишечник, органы, связанные с переработкой пищи и выведения их из организма.
Эти люди подвержены полноте, низкому давлению крови, им следует избегать запоров, отравляющих организм и приводящих к депрессии, при полнолунии надо избегать слишком долгого сна, не надо пить много жидкости, включая безалкогольные напитки и воду.
Многие болезни Рака психосоматические (из-за периодов депрессии). Здесь нужно менять жизненные привычки, еду, сон, а не докторов.

Родители ребенка Рака не должны наказывать его, запирая в темной комнате, должны следить, чтобы он не спал долго в подростковом возрасте и не пил слишком много напитков в период полового созревания. Рак в любом возрасте не должен есть поспешно.
У женщин-Раков часто бывают болезненные менструальные периоды с мигренями и спазмами, но зато у них самые легкие роды. На них хуже, чем на женщин других знаков, влияет аборт.
И мужчины, и женщины подвержены язве желудка, имеют ипохондрические тенденции: им следует стремиться к полной занятости, чтобы не потакать собственным слабостям.
Превентивные меры: диета, теплые ванны, регулярный сон, полноценный отдых. Определенные нервные депрессии могут излечиваться осторожным применением гипноза или магнетизма.

Гастрономический гороскоп

Знак высокой мнительности и удивительной способности тянуться к еде, особенно к той, которая так вредна для них. Поэтому РАКУ необходимы дисциплина и строгая диета. Мнительность и нежный рачий желудок не позволяют ему есть острую, пряную еду.
Рекомендации. Избегать продуктов, вызывающих брожение или жжение в желудке. Осторожно подходить к употреблению сырых овощей и кислых фруктов. Не следует сразу после еды пить сладкий чай или охлажденный лимонад. Быть крайне осторожными с употреблением в пищу раков, крабов, моллюсков - вполне возможна аллергия. Полезны РАКАМ нежные сорта рыбы, злаки, некислые отварные овощи, минеральная вода.

Ваши камни

ИЗУМРУД

Цвет- ярко-зеленый, травянисто-зеленый, темно-зеленый.
Минерал- прозрачная разновидность минерала берилла- силиката бериллия и алюминия.
Соответствие знаку зодиака- Рак.
Рекомендуется приобретать в пятнадцатый день лунного месяца, в полнолуние.

Свойства камня. Обладает положительной энергетикой, улучшает настроение. Человеку с чистой кармой, познавшему себя и достигшему духовного совершенства, приносит счастье. Однако людям умным и образованным, сознание которых не цельно, не приносит удачи. Лживым людям изумруд способен приносить несчастья и болезни. Если изумруд долго разглядывать, можно постичь будущее и раскрыть тайны. Носимый на шее укрепляет память и обостряет зрение. Молодых людей хранит от разврата, а также является врагом чувственной любви. Астрологи рекомендуют любому человеку носить камни, добытые на его родине, т.к. у изумрудов есть свойство энергетически привыкать к определенным регионам.

Из истории камня. Известен и ценится с древности, используется для вставок в самые дорогие украшения. Русское название происходит от персидского "зуммуруд". Камень упоминается в Библии среди других камней нагрудника еврейских первосвященников. Во времена завоеваний Нового Света в одном из индейских храмов на территории современного Перу хранился изумруд размером примерно со страусиное яйцо, видимо его масса составляла около 3 кг. Камень считался объектом поклонения богине Умине. Камень был спрятан жрецами и до настоящего момента не найден. С древних времен изумруду приписывали целебные свойства. Например, Авиценна лечил им глазные болезни, расстройство желудка и черный кашель. Также считалось, что изумруд является самым сильным противоядием. В разные века им лечили лихорадку, проказу, эпилепсию, язву, бессонницу.

Известно довольно много крупных изумрудов, сохранившихся в первозданном виде, однако большинство все-таки предпочитают распиливать и производить огранку для вставок в ювелирные украшения. Самым крупным из необработанных изумрудов считается камень, найденный в 1970 году на Украине и названный "Юбилейным Ленинским". Его масса составляла 26800 карат и до 1990 года он хранился в музее рудника. Интересная судьба у изумруда, названного "Украденный". Его нашли в Северной Каролине в 1881 году, его масса составляла 1270 карат. Этот изумруд был украден из Смитсоновского института и, по мнению специалистов, сейчас находится в какой-нибудь частной коллекции.

ГЛАЗ КОШАЧИЙ

Цвет - обладает зеленоватой переливчатостью или световой полоской, изменяющей свое положение при повороте камня. Подобный оптический эффект очень схож с радужной оболочкой кошачьего глаза.
Минерал- драгоценная разновидность хризоберилла или же зеленоватая разновидность кварца с включением волокон асбеста, которая является поделочным камнем.
Соответствие знаку Зодиака- Рыбы, Рак, Скорпион.
Свойства камня. Стабилизирует здоровье и дух человека, препятствует чужеродным воздействиям и способствует укреплению семьи.

Из истории камня. Камни с подобными световыми явлениями всегда считались магическими и использовались для изготовления амулетов- оберегов. Самый крупный кошачий глаз массой 313,2 карата хранится в лондонском Тауэре. Желтый кошачий глаз, названный "хризоберилл Хоупа", имеет массу 45 карат и экспонируется в Британском музее. Из самоцветов наиболее известные хранятся в Смитсоновском институте в Вашингтоне. Например, серо-зеленый камень из Шри-Ланки весит 1715 карат, а желто-зеленый из Бразилии- 114,3 карата.

КАМЕНЬ ЛУННЫЙ

Цвет - прозрачный, с бледно-голубой переливчатостью.
Минерал- разновидность адуляра, отчасти альбита или олигоклаза.
Соответствие знаку зодиака- Рак.
Рекомендуется носить в новолуние, когда камень наполняется особым сиянием, в нем концентрируется вся его магическая сила.

Свойства камня. Камень приносит удачу только тем, кто родился в новолуние, а также холодноватым, уравновешенным людям. Способствует пробуждению нежных чувств, позволяет предвидеть будущее, если камень держать во рту во время полнолуния. Камень способен снимать нервное напряжение, устраняет гнев и излишнюю самоуверенность. Противопоказан холерикам и меланхоликам.

А потому, как вспоминаю случаи из своего детства... характер был еще тот....а Ева по поведению копия я...короче чую ждет меня веселая жизнь...

ну вот несколько примеров, на что я была способна

Пример 1. Детский сад.... Короче я ненавижу молочные супы... всю жизнь..вот эти с пенкой и вермишелью, которыми пичкали в ДС. ... мне 4 года, не хочу в саду есть суп, нянечка зажимая меня меж коленок, кормит насильно, меня рвет, та же нянечка несет тряпку и пытается меня заставить это вымыть.. повторяю, мне 4 года... и что вы думаете я делаю... проскакиваю резко мимо нянечки и несусь в кабинет заведующей, где прошу разрешения позвонить маме на работу... САМА набираю номер, спрашиваю маму и рассказываю ей это все... Зав. в шоке, няня с воспитателем в ауте, после того, как приносится мать и устраивает там Содом и Гамору.....

Пример 2. Младшая школа. Класс помоему второй. В детстве я была хроником-гастритницой и постоянно чалилась в больницах. после очередной отчалки, прихожу в школу. А был у нас в классе пацан отмороз, ну реально отмороз... Короче, этот придурок, зная что меня выписали из больницы с животом, с размаху, просто так, бьет меня ногой в живот. Было больно...отлежалась, пошла в класс... А надо сказать, что из за очень скромного материального положения нашей семьи красивого портфеля у меня не было, а был старый папин дипломат (ну пластиковый такой, помните)..короче на перемене, пока этот отмороз что то изучал нагнувшись в своем портфеле, а подошла сзади, залезла на парту (я мелкая очень была) и с размаху ударила его своим дипломатом по голове...пипец...скорая, сотрясение мозга, пацана везут в больницу, меня к директору и вызывают маму... гыыыы , это они зря. Маман мне всегда верила...короче после моего рассказа, мать директору сказала, что если увидит его здоровым, лично яйца оторвет:)))

Случай 3. Средняя школа. мне лет 8. Короче, как я повторюсь, жили мы бедно. Родители не воруют, работают как положено... Купили мне значит хомячка-девочку на ДР...а тут случайно родители подруги ей наказали избавиться от ейного хомяка мальчика, ну она мне его и сбагрила... короче посадила я эту сладкую парочку вместе в банку и радуюсь жизни.. и как вы думаете что из этого вышло?:)))) прааавильно! скоро я обноружила в банке 11 жутко-лысых-слепых крысят.. ПИПЕЦ че делать с этим выводком не представляю! Короче достала кастрюлю для выварки белья, посадила всю эту шатью-братью туда, и думу думаю... неделю думаю, вторую... твари растут и воняют, папА уже предлагает "отдать их рыбкам" в унитаз... ну и тут случайно на рынке, проходя мимо зоомагазина, увидела надпись "покупаем хомяков по 3 рубля" !!!!!!!! ну дальше вы се представляете... я готова была своему хоке виагру покупать, лишь бы молотил, как следует:))) Так длилось пол года, я вкусила ДЕНЕГ, а это кстати были хорошие деньги! У мамы зарплата 80р. а у меня 30 р раз в два месяца за выводок..во как. Но у родителей кончилось терпение и здравость обоняния пересилила любовь к бизнес-навыкам дочери, короче со следующей партией выводка, были отданы и производители:)))))

Пример 4. снова средняя школа. мне 8 где то между хомяками... имела мне мама неосторожность, позвонить с работы и сказать, что решила со мной ходить в открытый бассейн. Что мол, как она сможет, поедем и купим абонимент. Когда мама вечером пришла домой, как вы думаете, что я ей показала... ага...абонимент в бассейн:))) Короче... пока она работала, я дозвонилась в бассейн, узнала че надо, пошла к врачу-взяла справку, пошла к соседке-отдолжила денег, поехала в бассейн-купила абонимент...а бассейн между прочим километрах в 35 от дома..на двух видах транспорта добираться надо...т.е я еще парлельно узнала, как туда ехать...и нашлись же блин добрые люди:))) подсказали:))))

Пример 5. Старшая школа Мне 14 лет. Во всех школах, как раз была отменена форма и только в нашей дебильной до сих пор данное правило было..т.е. летний вариант белый верх - темный низ... а была у меня юбченка дермотиновая черная (типа кожанная:)))) ) вот я ее в школу и напялила на белую блузку. Короче в кожанной юбки меня физрук (муж деректрисы) в вестибюле и затормазил, сообщив что в этом блядском виде я в школу не войду... между прочим она до колен была... и я пошла.... думаете домо переодеваться:)))) нееее... Я пошла в ИСПОЛКОМ! Нашла кабинетик который школами руководит, зашла и сообщила, что меня вот так в школу не пускают, а денег на другую юбку у нас нет и если Исполком дал школе такое распоряжение не мог бы он мне выдать нужную сумму на правильную юбку...:)))) абзац... короче, разумеется Исполком таких распоряжений не давал:)))))) Вставили трынды администрации школы, за что я была выпущена из нее с одними трояками и начально фразой в характеристике "девочка морально неустойчива" :))))

PS Вы думаете это все:))) нееее продолжение следует... у меня примеров много еще в загашнике...

нашла у одной ББшечи. сайт глючил, поэтому удалось только скопировать в дневник, СПАСИБО!!!! за книгу!!!!!

Элфи Коэн

Безусловные Родители

Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию



переведено и выложено тут: ссылка




ГЛАВА 1

Обусловленная любовь.



Иногда мне бывает приятно подумать, что, несмотря на все ошибки, которые я совершил (и продолжу совершать) в качестве родителя, мой ребенок вырастет хорошим человеком по той простой причине, что я искренне его люблю. В конце концов, любовь все лечит. Все что нам нужно – это любовь. Любовь – это когда не нужно извиняться, что сорвался вчера утром на кухне.

Это успокоительная мысль базируется на принципе, что существует некая штука, под названием Родительская Любовь, некая субстанция, которую можно поставлять своим детям в большем или меньшем количестве (естественно, чем больше, тем лучше). А что, если это предположение окажется непростительным упрощением? Что, если есть разные способы любить ребенка, и не все они одинаково хороши? Психоаналитик Алиса Миллер однажды заметила, что, - «вполне возможно искренне и глубоко любить ребенка – но не той любовью, которая ему нужна». Если она права, то правильный вопрос – это не «любим ли мы?» – и даже не «насколько мы любим?» своих детей. Он в том, как мы их любим.

Если мы с этим соглашаемся, то достаточно быстро мы можем найти большой список видов родительской любви, а также предположений, какая лучше. Данная книга имеет своей целью рассмотреть одно такое важное отличие – а именно между любовью детей за то, как они себя ведут, и любовью детей теми, кто они есть. Первый вид любви «условен», то есть дети могут ее заслужить, ведя себя тем образом, которым мы считаем приемлемым, или соответствуя нашим стандартам. Второй вид любви – безусловен: он не зависит от того, как дети себя ведут, или насколько они успешны или талантливы или воспитаны, или что-то еще.

Я хочу защитить идею Безусловного Родительства как с точки зрения его ценности, так и с точки зрения его последствий. Ценность его заключается прежде всего в том, что дети просто- напросто не обязаны заслуживать нашего одобрения. Мы должны любить их, как говорит мой друг Дебора, «без всяких причин». Более того, считается даже не то, уверены ли мы, что любим их безусловно, а уверены ли они, что это так.

Что касается последствий, то я готов предсказать, что безусловная любовь к детям принесет положительный эффект. Это не только правильно, говоря о морали, но и разумно. Детям необходимо быть любимыми такими, какие они есть, за то, какие они есть. Тогда они способны принимать себя, на фундаментальном уровне, как хороших людей, даже если они терпят неудачу или провал. Если эта базисная потребность удовлетворена, они более свободны и способны принимать других людей, и помогать им. Безусловная любовь, говоря коротко, это то, что нужно – чтобы дети цвели.



Однако, нас, родителей, постоянно тянут в направлении постановки условий нашему одобрению. Нас к этому влекут не только убеждения, в которых растили нас самих, но и то, как, собственно, нас растили. Можно сказать, мы обусловлены быть условными, и корни этого проросли глубоко в сознании: безусловное принятие редко даже в качестве идеала. Набранное в поисковике Интернета, это сочетание чаще всего ведет на дискуссии о религии или домашних животных. Оказывается, большинству людей сложно представить любовь без обязательств.

Относительно ребенка, такие обязательства обычно лежат в сфере «хорошего поведения», или «успехов». Данная и следующие три главы исследуют вопросы поведения, особенно того, насколько большинство популярных стратегий воспитания позволяет детям чувствовать любовь и принятие только если они поступают согласно нашим указаниям. Глава 5, в свою очередь, рассмотрит, как некоторые дети приходят к выводу, что любовь их родителей базируется на их достижениях - например, в спорте или в школе.

Во второй части книги я выдвину конкретные предложения о том, как мы можем уйти от «обусловленного подхода и предложить что-то более близкое той любви, которая нужна нашим детям. Но, для начала, давайте рассмотрим более широко идею Обусловленного Воспитания: какие идеи, лежат в его основе (и отличают его от безусловного принятия), и какой эффект оно оказывает на детей на самом деле.



Два Способа Растить Детей: Основополагающие Допущения



Моя дочь, Эбигэйл, переживала трудный период в течение нескольких месяцев после того, как ей исполнилось 4 года, который, скорее всего, был связан с прибытием младшего «соперника». Она стала сопротивляться просьбам, вредничать, кричать, топать ногами. Обычные процедуры и события дня переросли в битву силы воли. В один из вечеров, я помню, она пообещала, что пойдет в ванную сразу после ужина. Обещания она не выполнила, а после мягкого напоминания, начала кричать в ответ так громко, что разбудила своего младшего брата. Когда мы попросили ее вести себя потише, она снова начала кричать.

Так вот вопрос: после того, как крики стихли, стоило ли мне и моей жене следовать обычным частям режима, то есть посидеть в обнимку и почитать вместе сказку на ночь? Традиционный подход к воспитанию отвечает на этот вопрос отрицательно: тем самым мы наградим неприемлемое поведение. Эти приятные события стоит временно отменить, сказав ей вежливо, но твердо, что таковы «последствия» ее поведения.

Такой подход звучит успокоительно знакомо для большинства из нас, и соответствует тому, что вы прочитаете в большинстве книг по воспитанию детей. Более того, должен признать, что на каком-то уровне и я бы почувствовал удовлетворение от восстановления закона, потому что я был серьезно рассержен ее непослушанием. Я бы, как родитель, проявил твердость, и дал бы ей понять, что так вести себя непозволительно.

Я бы вернул бразды правления себе.

Подход «безусловный», однако, предполагает, что от такого соблазна следует воздержаться, и что нам действительно стоит посидеть в обнимку и почитать на ночь книжку, как обычно. Однако это не означает, что нам следует просто проигнорировать случившееся. «Безусловное Родительство» - это не еще одно модное словечко, означающее позволение детям делать все, что вздумается. Очень важно (когда гроза прошла), поговорить, подумать вместе, сделать выводы – именно это мы и сделали с Эбигэйл после прочтения ее вечерней книжки. Какой бы урок мы ни хотели, чтобы она усвоила, он имеет гораздо больше шансов к усвоению, если она будет знать, что наша любовь к ней не померкла от того, как она себя вела.

Думали ли мы сознательно о них или нет, эти два стиля воспитания детей базируются на совершенно разных убеждениях о психологии, о детях, и даже о свойстве человеческой натуры. Для начала, традиционный подход очень близок к школе, называемой бихевиоризм, связанной с Ф.Б. Скиннером. Наиболее яркая характеристика этой школы, как и следует из названия, это сосредоточение внимания на поведении. С ее точки зрения в людях важно то, что можно увидеть и измерить. Мы не видим желания или страха, поэтому нам стоит сконцентрироваться на том, как люди поступают.

Более того, все поведение может начинаться и заканчиваться, закрепляться или убывать, исключительно на базе того, насколько оно «подкрепляется». Бихевиористы считают, что все, что мы делаем, базируется на некоторой награде, предлагаемой нам намеренно, или получаемой естественно. Если ребенок выражает свою любовь к родителю, или делится десертом со сверстником, то он делает это потому, что в прошлом это приводило к приятным последствиям.

Если вкратце, то внешние силы, а именно как некто был в прошлом награжден (или наказан), отвечают за то, как мы поступаем, а то, как мы поступаем - в сумме означает собственно, кто мы есть. Даже люди, никогда не читавшие книг Скиннера, похоже, приняли на веру данные предположения. Когда родители или учителя постоянно говорят о «поведении» ребенка, получается, что не имеет значение ничто, кроме того, что лежит на поверхности. Вопрос не в том, кем являются дети, или что они чувствуют или думают, или в чем нуждаются. Можно забыть о ценностях и мотивах, идея в том, чтобы изменить то, как они поступают. Это, естественно, является приглашением положиться на методики дисциплины, направленные на то, чтобы заставить детей вести себя – или перестать вести себя – каким-то образом.

Более специфический пример бихевиоризма, с которым мы встречаемся каждый день: родители, которые вынуждают детей извиниться, после того, как они совершили что-то плохое или недостойное («Скажи «прости пожалуйста»). Посмотрим, что же здесь происходит. Неужели родители считают, что, заставив ребенка произнести данную фразу, они автоматически заставят его испытать искреннее сожаление, несмотря на то, что все говорит о совершенно противоположном? Или, что еще хуже, думают ли они вообще о том, чувствует ли сожаление ребенок, потому что искреннее чувство не имеет значения, но важно, чтобы были сказаны правильные слова? Обязательные извинения учат детей в основном одному – говорить то, что они не думают – то есть, лгать.

Но это не единственный практический случай, который стоит пересмотреть. Это один из множества возможных примеров, как мышление по школе Скиннера – а именно внимание к поведению – сузило наше понимание детей и деформировало наше к ним отношение. Мы видим это в техниках, обучающих младенцев засыпать самостоятельно, или ходить на горшок. С точки зрения этих методик, почему ребенок хнычет в темноте – не так важно. Может быть ему страшно, или скучно, или одиноко, или он хочет есть, или что-то еще. Точно также, не важно, почему ребенок не хочет писать в горшок, когда родители его об этом просят. Эксперты, предлагающие пошаговые техники приучения ребенка ко сну одному, или предлагающие награждать детей стикерами, золотыми звездочками или возгласами восхищения за то, что ребенок испачкал горшок, беспокоятся не о мыслях, чувствах или намерениях, порождающих поведение, а о самом поведении. (Хотя я не вел таких подсчетов, я бы хотел пока предложить следующее правило: ценность книги о воспитании детей обратно пропорциональна количеству раз, в котором в книге встречается слово «поведение»).

Давайте вернемся к Эбигэйл. Традиционный подход предполагает, что чтение ей на ночь, или другие способы выражения нашей постоянной к ней любви, только поспособствуют тому, что она устроит очередной скандал. Она усвоит, что отказываться от ванной и будить младенца – допустимо, потому что воспримет наше выражение любви, как подкрепление того, что она только что сделала.

Безусловные Родители смотрят на эту ситуацию, да и вообще на человеческую природу совершенно иначе. Для начала, этот подход предлагает нам подумать, что причины, по которым Эбигэйл устроила скандал, лежат скорее изнутри, чем извне. Вовсе необязательно, что ее поступки можно объяснить, чисто механически, глядя на внешние факторы, такие, как позитивное подкрепление подобного поведения в прошлом. Возможно, ее охватывают страхи, названия которым она не знает, или отчаяние, выразить которое она не в состоянии.

Безусловный подход к родительской любви предполагает, что поведение – это всего лишь внешнее выражение чувств и мыслей, потребностей и намерений. Говоря еще короче – важен ребенок, который себя как-то ведет, а не то, как он себя ведет. Дети – это не животные, подлежащие дрессировке, и не компьютеры, подлежащие программированию предсказуемо реагировать на вводимую информацию. Они ведут себя каким-то, а не иным образом, вследствие множества различных причин, многие из которых сложно отделить. Но мы не можем игнорировать причины, и реагировать только на проявления, то есть, поведение. Более того, каждая из причин скорее всего требует совершенно разного подхода. Если предположить, что Эбигэйл действительно вела себя несносно, потому что беспокоилась о том, что мы так много внимания уделяем ее новорожденному брату, то мы должны разбираться именно с этим, а вовсе не запрещать ей проявлять страх каким-то способом.

Сквозь все наши усилия понять и разобраться со специфическими причинами специфического поведения, проходит основной императив: Ей необходимо знать, что мы ее любим, что бы ни случилось. Более того, ей особенно важно иметь возможность обнять нас сегодня вечером, чтобы убедиться на деле, что наша любовь к ней неизменна. Именно это поможет ей пережить трудный период.

В любом случае, какие либо наказания никогда не будут конструктивными. Скорее всего, она снова начнет плакать и скандалить. И даже если временно удастся заставить ее замолчать – или не позволить выразить что-то, что она будет чувствовать завтра, из страха, что мы от нее отвернемся, - общий эффект вряд ли будет положительным. Это именно так, потому что, во-первых, наказание совершенно не имеет отношения к тому, что происходит в ее голове, а во-вторых, то, что мы называем «преподать урок», она скорее всего воспримет как «отсутствие любви».

В общем смысле, это сделает ее более несчастной, возможно, заставит чувствовать одиночество, отсутствие поддержки, понимания. В конкретном же смысле это научит ее, что ее любят – и она достойна любви – когда она ведет себя так, как хотим мы. Те исследования, которые проводились, и которые я рассмотрю ниже, говорят о том, что любое наказание только все ухудшит.



Так как я думал об этих вещах многие годы, я пришел к выводу, что традиционный подход к воспитанию не может объясняться только бихевиоризмом. Что-то там еще такое есть. Еще раз, представьте нашу ситуацию: ребенок скандалит, явно рассержен, а когда она успокаивается, папа ложится с ней рядом, обнимает ее, и читает ей сказку. В ответ, любой традиционный родитель воскликнет: «Нет, нет, вы только закрепляете плохое поведение! Вы учите ее, что так вести себя допустимо!».

Такая интерпретация включает в себя не только предположение о том, чему дети учатся в каждой ситуации, или даже о том, как они учатся. Она включает в себя крайне грустный взгляд на детей – и, говоря шире, на всю человеческую природу. Она предполагает, что, если дать им шанс, дети начнут пользоваться нашей слабостью. Дай им палец, они откусят руку. Они извлекут самый худший из возможных уроков из неоднозначной ситуации (не урок «меня любят, несмотря ни на что», а урок «ура! скандалить и вредничать можно!»). Безусловное принятие будет интерпретировано, как позволение проявлять эгоизм, жадность, бесцеремонность, требовательность. Таким образом, по крайней мере частично, традиционный подход к воспитанию базируется на циничном убеждении, что принятие детей такими, какие они есть, позволяет им вести себя плохо, потому что, получается, такие они и есть.

В контрасте с этим, безусловный подход к родительской любви начнет с того, что у Эбигэйл не было цели причинить нам вреда. Она не злонамеренна. Она сообщает мне единственным доступным ей способом, что что-то не так. Возможно, это что-то произошло недавно, или копилось уже давно. Этот подход предполагает веру в детей, бросает вызов предположению, что они извлекут неверный урок из выражения любви, или что они будут вести себя плохо, если знают, что им ничего за это не будет.

Такая перспектива не является идеалистической или романтической, и не отрицает того, что дети, да и взрослые, зачастую совершают отвратительные поступки. Детям нужно помогать и детей нужно направлять, да, но они – не маленькие монстры, которых надо усмирять и приструнять. У них есть способность проявлять как сочувствие, так и агрессию, эгоизм и альтруизм, соревноваться и сотрудничать. В основном это зависит от того, как их воспитали, включая, помимо многого – чувствовали ли они безусловную любовь. И когда ваш ребенок утраивает истерику на пустом месте, или отказывается идти мыться, когда пообещал это сделать – чаще всего это можно объяснить его возрастом – неспособностью понять источник своего дискомфорта, или неумением выражать чувства более подходящим способом, или помнить и выполнять свои обещания. В важных моментах, выбор между традиционным и безусловным подходом – это выбор между двумя радикально противоположными взглядами на человеческую природу.

Однако есть еще один набор положений, которые нам стоит рассмотреть подробнее. В нашем обществе мы считаем, что все хорошее должно быть непременно заслуженно, а не раздаваться просто так. До такой степени, что некоторые впадают в ярость, если данный принцип нарушается. Обратите внимание, например, на враждебность, которую многие испытывают к пособиям, и людям, которые на них живут. Или на широкое распространение схем оплаты труда по достижениям. Или на учителей, которые считают все приятное, например, отдых от заданий – наградой за то, что ученик хорошо выполняет требования учителя.

В конце концов, традиционный подход к воспитанию отражает тенденцию видеть практически любой тип человеческих взаимоотношений, даже между членами семьи, как некий вид экономических транзакций. Закон рынка – спрос и предложение, баш на баш – достигли статуса универсальных и абсолютных принципов, как будто все в нашей жизни, включая то, как мы растим своих детей, аналогично покупке машины или аренде квартиры.

Один из авторов книг для родителей – бихевиорист, что не случайно, - выразил это так: «Если я хочу отвести ребенка покататься на аттракционах, или даже если я хочу просто обнять и поцеловать ее, я должен сначала удостовериться, что она это заслуживает». Прежде чем вы отмахнетесь от этого, как от взгляда одного ненормального, подумайте о том, что известный психолог, Диана Баумринд, выдвинула подобный аргумент против безусловной любви, говоря, что «закон взаимности, платы за получаемое – это закон жизни, который касается всех нас».

Даже многие авторы и психотерапевты, которые не говорят о проблеме напрямую, тем не менее склонны полагаться на некую форму экономической модели. Если читать между строк, то их советы основаны на убеждении, что когда дети не ведут себя так, как нам хочется, то они должны быть насколько-то лишены того, что им нравится. В конце концов, люди не должны получать что-то незаслуженно. Даже счастье. Даже любовь.

Сколько раз вы слышали эту фразу, произносимую эмоционально, требовательно – это «привилегия, а не право»? Иногда я фантазирую, как можно бы было провести исследование типа личности людей, которые склонны так думать. Представьте человека, который настаивает, что все, от мороженого до внимания, должно выдаваться в зависимости от того, как дети себя ведут, а не просто так. Вы можете представить себе, как выглядит такой человек? Какое у него выражение лица? Насколько он счастлив? Нравится ли ему находиться с детьми в принципе? Хотели бы вы себе такого друга?

Также, когда я слышу фразу «привилегия, а не право», я всегда думаю, а что говорящий может посчитать правом? Если что-то, что человеческим существам дано по праву? Неужели нет отношений, которые мы бы предпочли исключить из законов экономики? Это правда, что взрослые рассчитывают, что за их работу им заплатят, так же, как они понимают, что за еду и другие вещи надо заплатить. Но вопрос в том, исключаем ли мы, или при каких обстоятельствах мы исключаем из закона «баш на баш» наши отношения с близкими и друзьями. Социальные психологи заметили, что действительно есть люди, с которыми мы вступаем в отношения взаимообмена: я сделаю что-то для тебя, если ты сделаешь что-то для меня (или дашь мне что-то). Но они также добавляют, что это не так, да и мы не хотели бы, чтобы это было так, во всех наших отношениях, многие из которых основаны на любви, а не на взаимообмене. Более того, одно из исследований выявило, что люди, рассматривающие свои отношения с супругом через призму взаимообмена, которые беспокоятся, чтобы получать столько же, сколько они отдают, склонны быть менее счастливы в браке.

Когда наши дети вырастают, у них будет масса возможностей принять участие в экономических взаимодействиях, в роли покупателей или работников, в сфере, где личный интерес – это главное, а условия сделки могут быть точно просчитаны в каждом случае. Но Безусловные Родители настаивают, что семья – это убежище, оазис, где можно укрыться от таких взаимоотношений. В частности, за любовь родителя не нужно платить никак. Это в самом простом и чистом смысле подарок. Это право любого ребенка.

Если вы с этим согласны, если остальные положения Безусловного подхода находят у вас в душе отклик – а именно, что мы должны смотреть на ребенка целостно, а не только на его поведение, что не стоит предполагать за ребенком худшие намерения, и так далее – тогда стоит поставить под сомнение методики традиционного воспитания, которые базируются на прямо противоположных убеждениях. Суммировать данные практические подходы можно, назвать их техниками, применяемыми к детям, чтобы добиться послушания. В противоположность этому, подходы, предлагаемые во второй части книги, естественным образом вытекают из подхода безусловной родительской любви – это совместные с детьми усилия, которые помогут им вырасти хорошими людьми, умеющими принимать достойные решения.

Эффекты Традиционного Воспитания



Точно так же то, что мы делаем сейчас, может идти вразрез с более долгосрочными целями, которые мы ставим для наших детей, так и методы традиционного воспитания могут противоречить нашим самым глубоким убеждениям. В обоих случая стоит пересмотреть, что мы делаем с нашими детьми. Но оспаривание традиционных методов воспитания не заканчивается на их связи с ценностями и положениями, многие из которых нас могут крайне обеспокоить. Спор становится тем насыщеннее, чем более мы погружаемся в исследование эффектов такого воспитания на детях в реальном мире.



Около полувека назад, один из пионеров психологии Карл Роджерс предложил ответ на вопрос «Что происходит, когда любовь родителя зависит от того, что делает ребенок». Он показал, что адресаты такой любви начинают отрицать или ненавидеть те части себя и своей личности, которые не ценятся, и, в конце концов, они считают себя достойными людьми, только когда поступают (или думают или чувствуют) определенным образом. Это практически рецепт невроза – или того хуже. Одна из публикаций Ирландского Департамента Здравоохранения и Детства (которая была распространена и принята многими организациями во всем мире), предлагает десять примеров, чтобы проиллюстрировать концепцию «эмоционального насилия». Номером два в списке, сразу после «постоянная критика, насмешки, враждебность и обвинения», идет «условное распределения родительской любви, при котором уровень заботы о ребенке зависит от его поведения или поступков».

Большинство родителей, если вы их спросите, будут настаивать, что конечно же они любят своих детей безусловно, и что это так, несмотря на их использование стратегий, которые я (и другие авторы), называют проблемными. Многие родители даже скажут, что они таким образом приучают своих детей к дисциплине, потому что любят их. Но я хочу вернуться к наблюдению, сделанному вскользь ранее. То, что мы чувствуем к своим детям не важно настолько, насколько важно, как эти чувства воспринимают они, и как, по их мнению, мы к ним относимся. Есть известное наблюдение, что важно не то, чему в школе учит учитель, а то, чему научаются ученики. В семье то же самое. Важно то послание, которое получают наши дети, а не то, которое мы посылаем.

Исследователи, изучающие результаты различных подходов к дисциплине, не нашли легкого способа обнаружить и измерить то, что происходит у людей в семьях. Во-первых, не всегда возможно наблюдать важные моменты общения (или даже записать их на пленку), так что многие эксперименты проводились в лабораториях, где родителя и ребенка просили сделать что-то вместе. Иногда родителям задают вопросы, или просят заполнить анкеты, о том, какие методы воспитания они применяют. Если дети достаточно взрослые, иногда спрашивают их о том, что делают их родители – или делали, если они уже выросли.

У каждого из подходов есть свои недостатки, и выбор метода может повлиять на результаты исследования. Если детей и родителей спрашивают по отдельности о том, что происходит у них в семье, они могут предложить совершенно разные варианты. Что интересно, если есть объективный способ узнать правду, дети ни на миллиметр не менее точны, чем свои родители, в описании их собственного поведения.

Но важный вопрос заключается не в том, кто прав, что, когда дело касается чувств, обычно не имеет ответа. Важнее то, чья точка зрения имеет больше последствий для детей. Вот пример одного исследования: дети, чьи родители признали, что используют традиционные методы дисциплины, были не в худшем состоянии, чем дети, чьи родители сказали, что не используют этих методов. Однако, когда дети были поделены на тех, кто чувствовал, что их родители применяют методы к ним, и кто этого не чувствовал, разница была поразительной. Дети, которые сказали, что любовь их родителей зависит от тех или иных условий, были гораздо менее благополучны, по сравнению с детьми, которые считали, что родители их любят вне зависимости от. Подробности данного исследования мы обсудим позже, здесь я просто хотел подчеркнуть, что не так важно в плане влияния на детей, что, по нашему мнению мы делаем (или готовы поклясться, что не делаем), как то, как это ощущают они.

В последние несколько лет выросло количество исследований, посвященных условному подходу, и наиболее яркие примеры были опубликованы в 2004 году. В данном исследовании была собрана информация о более чем ста студентах колледжа, каждого из которых спросили «зависела ли любовь родителей от того, выполнял ли он, будучи ребенком, одно из четырех условий 1) хорошо учился в школе 2) активно занимался спортом 3) был добрым и вежливым 4) подавлял негативные эмоции, например, страх?». Студентам также задавали еще несколько вопросов, в частности, «действительно ли они себя так вели (прятали страх, прилежно учились, и так далее)?» , и «Каковы их отношения с родителями?»

Оказалось, что обусловленность любви как метод в какой-то мере имела успех в достижении желаемого поведения. Дети, получавшие одобрение родителей только при определенном поведении, несколько чаще демонстрировали такое поведение, даже в колледже. Но цена была существенна. Для начала, студенты, считающие, что родители любили их условно, гораздо чаще чувствовали себя ненужными, нелюбимыми, и, как результат, не любили и не принимали своих родителей.

Думаю, можно себе представить, что если спросить любого из этих родителей, они бы заявили: «Понятия не имею, откуда у моего сына такие мысли! Я люблю его, что бы ни случилось». И только потому, что исследователи решили интервьюировать уже взрослых детей напрямую, они услышали совершенно иную – и пугающую – историю. Многие из студентов считали, что им постоянно отказывали в любви и внимании, если они не делали достаточно, чтобы впечатлить, или подчиниться родителям – и именно у этих детей отношения с родителями были наиболее натянутыми.

Чтобы подтвердить найденное, было проведено второе исследование, на этот было опросшено около сотни матерей подросших детей. И этому поколению «условная» любовь» нанесла урон. Те матери, которые сами, будучи детьми, чувствовали, что их любят только, когда они соответствуют ожиданиям родителей, чувствовали себя гораздо менее стоящими и во взрослом возрасте. Что интересно, они применяли точно такой же подход, когда становились сами родителями. Матери использовали подход обусловленной любви в воспитании несмотря на то, что эта стратегия имела негативный эффект на них.

Хотя это первое исследование, насколько мне известно, демонстрирующее как традиционные условные методы воспитания могут передаваться детям, и другие психологи обнаружили похожие подтверждение эффекта такого воспитания. Некоторые из них обсуждаются в следующей главе, описывающей два основных вида «условного» отношения к детям. Но даже в на поверхности, результаты очевидно плохи. Например, группа исследователей из университета Денвера показали, что подростки, которые ощущают, что должны выполнить некоторые условия, чтобы заслужить благосклонность родителей, перестают любить себя. Это, в свою очередь, приводит подростка к созданию «искусственного я» - то есть попытке притвориться человеком, которого родители будут любить. Этот отчаянный порыв быть принятым часто ассоциируется с депрессией, чувством безнадежности, тенденцией терять связь с истинным «я». В какой-то момент такие подростки могут даже не знать, кто они на самом деле, ведь они столько усилий приложили, чтобы стать тем, кем он не являются.

В течение многих лет, исследователи обнаруживали, что «чем большему количеству условий должен соответствовать индивидуум, чтобы получить поддержку и любовь, тем более занижено у него чувство собственной ценности». Когда детей любят только при определенных условиях, они склонны принимать себя только при определенных условиях. Напротив, те, кто чувствует, что их принимают безусловно – родители, или даже, согласно некоторым исследованиям, учителя, - обычно относятся к себе гораздо лучше», - как и предсказывал Карл Роджерс.

Это все приводит нас к главной цели этой книги, центральному вопросу, над которым я предлагаю вам подумать. В анкетах, используемых при исследованиях обусловленности родительской любви, подростка или молодого человека обычно просят поставить «полностью согласен», «согласен», «отношусь нейтрально», «не согласен», «полностью не согласен» в ответ на утверждения, например «Моя мама поддерживала во мне чувство любящего понимания, даже в самых худших конфликтах и ссорах», или «когда мой отец не согласен со мной, я знаю, что он все равно любит меня». Как бы вы хотели, чтобы ваш ребенок ответил на такие вопросы через 10-15 лет, и как вы думаете, они ответят?



ГЛАВА 2

ЛЮБОВЬ КАК СРЕДСТВО ПООЩРЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ



Когда ученые начали изучать дисциплину в 50-60-х годах, они были склонны классифицировать то, что родители делали с детьми, либо на основе любви, либо на основе силы. Дисциплина, основанная на силе, включала в себя побои, крики, запугивания. Дисциплина, основанная на любви – в общем, все остальное. И когда результаты были достигнуты, стало ясным, что сила производит гораздо худшие результаты, чем любовь.

К сожалению, под вторым типом объединили огромное количество совершенно разных подходов. Некоторые включали в себя аргументацию и обучение, основанное на тепле и понимании. Иные оказывались существенно менее нежными. Некоторые из них сводились к контролю детей с помощью любви, либо лишая их ее, если они вели себя плохо, либо засыпая их вниманием и знаками обожания, если они вели себя хорошо. Это две стороны обусловленной родительской любви – «лишение любви», кнут, и «положительное подкрепление», пряник. В этой главе я хочу исследовать оба этих подхода, как они выглядят на практике, какие результаты приносят, и каковы причины этих результатов. Чуть позже, я более подробно рассмотрю идею наказания.





Лишение Любви



Как и все, Лишение Любви может применяться разными способами, и с разными уровнями интенсивности. На одном конце шкалы, взрослый может становиться чуть более отстраненным в ответ на какое-то поведение ребенка, становясь холоднее и менее нежным – зачастую даже не замечая этого. На другом конце – родитель может напрямую объявить: «Я не люблю тебя, когда ты так себя ведешь», или «Когда ты так поступаешь, мне даже видеть тебя не хочется».

Некоторые родители отказывают в любви, не отвечая ребенку, то есть намеренно его игнорируя. Они зачастую могут это не говорить вслух, однако послание совершенно прозрачно: «если ты делаешь что-то, что мне не нравится, я не буду обращать на тебя внимания. Я буду притворяться, что тебя здесь вообще нет. Если ты хочешь, чтобы я снова тебя заметил, придется тебе мне подчиниться».

Другие родители физически изолируют ребенка. Этому есть два пути. Родитель может уйти сам, оставив ребенка плачущим, или кричащим в панике «Мама, вернись, вернись!»), или отправить ребенка в его комнату, или куда-то еще, подальше от родителя. Эту тактику достаточно точно можно описать, как принудительную изоляцию. Но от такого названия большинству родителей будет не по себе, поэтому используются другие термины, которые позволяют избежать столкновения лицом к лицу с правдой. Один из частых эвфемизмов, как вы смогли догадаться, это «отправить подумать».

На самом же деле, этот очень популярный воспитательный метод есть версия отказа в любви – по крайней мере, когда детей отсылают или запирают в комнате против их воли. Нет ничего плохого в том, чтобы у ребенка была возможность уйти в свою комнату, или другое удобное ему место, когда он расстроен или рассержен. Если он хочет побыть один, и все слагаемые (когда уйти, куда уйти, что делать, и когда вернуться) ему подконтрольны, он не испытывает изгнание или наказание, то это зачастую полезно. Меня беспокоить вовсе не этот вариант. Я говорю о варианте «иди подумай», когда он превращается в приговор родителя: одиночное заключение.

Одним из намеков на суть этого метода, который на западе называют «тайм аут» является его происхождение. «Тайм Аут» - это часть выражения «Тайм аут в применении положительного подкрепления», практики, разработанной почти полвека назад для тренировки лабораторных животных. Пока Скиннер и его последователи трудились, например, чтобы научить голубей нажимать на определенные кнопки в ответ на цветные огоньки, они экспериментировали с разными методами, при которых еда выдавалась, если животные делали то, что хотели от них экспериментаторы. Иногда они также наказывали животных, не давая им еды, или выключая свет, проверяя, удастся ли «избавиться» от какого-то вида поведения при нажимании на кнопки. Точно такое же проделывали и с другими животными. Так, например, коллега Скиннера опубликовал в 1958 году статью под названием «Контроль поведения шимпанзе и голубей путем тайм аута в положительном подкреплении».

Через несколько лет статьи начали появляться в журналах по экспериментальной психологии, названия были примерно следующие «Длина тайм аута и подавление нарушений в поведении у детей». В этом конкретном исследовании, дети, которые подвергались «тайм ауту», описывались как «умственно отсталые, недоразвитые субъекты». Однако скоро метод начали рекомендовать всем, и даже специалисты по воспитанию, которые по идее ужаснулись бы от идеи обращения с детьми, как с лабораторными животными, с энтузиазмом советовали родителям отправлять своих детей «подумать», если они сделали что-то не так. И очень скоро это превратилось в наиболее часто рекомендуемый воспитательный метод в профессиональной литературе по воспитанию детей младшего возраста».

Мы говорим о методе, который зародился, как способ контроля поведения животных. Все три слова вызывают опасные вопросы. Со вторым мы уже сталкивались: стоит ли нам сужать внимание только до поведения? Изоляция от любви, как все награды и наказания – касается сугубо внешнего слоя. Метод создан исключительно для того, чтобы заставить существо вести себя (или не вести себя) каким-то образом.

Последнее слово, животные, напоминает нам, что бихевиористы, которые собственно изобрели метод, считали, что люди не сильно отличаются от животных. Мы «выдаем» более сложные формы поведения, включающие в себя речь, но принципы познания считаются такими же. Те из нас, кто не разделяет этой точки зрения, могут усомниться, стоит ли подвергать наших детей методы, который был создан для птиц и грызунов.

И, наконец, мы остаемся с вопросом, который проходит через всю книгу: имеет ли смысл растить детей, основываясь на контроле?

Даже если история теоретической базы метода вас не пугает, подумайте еще раз о изначальном смысле, «тайм аут в положительном подкреплении». Вряд ли родители находятся как раз в процессе награды игрушками и конфетами, когда вдруг решают сделать в этом паузу. Так что это за положительное подкрепление, которого временно лишается ребенок, отправленный в принудительную изоляцию? Иногда он делает что-то веселое, что его заставляют прекратить. Но это не всегда так, а даже если это так, думаю, все не так просто. Когда вы отсылаете ребенка, чего он лишается – так это вашего присутствия, вашего внимания, вашей любви. Возможно, вы так об этом не думали. Более того, вы можете настаивать, что ваша любовь к ребенку не уменьшается. Но, как мы уже видели, важно то, как это видит ребенок.



Результаты лишения любви



В следующих главах я поговорю об альтернативе принудительной изоляции. Но давайте вернемся и посмотрим подробнее на, собственно, идею лишения любви. Для многих людей первым вопросом будет следующий: «насколько работает такой подход?». И не в первый раз это оказывается более сложным вопросом, чем кажется на первый взгляд. Мы должны спросить, «работает для достижения чего?» - и мы также должны положить на весы временное изменение в поведении и то, что может оказаться далеко идущим негативным влиянием. Другими словами, мы должны взглянуть чуть далее, чем сейчас, а также на то, что происходит глубже видимого нам поведения. Напомню, что исследование студентов колледжей, описанное в предыдущей главе, показало, что обусловленность родительской любви может заставить детей изменить свое поведение, но очень дорогой ценой. То же самое касается и методики лишения любви в частности.

Взгляните на рассказ родителя маленького ребенка, назовем его Ли:



Некоторое время назад я обратил внимание, что когда Ли начинал скандалить, мне не было необходимости угрожать, что лишу его чего-то, и даже повышать голос. Я просто тихо объявлял ему, что сейчас уйду из комнаты. Иногда все, что нужно было сделать – это пересечь комнату, отойти от него, и сказать, что я подожду, пока он перестанет вопить, или сопротивляться, или что еще он там делал. Чаще всего это было потрясающе эффективно. Он начинал умолять «Нет, пожалуйста!», и немедленно успокаивался, и делал, что я просил. Поначалу я для себя вынес мораль, что достаточно и легких мер, я мог получить то, что хотел, без необходимости наказывать. Но я не мог перестать думать о том страхе, который видел в его глазах. Я вдруг понял, что то, что я делал – и было наказанием с точки зрения Ли – возможно, символическим, но ужасно страшным.



Важное исследование, посвященное эффективности отъема любви поддерживает выводы этого родителя: Иногда это работает, но это не значит, что стоит это делать. В начале 80-х два ученых из национального института душевного здоровья исследовали, что делали матери со своими годовалыми детьми. Оказалось, что отказ в любви – например намеренное игнорирование, или намеренная изоляция, обычно комбинировались с другими методами. Вне зависимости от того, какой подход использовался, объясняли ребенку или шлепали его, усиленные лишением любви, они давали больше шансов, что очень маленькие дети будут подчиняться желаниям матери, по крайней мере на данный момент.

Однако исследователей больше обеспокоило то, что они видели, нежели успокоило, и они подчеркнули, что не рекомендуют родителям использовать лишение любви. Во-первых, указали они, «воспитательные методы, имеющие результатом немедленное подчинение, не обязательно эффективны в более долгосрочной перспективе». Во-вторых, они заметили, что «дети склонны реагировать на отказ в любви способом, который родители находят причиной для применения дальнейших дисциплинарных мер». Создается заколдованный круг, когда дети плачут и протестуют, что ведет еще к большему лишению любви, что ведет еще к большим слезам и протестам, и так далее. И, наконец, даже если этот метод приносил результаты, исследователи не были совсем уверены, что хотят говорить, почему.

Много лет назад психолог по имени Мартин Хоффман решил поставить под сомнение разделение воспитательных методов на применение силы, и применение любви, указав, что лишение любви, частый пример последнего, имеет много общего с жестокими формами наказаний. Оба сообщают детям, что если они сделают что-либо, что нам не нравится, мы заставим их страдать, чтобы они изменили свое поведение (единственный вопрос – это как мы заставим их страдать: принося физическую боль побоями, или эмоциональную боль принудительной изоляцией). И оба метода завязаны на то, чтобы заставить детей думать о последствиях для себя, что, естественно, очень далеко от идеи научить детей думать, как их действия влияют на других детей.

Далее Хоффман сделал еще более удивительное предположение: «В некоторых ситуациях, лишение любви может быть даже хуже чем другие, казалось бы, более жесткие, наказания. «Хотя это не несет немедленного физического или материального вреда для ребенка», писал он, лишение любви «может быть эмоционально более разрушительно, чем применение силы, так как несет в себе самую страшную угрозу – лишиться родителя, или быть брошенным». Более того, «хотя родитель знает, что это временно, маленькие дети могут этого не понимать, так как всецело зависят от родителя, и кроме того, не имеют опыта или понимания концепции времени, чтобы увидеть временность родительского отношения».

Даже дети, которые, в конце концов понимают, что мама или папа рано или поздно снова начнут с ними разговаривать (или им разрешат выйти из комнаты), могут не восстановиться до конца от отголосков этого наказания. Методы лишения любви могут принести успех, делая поведение ребенка более приемлемым для взрослого, но механизм, который приводит к этому успеху - это «страх возможной потери родительской любви», говорит Хоффман. Это остановило даже тех исследователей, которые обнаружили, что лишение любви может принести временное подчинение. Более того, другая группа исследователей нашла, что данный дисциплинарный метод склонен «оставлять ребенка в состояние эмоционального расстройства на гораздо более долгие периоды», чем шлепки.

Исследований воспитательного метода лишением любви не так много, но те, что есть, показывают одинаково пугающие результаты. Дети, подвергающиеся ему, имеют более низкую самооценку. Они демонстрируют худшее эмоциональное здоровье, и больше склонны к правонарушениям. Если мы рассмотрим более широкую категорию «психологического контроля» со стороны родителей (лишение любви в которой является определяющей характеристикой таких методов), более старшие дети, подвергающиеся таким методам, более склонны к депрессии.

Нет никаких сомнений: родитель обладает огромной властью «манипулировать детьми с помощью их потребности в родительской любви и одобрении, и страха потери родительской эмоциональной поддержки». Однако это нельзя сравнить, скажем, со страхом темноты, из которого большинство людей вырастают. Напротив, это тот тип страха, который так же долог, как и разрушителен. Ничто на свете так не важно для нас в детском возрасте, как то, что чувствуют к нам родители. Неуверенность в этом, страх того, что нас бросят могут оставлять шрамы на всю жизнь, даже когда мы становимся взрослыми.

Тем самым наиболее логичным оказывается, что самым ярким последствием наказания лишением любви является страх. Даже уже повзрослев, молодые люди, к которым в детстве применяли такие методы, оказываются гораздо более запуганными, нервными, нерешительными. Они могут бояться проявлять гнев. Они демонстрируют огромный страх поражения. И их взрослые взаимоотношения могут быть деформированы попыткой избежать близкой привязанности – возможно, потому что они живут в страхе снова и снова быть брошенными. (Испытав лишение любви в детстве, эти взрослые могут «решить для себя, что условиям сделки невозможно соответствовать. То есть, раз они никогда не могли заслужить полного одобрения и поддержки со стороны родителей, которые им были так нужны, поэтому они теперь пытаются построить свои жизни так, чтобы не зависеть от эмоциональной помощи и заботы других».)

Я не хочу сказать, что вы разрушили жизнь своему ребенку тем, что отправили ее в свою комнату однажды в 4 летнем возрасте. Однако список последствий я не придумал в за завтраком сегодняшним утром. Это не вопрос праздной болтовни или даже рассказов психотерапевтов. Официальные и контролируемые исследования связали все эти страхи напрямую с ранним использованием родителями воспитательных методов лишения любви. Книги для родителей почти никогда не упоминают об этих данных, но общий эффект нельзя не принимать всерьез.

Кстати, есть еще одно открытие, о котором стоит упомянуть: влияние на моральное развитие ребенка. Хоффман провел исследование учеников 7 класса, и обнаружил, что лишение любви как воспитательный метод имеет прямую связь с более низким уровнем морали. При решении как вести себя по отношению к другим людям, эти дети не принимали в расчет особые обстоятельства, или потребности другого человека. Напротив, научившись поступать, как им скажут, из страха потерять любовь родителя, они склонны просто применять правила в негибкой, жесткой манере. Если мы серьезно хотим помочь нашим детям вырасти сочувствующими, психологически здоровыми людьми, мы должны понять, насколько тяжело это сделать на диете из отказа в любви –или, как мы увидим далее, на любой форме наказаний.





Провал поощрений



Вам неприятно слышать, что заключение в свою комнату и другие «мягкие» виды наказаний возможно, не так уж и благотворны? Тогда готовьтесь. Обратная сторона лишения любви, или еще один метод условности родительской любви – ни что другое, как положительное подкрепление, подход крайне популярный среди родителей, учителей и всех, кто проводит много времени с детьми. Даже те, кто предупреждают о последствиях дисциплины наказаниями, не задумываясь напоминают нам почаще хвалить детей за то, что они хорошо себя ведут.

Здесь стоит дать кое-какие пояснения. В нашей культуре на рабочем месте, в школе или в семье есть две основные стратегии, как люди выше на лестнице власти пытаются заставить тех кто ниже на лестнице власти подчиняться. Один путь – наказывать за неподчинение. Второй – награждать подчинение. Наградой могут быть материальные вознаграждения или привилегии, конфетка или золотая звезда. Наградой также может быть похвала. Поэтому, чтобы понять всю величину выражения «молодец!» для вашего ребенка, надо понять всю философию кнута и пряника, частью которой эта похвала является.





Во-первых стоит заметить, что награды крайне неэффективны в повышении качества работы или учебы. Огромное количество исследований показало, что и дети и взрослые одинаково менее успешны в выполнении заданий, если за выполнение, или за хорошее выполнение предлагается награда. Как оказалось, первые ученые, обнаружившие эту взаимосвязь были совершенно к ней не готовы. Они ожидали, что какое-то вознаграждения за достижение мотивирует людей стараться лучше, однако регулярно вынуждены были признать, что это не так. Исследования неоднократно показывали, например, что студенты учатся лучше при прочих равных, если за успехи не ставят пятерок – то есть в школах и классах, где обсуждается работа ученика без присвоения ему буквы, номера или оценки.

Но что если нас больше интересуют поведение и ценности, нежели достижения. Безусловно, мы должны признать, что так же, как и наказания, награды добиваются успеха в получении временного подчинения. Если бы я сейчас предложил вам 1000 долларов за то, чтобы вы сняли ботинки, вы бы с удовольствием их приняли, а я мог бы с триумфом заявить, что «награды работают». Но, так же как и наказания, они не помогают человеку развить в себе внутреннюю потребность выполнить задачу или предпринять какое-то действие, или внутреннюю необходимость продолжать этим заниматься, когда награды закончились.

Более того, один за другим многие эксперименты демонстрировали, что награды не только неэффективны в этом – они контр продуктивны. Например, исследователи обнаружили, что дети, которых поощряют за хорошие поступки, гораздо реже считают себя хорошими людьми. Вместо этого, они склонны объяснять свое поведение наградой. И, когда рог поощрений иссяк, они реже продолжают помогать, чем дети, которых изначально не поощряли за помощь другим. Они также реже помогают, чем они делали это раньше. В конце концов, они усвоили, что смысл прийти на помощь другому – в получении за это награды.

Суммируя, мы практически пилим под собой сук, предлагая ребенку эквивалент собачей косточки за то, что они ведут себя так, как нам хочется. Но это не потому, что мы дали не ту косточку, или дали ее не вовремя, а потому, что с попыткой изменить людей, наказывая и поощряя их, есть принципиальные проблемы. Родителям не всегда легко определить, в чем заключаются эти проблемы, вот почему я так часто слышу от людей, испытывающих какое-то смутное неприятие системы поощрений детей, что они не могут точно определить, что им в этом не нравится.

Вот один из способов понять, что не так. Большинство из нас считают, что есть вещь, под названием «мотивация», которой может быть много, мало, или не быть вообще. Естественно, мы хотим, чтобы у наших детей были ее неиссякаемые запасы ее, или иными словами, мы хотим, чтобы они были высоко мотивированы делать домашнее задание, вести себя ответственно, и так далее.

Проблема заключается в том, что мотивация бывает разная. Большинство психологов различают внешнюю и внутреннюю мотивацию. Внутренняя мотивация означает, что вам просто нравится что-то делать, потому что это вам нравится, а внешняя, что вы делаете что-то, чтобы закончить это и получить награду или избежать наказания. Это разница в том, читает ли ребенок книгу, потому что ему интересно, что произойдет в следующей главе, или потому, что за ее прочтение ему пообещали шоколадку.

Главное даже не в том, что эти мотивации отличаются, или что внешняя мотивация стоит ниже внутренней, хотя и то, и другое правда. Я хочу подчеркнуть, что внешняя мотивация постепенно разрушает внутреннюю. Чем больше внешней мотивации, тем меньше внутренней. Чем больше людей награждают за какое-то действие, тем больше шансов, что они потеряют интерес к тому, что им приходилось делать ради получения награды. Естественно, из такого обобщения любого психологического исследования всегда есть исключения, однако это общее заявление было доказано буквально десятками исследований людей разных возрастов, полов и культур – с массой различных заданий и поощрений.

Поэтому нет ничего удивительного, что дети, которых награждают за то, что они помогают, начинают помогать меньше, как только их перестают награждать. Есть масса и других подтверждений. Предложите группе маленьких детей новый напиток, и те, кого поощрили, за то, что они его попробовали, на следующей неделе будут любить его меньше, чем те, кто попробовали его без всяких поощрений. Или заплатите детям за то, чтобы они решили головоломку, и они забросят ее, как только эксперимент закончится – хотя те, кому не платили, будут заниматься ей столько, сколько им интересно.

Мораль из этого всего такая – не важно, насколько «мотивирован» ваш ребенок что-то делать (ходить на горшок, учиться фортепиано, ходить в школу, и так далее). Вопрос, который стоит задать – это как мотивирван ваш ребенок. Или другими славами, важно не количество мотивации, а ее тип. А тот тип, который создается наградами, обычно имеет свойство снижать тот тип, который мы бы хотели, чтобы был у наших детей: истинный интерес, который не иссякает, даже когда наград уже больше нет.



Не такое уж положительное подкрепление



А теперь самые плохие новости: то, что можно сказать о материальных вознаграждениях (деньги и пища), или символических наградах (оценки или золотые звезды), является правдой и по отношению к вербальному поощрению. Во многих случаях результаты похвалы могут быть так печальны, как результат осыпания ребенка подарками.

Дня начала, «Молодец, постарался!», может напрямую влиять на то, на сколько ребенок постарается. Исследователи не перестают отмечать, что люди, которых хвалят за успехи в творческом задании, зачастую не в состоянии выполнить следующее задание. Почему? Частично потому, что похвала создает давление «быть молодцом и дальше», которое мешает быть молодцом. Частично потому, что интерес к заданию уменьшился, так как появился интерес заслужить похвалу. Частично потому, что они уже менее склонны рисковать – необходимое качество для творчества – как только начинают задумываться, как добиться похвалы.

Положительное подкрепление так же не работает для достижения остальных задач, а не только результатов. Так же как остальные награды и наказания, лучшее, чего может добиться похвала – это временного изменения в поведении. Например, те дети, которых хвалили за то, что они попробовали незнакомый напиток, сказали, что он им понравился гораздо меньше – точно так же как и группе детей, получивших материальные вознаграждения (данный конкретный психолог не предсказывал результата: она предположила, что похвала не будет так же разрушительна, как внешние стимулы).

Еще большее беспокойство вызывают результаты исследования маленьких детей, которых родители часто хвалили за проявления щедрости, оказываются немного менее щедрыми в ежедневной жизни, чем остальные, которые похвалы не получали – так же как и дети, получающие за щедрость подарки. Каждый раз, как они слышали «вот молодец, что поделился!», или «ты такая умница, что помогаешь», им становилось чуть менее интересно делиться и помогать. Эти действия переставали считаться чем-то ценным сами по себе, а становились способом добиться определенной реакции взрослых. В данном случае, именно щедрость становилась инструментом заслуг. В других случаях это могло быть рисование, или плавание, или умножение, или что-то еще, за что мы предлагаем положительное подкрепление.

Похвала, как и другие формы вознаграждения, обычно отражает зацикленность на поведении – такое же наследие бихевиоризма, как и то, о чем я говорил ранее. Как только мы начинаем думать о мотивах, которые лежат в глубине поступков, провал положительного подкрепления немедленно становится понятен. В конце концов, если мы хотим, чтобы ребенок научился искренне сочувствовать, то нам недостаточно знать, что он оказал кому-то помощь. Нам нужно знать, почему.

Например, возьмем мальчика по имени Джек: он поделился игрушкой с другом, и надеется, что мама заметит и завалит его восхищением («ах какая ты умница что дал и Грегори поиграть»). А вот пример Зака: он поделился игрушкой не зная, да и не заботясь о том, заметила ли мама. Он сделал это потому, что не хотел, чтобы его друг расстраивался. Похвала за щедрость обычно игнорирует такие разные мотивации. И что еще хуже, она даже поддерживает менее желаемую мотивацию, повышая шансы, что дети будут хотеть добиваться похвалы и дальше.

До сего момента моим основным аргументом был тот факт, что похвала является внешней мотивацией, и потому непродуктивна. Но сейчас я хочу подойти к этой мысли с другого угла. Проблема не только в том, что похвала – это награда. Проблема в том, что положительное подкрепление является примером идеи обусловленной родительской любви.

Подумайте об этом: что является зеркальным отражением лишения любви – то есть лишение ребенка нежности, если нам не нравится, что он делает? Это проявление к нему любви и нежности когда нам нравится, что он делает: проявление ее избирательно, на определенных условиях, зачастую с неприкрытой надеждой закрепить положительное поведение. Похвала не просто отличается, от обусловленной любви, это ее полярная противоположность. Это способ сказать ребенку: «Придется тебе плясать под мою дудку, если хочешь, чтобы я выражал восхищение и поддержку».

По-настоящему заботливые родители внимательны, и они часто (хотя и не всегда) описывают что-то, что сделал ребенок, и дают ему возможность задуматься. Однако «молодец» - это не описание, это оценка. И у этой оценки есть неприятные последствия, выражающиеся в том, как воспринимают дети наше к ним отношение. Вместо «я тебя люблю», похвала зачастую сообщает «я тебя люблю, потому что ты хорошо поступил». Нам вовсе необязательно это дословно говорить, что, естественно, почти никто и не делает. Нам достаточно так поступать – то есть выражать любовь и радость только при определенных условиях (точно также лишение любви зачастую происходит без того, чтобы родитель говорил: «я не люблю тебя, потому что мне не нравится, как ты поступил». В обоих случаях послание совершенно прозрачно.

Несколько лет назад, когда мы с женой пытались нанять няню, мы встретили молодую женщину, суммировавшую свою философию детского воспитания «хорошее поведение не проходит у меня незамеченным». Она, наверное, хотела подчеркнуть отличие своего подхода, от дисциплины наказаний за плохое поведение. Но мы немедленно поняли, что не хотим ее и близко подпускать к нашим детям. Мы даже не хотели, чтобы они могли подумать, что внимание заботящегося о них взрослого выдается порциями в ответ на то, как они себя ведут – иными словами, что она будет слушать их и смотреть на них, если сочтет, что они это заслужили.

Я благодарен этой женщине, тем не менее, так как она помогла мне прояснить, против чего я возражаю, и почему. Я также благодарен другой мысли, посеянной одной женщиной из аудитории на лекции, которую я читал какое-то время назад. Я не помню ее имени, или даже в каком городе это было. Я однако запомнил, что она подошла ко мне, и сказала, что в школе у ее ребенка ей вручили наклейку на машину, который выглядел так:



Я ГОРЖУСЬ СВОИМ РЕБЕНКОМ

ЛУЧШИМ УЧЕНИКОМ МЕСЯЦА



Она рассказала, что как только приехала домой, взяла ножницы, и отрезала нижнюю строчку, и приклеила на свою машину оставшиеся 4 слова, то есть верхнюю строчку. С такой просто изобретельностью, она не только воспротивилась приглашению быть «условным» родителем, но и нашла возможность утвердить безусловность любви и гордости, которые она испытывала к ребенку.

Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что в человеческом поведении нет абсолютов и идеалов. Есть ли у положительного подкрепления есть пагубный эффект, (и если есть, то насколько пагубный), может варьироваться в зависимости от многих факторов. Важно как это делается: как дозируется похвала, тон голоса, делается ли это публично или нет. Важно, по отношению к кому это проявляется: имеет важность темперамент и возраст ребенка, и многие другие моменты. Важно, почему это делается: за что хвалят ребенка, и какова собственно цель похвалы – или, что важнее, какую цель чувствует ребенок. Есть разница в похвале ребенка за действия, которые просто упрощают вам жизнь (например, аккуратно есть), или восхищение ими, когда они делают что-то действительно впечатляющее. Есть разница в выражении удовольствия бездумным подчинением (например, когда ребенок просто следует одному из ваших правил), или выражение удовольствия глубокомысленным вопросом.

Поэтому, можно найти пути минимизировать негативные последствия похвалы. Но гораздо более важная вещь, что даже и менее вредные версии все равно далеки от идеала (вот почему я предлагаю альтернативы похвалы в главе 8, а не менее вредоносные виды похвалы). Безусловно является правдой, что выражение внезапной радости чем-то, что сделал ребенок, менее сомнительно, чем намеренное восхваление, имеющее цель изменить поведение. Только последнее является намеренной манипуляцией в духе учения Скиннера. Однако это не гарантирует, что первое – безвредно.

В некоторых случаях «как ты хорошо раскрасил», или, по отношение к подростку «ты хорошо держишься в своем ряду» - вполне может быть способом передачи информации, нежели вербальным стимулом к повторению требуемого поведения. Однако какую информацию мы передаем? Мы не просто сообщаем ребенку, что он сделал, мы сообщаем ему, что нас устраивает, что он сделал. Почувствует ли он, что мы просто за него рады, что мы вместе с ним радуемся его успеху? Это хороший сценарий. Однако при избирательной похвале он очень легко делает вывод, что он нас устраивает только тогда, когда поступает, как нам нравится (смотри-ка, как папа радуется, когда я попадаю по мячу… и только когда я попадаю по мячу).

Это, в свою очередь, часто превращается в условность самооценки. Логическая цепочка продолжается следующим образом: (1) «Мне нравится, как ты это делаешь» для ребенка превращается в (2) «Ты мне нравишься, потому что это делаешь» - а это, в свою очередь, подразумевает (3) «Ты мне не нравишься, когда этого не делаешь», и последний шаг, когда ребенок чувствует (4) «Я никому не нравлюсь, если я этого не делаю». Если это действительно оказывается результатом методики обусловленной родительской любви, то похвала может быть опасной вне зависимости от мотивов того, кто хвалит, даже если нет намеренной попытки контроля с помощью похвалы. И это особенно верно, если наши добрые слова и другие выражения любви в основном ограничены случаями, когда ребенок делает что-то, что нам нравится.



Возможно, вы встречали людей, которые тоже с недоверием относятся к похвале, но зачастую они возражают против того, как часто надо хвалить детей, или что с детей по нынешним временам не слишком-то много требуется, чтобы заслужить «молодец». В этом есть доля правды, это несомненно. Я слышал, как родили подбадривали своих детей на площадке – «ты отлично катаешься на качелях!» (ради бога, это же сила притяжения!). Но у меня есть серьезные сомнения по поводу этих возражений. С одной стороны, они просто упускают главное: положительное подкрепление сомнительно не потому, что предлагаетя слишком часто, или слишком редко. Суть гораздо глубже.

С другой стороны, такого рода критика может зачастую ухудшить ситуацию. Тот, кто объявляет, что не надо гладить ребенка по голове за каждую мелочь, обычно добавляет, что мы должны быть более избирательны, более критичны в решении, что хвалить – что означает, что они должны стараться лучше, чтобы заслужить наше одобрение. Естественно, это означает, что родительская любовь становится еще более обусловленной, чем она есть. Критики правы в том, что когда детей хвалят постоянно, это превращается в фоновый шум, который они уже почти не слышат. На это можно сказать: «Ну и прекрасно, вот когда похвалу дозируют для достижения максимального результата, тогда стоит беспокоиться. Именно тогда (по крайней мере с точки зрения ребенка), безусловность нашей любви находится под наибольшим сомнением.

В 70-х года психолог из Флориды по имени Мэри Бадд Роуэ занималась исследованиями стилей обучения в школе, и подметила кое-что интересное. Дети, которых учителя часто хвалили, более сомневались перед тем, как дать ответ. Они чаще, по сравнению с другими людьми, отвечали с вопросительной интонацией («Эээ, фотосинтез?»). Они меньше делились мыслями с другими учениками, и чаще бросали сложное задание. Они также были склонны немедленно отказаться от какой-то своей мысли или предположения, если учитель с ними не соглашался.

Данное исследование подтвердило ту правду, которую мы можем наблюдать в собственных семьях: Чувство компетентности ребенка, чувство собственной ценности, может подниматься или падать в зависимости от нашей реакции. Они смотрят на нас, фигурально, а зачастую и в прямом смысле слова, чтобы понять, одобряем ли мы то, что они делают. (Почти как маленькие дети, которые ищут свою эмоцию в наших лицах, когда они упали, пытаясь понять, больно ли им. Если мы расстроены – «Ой, боже, милый, ты не ударился?» - они более склонны расплакаться).

В результате использования похвал дети склонны больше или меньше гордиться своими достижениями – или решать для себя, что можно счесть «достижением». В экстремальных случаях они становятся «наркоманами похвалы», и даже во взрослом возрасте продолжают искать одобрения в окружающих людях, чувствуя подъем или отчаяние в зависимости от того, скажет ли им муж, жена, начальник, или кто-то еще, для них значимый, что они молодцы.

Все маленькие дети обладают глубочайшей потребностью в одобрении родителей. Поэтому похвала так часто «работает» в краткосрочной перспективе, чтобы заставить их делать то, что нам нравится. Но мы ответственны за то, чтобы удержаться от использования их зависимости для нашего удобства – а именно это мы и делаем, когда одариваем их широчайшей улыбкой и говорим «мне так нравится, как быстро ты сегодня собрался в школу». Дети могут начать чувствовать манипулятивность такого «подслащенного» контроля, даже если не могу точно объяснить, в чем дело. Но даже вне зависимости от того, просекут ли они это и начнут ли бунтовать, есть что-то определенно безвкусное в самом методе. Он не сильно отличается от ожидания, когда ребенок очень захочет пить, и потом дать ей напиться только если она сделает что-то, для облегчения нашей жизни.

Что еще хуже, положительное подкрепление часто создает заколдованный круг, сходный тому, что мы наблюдали в методе «лишения любви»: чем больше мы хвалим, тем больше детям нужна наша похвала. Они чувствуют себя неуверенно, они ждут, когда их погладят по головке, мы это делаем, а их потребность только увеличивается. Кэрол Дуэк, психолог Колумбийского университета, провела предварительные исследования, которые объясняют данный феномен. Когда мы предлагаем ребенку комментарий, «подразумевающий обусловленное отношение (а это, в свою очередь, воспитывает чувство обусловленной самооценки)», дети начинают демонстрировать симптомы беспомощности. Положительное подкрепление – это форма обусловленной любви, и Дуэк замечает, что «обусловлено мы принимаем не только какое-то поведение или черту ребенка. На самом деле, ребенок начинает видеть «себя целиком» хорошим, только когда родители довольны. Это крайне сильный способ подрыва самооценки. Чем больше мы говорим «молодец», тем хуже ребенок к себе относится, и тем больше похвалы ему нужно».

Естественно, это по идее должно придать нам скептицизма по отношению к любому заявлению, что хвалить хорошо, потому что детям этого хочется. Если вам нужны деньги, но вам доступна только тупая, однотипная работа, вы и на нее согласитесь. Но это не является подтверждением положительности такой работы. Это всего лишь означает, что мы берем то, что можем взять. Что на самом деле нужно детям – так это наша безусловная любовь. Однако если единственное, что им предлагается, как альтернатива критике или невниманию – это избирательная похвала тому, что они делают, они возьмут это и потом, возможно, испытывая смутную неудовлетворенность, прибегут просить еще. Грустно, что те родители, которые получали слишком мало безусловной любви, будучи детьми, обычно неверно диагностируют проблему, считая, что им не хватало похвалы. После чего они захваливают своих детей до смерти, чтобы и следующее поколение получило не то, что на самом деле нужно.



Многие родители говорили мне, что эти идеи тяжело принять, особенно в первый раз. Уже достаточно плохо, когда кто-то намекает, что вы что-то не то делаете со своими детьми, но еще хуже, когда выясняется, что именно то, чем вы гордились, может на самом деле приносить больше вреда, чем пользы.

Некоторые, как я заметил, обычно отвечают вопросом: «А какова альтернатива?». Совершенно резонный вопрос, если мы говорим об альтернативах самой идеи обусловленной родительской любви (что я и сделаю позже), а не искусственных изменениях того, что мы говорим детям – новой, улучшенной версии похвалы.

Некоторые чувствуют себя неуютно и отпускают нервные смешки: «Хе-хе. Наверное, я не должен вам говорить, что мне понравилась ваша книга, да? А то получится, что я вас хвалю, хехехе». Это понятно. Сложно сразу принять идею, особенно ту, которая заставляет пересмотреть большинство того, что мы делаем, и принимаем за аксиому. Нам нужно к ней привыкнуть, ее опробовать, и в течение переходного периода дискомфорт может выразить себя множеством способов.

Некоторые спрашивают, подразумевается ли, что они плохие родители, раз они так долго полагались на лишение любви и положительное подкрепление, даже если никогда не пользовались этими терминами. На самом деле правда в том, что никто и никогда не предлагал им задуматься об этих методах с такой стороны, или предоставлял доказательства, бросающие вызову потоку советов, который мы постоянно слышим, о том, что детей нужно больше хвалить, и отправлять в свою комнату в случае непослушания.

Некоторые, впрочем, не просят советов, или не пытаются шутить, или беспокоиться. Вместо этого они отметают критику, указывая (с определенной правотой), что в более широком смысле, мы могли бы обращаться с детьми куда хуже, чем выражая энтузиазм по поводу их достижений. Так и есть, каждый день с детьми обращаются намного хуже. Но это не повод для сравнения – по крайней мере не для того, кто старается стать лучшим родителем в меру своих сил. Суть в том, что мы можем лучше.



Сомнительность Самооценки



Лишение любви и положительно подкрепление могут принести массу неприятных последствий, начиная от чувства беспомощности, до нежелания помогать окружающим, и (когда дети вырастут), от страха быть брошенными до неприятия собственных родителей.

Но есть один результат, который проходит сквозной нитью через все результаты исследований, упомянутые в этой главе, и он касается того, как люди, бывшие объектом обусловленной родительской любви, к себе относятся.

Обычным термином для этого является, конечно же, самооценка, почти навязшее на зубах слово последних нескольких десятилетий. Прежде, чем завершить эту главу, я хочу потратить несколько страниц, разбирая эту концепцию, так как она имеет прямое отношение к идеи обусловленного родительства. Большое количество ученых в области психологии и образования, а особенно тех, кого относят к так называемому движению «помоги себе сам», считают, что высокая самооценка – это хорошо, низкая – это плохо, и поднимая кому-то самооценку, мы автоматически одариваем его массой преимуществ: успехами в учебе, правильным жизненным выбором, и так далее. С другой стороны, самооценка стала почти громоотводом для возмущений социальных консерваторов, воплощением всего, что есть плохого в нашем обществе, и в частности в наших школах.

Моя точка зрения заключается в том, что оба подхода имеют серьезные недостатки. Я очень подробно рассмотрел исследование, проведенное несколько лет назад, и обнаружил, к своему удивлению, что высокая самооценка вовсе не всегда сопровождается положительными последствиями, а даже когда это и так, это не значит, что эти положительные последствия следуют из нее.

Однако это не помещает меня в лагерь «противников самооценки», которые презрительно относятся к самой ее идее. Некоторые из них так думают, потому что считают, что если дети находятся в мире с самими собой, у них не будет мотивации чего-либо достигать. Если их внимание сосредоточены на ценности того, кем они являются, а не на том, что они делают, они мало чего сделают. Чтобы учиться или производить нужно чувство неудовлетворенности. Под лежачий камень вода не течет.

Данная позиция базируется на нескольких ложных китах, которые я назову в 5-й главе. Сейчас же, я хочу привлечь внимание к тому, что хотя многие из этих критиков говорят, что высокая самооценка не приносит ничего положительного, суть их критики, что самооценка вообще – плохая вещь, вне зависимости от ее результатов. Для них, самый худший эпитет – это быть довольным собой, явно намекая, что есть что-то принципиально подозрительное в том, что человек собой доволен. Практически на поверхности такой полемики лежит страх, что дети будут спокойны и довольны собой, не заслужив такого права. Здесь мы покидаем мир аргументов и доказательств, и попадаем (через заднюю дверь) в сферу морализаторских принципов. Это мир пуританского усердия, в котором люди не должны получать пищу, если не согнали по десять потов, и дети не должны быть довольны собой, пока не продемонстрируют какое-то осязаемое достижение.

Иными словами, консерваторы атакуют безусловную самооценку. И одновременно с этим психологи приходят к выводу, что именно это измерение является критичным для предсказания качества жизни человека. Если мы интересуемся чьим-то душевным здоровьем, наш вопрос будет не в том, насколько высока его самооценка, а скорее, насколько его самооценка варьируется в зависимости от того, что происходит в его жизни, насколько он успешен, или что думают о нем другие люди. Точно так же, проблемой может быть не низкий уровень самооценки («Я себе не нравлюсь»), а самооценка, слишком зависимая («Я себе нравлюсь только, если…»).

Эдвард Дэси и Ричард Райан, два психолога-исследователя, которые подчеркнули важность такого различения, признают, что даже люди, близкие к «настоящей», - или безусловной – самооценке, скорее всего «будут чувствовать радость и гордость, когда им что-то удается, и разочарование, когда что-то не получается. Однако их чувство собственной ценности как человека не колеблется в зависимости от этих достижений, поэтому они не чувствуют себя возвеличенными и недостижимыми, когда преуспевают, или подавленными и никчемными, когда проигрывают».

Эти экстремальные колебания – только начало зависимости чувства собственной ценности от соответствия стандартам, будь они установлены самим человеком, или привнесены извне. Недавнее исследование показало, что зависимая самооценка «связана с большей вероятностью пьянства, как способа добиться социального одобрения и избежать социального неприятия» среди студентов вузов. Другое исследование связывает ее с чувством беспокойства, враждебностью, защитной реакцией. Такие люди срываются в агрессию, когда их самооценке угрожают, что может случаться достаточно регулярно, или впадают в депрессию и занимаются саморазрушением. Если они себе нравятся только когда хорошо выглядят, у них более вероятны расстройства на почве приема пищи.

В противоположность этому, безусловная самооценка, то есть та, которую некоторые больше всего высмеивают, оказывается лучшей целью. Те люди, которые, как правило, не считают, что их ценность как человека зависит от их успехов, чаще склонны рассматривать свою неудачу, как временное препятствие, проблему, которую нужно решить. Они также менее нервозны или подавлены. И еще кое-что: они меньше всего думают о самооценке! Готовность тратить время на то, чтобы понять, насколько ты хорош, или намеренно пытаясь лучше к себе относиться, не только не работает, но может быть нехорошим знаком. Это указывает на другие проблемы – прежде всего на то, что ваше отношение к себе уязвимо и зависимо. «Вот в чем заключается парадокс самооценки – если она вам нужна, у вас ее нет, а если у вас она есть, вам она не нужна».

Итак, что же приводит к развитию у человека такого несчастливого свойства, как зависимая самооценка? При каких обстоятельствах человек начинает думать, что он хорош и чего-то стоит, только, если… ? Одна из причин – соревнование, или помещение человека в условия, при которых один может преуспеть, только если другие проиграют, и вся слава достается победителю. Это отличный способ подорвать у человека веру в себя, и приучить к тому, что только победители чего-то стоят. Есть также причины считать, что зависимая самооценка может стать результатом родительского отношения, при котором детей излишне контролируют, как я объясню в следующей главе.

Но более всего, зависимая самооценка образуется от зависимой оценки другими. А это приводит нас к тому, с чего мы начали: Когда дети чувствуют, что родители любят их только при определенных условиях – чувство, обычно пробуждаемое методами лишения или награждения любовью – им очень сложно принимать себя. И с этого все начинает катиться по наклонной.



ГЛАВА 3

СЛИШКОМ МНОГО КОНТРОЛЯ





Как-то совсем недавно вечером, моя жена вернулась с прогулки с детьми в парке. Она качала головой и возмущалась: «не могу поверить, как некоторые родители разговаривают со своими детьми – так враждебно и оскорбительно. Зачем они вообще заводят детей?». Сам не раз испытав подобное, я решил записывать некоторые моменты из того, что мы слышали и видели вокруг в нашем городе. Буквально за несколько дней я записал, в частности, следующее:



• маленького ребенка резко отчитали за то, что он бросил плюшевого мишку в детском читальном зале – хотя никого поблизости не было

• ребенок в супермаркете увидел, как другой ребенок ест печенье, и стал выпрашивать печенье себе. Когда он показал на другого ребенка матери, она ему сказала: «Это, наверное, потому что он ходит на горшок!»

• мальчик издал громкий крик восторга, спрыгнув с качелей, на что его мама зашипела: «Немедленно прекрати дурачиться. Больше никаких качелей. Еще раз будешь себя так вести, и будешь наказан».

• в музее естественной истории, на интерактивном дисплее, где дети могли повозиться в воде, мама пыталась заставить сына не лезть туда, соврав ему, что таблички указывали на то, что нельзя делать то, что ему хотелось – например «На этой табличке написано – не брызгать», а когда он спросил почему, он ответила «Потому».



Я давно бросил записывать такие вещи. Кроме собственно количества таких инцидентов, они похожи друг на друга, и записывать их стало излишним, не говоря уже о том, что просто печальным. Снова и снова мы видим, как родители на детской площадке резко указывают, что пора идти, иногда просто оттаскивая ребенка за руку (а если он плачет, обычно это относят к тому, что он «просто устал»). Мы видели, как родители уподобляются армейским сержантам, оскорбляющим своих солдат, вопят ребенку прямо в лицо, злобно потрясая пальцем в воздухе, угрожая. И как часто в ресторанах мы видели родителей, изводящих детей придирками, постоянно поправляя то, как они едят, дергая их осанкой, комментируя, что и сколько они едят, превращая ужин в мероприятие, от которого ребенок мечтает сбежать (ничего удивительного, что столько детей совершенно не голодны на семейных обедах, однако с удовольствием поедят потом).

Хочу вас уверить, я был куда более склонен осуждать до того, как у меня появились собственные дети. Пока ты не покатал коляску, нельзя понять, как такие маленькие существа могут дергать тебя за ниточки и так выпивать твое терпение (равно как и нельзя оценить моменты высшего счастья, которое приносят дети). Я все время об этом стараюсь помнить, когда содрогаюсь чьему-то родительскому отношению. Я напоминаю себе, что ничего не знаю об истории семьи, которую я видел всего несколько минут – что родителю пришлось пережить этим утром, и что сделал ребенок незадолго до той сцены, которую я наблюдал.

И тем не менее. Какие бы скидки мы ни делали, какие доводы ни готовы были бы приводить, есть общая истина: На каждого ребенка, которому разрешают бегать в общественном месте, есть сотни примеров детей, которых одергивают и сдерживают без веских причин, кричат, угрожают, унижают родители, детей, чьи возражения и протесты игнорируются, и чьи вопросы отметаются, детей, привыкших слышать автоматическое «нет» в ответ на просьбы, и «потому что я так сказал(а)!» в качестве причины.

Не верьте мне на слово. Представьте себя антропологом посмотрите, что происходит на детской площадке, или в магазине, или на дне рождения. Вы не увидите там чего-то такого, чего не видели раньше, но можете начать обращать внимание на детали, которые раньше ускользали. Некоторые общие принципы того, что вы увидите, понятны сами по себе. Но будьте осторожны: быть более чувствительным к тому, что происходит вокруг – не всегда приятное переживание. Приглядитесь поближе, и скоро день в парке перестанет быть днем в парке. Как одна мама из Калифорнии написала мне:



Вы давно были в продуктовом магазине? Мне стало ужасно неприятно туда ходить! Смотреть на то, как родители используют подкуп, унижения, наказания, награды, и вообще оскорбительные приемы практически невозможно. Каждое это «Если ты не успокоишься, ты больше не пойдешь в магазин!», или «Если перестанешь орать, мы купим тебе мороженое, милый» грозит меня удушить. Как, интересно, мне удавалось раньше этого не замечать?





Вспомните еще раз о различных техниках обусловленного родительского отношения, описанных в последних двух главах. Одна из причин, почему они так вредны, связана с переживанием ребенком чувства подконтрольности. Это работает и в обратную сторону – когда мы пытаемся манипулировать поведением ребенка наградами и наказаниями, они начинают чувствовать, что их любят только когда они подчиняются нашим требованиям. Обусловленность родительского отношения может быть последствием нашей потребности в контроле, даже если это не было нашим намерением, и точно также, контроль может помочь объяснить разрушительные результаты обусловленной родительской любви.

Но чрезмерный контроль является проблемой сам по себе, вот почему он заслуживает целой главы. Он не ограничен какой-то особой формой дисциплины, как например принудительное удаление в комнату, или график со звездочками, ремнем или автоматически дозируемым «молодец», выданной привилегией или отобранной привилегией. Замена одного метода другим не будет иметь никакого эффекта, пока мы не осознаем следующий факт: Основная проблема воспитания детей в нашем обществе не вседозволенность, а страх вседозволенности. Мы так боимся избаловать, что начинаем подавлять.

Безусловно, некоторые дети действительно избалованы – а некоторые совершенно лишены внимания. Но проблема, обсуждаемая куда реже – это эпидемия повального контроля и вмешательства в жизнь детей, это отношение, будто дети являются нашей полной собственностью. Поэтому, один из ключевых вопросов, к которому я вернусь чуть позже, стоит так - каким образом можно помочь ребенку сориентироваться и указать границы, но избежать чрезмерного контроля. Для начала, впрочем, стоит разобраться со степенью того, насколько излишне мы контролируем детей, и почему это соблазн, которого стоит избегать.

То, как обращаются с большинством детей, указывает на отсутствие уважения к их нуждам и предпочтениям – а говоря точнее, на отсутствие уважения к детям. Точка. Многие родители ведут себя так, как будто дети не заслуживают того уважения, которого заслуживают взрослые. Много лет назад в одной из своих работ психолог Хаим Гиннот предложил нам задуматься, как мы реагируем, если ребенок оставил где-то свою вещь. И для контраста, как мы реагируем, если это сделал наш друг, который вечно все везде забывает. Мало кто из нас обратится к другу тем уничижающим тоном, который так часто применяют к ребенку: «Да что с тобой такое? Сколько раз тебе можно говорить проверять все перед тем, как уходишь?! Думаешь, мне нечем больше заняться, кроме как…». Если бы это был взрослый, мы бы, думаю, обошлись простым «Вот, держи свой зонт».

Некоторые родители влезают в деятельность ребенка практически на автомате, выкрикивая «хватит бегать!», даже когда риски для здоровья и окружающей обстановки отсутствуют. Другие ведут себя так, как будто намеренно хотят тыкнуть ребенка лицом в его беспомощность, и показать ему, кто здесь хозяин («Потому что я мама, вот почему!» «Это мой дом, и мои правила!»). Некоторые пытаются контролировать ребенка с помощью физической силы, другие оперируют чувством вины («Это после всего того, что я для тебя сделала! Ты разбиваешь мне сердце…») Третьи постоянно пилят детей, выдавая почти фоновый шум постоянных напоминаний и укоров. Четвертые совершенно ничего не говорят против того, что делает ребенок, пока, как будто бы ниоткуда, не взрываются – будто задели невидимую нить противопехотной мины – и зачастую это связано с настроением родителя, а вовсе не поведением ребенка – родитель вдруг становится яростным и пугающе враждебным.

Естественно, не все родители все это делают, и некоторые никогда не делают ничего подобного. Исследования показали, что методы воспитания в огромной мере зависят от культуры, класса, национальной принадлежности, того, под каким давлением живут сами родители, и других факторов. Ученые также уверяют, что большинство родителей не пользуются единственным дисциплинарным методом, а по-разному относятся к разным нарушениям дисциплины.

Но, возможно, гораздо более интересный вопрос, это как родители решают, что составляет нарушение дисциплины. Многие считают нарушением то, что мы бы с вами посчитали совершенно безобидным поступком, и набрасываются на детей. Возможно, это является частью так называемого «авторитарного» стиля воспитания. Такие родители чаще требуют и наказывают, чем понимают и приободряют. Они редко предлагают объяснения или оправдания тем правилам, которые вводят. Они не только ожидают абсолютного подчинения, и свободно пользуются наказаниями, чтобы его добиться, но и считают, что гораздо важнее, чтобы дети подчинялись власти, нежели думали сами за себя или высказывали свое мнение. Они настаивают, что за детьми нужно внимательно следить, и когда нарушено правило – что только подтверждает их худшие подозрения об истинной сущности детей – авторитарные родители склонны считать, что дети нарочно его нарушили, вне зависимости от их возраста, и теперь должны ответить за это.

Как бы это ни звучало ужасно, те же самые темы «подчинения требованиям родителей… и раннее подавление неприемлемых импульсов» были показаны в классическом исследовании, проведенном после Второй Мировой Войны, которое концентрировалось на психологических предпосылках фашизма, и, в частности, детства тех, кто вырос в ненависти к целым группам людей, и терял рассудок от ощущения власти.

Конечно, это крайние варианты в палитре контроля. Совершенно естественно, услышав о таких экстремальных случаях, сказать «Ну, это не обо мне. Я не авторитарен, и не буду орать на ребенка на площадке за то, что он веселится». Но почти все поддаются импульсам излишнего контроля, по крайней мере, иногда. Некоторые делают это исходя из убеждения, что дети должны научиться делать то, что им говорят (ведь в конце концов, родители же знают лучше, не так ли?). Некоторые просто склонны контролировать все вокруг себя, и выработали привычку подчинять ребенка своей воле с самого начала. Третьи просто иногда отчаиваются, особенно когда ребенок перечит. А большинство совершенно искренне заботятся о благополучии своего ребенка, но никогда не задумывались, что то, что они делают, является методом чрезмерным и непродуктивным.

Всем нам легко заметить случаи вопиющего ужасного воспитания, наблюдать как более контролирующие родители обращаются с детьми, и успокаивать себя фразой «По крайней мере, я такого никогда не делаю». Но действительно сложная задача – это подумать о том, что мы делаем, и спросить себя, соответствует ли это интересам нашего ребенка.



Какие дети выполняют то, что им говорят?



Давайте не секунду отложим в стороны амбициозные цели, которым мы ставим для своих детей, и просто сфокусируемся на то, что заставляет их выполнять наши просьбы. Если бы единственное, о чем мы заботились, было, как добиться, чтобы они что-то делали, причем именно здесь и сейчас, нам придется признать, что использование силы для управления поведением – например, угрозами, наказаниями, или громкими требованиям, иногда приносит результат. Но только иногда. Как ни странно, те дети, которые склонны делать то, что их просят взрослые, чаще оказываются детьми родителей, которые не полагаются на силу, а вместо этого выстроили с ребенком теплые и доверительные отношения. Это дети родителей, которые обращаются с ними уважительно, минимизируют использование контролирующих методов, и принципиально предлагают объяснения и причины того, что они просят.

Авторы одного классического исследования начали с разделения родителей на чувствующих, принимающих и сотрудничающих, и тех, кто считает, что «у нее есть право делать со своим ребенком то, что она сочтет нужным, подчинять его своей воли, лепить его по своим меркам и стандартам, и прерывать его произвольно без внимания к его желаниям, потребностям, или занятиям в этот момент». Держитесь: именно матери первой категории – менее контролирующие – были у очень маленьких детей, которые выполняли то, о чем их просили.

Во втором исследовании, дети в возрасте двух лет, которые были более склонны выполнить конкретную просьбу, оказались у родителей, которые «объясняли очень понятно, что они хотят, но не только выслушивали возражения ребенка, но и старались их удовлетворить с отношением, несущим дух уважения к независимости и индивидуальности ребенка».

Третье исследование подняло планку еще выше, и сфокусировалось на дошкольниках, которые считались особенно непослушными. Некоторых из их мам попросили играть с ними так, как они обычно играют, в то время как вторых попросили «заниматься тем, чем бы ребенок ни захотел заниматься, и позволить ему контролировать суть и правила совместной игры». Их попросили воздержаться от указаний, критики или похвал (обратите внимание, что похвала была включена среди других форм манипуляции). После окончания игры, мамы, по просьбе экспериментаторов, давали своим детям серию команд, связанных с уборкой каждой из игрушек. В результате: дети, которых в процессе игры контролировали меньше – то есть те, кто имели больше права голоса в том, как идет игра – лучше подчинялись инструкциям мам.

Как бы ни были поразительны результаты экспериментов, проблемы с традиционной, контролирующей дисциплиной становятся еще более явны, если мы посмотрим на то, что делают дети, когда взрослый выходит из комнаты. Один из исследователей решил не останавливаться на том, чтобы понять, кто из детей более склонен выполнить просьбу (убраться), но и на то, кто более склонен не делать что-то (конкретно, не играть с определенными игрушками), когда их оставляли наедине. В обоих случаях ответ был один: дети, не нарушившие границы были те, чьи матери в общем проявляли больше теплоты и поддержки, и избегали силового контроля.

Подтверждений еще есть многое множество. Одна пара психологов решили посмотреть, что сподвигает ребенка к искреннему, осознанному подчинению, в противовес недовольному и временному. Другая пара хотели узнать, что заставляет ребенка следовать указаниям того, кто не является для них отцом или матерью. В обоих случаях результаты были лучше у детей, родители которых проявляли уважение и чуткость, а не у тех, кто давил на контроль.

Одна из причин, почему тяжеловесный, «делай-как-я-сказал» подход не работает, заключена в том, что мы на самом деле не можем контролировать наших детей – по крайней мере, в том, что важно. Очень сложно заставить ребенка есть одно, а не другое, писать здесь, а не там, и совершенно невозможно заставить ребенка спать, или перестать плакать, или слушать, или уважать нас. Это оказывается наиболее сложными задачами для родителей именно потому, что здесь мы идем наперекор врожденным границам того, что может одно человеческое существо заставить делать другое человеческое существо. Особенно с младенцами, а позже и с детьми, высокая цель контроля оказывается иллюзией. К сожалению, это не останавливает наши попытки испытывать все более новые, более умные, более сильные методы, чтобы заставить детей подчиняться. А когда все они не приносят результатов, это часто принимается за доказательство того, что на самом деле нужно больше… того же самого.





Противоположные крайности



Есть что-то парадоксальное в том, что именно те родители, которые больше всего беспокоятся о контроле над детьми, оканчивают наименьшим контролем над ними. Но это не конец истории. Гораздо более важен факт, что этот основанный на применении силы подход не только не эффективен – он также ужасно вреден, даже если работает. Как недавно заметил мне Том Гордон, создавший «Тренинг Родительской Эффективности»: «В деспотичной обстановке люди болеют».

Конечно же, не все заболевают одинаково. Психотерапевты давно уже поняли, что одна и та же причина может привести совершенно к разным результатам. Например, люди, склонные сомневаться в собственной ценности, часто себя принижают и ведут себя неуверенно. Другие же, с теми же сомнениями, ведут себя высокомерно и надменно: кажется, они пытаются компенсировать низкую самооценку чувством собственно грандиозности. Таким образом, две совершенно разные личности могут иметь одни и те же корни.

Точно так же и с теми, с кем родители настаивают на абсолютном контроле. Некоторые из этих детей излишне подчинены, а другие излишне непослушны. Давайте разберемся с обеими этими реакциями по очереди.

Многие родители мечтают о детях, которые бы всегда выполняли то, что им говорят, но, как я указал во введении, если детей, как стадо коров, загоняют в тупое подчинение, в этом нет ничего хорошего. Мы смеемся над безотказными мямлями на работе, этими лизоблюдами, которые всегда соглашаются с начальством – что же заставляет нас думать, что безотказные дети – это хорошо?

В 1948 году журнал «Детское Развитие» опубликовал одно из первых исследований по этому вопросу, которое обнаружило, что дети дошкольного возраста у контролирующих родителей склонны были быть «тихие, хорошо воспитанные, уступчивые». Одновременно с этим, они не очень умели общаться со сверстниками, им не хватало любопытства и оригинального мышления. «Авторитарный контроль… добивается подчинения за счет внутренней свободы», заключили психологи.

Более чем через 40 лет, в 1991, тот же самый журнал написал об исследовании более 2100 детей. Идея, опять же, заключалась в том, чтобы понять, насколько хорошо дети справляются с жизнью, социально и психологически, а потом посмотреть на то, как их воспитывали. Оказалось, что дети авторитарных родителей часто набирали много баллов по шкале «согласия и подчинения себя стандартам взрослых». Но, добавляли исследователи, эти дети заплатили цену уверенностью в себе – как с точки зрения способности положиться на себя, так и с точки зрения оценки своих способностей в учебе и общении. Общая тенденция говорила о том, что эту группу детей насильно загнали в подчинение».

Излишняя уступчивость, тем самым, является одним из результатов излишнего контроля. Однако те же самые методы воспитания толкают детей в другую крайность, в которой они восстают против всего и вся. Их воля, их мнение, их потребность иметь право голоса в том, что происходит в их жизни, были подавлены, и единственный способ восстановить чувство независимости – это чрезмерное неподчинение.

Когда мы заставляем детей чувствовать беспомощность, заставляем подчиниться нашей воле, это часто вызывает острый гнев, и только потому, что этот гнев не может быть выражен здесь и сейчас, не значит, что он исчезает. Что с ним случится дальше – зависит от особенностей ситуации и типа личности ребенка. Иногда это выражается в войне с родителями. Как психолог Нэнси Самалин прокомментировала, «когда мы выигрываем, мы проигрываем. Когда мы заставляем детей подчиняться силой, угрозами, наказанием, они чувствуют себя беспомощными. Они не могут жить с этим чувством, поэтому они провоцируют следующий конфликт, чтобы доказать, что какая-то сила у них все-таки осталась». А где они научились использовать силу? У нас. Авторитарное отношения не только злит, оно также учит их направлять злость против другого человека.

Такие дети могут вырасти в потребности постоянно бросать вызов людям, которые у власти. Иногда они приносят свою враждебность в школу или на детскую площадку (исследования показывают, что дети, выращенные контролирующими родителями, уже в возрасте 3-х лет, существенно чаще проявляют агрессию и враждебность к своим ровесникам, а те в результате не хотят с ними общаться. Естественно, такая изоляция не несет ничего хорошего для их развития).

Иногда ребенок боится открытого непослушания, и он найдет способ его проявить за вашей спиной. Иногда метод «будет-как-я-сказал» производит детей, которые так хорошо себя ведут, что все соседи им будут завидовать. Чаще всего, однако, выясняется, что они просто научились быть хитрее в плане скрытия своих поступков, что очень часто отвратительно и подло. Они кажутся идеальными, однако они всего лишь ведут двойную жизнь, как сказал один психотерапевт «Так как наши родители настаивали на том, чтобы контролировать нашу жизнь, мы создали одну жизнь, о которой они знали, и еще одну, которая оставалась для них тайной». Эти дети подвержены риску различных психологических проблем в будущем. Более того, они могут бояться, или самоизолироваться от тех, кто с ними так обращается. Как и с обусловленной любовью, контроль работает на короткий период, но может фатально испортить наши отношения с детьми на всю жизнь.

Одна из мам написала интригующую заметку в он-лайновый форум. Она описала Рождество, проведенное с родственниками ее мужа, которые сами выросли – и которые сейчас растили детей в обстановке жесткой дисциплины. В течение отпуска они рассказывали о всевозможных проделках своей юности. «Эти хорошо воспитанные, дисциплинированные, вежливые дети оказывались бурными хулиганами каждый раз, как родители отворачивались. «Они делали такое, что мне даже в голову бы и ни пришло». В ее семье, по контрасту, «никогда не было графика поведения, кнутов и пряников, заключения в комнату, отъема привилегий или ремня». Так же, клянется она, не было и отвратительного поведения.

Я не говорю о том, что непослушание непременно должно вызывать беспокойство. Какое-то количество «не буду» распространено и совершенно здорово, особенно в возрасте 2-3 лет, а потом снова в раннем подростковом возрасте. То, что я описываю здесь, это преувеличенное непослушание, которое длится дольше и лежит глубже. Такие дети – живое доказательство того, что стиль воспитания, направленный на подчинение, проваливается сам по себе, создавая еще массу сопутствующих проблем.

Так каковы же альтернативы чрезмерной уступчивости или чрезмерного непослушания? Как выглядят эти дети? В ответ на просьбы родителей, а позже и других людей, они иногда говорят «да», а иногда говорят «нет», не испытывая потребности подчиниться или воспротивиться. Они очень часто делают то, что их просят, особенно если понимают, что это имеет смысл, или очень важно для того человека, которой просит. Они чаще всего оказываются детьми родителей, создавших запас доверия, обращаясь с ними уважительно, объясняя причины своих просьб, и не выстраивая недостижимых ожиданий подчинения. Такие родители примирились с фактом, что дети периодически самоутверждаются непослушанием, и не срываются, когда это происходит



Переедание, Безрадостность и другая цена контроля



Во второй главе я описал последствия зависимой самооценки, ссылаясь на работы психологов Университета Рочестера Ричарда Райана и Эдварда Дэси (Дэси так же участвовал в том исследовании студентов, которое обнаружило разные неприятные последствия обусловленной родительской любви). Эти два ученых вместе с помощниками и бывшими студентами в течение 20 лет собирали доказательства, что когда люди любых возрастов чувствуют, что их контролируют, будь то контроль посредством наказаний, наград, обусловленной любви, прямого принуждения, или чем-то еще – ничего хорошего не происходит.

Говоря о воспитании детей, они обнаружили, что чем больше дети чувствуют себя несвободными и подконтрольными, тем более высоки шансы «прямого сопротивления тому, что контролирующие силы пытались воспитать» - и тем более нестабильным будет у ребенка отношение к себе, осознание себя. Вернемся к тому исследованию студентов. Почему так разрушительно слышать «я люблю тебя, только если ты…» со стороны родителей? Потому что такое «послание» заставляет их чувствовать себя так, будто их контролируют изнутри. Они выросли в ощущении того, что должны вести себя – или добиваться чего-то – вполне определенным способом, чтобы ублажить родителей, и, как результат, чтобы чувствовать себя нормальным. И главное в этой фразе – должны: они не чувствовали себя свободными, если говорить о психологической стороне, поступить иначе.

Внутренняя необходимость «быть хорошим», трудиться, или делать что-то еще, чтобы порадовать маму или папу – это плохие новости, если это не ощущается естественно принятым решением. А, согласно этому исследованию, оно и не ощущалось. Студенты, которые считали, что родители любят их только на определенных условиях, гораздо чаще склонны, по сравнению со сверстниками, говорили, что поступали так в результате «сильного внутреннего ощущения давления», нежели «потому что они так решили». Они также показали, что ощущение счастья после достижения успеха в чем-то было краткосрочно, их мнение о самих себе сильно колебалось, и они часто мучались чувством вины или стыда.

Дэси и Райан были уверены, что дети рождаются не только с некоторыми базовыми потребностями, включая потребность иметь право голоса в том, что касается их жизни, но и со способностью принимать решения в соответствии со своими потребностями, что они обладают «гироскопом естественной внутренней саморегуляции». Когда мы излишне контролируем детей – например, предлагая им награды и похвалу, когда они делают то, что мы хотим, они начинают зависеть от внешних источников контроля. Гироскоп начинает колебаться, и они теряют способность к саморегуляции».



ЕДА



Питание предлагает буквальный пример описанного. Это правда, что дети не всегда выбирают самую здоровую еду (поэтому важно учить их, что полезно, а что нет, и ограничивать выбор, чтобы любой из выбранных продуктов был приемлем). С другой стороны, даже без нашего вмешательства, дети употребляют обычно именно столько калорий, сколько им необходимо. Иногда они многие дни едят так мало, что мы начинаем беспокоиться, а потом вдруг отъедаются. Если они едят что-то жирное, потом они обычно едят меньше, или едят что-то менее калорийное. С точки зрения того, сколько они едят, дети обладают завидной способностью к саморегуляции.

Если, конечно, мы не пытаемся управлять их телом за них. Два специалиста по питанию из Иллинойса провели потрясающий эксперимент несколько лет назад. Они наблюдали 77 детей в возрасте от 2 до 4 лет, а также то, насколько родители пытаются контролировать их питание. Они обнаружили, что те родители, которые настаивали, чтобы их дети ели только во время установленных режимом моментов принятия пищи (а не когда были голодны), или которые уговаривали их доесть порцию (даже когда они совершенно явно были не голодны, которые использовали пищу (особенно десерты) в качестве награды – получали детей, потерявших способность к саморегуляции количества потребляемых питательных веществ. У многих из этих родителей были собственные проблемы с питанием, и они передавали их своим детям. Но каковы бы ни были причины излишнего контроля, платить за него многие дети начинали, еще не выйдя из подгузников. У детей не было возможности «научиться самостоятельно регулировать количество потребляемой пищи», они не доверяли сигналам своего тела о том, когда они голодны, а когда нет. Результат один: многие из них уже имели начальные стадии ожирения.



МОРАЛЬНЫЕ УСТОИ



Результаты исследований, касающиеся еды, интересны и тревожны сами по себе, но они являются иллюстрацией большей опасности. Внешняя регуляция мешает развитию внутренней регуляции не только с точки зрения питания, но и с точки зрения моральных устоев и ценностей. Жесткое родительское отношение не только ничем не помогает, но и напрямую подрывает развитие у детей морали. Те, кто находится под прессингом подчиниться и поступать так, как им говорят, редко пытаются продумать этические дилеммы самостоятельно. Это быстро создает порочный круг: чем меньше у них возможностей принять самим решение о том, как правильно поступить, тем больше шансов, что они поступят так, что родители в очередной раз будут ссылаться на их безответственность как причину отказа им в праве выбора.

Одно из часто цитируемых исследований по детскому развитию сообщает, что хотя дети авторитарных родителей не выделяются, с какой либо стороны, «владением способами удержания себя от соблазна», более значимые доказательства говорят о том, что «они действительно демонстрируют меньше проявлений «совести», и больше склонны иметь внешнюю, а не внутреннюю моральную ориентацию в обсуждении вариантов правильного поведения в моральном конфликте».



ИНТЕРЕС



Еще одно последствие излишнего контроля: Когда детей заставляют что-то делать, или слишком плотно контролируют то, как они это делают – они, скорее всего потеряют интерес к занятию, или вряд ли продолжат пробовать себя в чем-то сложном. В одном интригующем эксперименте родителей попросили посидеть рядом на полу вместе со своими, еще не достигшими двухлетнего возраста, детьми, пока те играли с игрушками. Некоторые немедленно приняли задачу на себя и начали выкрикивать инструкции («Клади этот кубик сюда. Нет, не сюда. Сюда!»). Другие были спокойны и давали детям возможность исследовать, поддерживая или предлагая помощь только при необходимости. Чуть позже малышам дали другую игрушку, на этот раз без родителей. И выяснилось, как только они остались одни, что те, чьи родители контролировали их игру, сдавались раньше, и не готовы были разобраться, как работает новая игрушка.

Спустя десять лет, другой эксперимент показал очень похожие результаты с шести- и семилетними детьми. Дети тех родителей, которые играли с ними контролирующе (говоря, что им делать, критикуя или хваля), теряли интерес к тому, чем они занимаются. Они меньше времени занимались игрушками, когда были наедине, и говорили, что игрушки им меньше нравятся, чем тем детям, родители которых не пытались так сильно их контролировать.





НАВЫКИ



Первое из этих исследований, показавшее снижение интереса среди детей, была проведено в середине 80-х Уэнди Грольник, бывшей студенткой Дэси и Райана, и ее коллегами (второе было проведено самим Дэси, среди прочих). Почти двадцать лет спустя, Грольник также обнаружила, что контролирующие родители не только лишают детей интереса к тому, чем они занимаются: они склонны доводить до того, что дети становятся менее умелыми в этих занятиях. На этот раз в эксперименте участвовали ученики 3-х классов, вместе с родителями они участвовали в выполнении пары проектов, имеющих сходство со школьным домашним заданием (в одном использовались карты, в другом нужно было срифмовать стихотворение), после чего детей просили сделать то же самое наедине. Те дети, чьи родители более контролировали совместное выполнение задания, достигли худших результатов, будучи оставлены наедине.

Что интересно, что самые контролирующие родители (по крайней мере в задании со стихосложением), были те, кто сам чувствовал подконтрольность – услышав от экспериментатора, что их детей будут проверять на навыки, полученные по результатам задания. То же самое происходит с учителями: скажи им «поднять успеваемость», и они превращаются в прапорщиков на плацу. Ирония заключается в том, что их студенты достигают меньших результатов, чем сокурсники из классов, где сверху так не давили на «уровень успеваемости».



В своей очень полезной и выразительной книге Психология Родительского Контроля Грольник также суммирует большое количество других работ, показавших, что «контролирующее воспитания напрямую связано с более низким уровнем внутренней мотивации, низким уровнем понимания и принятия моральных и норм и ценностей, худшей саморегуляцией», и худшим отношением к себе – это еще не упоминая о «нежеланных побочных эффектах на отношения между детьми и родителями». Она добавляет, что «эти проблемы касаются не только развития и благополучия ребенка, но и их успеха как счастливых, способных взрослых в течение всей их жизни». Ее обзор прямо указывает, что, хотя в разном возрасте у детей разные потребности, чрезмерный контроль наносит урон вне зависимости от возраста. И хотя стили воспитания сильно варьируются у разных рас, культур и классов, чрезмерный контроль имеет негативный эффект везде.

Конечно же, термины «чрезмерный» или «слишком много» поднимают вопрос о том, есть ли идеальный уровень контроля. Мой ответ на это заключается в том, что для детей этот вопрос скорее качественный, а не количественный. В зависимости от того, как мы определяем контроль, имеет смысл посмотреть на альтернативы, а не просто говорить о снижении его количества. Детям нужна структурированность жизни – и некоторым она нужна больше, чем другим – но это не то же самое, что сказать, что им нужно небольшое количество контроля. В чем разница? Безусловно, есть пограничные зоны, но, как правило, разумная структура внедряется только тогда, когда она необходима, внедряется гибко, без излишних ограничений, и, насколько возможно, при участии ребенка. Результат будет сильно отличаться от использования принуждения или давления, чтобы насадить свою волю, что обычно и считают контролем.

Как родители, мы должны быть вовлечены и знать, что происходит в жизни наших детей. Ни одно слово в этой книги не стоит интерпретировать, как предложение умыть руки и дать детям расти самим по себе. Можно сказать, что это наша работа – быть у руля – в том смысле, что создавать ребенку здоровую и безопасную обстановку, предлагать помощь и устанавливать границы – но не наша работа контролировать, в смысле требовать абсолютного подчинения и полагаться на давление или постоянную регуляцию. Более того, и это может прозвучать парадоксально, мы должны контролировать, насколько хорошо мы помогаем детям обрести контроль над собственной жизнью. Наша цель – это давать права и возможности, а не ограничивать их, и метод – уважение, а не принуждение.

Бывают случаи, когда некоторое контролирующее вмешательство, в самом прямом смысле, неизбежно, и хитрость здесь в том, чтобы не переусердствовать. Но мы должны думать о подходе к воспитанию детей, который фундаментально бы отличался от контроля, а не просто пытаться найти золотую середину между «слишком контролирует» и «недостаточно контролирует». В 9 главе я выдвину несколько предложений о том, как это возможно сделать.



ГЛАВА 4

ВРЕД НАКАЗАНИЙ



Наказание… Контроль… Авторитарное воспитание…лишение любви…обусловленное внимание – все эти концепции пересекаются, но именно первая нам лучше всего знакома и наиболее понятна. Наказать ребенка – то есть сделать ему что-то неприятное – или лишить чего-то приятного – обычно с целью коррекции поведения в будущем. Иными словами, наказывающий заставляет ребенка страдать, чтобы преподать ему урок.

Фундаментальные вопросы о том, является ли мудрым такой подход, напрашиваются сами по себе еще до того, как мы взглянем на результаты научных исследований. Например, нам может прийти в голову спросить: Насколько намеренное делание ребенка несчастным окажет благополучный эффект в долгосрочной перспективе? Или: если наказание настолько эффективно, почему мы продолжаем наказывать снова и снова?





Проведенные на данную тему исследования не развеивают сомнений. Результаты классического исследования семьи, опубликованные в 1957 году, кажется, поставили своих авторов в тупик. После рассмотрения данных исследования детей дошкольного возраста и их матерей, они написали, что «неприятные последствия наказаний гнетуще нависают над всеми найденными нами результатами». Было доказано, что наказание оказалось непродуктивным вне зависимости от того, использовалось ли оно родителями, чтобы остановить агрессию, чрезмерную зависимость, ночное мочеиспускание или что-то иное. Исследователи регулярно сталкивались с тем, что наказание было «неэффективно в долгосрочной перспективе в качестве приема по искоренению нежелательного поведения, на которое оно было направлено». Более современные и более точные исследования только подтвердили и усилили этот вывод, обнаружив, например, что дети, чьи родители «наказывали их за несоблюдение правил дома, часто демонстрировали больше нарушений правил, когда оказывались вне дома».

К сегодняшнему дню накопилась впечатляющая коллекция экспериментов, демонстрирующих особый разрушительный эффект телесных наказаний – то есть шлепки, порку, удары или другие способы причинения физической боли – в качестве дисциплинарной меры. Есть несомненные доказательства, что телесные наказания приводят к более высокому уровню агрессии и массе других вредных последствий (даже не ясно, эффективны ли они в качества краткосрочной меры подчинения). Бить детей – это преподавать им ясный урок – урок того, что более слабых можно заставить поступать по-своему, причиняя им боль.

Я глубоко уверен, что данные исследования поддерживают политику полной неприемлемости физического наказания, так как оно ненужно, непродуктивно, и потенциально крайне вредоносно. Однако это один из тех случаев, где наличие научных доказательств не так уж обязательно. Наших фундаментальных жизненных ценностей вполне достаточно для того, чтобы обосновать нашу позицию. Насколько не тошнотворно, что некоторые мужчины избивают своих жен, возможно, это еще хуже, когда речь идет о детях – в любой форме и по любой причине.

Однако, так же как проблемы с контролем не ограничиваются наказанием, проблемы с наказанием не ограничиваются наказаниями телесными. Социолог Джоан МакКорд это так описала:



«Если бы родители и учителя заменили бы физические наказания на нефизические, они, возможно, не научили бы детей бить, пинать и давать подзатыльники, однако они все равно убедили бы их, что причинять боль – это естественный способ использования власти… Последствиями этого является отсутствие сочувствия и понимания интересов других».



Проблема, иными словами, заключается в подвергании детей чему-то неприятному. Это неприятное может быть физической болью, лишением внимания и любви, унижением, изоляцией, или чем-то еще.

Стоит прежде всего подчеркнуть, так как многие авторы, твердо отвергая телесные наказания, продолжают верить, что иные его формы безвредны или даже необходимы.(Три ярких исключения, которые писали о проблеме с самой идеей наказания, это Томас Гордон, Хаим Гинот и Уильям Глассер).

Большинство же консультантов по воспитанию детей нашли ответ на естественное нежелание некоторых родителей использовать тактику наказания, назвав ее «последствиями». В некоторых случаях, изменение произошло только в названии, как будто более приемлемое имя сделает происходящее менее оскорбительным. Иногда нам говорят, что если наказание не очень жестоко, или «логически» связано с поведением, или ясно выражено в качестве предупреждения, то им можно пользоваться – более того, его можно не считать наказанием.

Для меня это звучит неубедительно. Более того, думаю, что и для детей это звучит неубедительно. Хотя совершенно верно, что плохое становится еще хуже, если добавить к нему элемент неясности и непредсказуемости – или если пользоваться им чрезмерно и вести себя излишне жестоко – это не основные причины, почему наказания имеют такие последствия.

Объявляя, как мы планируем наказать ребенка («Помни, если ты сделаешь Х, я тебе устрою Игрек»), мы, возможно, очистим свою совесть, потому что мы вроде бы его предупредили, но по сути все, что мы делаем – это угрожаем ребенку. Мы заранее говорим ему, как именно мы заставим его страдать, если он не подчинится. Это несет в себе недоверие («Я не верю, что ты поступишь правильно без страха наказания»), заставляет детей считать, что они подчиняются из-за внешних причин, и подчеркивает их бессилие. И все разрушительные последствия такого отношения к ребенку, которые подсказывает нам логика, опыт и результаты научных исследований – скорее всего последуют несмотря на то, что мы внесли небольшие изменения, и вне зависимости от того, что мы назвали «наказание» другим словом.

Иногда родителям советуют отправлять ребенка в свою комнату, вместо того, чтобы отшлепать его – как будто это единственный выбор. Правда в том, как мы увидели, что оба метода являются наказанием. Они отличаются в том, заставят ли ребенка страдать физически или эмоционально. Если мы вынуждены выбирать из двух зол, то естественно, лучше отправить в свою комнату, чем выпороть. Так же можно сказать, что лучше выпороть ребенка, чем пристрелить, но это не оправдывает порку.

Другая версия так называемого «Наказания Лайт» известна как «естественные последствия» - родители восстанавливаю дисциплину путем бездействия – то есть, отказываясь помочь. Если ребенок не пришел к столу ко времени ужина, надо оставить его голодным. Если он оставил куртку в школе, пусть на следующий день мокнет. Это по идее должно научить его быть пунктуальным, собранным и так далее. Однако для него более важным уроком станет то, что мы могли помочь – но не помогли. Как двое психологов написали в своем обсуждении данной методики: «Когда вы стоите в сторонке и позволяете плохому произойти, ребенок переживает двойное разочарование – что что-то не получилось, пошло не так, и что вы даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь это предотвратить. «Естественные последствия» - это просто форма наказания».

Одна из наиболее ярких черт наказания, причем любого, это то, как создается порочный круг для всех участников ситуации – примерно то же, что мы видели в ситуации с лишением внимания или положительного подкрепления. Сколько бы раз мы не наблюдали, как наказанный ребенок возмущается от гнева и боли, сколько бы раз вмешательство посредством наказания не оказывалось бесполезным (а, скорее всего, только бы все ухудшало), мы почему-то считаем, что единственный следующий шаг – наказать еще раз, даже и посильнее. Интересно, что по результатам экспериментов худшие последствия приносит не внезапное резкое вмешательство, а наказание после того, как ребенок не послушался первого предупреждения. Именно отсроченное наказание, наш выбор наказать после того, как мы уже вошли в стадию конфликта, наиболее вредоносно. Именно поэтому так важно удержаться от наказания именно тогда, когда мы наиболее рассержены и взбешены.

Наиболее опасный порочный круг происходит не в тот момент, когда мы конфликтуем с ребенком, а во времени – то есть, что происходит с течением лет. Ребенок, которого регулярно наказывали, вырастает дерзящего подростка, а нам предлагают продолжить, и даже усилить наказания. Усмирите непокорного подростка, заприте его дома, отберите у него карманные деньги, используйте свою власть, чтобы заставить его вести себя ответственно. И чем хуже метод работает, тем больше в нас растет уверенность, что проблема с самим ребенком, а не с методом. И если мы и останавливаемся, чтобы подумать, что мы делаем, мы приходим к выводу, что просто неправильно применяем метод, вместо того чтобы понять, что проблема заключена в самой идее заставить ребенка страдать, чтобы преподать ему урок. Гино был абсолютно прав: «Плохое поведение и наказание – это не противоположности, которые друг друга исключают, напротив, они питают и поддерживают друг друга».



ПОЧЕМУ НАКАЗАНИЯ НЕ РАБОТАЮТ



Сложно отрицать, что наказания не работают, в свете всех существующих доказательств. Почему они не работают – сказать точно сложнее. Однако можно выдвинуть несколько предположений.



• Они вызывают обиду и гнев. Как и другие формы контроля, использование наказание обычно вызывает ярость того, к кому оно применяется, и переживание становиться вдвойне тяжелым, так как он или она не в силах ничего изменить. То, чему учит нас история народов звучит в том, чему психология нас учит касательно людей: Если возникнет шанс, те, кто чувствует себя жертвой, в конце концов превращаются в тиранов.



• Они создают модель использования силы. Урок, который преподают ребенку телесные наказания заключен в том, что проблемы решаются с помощью насилия. Вообще-то все наказания учат чему-то подобному. Неизвестно, усвоят ли дети урок, который мы задумали преподать им наказанием («не делай больше Х»), но они точно усвоят, что когда самые важные люди в их жизни, их ролевые модели, сталкиваются с проблемой, они пытаются решить ее, используя свою власть сделать другого несчастным, и тем самым принудить его капитулировать. Наказание не только вызывает гнев ребенка, оно «одновременно предлагает ему модель выражения этого гнева», отмечает один из ученых. Другими словами, оно учит, что сильный всегда прав.



• Они в конце концов теряют эффективность. По мере взросления становится все сложнее и сложнее придумать наказание, которое нанесет желаемую степень неприятных ощущений (точно так же, как становится сложнее найти награды, достаточно внушительные). В какой-то момент угрозы становятся пустыми, и дети просто пожимают плечами на «никуда не пойдешь!», или «Больше денег не получишь!». Это не доказывает, что дети трудны и упрямы, равно как и не означает, что вам нужна помощь в изобретении более дьявольских способов заставить их страдать. Напротив, это доказывает, что попытка вырастить из детей хороших людей, наказывая их за плохие вещи, была глупой с самого начала.

Подумайте об этом вот с какой стороны: Когда маленькие дети не понимают, почему они должны быть вежливы или отказывать себе в каких-то соблазнах, у родителей есть выбор. Они могут использовать уважение и доверие, которое выстроили с детьми, любя их безусловно, использовать аргументацию и убеждение, чтобы показать, как те или иные действия влияют на других людей. Или они могут обратиться к грубой силе: «Если немедленно не перестанешь, я тебя накажу».

Проблема с последним в том, что как только ваша власть начнет ослабевать – а это произойдет – у вас ничего не останется. Как написал Томас Гордон, «Неминуемый результат регулярного применения силы для контроля детей, пока они еще малы заключается в том, что вы никогда не научитесь влиять». Чем больше вы полагаетесь на наказание, «тем меньше влияния вы будете оказывать на их жизнь в будущем».



• Они разрушают наши отношения с детьми. Когда мы наказываем, детям очень трудно считать нас заботливыми союзниками, что жизненно важно для их здорового развития. Вместо этого (в их глазах) мы становимся полицейскими, которых следует избегать. Малыши начинают ломать себе голову, почему родители, это самые сильные люди на земле, от которых они целиком зависят, периодически мучают их намеренно: Эти гиганты, которые носят меня на руках, качают меня и кормят меня, и сцеловывают мои слезы, иногда делают все возможное, чтобы лишить меня того, что мне нравится, или заставить себя чувствовать паршиво, или бьют меня по попе (хотя продолжают твердить мне, что Я всегда должен «пользоваться словами»). Они говорят мне, что ведут себя так, потому что я что-то не так сделал, но единственное, что я теперь понимаю, что им точно нельзя доверять, и с ними нельзя чувствовать себя в безопасности. Было бы глупо признаться им, что я взбешен, или что я что-то натворил, потому что я понял, что за это меня могут поставить в угол, или ударить, или говорить со мной таким голосом, в котором нет ни капли любви. Лучше держаться от них подальше.



• Это отвлекает детей от важных вещей. Представьте, что ребенку говорят, что раз он только что ударил брата, то теперь он пойдет в свою комнату и не будет сегодня смотреть мультики. Давайте посмотрим на него, вот он сидит у себя в комнате на кровати. Как вы думаете, какие мысли у него в голове? Если вы думаете, что он «серьезно думает» о своем поведении, возможно говорит сам себе глубокомысленно «Ааа, теперь-то я понимаю почему не надо причинять боль другим» - ну тогда, конечно же, продолжайте запирать детей в комнате каждый раз, когда они что-то натворят.

Если же, вы сколько-то времени провели с реальными детьми (или сами был ребенком), и найдете такой сценарий до смешного неправдоподобным, тогда какой смысл налагать это, или любое другое наказание? Мысль о том, что заключение в свою комнату – приемлемый дисциплинарный прием, потому что они дают детям время подумать – базируется на абсурдно нереальном предположении. И говоря более в общем, наказание не заставляет детей думать о том, что они совершили, еще меньше о том, почему они это совершили или как им следовало поступить. Вместо этого оно заставляет их думать о том, какие противные у них родители, и как они отомстят (тому ребенку, из-за которого сейчас страдают).

А самое главное, они скорее всего будут думать о самом наказании, насколько оно несправедливо, и как его избежать в другой раз. Наказывая детей, с угрозой, что вы еще раз так сделаете, если они продолжат вас не слушаться – это идеальный способ отточить их умение избегать поимки. Скажите ребенку: «Чтобы я больше такого не видел», и он подумает «хорошо, в следующий раз не увидишь». Наказание также дает огромный стимул лгать (напротив, дети которых не наказывают, меньше бояться признаться, что что-то натворили). Тем не менее родители, сталкиваясь с совершенно предсказуемым враньем, которое всегда сопровождает жесткую дисциплину – «это не я! Она уже была сломана!» - склонны реагировать не пересмотром смысла наказания, а продолжая наказывать, на этот раз за вранье.



• Они делают ребенка эгоистичным. Слово «последствия» сейчас в широком обиходе, не только как эвфемизм наказанию, но и в роли его оправдания – «Дети должны уяснить, что у их действий есть последствия». Но последствия для кого? Все наказания отвечают на этот вопрос: для себя. Внимание ребенка твердо направляется на то, как лично он пострадает от нарушения правила или непослушания, то есть с какими последствиями для себя он столкнется, если будет пойман.

Когда мы наказываем, мы заставляем детей задуматься: «Что они (взрослые и сильные) от меня хотят, и что будет со мной, если я не подчинюсь». Обратите внимание, что это зеркальное отражение мысли ребенка, когда ему предлагают награду за хорошее поведение: «Что они от меня хотят, и что мне за это будет?». Оба вопроса касаются исключительно личного интереса, и оба совершенно отличаются от того, какие бы нам хотелось увидеть в детях: «Каким человеком я хочу стать?».

Ничего удивительного, что два психолога, обнаружив, как наказания мешают формированию внутренних моральных ценностей, суммировали свое открытие, указав, что «наказания ведут ребенка к последствиям его поведения для того, кто его осуществляет, то есть – для самого ребенка». Чем более мы полагаемся на последствия в виде наказаний, будь это пресловутый «угол» - или в виде наград, включая похвалу – тем менее ребенок склонен задумываться, как его действия влияют на других людей (и одновременно он более склонен проводить анализ соотношения цена-качество, то есть взвешивать риск быть пойманным и наказанным против удовольствия от совершения того, что ему запретили совершать.)

Такой ответ – просчет рисков, продумывание, как бы не попасться, ложь с целью обороны – совершенно разумен с точки зрения ребенка. Разумен и рационален. Единственное, что не морален, потому что наказание – все наказания, по сути своей тормозит развитие моральных ценностей. Поэтому когда защитники традиционной дисциплины настаивают, что дети столкнутся с последствиями своих действий, когда окажутся в «реальном мире», логичным ответом будет спросить, какой человек в реальном мире воздерживается от аморальных поступков, только если он за это заплатит (если будет пойман)? И наш ответ – такой человек, каким мы не хотим, чтобы стали наши дети.



* * *



До сих пор мои доводы были сугубо практические. По любым разумным критериям наказание не работает, и глупо ожидать, что больше наказания (или другое наказание) что-то изменит. Но что можно ответить родителям, которые говорят, что объяснения, убеждение и сочувствие имеют ограниченный эффект, и нам нужно как-то «усилить» то, что мы говорим, и «привлечь внимание детей», приложив к этому еще и последствия для них.

Для начала, обратите внимание, что аргумент базируется на убеждении, что без дополнительных дисциплинарных мер дети будут игнорировать самых важных в мире людей. Естественно, иногда дети игнорируют какие-то вещи, которые мы им говорим, демонстрируя удивительную способность к избирательному слуху, когда мы зовем их ужинать или просим убрать за собой, но это не означает, что они не обращают внимание на наши слова и действия. Совсем напротив, слова самых мягких родителей, я бы даже сказал, особенно слова самых мягких родителей, имеют огромное влияние просто потому, что исходят от родителей. Тем не менее, можно ли поспорить, что угрозы и приказы привлекают внимание детей куда сильнее? Да, но то, как они это делают – удивительно непродуктивный путь. То самое в наказании, что не оставляет его без внимания, также гарантирует, что ничего хорошего из него не получится. Внимание детей привлекает боль, а также тот факт, что тот, от кого они зависят, им ее причиняет. И эта комбинация вряд ли добьется того эффекта, который нужен большинству из нас.

Некоторые родители рационализируют применение наказаний тем, что они истинно и искренне любят своих детей. Никто не сомневается, что так оно и есть. Но для ребенка это создает крайне запутанную ситуацию. Им сложно понять, почему тот, кто явно заботится и беспокоится о них, также время от времени заставляет их страдать. Это создает несколько деформированный образ любви, который дети зачастую проносят с собой через всю свою жизнь – причинять людям боль - значит любить их. Или это просто может их уверить, что любовь не может быть безусловной, и длится столько, сколько ты соответствуешь ожиданиям.

Другая известная рационализация заключается в том, что наказание не разрушительно, если оно имеет здравую причину и эту причину ребенку объяснить. Правда в том, что объяснение не снижает вредных эффектов наказания настолько, насколько наказание снижает положительные эффекты объяснения. Представьте, вы объясняете ситуацию ребенку, чтобы он понял, что другие испытали в результате его действий. Вы говорите: «Энни, когда ты отобрала Лего у Джеффри, ты его расстроила, потому что он больше не сможет с ними играть». А что, если у вас также есть принцип наказывать за те или иные проступки? Все положительное, что пришло от вашего объяснения, может зачастую быть начисто стерто. Если Энни знает по опыту, что ее могут поставить в угол, или сделать что-то еще неприятное, ей не до Джеффри. Все, что ее волнует – это что ей за это будет. И чем больше она боится наказания, тем меньше шансов, что она чему-то научится.



Если соединить все сказанное в этой главе с второй главой, становится видна более общая тенденция. То, что я включаю в обусловленное родительство на самом деле существует в континууме, что-то вроде:





Физические наказания --> Легкие шлепки --> Другие наказания --> Материальные награды -->Вербальные награды





Я не хочу сказать, что ударить ребенка, или сказать ему «молодец» являются моральными эквивалентами. Но они концептуально связаны. Меня беспокоят все эти методики, а так же те принципы, которые их связывают. По моему опыту, родители вряд ли отправятся искать альтернативы, пока будут считать, что достаточно всего лишь выбрать одну из опций с правой стороны шкалы. Вот почему я так многословно объясняю, почему важно отказаться от всей модели целиком.

Точно так же я не согласен с подходом, который можно назвать, «чем больше, тем веселее» - тенденцией не обращать внимания на причины, почему тот или иной подход к воспитанию вреден, и должен быть заменен. «А чего бы все не попробовать?», - спрашивают некоторые. «Нет причин отказываться ни от одного из инструментов. Пользуйтесь тем, что работает».

Еще раз, начать стоит с вопроса «Работает для достижения чего - и какой ценой?». Но настоящая проблема заключается в том, что некоторые стратегии иногда имеют противоположные цели. Одна может полностью уничтожать позитивные результаты другой. В частности, последствия применения наказаний таковы, что стирают результаты иных положительных достижений, если эти подходы совместить.

Вы наверное вспомните народную мудрость, выпестованную поколениями крестьян и торговцев, о том, что гнилое яблоко портит всю бочку яблок. Будет наверное преувеличением сказать, что традиционная дисциплина производит своего рода психологический этилен, то же, что производит гниющий фрукт. Однако желание найти оптимальный подход все же подталкивает нас к тому, чтобы полностью отказаться от определенных методик, а не просто балансировать их более хорошими методиками. Мы должны избавиться от гнилого – наказаний и поощрений – чтобы свежее работало.



ГЛАВА 5

ВЫДАВЛЕННЫЙ УСПЕХ



Это не является широко известным фактом, но слово стресс как описание эмоционального состояния, вообще-то – метафора. В оригинальном применении слово использовалось в исследовании металлов и других материалов, и значило "давление или деформацию, являющуюся результатом применения излишней силы". Стальной брусок может выдерживать только определенное количество стресса до того, как сломается.

Так что же давит, говоря фигурально, с подобной же силой на детей? И что происходит с ними, когда они «ломаются»?

Как только ребенок достигает 10 лет, ставки в игре с дисциплиной растут. Старшие дети могут попасть в большие неприятности, и они (вполне естественно) больше бунтуют против контроля, и родители вынуждены применять еще более жесткие ограничения и более действенные наказания. Однако более старшие дети могут испытывать стресс и по другой причине. Они все чаще слышат, что должны быть не только послушными, но и успешными, не только хорошими, но и способными.

Последние двадцать лет книги многих психиатров и психологов предупреждают нас, что дети находятся под излишним давлением, что их излишне торопят и перегружают. Исследование, опубликованное в 2002 году, показало невероятно высокие показатели употребления алкоголя (особенно среди мальчиков), и депрессии (особенно среди девочек) среди благополучных детей 11-12 лет. Исследователи наглядно отследили эти симптомы к тому, что этих детей уже активно настраивали на поступление в лучшие университеты.

Более того, семиклассники, которые говорили, что их родители уделяют большое внимание их академическим успехам, чаще демонстрировали признаки психологических расстройств и «неадаптивного перфекционизма». Эти проблемы были намного менее распространены среди детей, чьих родителей заботило более общее хорошее состояние ребенка, нежели его достижения. Обратите внимание, что эти две цели не только разные, но и зачастую ведут в противоположных направлениях. И, как точно выразился психолог Эрих Фромм, «на свете мало родителей, которым бы хватило смелости и независимости беспокоиться более о счастье своего ребенка, чем о его успешности».

В некоторых случаях «пресс успеха» достигает такой болезненной стадии, что настоящее ребенка бросается в жертву его будущего. Занятия, которые приносят интерес и удовольствие заменяются подготовкой в Гарвард. Такие родители все рассматривают в свете выгоды, любое решение о том, чем займутся их дети в школе, или после школы, оценивается с точки зрения пригодности для будущих целей. Они растят не детей, а живые резюме, и к моменту взросления дети уже научились записываться только в те кружки, которые впечатляют отборочные комиссии колледжей, игнорируя (а потом и теряя способность понимать), что им на самом деле сейчас было бы интересно. Они приобретают привычку спрашивать у учителей «А нам это нужно знать?», а не «А что это значит?», пока пытаются выжать несколько дополнительных баллов из выпускного экзамена по математике.

Такое давление можно обнаружить во многих семьях, где дети ведут себя идеально и не приносят родителям и учителям никаких беспокойств. В частности, успешные родители (а здесь я имею в виду финансово-успешных людей, а не людей, преуспевших как родители), могут выставлять жесткие, и зачастую нереалистичные требования к своим детям. Данное исследование 11-12 летних подростков из благополучных семей вышло под провокационным названием «Привилегированные, но задавленные. Исследование богатой молодежи», и один из авторов и ранее отмечал, что богатые подростки имеют более высокие показатели пристрастия к наркотикам и алкоголю, а так же общего состояния депрессии и страха, чем их сверстники из обычных семей.





Это неплохо бы донести до родителей преуспевающих подростков, или будущих подростков. В то же самое время, некоторые из моментов, указанных в исследовании, предупреждающие нас о плачевных результатах попыток родителей подтолкнуть ребенка к отличным достижениям, могут не столько относиться к детям из домов с личными бассейнами. Далеко не у всех детей такой заполненных график, от которого и бизнесмен сляжет с переутомлением, а если он и такой, это может говорить скорее о необходимости найти работу как только ребенок достигнет соответствующего возраста. Многие обычные семьи более обеспокоены выплатой ипотеки, чем поиском наиболее короткого маршрута для лимузина между уроками гимнастики и скрипки. Есть родители, которые практически работают «консультантами по карьере» своего ребенка, а есть те, кому сложно представить обладание достаточным количеством средств, чтобы даже задуматься в этом направлении.

Говоря кратко, суть того давления, которому подвергаются дети, может варьироваться в зависимости от социальной среды. Но это не значит, что под давлением находятся только дети из преуспевающих семей. Трудно живущий рабочий класс может быть настроен дать своим детям возможности, которых родители были лишены, и еще более серьезно настроен добиться того, чтобы дети этими возможностями воспользовались, несмотря ни на что. Тип стресса, который вызывает такая ситуация, отличается от стресса в семье, где родители нанимают дополнительного частного учителя только потому, что вполне могут себе это позволить. Но стресс остается стрессом.

Результаты его еще более вредоносны, если детей (вне зависимости от социального или этнического статуса), подталкивают не только быть успешными, но быть успешнее других. Такие дети приходят к тому, что начинают рассматривать всех окружающих как потенциальные препятствия на пути к их личному успеху. Вполне предсказуемым результатом является одиночество, агрессия, зависть (к победителям) и презрение (к проигравшим). Их самооценка страдает так же, как и их взаимоотношения со сверстниками. В конце концов, если чувство значимости зависит от того, что ты превзошел остальных, то в лучшем случае ты будешь чувствовать себя хорошо лишь изредка, ведь по определению, не все всегда выигрывают.

В 80-х годах было проведено исследование более чем 800 учеников старшей школы, которое обнаружило, что те, кто постоянно соревновался со сверстниками, «уникально выделялись своей огромной зависимостью от оценки и внешней характеристики собственной ценности». Переводя: То, как они о себе думали, полностью зависело от того, насколько хорошо они выполняли определенные задачи, и что окружающие думали о них. Соревнование делает самооценку условной и ненадежной, и это касается в равной степени победителей и побежденных. Более того, это происходит не только в ситуации «излишней» конкуренции. Напротив, оказывается, что каждый раз, когда детей настраивают друг против друга так, что один может победить, если другие проиграют, этому есть психологическая цена.



Все это дает, фигурально выражаясь, новые очки, сквозь которые можно посмотреть на предупреждения, что мы слишком много позволяем своим детям, слишком много ими занимаемся. Настоящим вопросом должен быть, по-моему, не сколько мы делаем, а ЧТО мы делаем. Безусловно, стоит немного отпустить удила, если мы чувствуем, что несколько переборщили в своем желании успеха для наших детей, или – что еще хуже, в попытке добиться того, чтобы они превосходили своих сверстников. Но это не значит, что нам нужно заниматься детьми меньше, это значит, что нам нужно заниматься детьми лучше – меньше контролировать и больше поддерживать (я поговорю об этом подробнее в 7-10 главах).

Чем спрашивать, не делаем ли мы для детей слишком много, полезнее (хотя зачастую опаснее) спросить, ДЛЯ КОГО мы это делаем. Поначалу может показаться, что родители, которые так активно продвигают своих детей, виноваты лишь в том, что ставят счастье детей впереди собственного, как недавно было сказано в книге «Гиперродительство». Но взгляните еще раз: в большинстве случаев вы заметете феномен, известный под названием «отраженная слава». Обычно этим термином пользуются, говоря о гордости и экзальтации спортивных фанатов, когда выигрывает их команда, но это также точно описывает родителей, заменяющих собственную реализацию успехом своих детей. Обычно это такие люди, которые не забывают сообщить вам в течение нескольких минут после знакомства, что его ребенок проходит по программе одаренных детей, поступил в национальную теннисную команду, или в Стэнфорд (причем по стипендии, ничуть не меньше). Я раньше пародировал такие разговоры, объявляя своим друзьям, что я крайне обеспокоен, что моя дочь до сих пор шевелит губами, когда читает, а ведь ей уже два года.

Естественно в гордости собственными детьми нет ничего плохого. Но когда хвастовство кажется чрезмерным, - слишком интенсивным, слишком частым, или начинается слишком быстро – возможно, самооценка родителя несколько зависима от достижений его ребенка. Особенно это проявляется, когда в рассказе о ребенке звучит больше триумфа, чем любви. Он ведется немного свысока, с не очень сильно скрываемым подтекстом, что ребенок не просто умен, а умнее других. (так же, как в этих ужасных наклейках на машину: «мой ребенок – отличник в такой-то школе», с вполне читаемым продолжением «а ваш – нет»).

Когда слушаешь таких родителей, начинаешь подозревать, что достижения ребенка случились не сами по себе, а были выжаты из ребенка папой или мамой, которые давили слишком сильно, толкали слишком активно, контролировали слишком пристально, и любили не слишком много, а слишком условно. Сложно не подумать, считают ли эти дети, что их по-прежнему будут любить, если они перестанут выдавать впечатляющие результаты. Подсознательное уравнение «мой ребенок успешен, и поэтому успешен я», или даже «мой ребенок успешен, и я тому причина» - напрямую связано с применением таких методов, как избранное использование положительного подкрепления, когда дети быстро понимают, что им нужно выдавать результат, чтобы им улыбались и их обнимали, и что родители гордятся не столько ими, сколько тем, что они делают.

Когда я был ребенком, многие родители отдавали детей в сад на год раньше, или добивались, что они перепрыгивали через год, чтобы они оказались раньше на дороге к… куда бы ни направлялась их гонка. Сегодня те же самые родители, напротив, ждут лишний год, прежде чем отдать ребенка в школу, чтобы они были постарше, и, подразумевается, более развитыми, чем их одноклассники. Этот разворот в стратегии почти комичен, но настоящий вопрос заключается в том, принимается ли в каждом конкретном случае решение на базе того, что лучше для этого ребенка. И нам стоит не только спрашивать, не слишком ли родитель вмешивается, а какую форму принимает вмешательство, и что им двигает.





В школе



Когда вы по-настоящему задумываетесь о том, что более всего в интересах вашего ребенка – и готовы бросать вызов общепринятым нормам, может статься, что вы вынуждены будете перевернуть крайне распространенные убеждения о том, что такое успех. Возьмем оценки в школе, например. Даже наиболее думающие и уважающие детей родители приняли на веру, что если ребенок получает в школе хорошие оценки – это хороший знак. Поэтому они радуются, если это так. Даже до того, как подумать о методах, которыми пользуются родители, чтобы подтолкнуть детей в этом направлении, я хочу высказаться о самих оценках.

Мое беспокойство вызвано тем, что существует разная мотивация, и не вся она хороша. Есть огромная разница между учеником, нацеленным на высокий балл, и учеником, который хочет решить задачу или разобраться в проблеме. Более того, все исследования показывают, что когда детей настраивают на хорошие оценки, чаще всего происходит три основных вещи: Они теряют интерес к учебе, они избегают сложных заданий, они реже склонны глубоко и критично мыслить. Давайте рассмотрим каждую из них:

1. Точно так же как дети, которых награждали за щедрость, склонны быть менее щедрыми, ученики, получающие отличные баллы, или, говоря точнее, ученики, основная цель которых получить отличный балл, меньше интересуются тем, что они изучают. Это не случается с каждым учеником, у некоторых, кажется, есть врожденный иммунитет к разрушительной силе оценок. Но риск высок для большинства детей. Насколько мне известно, каждое из исследований, занимавшихся этим вопросом, показало, что ученики, которым говорят, что за выполнение задания поставят оценку, получают гораздо меньшее удовольствие от задания, или склонны подумать над ним еще потом, чем студенты, выполнявшие то же самое задание, но без упоминания оценки. Даже захватывающий рассказ, увлекательный научный проект становятся гораздо менее интересными, если их нужно «пройти», чтобы получить пятерку. Чем больше ученик думает об оценках, тем больше шансов, что его врожденное любопытство начнет испаряться.



2. Оценки ведут к тому, что, если ему дан выбор, ученик выбирает самое легкое задание. Скажите им, что их работа будет оценена, и они начнут брать наименее рискованные задания. Детям не нужно много времени, чтобы сообразить, что чем проще задание, тем вернее хорошая оценка. Они выберут книгу покороче, или сочинение на более знакомую тему, чтобы минимизировать шанс плохой оценки. Это не значит, что они немотивированны, или ленивы – они всего лишь рациональны. Одно из исследований показало, что родители, которых прежде всего заботила успеваемость и баллы, предпочитали, чтобы их дети выбирали проект, «который принесет минимум сложностей и больший шанс на успех», нежели тот, «где они многому научатся, но совершат много ошибок». В противоположность этому, если родители давали ребенку понять, что познание (и интерес познания) гораздо важнее, чем результат проекта, дети чаще выбирали более сложные, интересные задания, трудились более интенсивно и старательно, даже если не были уверены, добьются ли они успеха.



3. Погоня за отличными оценками заставляет учеников думать более поверхностно. Они пробегают глазами книги, чтобы почерпнуть только то, что им «надо знать», чтобы выполнить задание, и ни капли больше. Они придумывают уловки, чтобы хорошо сдать экзамены. Они списывают. Те, кто умеет играть в эту игру, получают отличные баллы и радуют родителей. Но помнят ли они то, что учили? Придумывают ли они новые способы решения задач? Задают ли они вопросы по существу того, что рассказывает учитель, или обдумывают то, что прочитали в книге? Находят ли они связи между разными идеями, и смотрят на тему с разных точек зрения? Иногда, наверное, да, но исследования показывают, что это случается тем меньше, чем задачей является не понять тему, а принести домой сияющий дневник. Одна из статей о наградах в мире науки называется «Враги Познания», и это можно отнести к идее оценок в целом.



Суммируя: Чем больше мы хотим, чтобы наши дети 1) стремились учиться всю жизнь, загорались идеями, словами, числами, 2) не выбирали самых легких путей и 3) выросли думающими людьми, тем больше нам нужно делать все возможное, чтобы они забыли об оценках. Более того, нам бы стоит сподвигать учителей и директоров минимизировать (или даже отменить) оценки. Как человек, работающий с образовательными организациями по всей стране, могу сказать, что есть много школ, по-настоящему стремящихся научить детей учиться, и поддерживающих врожденную любовь к познанию в детях, принципиально отменяют оценки. Они находят более информативные, и менее деструктивные способы, такие как письменные заключения или личные беседы, чтобы сообщить родителям, как дела у их детей, и нужна ли им помощь. И нет, у этих студентов нет проблем с поступлением в институт, несмотря на отсутствие оценок в школе.

Таких школ, конечно же, меньшинство. Большинство полагаются на традиционные дневники, и естественно, хорошие оценки родителей успокаивают, а плохие настораживают. Мы плывем по течению. Мы хотим, чтобы наши дети получали хорошие оценки, так как это кажется лучшим показателем успеха в школе, и потому что мало кому из нас говорили о разрушительной силе оценок, или их альтернативе. Более того, НАС оценивали, когда мы были в школе. Но тем важнее понять потенциальный вред метода, который мы принимаем за норму, и понять, что важны не оценки, которые приносят наши дети, а стали ли эти оценки для них важнее учебы.



Оценки сами по себе проблематичны. Но когда мы всячески толкаем наших детей получать лучшие оценки – сомнительная цель помноженная на сомнительный метод – вред удваивается.

Есть прямые доказательства, что излишнее количество контроля В ОБЩЕМ может иметь негативное влияние, не только на психическое здоровье ребенка, но и на его успехи в школе. Дети гораздо чаще терпят неудачу во многих областях школы, если родители не дают им достаточно возможностей для принятия самостоятельных решений или самоопределения. Так же доказано, что слишком много родительского контроля по отношения к школьным заданиям в частности также вредоносно. Это заключение было вынесено из исследования, показавшего, что дети учатся меньше и хуже, когда родители делают домашние задания вместе с ними.

Теперь добавим, что контроль, напрямую связанный с оценками особенно плох. Некоторые родители обещают детям все – от шоколадок, до денег и машин, если те приносут хороший аттестат. Так как сами оценки приравниваются к наградам, это можно назвать наградой за награду. Некоторые пользуются наказаниями, угрожая детям всевозможными неприятными последствиями, если новости из школы окажутся не радостными. Всевозможные исследования показали, что в лучшем случае данные методы не работают, а в худшем – только усиливают проблему. В частности, ученики, которым предлагали поощрения за хорошие оценки или угрожали наказаниями за плохие, гораздо менее интересовались учебой, и как результат, хуже учились впоследствии, как прямой результат родительского вмешательства. Более того, чем больше родители беспокоились о достижениях ребенка, тем ниже они были.

Этот парадокс поразительно похож на то, как жесткие дисциплинарные меры менее всего способствуют тому, чтобы дети делали то, что их просят. В обоих случаях мы видим цену, которую платят дети за излишний контроль. В случае с оценками, исследования лишь подтверждают то, что многие из нас видели и так. Детей жестко принуждают, например, делать домашние задания, и они пытаются спасти свою независимость или через прямой протест, или пассивное сопротивление: они забывают, они ноют, они откладывают задания и находят другие важные вещи. Чем больше им читают нотаций о важности хороших оценок, чем больше предлагают кнутов и пряников за их получение, тем больше они сопротивляются контролю, и тем ниже падают оценки.

Беспокоит же не то, что у детей будут оценки ниже, в конце концов я сам говорил, что оценки мало что значат. Беспокоит возможность того, что дети будут сопротивляться давлению, вкладывая меньше усилий в учебу, и, в конце концов, УЗНАВАЯ МЕНЬШЕ. Забудьте о плохих дневниках, если мы слишком будет давить на детей, они будут хуже (или меньше) думать.

Естественно, есть шанс, что строгость свое возьмет, что если мы затянем гайки, некоторые дети засядут за книги и подтянут оценки именно так, как бы нам хотелось. Мы даже можем преуспеть в том, что они поступят в институт по нашему – извините, по их собственному – выбору. Но, как и с дисциплиной, у этого есть высокая цена. Что сделало наше вмешательство с тем, как наши дети относятся к себе, и к нам? Что сделало давление с их эмоциональным состоянием? А что случилось с их интересом к чтению? К мышлению? Если сами оценки превращают учебу в занудную обязанность, просто представьте, как этот эффект увеличивается, если добавить давление родителей улучшить эти оценки.

«Я не вижу, чтобы родители обсуждали, как помочь ребенку полюбить читать», - замечает один учитель из Нью-Йорка, - «я вижу, как они обсуждают, как заставить детей читать как можно раньше». И эти перевернутые ценности имеют совершенно предсказуемый и постоянный результат. Например, мой друг, который консультирует студентов во Флориде, рассказал мне об одном пациенте, который был отличником в школе и поражал всех высочайшими баллами. Ему оставалось всего лишь написать блестящее сочинение, чтобы его под фанфары приняли в лучший университет. «Давай поговорим о книгах, которые произвели на тебя наибольшее впечатление», - предложил психолог. «Расскажи мне о чем-нибудь, что ты читал для удовольствия, а не по заданию». Воцарилась болезненная тишина. Ему не о чем было говорить. Сама идея чтения для удовольствия была незнакома этому блестящему ученику. Я часто рассказывал эту историю на лекциях, и видел, как кивала аудитория. В некоторых местах такие студенты – это правило, а не исключение. Зачем им читать что-то, что не требуется? Оценку не поставят? На экзамене спрашивать не будут? Какой смысл?

По иронии, некоторые родители радуются, что им больше не надо стоять над детьми, увещевая, угрожаю, заставляя. В какой-то момент дети усваивают это давление, и, говоря фигурально, берут кнут в собственные руки. Они начинают считать, что если они не добиваются успеха, с ними что-то не так. Мотивация учиться и добиваться оценок перемещается вовнутрь, но не становится внутренней. Они делают это по собственной воле, но не чувствуют в этом собственного выбора, или радости. Такого эффекта стоит бояться и предотвращать. В конце концов, любопытство, которым полон маленький ребенок, не отмирает само по себе, как молочные зубы. Напротив, его медленно убивает то, что происходит – а не должно бы происходить – в семье и школе.



Итак: Оценки плохи, использование методик контроля для того, чтобы направить детей на их улучшение – еще хуже. А хуже всего, это когда эти методы являются частью обусловленной родительской любви. Некоторые родители не предлагают денег за пятерки в четверти, они платят детям любовью и одобрением. Иными словами, они используют свою любовь как рычаг, чтобы подтолкнуть детей к успеху, до такой степени, что дети могут считать, что доброе отношение родителей напрямую зависит от их среднего балла в школе.

Ситуация особенно зловеща, когда кажется, что любовь зависит от «соответствия очень высоким и недостижимым стандартам», как сказал один из исследователей. Когда дети чувствуют, что вынуждены постоянно делать что-то впечатляющее, чтобы родители ими гордились, их принятие себя становится таким же условным. «Некоторые дети живут в постоянном страхе огорчить родителей», - замечает Лилиан Кац, эксперт в раннем образовании. Более того, одно из недавних исследований обнаружило, что дети, чьи родители пользуются методом лишения любви, особенно склонны развить в себе нездоровый страх поражения (более того, исследование указывает, что привлечение родителем этих методов говорит об их собственном страхе поражения).

Кроме того, что она является психологически деструктивной, данная ситуация в прямом смысле контр продуктивна, ибо она подрывает (в очередной раз), именно то, чего родители так пытались достичь. Например, некоторые дети впадают в так называемое «самоограничение»: они не прилагают усилий, чтобы создать оправдание для провала. Это позволяет им сохранить ощущение, что они умны. Они говорят себе, что если бы они учились, они бы непременно преуспели. Чем более ранима их самооценка, тем сильнее потребность ее защитить, просто отказываясь от борьбы. Говоря иными словами, ограничивая себя в попытках, они повышают шансы неудачи, но они это делают, чтобы не считать себя неудачниками – то есть недостойными любви.



ГЛАВА 5 - продолжение



В «игре»



В некоторых семьях успех важен не столько в науке, сколько в спорте, однако то давление, которому подвергаются дети, чтобы добиться этого успеха, да и та цена, которую они платят, не слишком разнятся. Уэнди Грольник, исследования которой я уже описывал, была поражена не только результатами собственных опытов, но и тем, что она видела вокруг себя. Она рассказывала историю, как однажды разговаривала с одной мамой во время уроков плавания в бассейне, и заметила, что та употребляла множественное число «мы решили, что в этом году мы займемся плаванием», хотя явно она не собиралась сама залезать в воду. Ее сын вылез из бассейна с расстроенным видом, подошел к ней, и сказал, что ему надоело это соревнование. Мама приняла благожелательный вид, оглянулась вокруг, заметил ли кто-либо инцидент, после чего проинформировала его, что он отправляется плавать, хочет он того, или нет. Когда мальчик запротестовал, она сказала: «если ты не будешь плавать, то мы никогда больше сюда не придем. Я не позволю тебе провернуть это со мной еще раз!». Мальчик начал несчастно хныкать.

Многие, кто бывал на стадионах, футбольных полях и катках наверняка может рассказать подобные истории отвратительного поведения родителей. Кажется, что мамы и папы, которые орут на тренеров, на судей, на противоборствующие команды, на своих детей – повсюду, это превратилось в какую-то эпидемию. Но еще более показательны, по моему мнению, родители, которые пользуются более мягкими средствами, объявляя, что главное – не победа. Они ужасаются поведением этих кричащих грубиянов, но, тем не менее совершенно прозрачно сообщают, что ребенок обязан участвовать в соревновании, и обязан побеждать.

Часто после лекции, родители подходят ко мне и сообщают, что «мы всего лишь требуем от Зака, чтобы он показал лучшее, на что способен». Моя первая реакция заключается в том, что «показать лучшее, на что способен» очень далеко от «получить удовольствие». Во-вторых, я уверен, что Заку совершенно ясно, что за этими успокоительными словами стоит несколько большее. Я обычно спрашиваю, «А когда Зак приходит домой и сообщает, что сделал, что мог, насколько ваша реакция отличается от того, когда он сообщает, что занял первое место? Если отличается, то он наверняка уже понял, что ваше внимание и радость, хотя бы частично, зависят от того, победил ли он, или, если быть более точным, победил ли он других детей». Не важно, говорим ли бы о победном кубке или о пятерке, о победном голе в матче или о красном дипломе, суть в том, что дети в таких семьях чувствуют, что должны добиваться успеха, чтобы их любили.





В экстремальных случаях мы видим родителей, которым требуется триумф их детей, чтобы самим чувствовать себя достаточно успешными. Но даже тем, кто не такой, кто гордится тем, что не увлекся чрезмерно этой гонкой, стоит пересмотреть свое ежедневное поведение и взвесить, что они делают сейчас, и что желают для своего ребенка в долгосрочной перспективе. Достижимы ли эти цели, если мы будем постоянно подталкивать ребенка к успеху? А если они будут делать это в основном ради нас? Если им это совсем не нравится, но они боятся нам сказать?

Много лет назад я был гостем в одном известном телешоу. Рядом со мной сидел семилетний мальчик по имени Кайл, чьи родители тратили все время, и невероятное количество денег на то, чтобы сделать из него звезду тенниса. Его мама настаивала, что это он хотел играть, несмотря на то, что сама была известной теннисисткой, и начала его тренировать в два года (позже, правда, она оговорилась, объяснив, почему они с мужем «отдали» его в теннис, а не в какой-то другой спорт). Мы узнали, что он тренируется от двух до пяти часов в день, и посмотрели видео, как он энергично отбивал подачи и бегал по корту. В конце программы, когда уже пошли титры, кто-то из аудитории спросил Кайла, что он чувствовал, когда проигрывал. Он опустил голову и сказал очень тихим голосом: «стыд».

Этот тихий короткий ответ приходит ко мне в голову каждый раз, когда я думаю о том, как детей интенсивно толкают к успеху. Мало кто из родителей впадает в такую крайность, как родители Кайла, но стыд, который он ощущает, что подвел людей, ожидающих (если не требующих) от него результатов, знаком многим детям.

Возможно, проблема именно в теннисе и других видах спорта. Точно так же, как есть лучшие способы сообщить родителям о том, как дела у ребенка в школе, чем оценки, так же я думаю, есть лучшие способы повеселиться и поупражняться физически, чем игра, где один выигрывает, только если другой проигрывает. Возможно тем родителям, которые не считают нужным искать такие альтернативы, стоит спросить у своих детей, воспринимают ли они спорт больше как работу, чем как игру, - и если да, то почему.



Маленький моторчик «надо».



В начале 90-х, когда я начал исследование эффектов конкуренции, которое потом переросло в многослойный и многолетний труд, у меня были предположения о том, что я обнаружу. Я подозревал, что конкуренция не помогает нашему психологическому здоровью или нашему умению строить отношения. Я был прав. Но я так же ожидал найти подтверждения тому, что многократно слышал, что соревнование мотивирует многих проявить себя с лучшей стороны. Поэтому отсутствие его может быть связано с более низкими показателями в работе или в школе. Поэтому получалось, что ради того, чтобы быть более здоровыми, счастливыми людьми, нам придется поплатиться частью успеха.

Боже, как я ошибался. Исследования поразительно четко показали, что момент конкуренции останавливает людей от того, чтобы работать или учиться лучше. По множеству причин, лучшие результаты не только не требуют того, чтобы один человек победил другого – они требуют, чтобы такого рода ситуации были искоренены. Нет никакого компромисса. Сотрудничество достигает большего, чем соревнование, если нас волнуют реальные результаты, и если нас беспокоит, как люди относятся к себе и окружающим.

Я говорю об этом сейчас, потому что бытует мнение, что такого рода жертву приносят те, кто выбирает «безусловное» родительство. Обычно говорят так: «если мы знаем, что нас любят, когда мы стараемся и добиваемся результатов, именно это мы и будем делать». Или иначе, как риторически заметила одна группа психологов «будут ли люди так же нацелены на успех, если бы их любили и принимали безусловно во всех сторонах их жизни?».

Это важный вопрос, и я хочу привести несколько ответов. Во-первых, даже если бы это было бы так, это относилось бы только ко взрослым. Детям нужно, чтобы их любили безусловно. Опять же, даже если предположить, что чувство, что тебя принимают, только если ты успешен – это хорошая вещь, имеет смысл начинать жизнь с твердой базой уверенности, что тебя принимают и просто так.

Во-вторых, стоит спросить, а какой, собственно должна быть шкала оценки, чтобы решать, принимать кого-то или нет. «Стараться» и «добиваться результатов» - очень разные вещи. Если мы требуем результатов, что нам делать с людьми, которые стараются изо всех сил, полностью отдают себя, но по тем или иным причинам, зачастую вне их контроля, не добиваются желаемого результата? Если же мы оцениваем старания, то всегда ли мы можем их оценить? Один старался больше, а другой дольше. Кажется достаточно странным подогнать любовь и принятие к такой сложно измеримой субстанции, как усилия.

В-третьих, даже если обусловленный подход и приносил бы результаты, нам снова стоит задуматься о скрытой цене – то есть более широких, глубоких и далекоидущих последствиях стратегии, которая на первый взгляд кажется успешной. Даже если есть жертва, последствия обусловленного принятия куда хуже тех или иных успехов. А последствия описаны предельно ясно в 1 и 2 главах. Даже если студенты университетов проводили больше времени за учебой, чтобы завоевать одобрение родителей, мало кто из нас скажет, что это достойная цена, чтобы ненавидеть родителей, чувствовать себя несчастными и несвободными. Если бы человека любили безусловно, по-прежнему бы он был нацелен на успех? Те из нас, кто понимает, что значит «быть нацеленным», наверняка ответят «надеюсь, что нет!».

Но если люди не нацелены, это не значит, что они неуспешны. Это мой четвертый и последний аргумент. Точно так же как и с конкуренцией, речь о жертве не идет, потому что обусловленное принятие обычно НЕ работает, даже для достижения конкретных более высоких результатов. В лучшем случае это работает только для определенных людей в определенных случаях и при определенных задачах.

Те, кто считает по-иному, делают несколько логических ошибок. Во-первых, они считают, что дети, выросшие с уверенностью, что они в общем умные и хорошие, не имеют причин ничего добиваться. Я как-то слышал защиту этой точки зрения аргументом: «что в натуре человека делать как можно меньше, только необходимое». Это убеждение опровергается не только десятками исследований, но и целой областью психологии, занимающейся мотивацией. Напротив, сложно ЗАПРЕТИТЬ счастливым, уверенным в себе людям пытаться узнать больше о себе и о мире, или сделать что-то, чем бы они могли гордиться. Желание делать как можно меньше – это отклонение, симптом нарушения. Обычно это свидетельствует о том, что человек чувствует угрозу, и перешел на стратегию минимизации потерь и рисков, или что поощрения и наказания вынудили индивида потерять интерес к тому, что он делает, или он считает конкретное задание – вполне возможно, абсолютно правомерно – бессмысленным и скучным.

Представьте, что ребенок делает «как можно меньше» в школе. Это, как мы видели, может быть результатом «самоограничения» (его убедили, что он глупый, если ему что-то не удается, и он отказывается от попыток, чтобы сохранить чувство, что он умный, и доказал бы это, если бы попытался). Или это может быть результатов внешней мотивации – его интересует только оценка, поэтому он выбирает самое легкое задание на пути к ней. Или, возможно, вместо того чтобы научиться чему-то интересному и значимому, ее заставляют заполнить еще один листок тестов или прочитать еще одну главу занудного учебника. Наверняка можно придумать еще не одну причину, почему ребенок делает «как можно меньше», и все эти причины сведутся к тому, что происходит у нее дома или в школе. Нет никакого аргумента, чтобы ответ мог лежать в сфере «это натура человека».

Я уже говорил, что дети, которых любят безусловно, обычно научаются принимать себя безусловно. Но это вызывало бы беспокойство, только если мы путаем позитивную самооценку с надменным самомнением. Тот, кто имеет стержень веры в себя и глубокое убеждение, что он хороший человек, не становится более склонным сидеть и ничего не делать. Нет ни малейших намеков или доказательств, что безусловная самооценка способствует лени, или, что чтобы добиться высоких результатов, нужно считать себя никчемным, если ты их не добьешься. Напротив, те, кто знают, что их любят вне зависимости от достижений, зачастую достигают многого. Безусловное принятие позволяет им развить уверенность в себе, готовность пробовать новое, рисковать. Глубокое внутреннее спокойствие рождает смелость идти вперед.

Это имеет прямое отношение к другой логической ошибке, которую совершают люди, защищающие идею обусловленного принятия. Они считают, что нервная энергия постоянных внутренних сомнений нужна, чтобы чего-то добиваться, что страх проигрыша мотивирует человека расти над собой. Опять же, сложно представить точку зрения более не совпадающую с тем, что мы знаем о мотивации и познании. Возможно, мы хотим, чтобы дети умели восстанавливаться от неудач, но не факт, что это происходит. Более вероятный результат заключается в том, что они будут считать, что в подобных заданиях в будущем они тоже будут неуспешны. Тем самым они запускают механизм самовыполняющегося пророчества: они чувствуют себя неумелыми и даже беспомощными, и это заставляет их вести себя так, чтобы доказать свою правоту. Они так же предпочитают более легкие задания, и проявляют меньше интереса к тому, чем занимаются. Даже те исключительные дети, которые после провала собираются и пытаются еще упорнее, возможно, делают это из невыносимой внутренней потребности думать о себе лучше, нежели потому, что им нравится учиться. Поэтому, даже если они смогут понять, что читают сейчас, это не значит, что им будет нравиться читать завтра.

Если об этом подумать, это простая и понятная правда. Страх неудачи – не то же самое, что радость успеха, более того, первое стоит на пути второго. Мы уже видели достаточно доказательств того, что обусловленное родительское отношение и обусловленная самооценка – нездоровы. Теперь стоит добавить, что они еще и непродуктивны. Они приводят к «сосредоточению на собственных эмоциях в попытке восстановить самооценку, а не сосредоточению на проблеме, в попытке ее решить», как сказали двое исследователей. Иными словами, мы так заняты тем, чтобы избежать последствий провала, что у нас не остается ни времени, ни энергии нужных для достижения успеха.

Даже если не принимать во внимание эту чисто практическую проблему, указали исследователи, если мы считаем, что научить детей относиться к себе хорошо, только если они заслужили это право достижениями и успехами, подразумевает, что «тем самым и полностью оправдывается низкая самооценка многих детей, которые не достигают результатов в социально-приемлемых формах, таких, как баллы в школе или места в спорте, и они совершенно справедливы, считая, что они никчемные люди».

Как и другие ядовитые идеи, которые слышат дети, это зачастую приходит от их учителей, тренеров или приятелей, не говоря уже о СМИ и всей культуре, в которой они живут. Но нельзя избежать факта, что жесткое давление преуспеть, - или, что еще хуже, - превзойти других – начинается дома. В любом случае это остается нам, их родителям – противиться этому давлению, бросать вызов общепринятым идеям, и делать все возможное, чтобы наши дети чувствовали бы себя любимыми, что бы ни случилось.



ГЛАВА 6

ЧТО НАС ОСТАНАВЛИВАЕТ?



Все, что мы говорили до сего момента, ведет к одному главному вопросу: Почему мы это делаем? Если обусловленное и основанное на контроле воспитание действительно так плохо, как все говорят, и – что более важно, так плохо, как показывают научные исследования и реальный опыт, - тогда почему они настолько популярны? Или, говоря иначе, что мешает многим из нас быть лучшими родителями?

Возможно, к этому моменту вам уже не терпится услышать об альтернативах. Но рекомендации делать то-то или говорить се-то вряд ли укоренятся, если мы не разберемся в причинах, которые заставляли нас поступать по-иному так долго. Чтобы поступать по-другому, нам нужно начать думать по-другому. А это значит, что нам нужно разобраться в источниках стиля воспитания, который традиционен и условен. Если мы пропустим этот шаг, мы легко найдем причины, по которым альтернативы окажутся невозможными, а если мы и решимся их попробовать, скорее всего, мы вернемся к привычному, как только столкнемся с первой сложностью.

Причины, по которым мы растим детей так, как мы их растим, делятся примерно на четыре категории: что мы видим и слышим, во что мы верим, что мы чувствуем, и, как результат этого всего, чего мы боимся. Это не совсем точные названия, и объяснения зачастую пересекаются. Тем не менее, мы можем начать исследование текущих методов воспитания, глядя на влияние, которое они оказывают на наше поведение, то есть то, что лежит на поверхности. Потом можно посмотреть на некоторые убеждения и культурные нормы, которые лежат в основе этих влияний. И в конце можно посмотреть, как потребности и страхи, - в основном созданные тем, как растили нас, - влияют на наше общение с детьми.







Что мы видим и слышим



Нет на свете таких родителей, которые бы в какой-то момент не замерли бы пораженные, услышав, как из их уст вылетели слова или фразы по отношению к их детям, в точности совпадающие – зачастую даже в тоне голоса – с тем, что говорили им их собственные родители. Я называю этот момент «как это моя мама влезла ко мне в глотку». Это самое простое объяснение тому, почему мы относимся к своим детям так, как относимся: мы научились воспитывать детей глядя, как растят нас. Возможно, мы приняли какие-то правила (не бегать по дому, никакого сладкого, пока не доешь ужин), или даже особые выражение «Сколько раз мне тебе говорить?», «Хорошо, но потом чур не ныть, если …». Что еще важнее, скорее всего мы впитали общее понимание того, какова роль родителя – то есть, как мама и папа должны вести себя с детьми.

Чем меньше мы это понимаем, тем более склонны просто копировать стиль воспитания, не задаваясь вопросом, имеет ли он смысл. Для того, чтобы посмотреть со стороны, и решить, каким правилам и ритуалам есть место в нашей семье, а какие бессмысленны или даже вредны, требуется усилие, острый ум, и даже смелость. Иными словами, мы должны быть в состоянии ответить на вопрос: «зачем вы делаете это со своим ребенком?», предложив объяснение, а не просто пожать плечами и сказать «ну меня же так вырастили».

Тем сложнее родителям выбрать иной путь, чем более их собственные родители имеют возможность судить, влиять, советовать и вмешиваться в то, как следует поступать с детьми. Зачастую друзья, да и просто незнакомцы спешат вставить слово, равно как и журналисты, участники ток-шоу и авторы книг по дисциплине, да и врачи, чьи мнения и советы по психологическим вопросам зачастую принимаются на веру, только потому, что они являются медицинскими работниками. Я недавно получил письмо от одного врача педиатра (и мамы), которая, прочитав о деструктивных последствиях дисциплины, основанной на наградах и наказаниях, была крайне возмущена, что об этом не было ни слова в ее курсе по медицине. «Нас учили стандартным бихевиористским подходам, поощрению, изоляции и так далее – и хотя глубоко внутри я чувствовала, что что-то здесь не так, я не могла понять, что. У меня были семьи, которых я вела с младенчества, которые приходили в через 5 лет и говорили «это просто не работает». Какое-то время я думала, что стоит воспользоваться иным способом коррекции поведения. Но, по мере того, как я стала читать больше по вопросу, я не могла поверить, что мы приняли такой ужасный способ растить наших детей за норму».

Если бы все те советы, которые мы получаем от врачей, соседей и родственников, отражали бы разнообразные точки зрения, они бы конфликтовали друг с другом, и, скорее всего, в конце концов бы друг друга нивелировали, не оказывая на нас достаточно влияния (если, конечно, мы не находимся под влиянием родственником больше других). Но то, что мы слышим из разных источников – вовсе не так разнится, как хотелось бы. Есть какие-то исключения, но в среднем советы идут в одном направлении. И именно это направление я и ставлю под сомнение.

Молодые родители часто говорят, что бабушки и дедушки предупреждают их – совершенно неправомерно, как показывают научные исследования – что дети вырастут избалованными, если к ним подходить и брать их на руки, как только они начинают плакать. И что если ребенку позволяют участвовать в решение вопросов, которые ее касаются, родителей строго предупреждают, что «этот ребенок вертит вами, как хочет».

Друзья и соседи, в зависимости от типа личности, могут намекать или говорить прямолинейно, но они тоже в основном считают, что с ребенком надо построже, если он нарушает нормы, и что проблемы будут решены более жесткой дисциплиной и «установкой границ». В общественных местах можно чувствовать, как осуждение буквально исходит от окружающих – в основном, если ты слишком мягок, и редко, если слишком жестко контролируешь. И даже если бы все эти люди держали свое мнение при себе, то, что мы видим, как все они растят своих детей – это сильнейшее влияние, особенно если мы видим один и тот же стиль из дня в день повсюду. Простое распространение традиционного воспитания может заставить нас думать, что столько родителей не могут ошибаться.

Авторы большинства книг тоже не помогают исправить этот дисбаланс, как я уже говорил ранее. Поэтому, когда мы обращаемся к экспертам за советом, мы скорее всего получим подтверждение нашим предположениям. Если бы они, и наши знакомые, вместо этого усомнились бы, если бы они спросили нас, уверены ли мы, что то, что мы делаем, отражает безусловную любовь, если бы напомнили нам, что награды и наказание непродуктивны и не нужны, возможно, мы бы задумались дважды, что мы делаем. Но дела обстоят так, что у нас нет причин и задумываться и единожды.

Использовать то, что мы видим и слышим вокруг себя как объяснение, почему мы продолжаем растить детей не самыми лучшими методами, и это кажется вполне благовидным, всего лишь приводит нас к следующему вопросу. «Хорошо», ответите вы, «да, все эти люди оказывают на нас влияние. Но почему ОНИ обращаются с детьми так? Что ведет к тому, что столько людей выбирают и рекомендуют традиционный подход?»

Внутренние особенности самой ужасной дисциплины могут частично ответить на вопрос. Даже самые умные люди могут совершать не самые умные поступки. Во-первых, применение жесткой бездушной дисциплины – это легко. Когда мы реагируем на плохое поведение ребенка, применяя к нему то или иное наказание, от нас нужно немногое. Стратегии контроля ребенка в основном, бездумны. Стратегии сотрудничества с ребенком, напротив, требуют от нас многого. Естественно, если вторые нам даже не знакомы, мы продолжаем настаивать на первых, просто потому, что не знаем лучшего.

Во-вторых, жесткая бездушная дисциплина «эффективна». Я имею в виду, что есть тысячи ситуаций, в которых угрозы и подачки, или иные вмешательства могут заставить ребенка подчиниться родителю на данный период времени. «Можешь забыть о вечеринке в субботу, если не выключишь эту видеоигру немедленно!», может вполне выключить видеоигру. А тем временем, общий негативный эффект всех тех ситуаций, в которых мы прибегли к этим методам, не всегда сразу виден. Мы не видим негативной стороны, которая заставила бы нас подумать, стоит ли применять такую тактику в дальнейшем.



Во что мы верим



Немедленные последствия, или внешняя привлекательность традиционного подхода к воспитанию может объяснить многое, так же, как и влияние окружающих нас людей. Но нам стоит так же обратить внимание на некоторые широко распространенные убеждения и ценности, которые заставляют людей быть восприимчивыми к таким методам.



КАК МЫ ОТНОСИМСЯ К ДЕТЯМ



Действительно ли наше общество открыто и дружелюбно к детям? Естественно, каждый из нас любит свое потомство, но иногда поразительно, сколько родителей как минимум пренебрежительны к другим детям. Если прибавить всех остальных, у кого нет детей, становится ясно, что наша культура не особенно поддерживает детей, и не страдает избытком нежности к детям, если они не особенно симпатичные и хорошо воспитанные. Если и можно говорить о некой коллективной любви к детям, она обусловлена в лучшем случае. Действительно, опросы взрослых Америки постоянно демонстрируют, как назвала этот феномен одна из газет, «поразительный уровень антагонизма не только по отношению к подросткам, но и по отношению к маленьким детям». Значимое большинство наших граждан говорит, что им не нравятся дети всех возрастов, называя их грубыми, ленивыми, безответственными, лишенными ценностей.

Политики и бизнесмены устраивают показательное шоу, требуя «школ мирового класса», однако обычно это относится к высоким показателям на экзаменах и подготовке хорошо обученных работников, а не к тому, отвечают ли эти школы настоящим нуждам и потребностям детей, которые их посещают. Это правда, как заметили два социолога, что «есть родители, достаточно богатые, которые щедро тратятся на детей, создавая ощущение, что наше общество обращено на ребенка» - впечатление, только усиливающееся от количества нацеленной на детей коммерческой рекламы. Тем не менее, продолжают авторы,



Государственные затраты на детей зачастую скудны, и всегда окружены конкуренцией, и всегда несут в себе идею, что дети не являются ценными людьми сами по себе, а ценны те взрослые, в которых они превратятся. Сладкий миф о том, что дети – самый важный ресурс страны, а практике совершенно низложен нашей враждебностью к чужим детям и отсутствием желания их поддерживать.



За последний год в США по статистике более 1.3 миллиона бездомных детей. Между 22 и 26% детей классифицируются как «бедные», что выше показателей других развитых стран. Америка продолжает терпеть страдания, которые лежат за цифрами статистики, и это говорит о нашем отношении к детям, равно как и количество людей, жалующихся на «этих несносных современных детей».

Что я хочу сказать: если дети в общем не сильно высоко ценятся, родителям легче, причем даже хорошим родителям, относиться к собственным детям без уважения. И чем более в нас предубеждения к детям в целом, тем менее мы склонны одаривать безусловной любовью какого-либо ребенка, даже нашего собственного, ведь мы ожидаем, что они этим воспользуются и попытаются максимально выжать из нас все поблажки. Если мы им не доверяем, мы будем пытаться их контролировать. Совсем не совпадение то, что авторитарные родители, требующие абсолютного подчинения, так же склонны нелестно отзываться о детях, да и о людях в целом. Исследование более чем трехсот родителей показало, что те, кто в принципе имел невысокое мнение о человеческой натуре, склонны были быть крайне контролирующими родителями со своими детьми.



КАК, ПО НАШЕМУ МНЕНИЮ, МЫ ОТНОСИМСЯ К ДЕТЯМ



Я уже говорил ранее, что детям гораздо реже позволяется носиться и делать что угодно, чем их излишне одергивают, кричат, угрожают и запугивают родители. Это, однако, не является общепринятым мнением. Гораздо чаще мы игнорируем эпидемию наказательных методово, но готовы обращать внимание на единичные случаи дозволения – вплоть до того, что объявляем все поколение избалованным. Удивительно, и, пожалуй, даже любопытно, что подобного рода предупреждения звучат по поводу КАЖДОГО поколения в истории человечества.

Однако этот искаженный портрет имеет серьезные последствия. Создавая мнение, что современные дети вышли из под контроля, мы закладываем фундамент для советов, что нужно перестать им потакать, вернуться к традиционной дисциплине, и так далее. Те родители, кто принимает это мнение (что детей не достаточно контролируют), и более открыты к подобным рецептам (больше контролировать).

То же самое касается жалоб, что детям все слишком легко достается, потому что мы излишне оберегаем их от ударов жизни. Обычно эти жалобы базируются на анекдотах и историях, нежели на реальных случаях. Кажется, что подобные жалобы цветут не потому, что это правда, а потому, что так легче оправдать традиционное воспитание, не особо детей поддерживающее. К тому же такой способ обозначения проблемы словно приглашает нас обвинить родителей или детей, а не искать более глубокие причины проблем, с которыми мы сталкиваемся в современном мире.

Тот факт, что многих детей игнорируют, оставляют сидеть перед телевизором, и лишают значимого и содержательного общения со взрослыми, не является доказательством, что мы живем в культуре внимания или потакания детям, или что они переживают недостаточно горя в своей жизни. Вообще-то дети в большом количестве проходят сквозь боль и разочарование, в частности, потому что их точки зрения никто не принимает серьезно. Родителям, которым наплевать, что их дети мешают окружающим или хулиганят, обычно также наплевать на нужды этих детей. И это говорит не о необходимости большей дисциплины, а о необходимости для взрослых проводить больше времени с детьми, направлять их, уважать их.



КОНКУРЕНЦИЯ



Кто-то сказал, что конкуренция – это религия нашего государства. На работе и в играх, в школе и даже дома, любые другие цели и ценности зачастую затмеваются постоянной необходимостью Быть Первым. Не удивительно, что столько родителей подталкивает своих детей превзойти сверстников, и используют техники обусловленной любви, чтобы добиться этого.

Более того, наши отношения с детьми сами по себе зачастую рассматриваются как торговля. Сотни книг по дисциплине советуют, как выигрывать у них битвы, как тактически их обойти и заставить их делать то, что нам нужно, как добиться победы. Вопрос, естественно, в том, действительно ли мы хотим видеть в детях соперников, которых нужно победить. Если нас удивляет, почему в отношениях родитель-ребенок столько противостояния, мы должны понять, что это всего лишь один из симптомов общества, пораженного излишней конкуренцией. Те мамы и папы, которые больше всех пытаются контролировать своих детей, те, кто наносит им больше вреда – это те, кому необходимо победить.



СПОСОБНОСТИ ДЕТЕЙ



Резкое обращение с детьми кажется, подразумевает, что мы не ценим то, на что они способны, и не считаем их личностями с собственной особой точкой зрения. Но в другом, даже более важном смысле, те, кто полагается на традиционную дисциплину, имеют тенденцию ПЕРЕоценивать, что дети могут делать самостоятельно. Такие родители не понимают – или просто игнорируют – что нельзя просто ожидать от детей младше определенного возраста есть аккуратно или вести себя тихо в общественном месте. У маленьких детей еще нет умений, которые бы сделали их ответственными за их поведение, как со взрослыми или более старшими детьми.

Исследования подтверждают, что родители, которые «наделяют плохо ведущих себя детей большими умениями и ответственностью», чаще сердятся на них, обвиняют и наказывают их. Они раздражаются на то, что считают неприемлемым поведением, и реагируют, срываясь на маленьких детей за то, что они маленькие дети. Это невозможно видеть. Напротив, родители, понимающие ограничения развивающегося человека, обычно предпочитают «спокойные объяснения» в ответ на то же самое поведение. Они знают, что их работа – это учить, и, в какой-то степени, просто быть терпеливыми.

Родители, ругающие своих детей и полагающиеся на наказания зачастую делают это потому, что имеют нереально завышенные ожидания к поведению их ребенка. Такие же нереальные ожидания зачастую существуют в интеллектуальном развитии. Заставлять 5-летнего ребенка писать без ошибок означает неспособность понять вполне предсказуемый путь, как ребенок постепенно осваивает язык, и превращение письма для него в неприятное занятие. В общем, большинство родителей, гордящихся своими «высокими стандартами» по отношению к детям, ожидают от них слишком многого – и еще более ухудшают ситуацию, применяя всевозможные методы и тактические приемы, чтобы контролировать детей, если их ожидания не оправдываются.



ПОДЧИНЕНИЕ



Чем больше люди в определенной культуре требуют, чтобы дети подчинялись традиционным правилам и авторитетам (вместо того, чтобы думать самим), тем больше, согласно исследованиям, они используют физические наказания. США часто описывают как страну, в которой люди полагаются на себя и ценят независимость, иногда даже излишне. Однако и здесь многие люди и субкультуры продолжают настаивать на подчинении и конформизме. И чем больше это проявляется в отдельно взятой семье, тем больше родители будут зажимать детей в рамки дисциплины.



СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ВОЗМЕЗДИЕ



Многие верят, что когда личность, пусть даже маленький ребенок, делает что-то плохое, то в качестве возмездия что-то плохое нужно сделать с ним. Идея того, что нарушитель должен страдать за содеянное восходит к «закону крови» примитивных культур. Она так же связана с экономической моделью человеческих отношений, которая предполагает, что все, включая любовь, должно быть заслужено или заработано. Наплевать, что наказания не работают, ничему не учат и имеют деструктивный эффект на ценности и поведение ребенка. Родители продолжают ими пользоваться, так как видят в этом моральную обязанность. Я серьезно, вы идете против течения в нашем обществе, если реагируете на плохое поведение каким либо иным образом, кроме наложения на ребенка неприятных последствий.



РЕЛИГИЯ



Между религиозными убеждениями и практикой воспитания нет прямых связей. Люди разных религий, и люди нерелигиозные, могут относиться к детям всеми мыслимыми способами. Сложно отрицать, что авторитарный подход имеет глубокие корни во многих религиях. Как говорит один эксперт: «Слом воли ребенка являлся основной задачей родителей, насаждаемой поколениями служителей веры, чьи библейские основания для введения дисциплины отражают веру, что свободная воля – это грех и зло». Идеология, связанная с негативным взглядом на человеческую натуру, распространяется с времен первых монахов-пилигримов, и до книг Джеймса Добсона и прочих современных фундаменталистов. Иногда слово «любовь» означает жестокое склонение ребенка к капитуляции.

Более того, хотя многие религиозные люди приравнивают идею безусловной любви к положениям их веры, можно заключить из книг по Христианству и Иудаизму, что божества этих религий на самом деле исповедуют обусловленную любовь в чистом виде. Старый и Новый Заветы бесконечно обещают все возможные награды для тех, кто достаточно благоговеен, и ужасные наказания для отступников. Бог любит вас, если, и только если, вы любите его и удовлетворяете еще массе критериев. Делайте, что сказано, и станете богатым и увидите смерть врагов своих. Уйдите от веры, и вас настигнет кара, которую Библия описывает практически с садистскими подробностями. А некоторых верующих, конечно, еще более значимые блага или проклятия ожидают после смерти. Естественно, видеть влияние тех или иных религиозных традиций в обусловленном и контролирующем воспитании совсем не сложно.



ИЛИ-ИЛИ



Если бы меня попросили обозначить одно единственное убеждение, которое наиболее явно приводит к использованию сомнительных методов воспитания, я бы назвал тенденцию считать, что есть два способа растить детей. Можно поступать так, или иначе, и так как один из вариантов, естественно, не устраивает, вам остается другой (который всегда включает в себя какой-то контроль).

Самая популярная из таких искусственных дихотомий звучит так: «Нужно занять с детьми твердую позицию и не позволять делать им все, что им вздумается». То есть, традиционная дисциплина или вседозволенность. Либо я накажу своего ребенка, либо я позволяю ей «остаться безнаказанной» за что бы там она ни сделала. Когда дети делают что-либо нехорошее, большинство из нас считает, что нужно сделать ЧТО-ТО, а не сидеть в стороне. Поэтому, если наш выбор ограничен наказаниями, мы именно их и будем применять по умолчанию.

Парадоксально, что игнорирование и наказания даже не являются противоположностями. В обоих случаях не предлагается хоть какой-либо уважительной, взрослой помощи, которая и нужна больше всего ребенку. Ничего удивительного, что многие родители варьируют свое отношение от наплевательского к жесткому, и так по очереди. И когда один из подходов только все ухудшает, они кидаются в другую крайность. Как призналась одна мама: «Я позволяю своим детям все до того момента, пока не начинаю их ненавидеть, после чего я становлюсь авторитарной, и ненавижу себя». В других семьях у каждого из родителей своя роль. Один позволяет, второй авторитарен, как будто два неверных подхода в сумме дадут что-то продуктивное.

Если нас заставлять выбирать между ними, исходя из доступной нам информации даже не ясно, является ли наказание лучше, чем вседозволенность. Но нам НЕ НАДО выбирать, потому что есть другие возможности. Если холод нам не нравится, это не значит, что нужно довести температуру до точки кипения. И это относится, кстати, и к другому искусственному выбору: «Вместо того, чтобы критиковать и наказывать детей, когда они поступают плохо, лучше награждать и поощрять их, когда они поступают хорошо». Проблема в том, что наказания и награды по сути две стороны одной монеты, и купить на нее можно не многое. Слава богу, есть альтернативы любой из версий манипуляции кнут-пряник.

Теоретически, лучше выбирать из трех, чем из двух, но и тут нужно быть осторожным. Многие авторы книг о дисциплине пытаются сделать свои взгляды более привлекательными, позиционируя их как разумную «золотую середину» между двумя крайностями. Этот подход слишком это, тот слишком то, а мой как раз в самый раз. Причем «это» - обычно слишком жестокое наказание, а «то» - вседозволенность и наплевательство.

В абстракции большинство из нас согласится, что быть в середине этих двух крайностей лучше, и в некоторых вопросах я действительно рекомендую «третий путь». Но нельзя позволять уговорить себя, что чьи-либо рекомендации верны, только потому, что они находятся посередине двух преувеличенных карикатурных крайностей. Зачастую, авторы начинают с сомнительного вопроса, например: «Насколько мы должны контролировать своих детей?» Выберите: (а) постоянно и чрезмерно, (б)вообще не контролировать и (в) в идеальной пропорции, которая как раз и выдается в моей «патентованной программе 5 шагов». И вместо того, чтобы выбирать само себе разумеющееся, может быть, стоит усомниться в том, как вопрос задан, и подумать об альтернативах контроля как такового.

Более того, «разумная середина» может оказаться не такой уж разумной, когда мы оценим ее преимущества. Одним из примеров из поля дисциплины является схема Дианы Баумринд, принятая многими исследователями и практиками. Она описывает стили воспитания как «авторитарный» с одного конца шкалы, «всепозволяющий», с другого конца, и «авторитетный» (читай: правильный) посередине. В реальности же, ее рекомендуемый подход, некая смесь твердости и заботы, на самом деле очень традиционен и ориентирован на контроль, пусть чуть меньше, чем крайность авторитарного стиля. Если вчитаться в исследования Баумринд, возникает множество вопросов к тем рекомендациям, которые она предлагает, в частности ее рекомендацию «жесткого контроля».

То есть, мы можем испытывать соблазн принять какой-то метод только исходя из того, как поставлен вопрос о методах, и потому что считаем, что отказ от 1-2 альтернатив подразумевает, что мы принимаем третью. Понять, что существует множество методов и подходов, сомневаться в разумности тех или иных идеологий и убеждений – это значит освободить наше мышление для поиска новых путей, которые могут оказаться куда более разумными, чем общепринятые.



Что мы чувствуем



Наши родители научили нас быть родителями, показывая на собственном примере, как говорить и вести себя с детьми. То, что мы пережили в собственных семьях, имеет огромное влияние на нас, на то, какими родителями мы становимся, и это намного превосходит специфические методы, которые мы можем занять у своих родителей. Воспитание детей – это не ремесло, которому можно научиться, как кулинария или столярное дело, психологические силы, в нем замешанные, делают это поле деятельности гораздо более сложным. И многие из этих сил действуют на нас, о чем мы можем даже не подозревать.

Честно говоря, мне даже не очень хочется лезть в эти вопросы, потому что большинство таких дискуссий, полных ссылок на «внутреннего ребенка» и тому подобное, вызывают у меня головную боль. Но, похоже, этого не избежать. Бесполезно говорить о том, что мешает вам быть лучшим родителем, если не осознать, как то, как растили вас, сформировало структуру вашей личности. Это влияет не только на то, как мы поступаем с детьми, но и как не поступаем, как мы делим обязанности с нашим партнером, как мы по-разному относимся к мальчикам и девочкам. Полезно подумать, отражает ли наше ежедневное поведение уважение или неуважение к детям, что нас злит и что нас расстраивает, и как мы это выражаем.

Естественно, модные психологические объяснения не всегда нужны, чтобы ответить за то, что мы совершаем плохие вещи как родители. Иногда мы теряем терпение только потому, что детям его требуется слишком много: они шумные, неаккуратные, эгоцентричные. Как я уже сказал в начале книги, растить детей – это не для слабонервных, а некоторых детей растить особенно сложно. Тем не менее, то, что один ребенок особенно сложен не является достаточной причиной для того, чтобы его родители использовали лишение любви или другие инструменты контроля. Более того, есть достаточно исследований, показывающих, что стиль родительства у большинства людей «уже сформирован до того, как они приобретут прямой опыт с их собственным потомством». Это глубоко укоренившиеся переживания, которые мы прошли очень давно».



Недавно один человек оставил послание на моем сайте: «Я смотрю, как свидетель железнодорожной катастрофы, как мои друзья используют те же самые родительские приемы, которые так ранили их, когда они были маленькими. И это очень неприятное зрелище». И не так-то просто объяснить, добавлю я, почему это происходит. Родители, о которых он говорит, явно не сели и не приняли сознательного решения сделать своих детей такими же несчастными, как были они сами. Что-то иное имеет отношение к этому повторению. Что-то еще имеет отношение к странному, алогичному, иногда трагическому факту, что многие люди, крайне критичные к своим родителям, тем не менее создают семью, поразительно напоминающую ту, из которой они вырвались (или думали, что вырвались).

Алис Миллер предложила одно из объяснений: «Многие продолжают передавать жестокость и грубое отношение, которым они подвергались, как дети, чтобы продолжить идеализировать своих родителей». Она считает, что в нас есть сильнейшая подсознательная потребность верить, что то, что делали наши родители, было для нашего же блага, и делалось из любви. Для большинства из нас слишком большой угрозой является даже попытка подумать, что они не всегда желали нам добра – или знали, что делали. Поэтому, чтобы отмести какие-либо сомнения, мы продолжаем делать с детьми то, что делали с нами наши родители.

Второе объяснение данного феномена было предложено Джоном Боулби, британским психиатром, который вдохновил целое направление науки, известное как «теория привязанности». Он выдвинул предположение, что если мы не пережили эмпатического отношения родителей, нам очень сложно самим проявить эмпатию к собственным детям. То же может относиться к безусловной любви: если вам этого не давали, у вас ее нет, чтобы отдать. Люди, которых как детей принимали всегда обусловлено, также принимают и других людей, включая собственных детей. И действительно, у нас есть доказательства, что это так. Такие родители считают, что любовь – это ценный ресурс, который надо тратить рационально, и что детей нужно контролировать, как контролировали их самих.

Как правило, если основные эмоциональные потребности не были удовлетворены, они не исчезают по мере нашего взросления. Напротив, мы будем снова и снова пытаться удовлетворить их, зачастую непрямым и извращенным способом. Иногда эта попытка требует постоянного, изматывающего сосредоточения внимания на себе, чтобы постоянно доказывать, что ты умный, привлекательный, достойный любви. Вплоть до того, что люди, требующие вашего внимания, в частности ваши дети, могут обнаружить, что вы его дать не можете. Вы слишком заняты попытками получить то, чего ВАМ не хватает. И, как показали двое канадских исследователей, родители, в основном сфокусированные на своих целях и интересах, менее готовы принимать своих детей, и более склонны быть с ними жесткими и контролирующими, чем те, кого волнуют нужды детей и семьи в целом. Те, кто привычно ставит вперед свои собственные нужды, также более склонны считать, что плохое поведение их детей – намеренно, врожденно и корениться в их личности, а не является результатом конкретной ситуации.

Такие дети часто оказываются в позиции, в которой они считают, что родителей нужно радовать, успокаивать, давать им возможность чувствовать себя на коне. Иногда детей исподовль подталкивают дать то, что родитель не может получить у своего партнера (или от себя самого), или стать наперсником взрослому. Детей ведут к тому, чтобы они стали друзьями, или даже родителями, для родителя. И все это зачастую происходит без малейшего осознания всеми участниками ситуации. Вне зависимости от того, сможет ли ребенок понять, как ему стать тем, чем хочет видеть его родитель, развитие ребенка может быть искорежено, так как нужды родителя стояли во главе угла.



Чего мы боимся



Когда мы сложим вместе все чувства, убеждения и привычки, которые на нас влияют – как личные, так и культурные, сознательные и бессознательные – мы можем обнаружить, что один из эффектов на то, как мы растим своих детей, это страхи, которые они у нас вызывают. Для некоторых людей страхи более необоримы и иррациональны, чем для других, но все они могут объяснить, почему к детям относятся так, как я описал.



СТРАХ РОДИТЕЛЬСКОЙ НЕАДЕКВАТНОСТИ



Честно говоря, я бы испугался новоиспеченного родителя, который бы не беспокоился о том, что его ждет. Мы с женой прекрасно помним заряд адреналина, когда мы стояли перед роддомом, врачи которого посчитали, что нас пора выписывать, держа автокресло с новорожденным, с видом оленя, замершего в свете фар надвигающегося грузовика, и думая, «Тут какая-то ошибка. Мы не знаем, что с этим существом нужно делать» (А все было бы куда хуже, понимай мы в тот момент, что везем домой не младенца, а будущего трехлетку, восьмилетку и подростка 14 лет).

Никто не решает стать плохим родителем. Мы все любим своих детей и более всего на свете хотим им безопасности и счастья. Но иногда мы чувствуем себя беспомощными и запутавшимися, разочарованными, когда у нас что-то не получается, и втайне (или не в тайне) сомневающимися в своей способности выполнить то, что от нас требуется. Страх незнания, как поступить, может увести нас в нескольких направлениях, все из которых проблематичны. Такой родитель может броситься на совет, который плох, но его успокоит («Я не знаю, как нужно, поэтому я доверюсь свекрови, которая кажется, знает, что делает, и считает, что ребенка нужно оставить проораться), или «Я просто доверюсь эксперту, который рекомендует мне давать ребенку золотую звездочку в таблицу каждый раз, когда тот сделает, что я ему скажу»).

Страх некомпетентности заставляет некоторых родителей подчиняться всем требованиям своих детей, что, конечно же, принципиально отличается от удовлетворения их нужд, и работы с ними над решением проблем. Другие родители компенсируют свои сомнения, притворяясь полностью уверенными в своей правоте и власти. Через какое-то время, роль все контролирующего, всегда авторитетного родителя с большой буквы Р становится такой удобной, что они забывают, что это роль, и уж тем более, почему они ее играют. Такие родители устанавливают негибкие, необсуждаемые правила для своих детей, как будто пытаются убедить всех, включая себя самих, что они на самом деле знают, что делают.

СТРАХ ПОТЕРИ ВЛАСТИ



Каждый из нас в какой-то момент жизни был абсолютно слаб, уязвим и зависим от кого-то еще. На подсознательном уровне, многие боятся, что как только купол взрослости треснет, время каким-то образом повернется вспять и они снова станут бессильными. Они обычно справляются со страхом, изображаю неуязвимых взрослых. Они в ужасе от потери контроля, им нужно верить, что они всегда все контролируют.

В свою очередь, это легко превращается в потребность контролировать окружающих, побеждать и быть выше, расценивать несогласие, даже с собственными детьми, как битву, которую нужно выиграть. Они боятся, что если сдадут даже дюйм, если передумают, если признают, что неправы, не смогут настоять на своем – они потеряют все.

Это особенно касается людей, выросших в традиционных семьях, где слово родителя было законом. Такой опыт заставляет детей уяснить, что «никто не готов думать об их нуждах и желаниях в конфликтных ситуациях», как выразили это двое исследователей. То чувство бессилия, которое от этого зарождается, никогда по-настоящему не проходит, и результатом обычно является то, что через многие годы, они могут попытаться возвратить себе какую-то степень контроля, контролируя собственных детей. Поэтому, как бы парадоксально это ни звучало, именно те родители, которым кажется, что им не хватает власти над детьми, могут пользоваться жесткими методами контроля.

Жизнь некоторых людей организована вокруг потребности выглядеть или вести себя властно, чтобы избавиться от страха показаться на милости у кого-либо. Их интерес в контроле окружающих не ограничивается детьми, им необходимо чувствовать себя выше окружающих взрослых людей тоже. Но с детьми это легче и более приемлемо с точки зрения общественности. Норманн Кунц, который ведет семинары по вовлеченному образованию и практике отсутствия принуждения, замечает, что «то, что мы называем проблемами с поведением часто является ситуацией вполне обоснованного конфликта, мы просто назвали это проблемой с поведением, потому что у нас больше власти», чем у детей (ведь нам нельзя говорить, что у мужа или жены проблемы с поведением).

Есть исследования, показывающие, что жестокие родители чаще других считают себя «жертвой недоброжелательных намерений детей». Но что же было первым – поведение, или убеждение? Возможно, если мы считаем себя жертвой, если говорим о том, как ребенок «манипулирует нами», «мы пытаемся оправдать свою негативную реакцию, ища негативные мотивы у ребенка».

Даже родители, которые совершенно не отличаются жестокостью, могут управляться потребностью в контроле и страхом его потерять. Для большинства из нас сложно принять, что ночью кто-то пробрался в спальню и заменил беспомощного младенца двухлеткой с собственной волей и мнением. Очаровательный малыш теперь имеет наглость хотеть чего-то своего и противостоять каким-то требованиям. Сможем ли мы удержаться от соблазна найти способ его перехитрить? Сможем ли мы перейти от методов, применяемых к младенцу к работе с ребенком? Это экзамен, который не все мы проходим. (Нас проверят еще раз, лет через десять, когда потребность в автономии у ребенка снова проявится остро – а добиться подчинения еще сложнее у того кто старше, умнее, и не так зависим от нас).

Наши страхи зачастую заставляют нас упереться рогом, а это большая ошибка. Один вечер мой трехлетний сын сопротивляется – в основном избирательным слухом и ничегонеделанием – мои многожды повторенные просьбы закончить игру и надеть пижаму. Минуты бегут, и я даю ему выбор самому снять рубашку, или я ее сниму. Он не отвечает, поэтому я несу его в спальню. Он плачет громко, возмущенно, не хочет успокаиваться, крича, что хочет сам снимать рубашку. Я напоминаю ему (вежливо, и, как мне кажется, вполне резонно), что у него была возможность это сделать, но он ей не воспользовался. Но он плачет, и ему три года, и я говорю сам с собой.

Теперь он хочет вернуться в гостиную, и чтобы я надел на него рубашку, чтобы он сам ее снял. Нет, говорю я, слишком поздно. Я планирую, думаю о том, что с него нужно еще снять брюки и носки, минуты идут, и ванная остывает. Но он не готов планировать или двигаться вперед. Мы в тупике, пока я не понимаю, что я так же иррационален, как и он. То, что я настаиваю, чтобы было сделано по-моему, не только сделало нас обоих несчастными, но и тратит время. Поэтому мы поступаем так, как хочет он – мы возвращаемся в гостиную, надеваем рубашку, он снимает рубашку, мы идем наверх, он идет в ванную. Но в результате моего сопротивления передать контроль ему, потребуется около часа, чтобы его улыбка вернулась, и наши отношения восстановились.



СТРАХ ОСУЖДЕНИЯ



Многие родители живут в страхе того, что окружающие – и не только друзья и близкие, а безымянный и вечно присутствующий судья по имени «люди» - скажут об их детях, и соответственно, об их способностях как родителей. Этот страх особенно ослабляет, когда соединяется с двумя другими страхами, которые я описал выше. Но даже вполне разумные родители зачастую чувствуют себя не в своей тарелке, если кто-то где-то подумает: «боже мой, что творит эта мамаша!. Вы только взгляните на этих детей!».

Подумайте, сколько из того, что мы делаем с детьми, определяется тем, что подумают о нас другие. Взрослый дает что-то малышу, и мы немедленно встреваем «Скажи «спасибо», по видимости обращаясь к младенцу, который естественно не может еще сказать «спасибо», да и скорее всего слишком мал, чтобы даже учиться на примере. На самом деле мы говорим со взрослым посредством ребенка, чтобы он видел, что МЫ знаем, что нужно отвечать вежливо, и как нужно растить детей.

Как я говорил, люди в нашей культуре скорее склонны обвинять родителей в недостаточной жесткости, тем в излишней – и хвалить детей, если они «ведут себя хорошо» чаще, чем, скажем, если они проявляют любопытство. Поэтому, если мы сложим вместе страх родителя, что его осудят, и потенциальную направленность осуждения, мы получим совершенно неудивительный факт: Мы более склонны применять меры принуждения и озаботиться необходимостью контролировать наших детей, если мы находимся на людях. Как и с другими страхами, это зачастую превращается в самовыполняющееся предсказание: принуждение ребенка из страха, что люди подумают, приводит к большему количеству именно того поведения, которое мы боимся, что они увидят.



СТРАХ ЗА БЕЗОПАСНОСТЬ РЕБЕНКА



Все заботливые родители беспокоятся о своих детях, особенно когда газеты полны историй от которых волосы стоят дыбом. Пока я сам не стал родителем, я не представлял как сложно провести черту, когда эти страхи оправданны, а когда преувеличены, и между разумной предосторожностью и удушающее чрезмерной опекой нашей реакции.

Тем не менее, достаточно ясно, что многие родители рационализируют чрезмерный контроль тем, что иначе произойдут ужасные вещи. Я не говорю о том, что за ребенком не надо присматривать, не надо знать, что происходит в его жизни и устанавливать соответствующие возрасту границы. Я говорю о том контроле, который я описал в третьей главе, когда родитель дает ребенку слишком мало возможностей решать, что и как он будет делать, во имя его защиты (а еще хуже, когда детей излишне контролируют из страха безопасности вещей, имущества). Это быстро может стоить ребенку уверенности в себе, а нам – отношений с ним.



СТРАХ ЗАСТРЯТЬ В ДЕТСТВЕ



Не только усталость от смены подгузников толкает родителей на ускорение приучения к туалету, и больше, чем желание познакомить детей с чудом печатного слова, заставляет натаскивать дошкольников в чтении букв. Я видел, как родители подталкивали годовалых детей ходить, критиковали их за ползание, настаивали, что теперь они сами могут идти вверх по лестнице. Я видел, как вилки вкладываются в совершенно не готовые к ним руки с комментарием «ешь как большой».

Убеждение «раньше значит лучше» может прийти от страха «позже». Этот страх, в свою очередь, базируется на убеждении, что нельзя позволять, чтобы дети «застревали». Их пора прикармливать, приучать к туалету, учить ходить и говорить, обслуживать себя. Родители беспокоятся, если дети ведут себя так, как по мнению родителям пристало вести более младшим детям. Но почему? Один мой друг смотрит шире, риторически спрашивая: «вы что, правда думаете, что она будет ползать (или носить подгузник) в средней школе? Куда торопиться?». А уж говоря о средней школе, когда вы в последний раз видели родителя подростка, подталкивающего его взрослеть быстрее – больше ходить на вечеринки без родителей, стать сексуально активным, и получить уже наконец водительские права!).

Есть родители, примерившиеся с естественно медленным ходом вещей – это родители инвалидов, с отставанием в развитии. Им пришлось столкнуться с самым тяжелым страхом своей жизни, и научиться с этим жить. Но почему бы родителям нормальных детей не расслабиться и не позволить детям развиваться в собственном ритме? Одно дело, когда вы адски устали тащить четырехлетку на руках, и другое дело отказываться нести его, потому что детей в его возрасте уже не носят на руках – или еще шире, дети всегда должны делать сами то, что уже в состоянии делать.

Моя девятилетняя дочь любит смотреть телепередачи для более младших детей. Сначала я нервничал. Потом я осознал несколько важных вещей. Во-первых, она получает достаточно умственной стимуляции в течение дня, и заслуживает права расслабиться на простом развлечении (если взрослые расслабляются на глупых сериалах и дешевых детективах в мягкой обложке, почему пятиклассник не может посмотреть программу для пятилетних?). Во-вторых, когда я посмотрел кое-какие из программ с ней, я понял, что она использует свои более развитые способности, чтобы замечать непоследовательности, придумывать другие сценарии для героев, или раскрывать технические фокусы. В третьих, и самых важных, просмотр программы или прочтение книжки «ниже ее уровня» не делает ее более глупой. Проблему скорее создаст попытка подтолкнуть ее повзрослеть быстрее.

Страх застрять в детстве напрямую связан со страхом, что наши дети отстанут. Это помогает объяснить феномен популярности вредных, сеющих страх книг с названиями типа «Что должен знать ваш двухдневный ребенок». Каждый раз когда я вижу, как придирчиво родители оценивают детей в комнате на предмет, кто уже что умеет, я вспоминаю братьев и сестер, которые ревниво смотрят, не перепало ли одному больше десерта. Принудительная потребность сравнивать отражает страх, уникально культивируемый в обществе, помешанном на конкуренции, что другие дети обгонят вашего. Люди, рассматривающие детство как гонку, неизбежно создают всю палитру непродуктивного стресса для своих детей.



СТРАХ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ



Так же как и страх, что ребенка превзойдут его сверстники, связан с нездоровой зацикленностью на успехе, так же и страх вседозволенности приводит к нездоровому контролю. Я уже говорил, что не вседовзоленность сама по себе, а ее страх, вызывает самые большие проблемы в нашей культуре. Этот страх зачастую усиливается книгами по дисциплине, как заметил Томас Гордон: «Сначала, мы возводим вседозволенность в ранг исчадия зла, потом мы запугиваем родителей, что единственное, что они могут сделать, чтобы ее избежать, это жестко проявлять родительский авторитет – то есть устанавливать жесткие правила и пристально следить за их исполнением, устанавливать твердый границы, использовать физические наказания, и требовать подчинения».

Эмпирическая связь между страхами и предположениями с одной стороны, и методами воспитания, с другой, была установлена. Например те мамы, которые верят, что младенцев можно избаловать слишком большим количеством любви и нежности, действительно проявляют ее меньше. Но и с более старшими детьми мы с трудом можем оценить ущерб, наносимый родителями, устанавливающими авторитарную диктатуру, выдающими только обусловленное одобрение, только потому, что они боятся, что большее вызовет вседозволенность. Освободить людей от этого страха – важный шаг на пути того, как помочь им стать любящими родителями.



По моему опыту, настоящих отличных родителей отличает их готовность искать ответы на неприятные вопросы о том, что делали они, и что делали с ними. Когда выдвигается предложение, что есть более разумный путь разрешения конфликта с детьми, они сопротивляются соблазну впасть в оборонительную позицию и сказать: «ну, меня так растили и вроде вышло все нормально». Чтобы стать лучше в искусстве воспитания детей, мы должны быть открыты и способны видеть неприятное, понять, где родители были правы, а где мы могли бы поступить лучше. Те из нас, кому повезло, и нас воспитывали в атмосфере уважения, естественно захотят то же самое дать и своим детям. Остальным придется найти способ НЕ обращаться со своими детьми так, как обращались с нами, а так, как нам хотелось, чтобы с нами обращались в детстве.

Когда я перечисляю убеждения и идеи, такие как религию и конкуренцию, возмездие и конформизм, моя задача не опровергнуть их, а высветить их, чтобы мы увидели, как они влияют на наш стиль воспитания детей. И еще более ограничена моя цель в том, что касается личных переживаний. Вне зависимости от того, что вы могли читать у других авторов, возможность трансформации от прочтения книги невелика. Я могу только надеяться, что Фрейд был прав, говоря, что прозрение может быть первым шагом к переменам. Настоящее понимание, которое включает в себя сердце, а не только логику, может быть недостаточно для того, чтобы изменить то, как мы относимся детям, но необходимо.

Суммируя: мы вряд ли сможем достичь жизненных целей для наших детей, если мы не готовы задать следующий вопрос: «Возможно ли, что то, что я делаю с ними, продиктовано более моими собственными нуждами и потребностями, моими страхами, и моим собственным воспитанием, а не их нуждами и интересами?»

Ответом может быть и успокаивающее «нет», и остается надеяться, что дальше будет все больше «нет» и меньше «да». Но мы должны продолжать задавать его. И как только мы сможем взглянуть на возможные причины, почему мы продолжаем поступать так, а не иначе – а они естественно не ограничены перечисленными в этой главе – мы можем перейти к более конкретным идеям, как стать более хорошими родителями.



ГЛАВА 7

ПРИНЦИПЫ БЕЗУСЛОВНОГО РОДИТЕЛЬСТВА



Должен вас предупредить: то, что последует – это не пошаговый рецепт «как вырастить хорошего ребенка». Во-первых, для этого мне пришлось бы быть идеальным родителем самому, коим я не являюсь, прежде чем я мог бы предложить другим людям определенный гид по воспитанию ИХ детей. Во-вторых, у меня есть сомнения по поводу такого подхода в принципе. Конкретные указания (когда ваш ребенок говорить То-то, вы должны стоять Там-то и говорить То-то таким-то тоном голоса) – это неуважение и к родителям, и к детям. Воспитание детей – это не сбор домашнего кинотеатра или приготовление запеканки, в которых нужно следовать каждой букве экспертных указаний. Нет такой единой формулы, которая бы работала для любой семьи, или учитывала бесконечно разные ситуации. Книги, которые такие формулы предлагают, несмотря на то, что жадно поглощаются родителями в поисках панацеи, обычно приносят больше вреда, чем пользы.



В этой и следующих главах я обозначу достаточно широкие принципы, способы мышления о том, как создать альтернативные методы воспитания. Они выведены из исследований, из синтеза работы других думающих ученых, из моего личного опыта и из моих наблюдений других семей. Вам придется решать, кажется ли идея резонной, и может ли она быть применена в воспитании ваших собственных детей.



Те рекомендации, которые я предлагаю, говоря откровенно, более сложны чем то, что вы прочитаете в других книгах. Гораздо труднее постараться сделать свою любовь безусловной, чем просто любить детей. Сложнее пытаться работать со всей сложностью их натуры, нежели реагировать только на поведение. Сложнее пытаться решить проблему вместе с ними, дать им причины, почему нужно поступить именно так (я уж не говорю – помочь им самим сформулировать такие причины), чем контролировать методом кнута и пряника. Во всех ситуациях, если мы хотим работать С детьми, а не применять методы К ним, от нас требуется больше.



Как ни странно, люди обычно требуют гораздо большего от этих принципов, чем от традиционных методов. Один из исследователей, заметив, как маленькие дети обычно продолжают себя «плохо вести» после того, как им скажут прекратить, обратил внимание, что на этом основании родители обычно приходят к выводу, что разговоры не работают. Однако наказание, включающее в себя физические наказания, так же не работает, замечает он. Более того, половина дошкольников снова совершили запрещенный поступок в течение 4 часов вне зависимости, какая мера была к ним применена, и 4/5 сделали это в течение дня. «Разница в том, что когда шлепки и порка не работает, родители не ставят под сомнение их эффективность». (Вот уж воистину, обычно в таких ситуациях делается вывод, что требуется еще больше дисциплинарных мер).



Ни один из методов, мой или чей-то еще, не гарантирует эффективности. Но попытка подчинить ребенка своей воле практически гарантированно будет неэффективной в достижении чего-либо, кроме временного и нежеланного подчинения (а часто, как мы видели в 3 главе, и этого не достигается). То, что я описываю, имеет гораздо более высокий шанс на успех и меньшие риски для здорового развития ребенка и наших с ним отношений.



Но отказ от старых методов должен сопровождаться пересмотром целей. Говоря конкретнее, вопрос, который мы должны задавать, это не «как заставить ребенка делать то, что я ему говорю», а «ЧТО НУЖНО МОЕМУ РЕБЕНКУ, И КАК Я МОГУ ЭТО УДОВЛЕТВОРИТЬ». По моему опыту, можно легко говорить о том, что происходит в семье, если знать, какой из этих двух вопросов более важен родителям. Даже необязательно знать ответы, которые они нашли – то есть, какие тактики они используют в достижении подчинения (в первом случае), или что, как они думают, нужно ребенку (во втором). Важны вопросы.



Внимание к нуждам ребенка, попытки их удовлетворить составляют готовность принимать детей всерьез. Это значит относиться к ним как к людям, чьи желания, чувства и вопросы значимы. Предпочтения ребенка не всегда могут быть удовлетворены, но их всегда рассматривают и никогда не отметают по умолчанию. Очень важно видеть ребенка как личность с уникальной точкой зрения, с настоящими чувствами и беспокойствами (зачастую отличными от наших), и особенной логикой (которая больше, чем просто «милая»).



Когда меня пробирает ужас от некоторых экспертов по дисциплине, и тех бездушных советов, которые они дают, это случается в основном потому, что они, как мне кажутся, ни во что не ставят, и даже не любят детей. Я применяю тот же стандарт и наблюдая других родителей. Меня не столько беспокоит, совпадаем ли мы в выборе методов и стратегий, сколько видно ли по их действиям и тону голоса, что они принимают детей всерьез.



Следующие три главы содержат предложения, как это сделать, в трех основных направлениях: выражать безусловную любовь, давать детям больше возможностей принимать решения, и ставить себя на их место. Прежде всего, я бы хотел предложить десяток принципов. Практическое воплощение каждого из них может оказаться гораздо более сложным, чем его краткое изложение. Вот они все:



1. Рефлексируйте.

2. Пересмотрите свои запросы

3. Помните о долгосрочных целях

4. Отношения – прежде всего

5. Измените свои взгляды, а не только свои действия

6. У-В-А-Ж-А-Й-Т-Е

7. Будьте искренни.

8. Говорите меньше, спрашивайте больше.

9. Помните об их возрасте

10. Подозревайте за ребенком лучший мотив, соответствующий фактам.

11. Не держитесь за свои «нет» без необходимости

12. Будьте гибки

13. Не спешите.



1. РЕФЛЕКСИРУЙТЕ



Однажды, будучи в расстроенном настроении, моя жена точно выразила ту дилемму, с которой сталкивается большинство родителей: «Не знаю, как заставить детей выполнить то, что мне надо, не совершая чего-то, что мне совсем не нравится». Легкого ответа на это нет, но есть ответ, которого мы точно хотим избежать – это оправдание того, что нам совсем не нравится. Бах – дилеммы больше нет! Точно так же многие родители умудряются убедить себя, что правила, которые они установили, даже те, у которых нет существенной важности, почему-то в интересах их детей.

Лучшие родители рефлексируют, задумываются, и готовы задать себе сложные вопросы. Я не предлагаю вам погрузиться в чувство вины и неадекватности, есть такое понятие, как излишняя самокритика (или непродуктивная самокритика). Но большинство из нас выиграет, если потратит некое количество времени на раздумья, что мы делали и делаем со своими детьми, чтобы завтра мы могли быть лучшими родителями, чем мы есть сегодня.

Постарайтесь понять, что определяет ваш стиль родительства. Чем более вы откровенны сами с собой, тем лучше поймете, как ваши собственные потребности и опыт влияют на ваше отношение к детям (например, что выводит вас из себя и почему) – тем больше шансов, что вы станете лучше. Например, определенные качества, которые особенно раздражают некоторых людей в детях, чаще всего являются нежеланными напоминаниями об их собственных качествах.

Как сказал Пиэт Хэйн, датский поэт и ученый, «нам сложнее всего простить людям собственные ошибки».

Иными словами: Будьте честны с собой касательно своих мотивов. Не переставайте беспокоиться о том, что действительно вызывает беспокойство. И будьте начеку, на случай если заметите, что ваше общение с детьми перешло в контролирующий стиль, а вы даже не заметили.



2. ПЕРЕСМОТРИТЕ СВОИ ЗАПРОСЫ



Вот очень неприятный вариант: возможно, ребенок не делает того, что вы требуете, потому что проблема не с ребенком, а с тем, что вы требуете.



Удивительно, как мало книг, написанных для родителей, даже упоминают, что такое может быть. Для большинства из них отправной точкой является то, что хотят читатели добиться от своих детей, и далее предлагают техники по достижению подчинения. В большинстве случаев техники предлагают «положительное подкрепление» или «последствия» - то есть, взятки и угрозы. В отдельных случаях они предлагают более тонкие и уважительные способы общения с детьми, но почти никогда родителям не рекомендуется пересмотреть свои запросы.



Одна из недавних книг, например, указывает на важность чуткости к детям и умению договариваться так,

чтобы в выигрыше оставались все. Я нашел многие из идей полезными, а общий подход – освежающе гуманным. Но, предлагая советы родителям о том, как заставить детей убирать постель или есть овощи, автор, кажется, на задумался, что сами цели могут быть проблематичными. Если мы в принципе кормим детей здоровой едой, нужно ли их заставлять что-то есть? И почему единственное место, которое по настоящему принадлежит ребенку – его комната – должна соответствовать стандартам родителя? Даже достаточно прогрессивные книги фокусируют внимание на том, КАК заставить ребенка выполнять требования родителей, а не на том, СТОИТ ЛИ.



Иногда проблема заключена в том, что запросы родителей выходят за рамки того, что доступно детям в определенном возрасте. Но даже если ребенок может сделать что-то, все равно стоит спросить, должен ли он. Некоторые хотят знать, как заставить ребенка заниматься музыкой. Более важный вопрос таков: если процесс для ребенка настолько невыносим, почему вы заставляете его заниматься? Это для вас, или для него? Возможно ли, что в результате он возненавидит музыку? То же касается множества других вещей.

Безусловно, есть вещи, которые мы требуем от детей, и которые разумны, даже если мы можем расходиться в мнении, что отнести в эту категорию. Все что я хочу сказать - это прежде чем искать метод, как заставить детей что-то делать, мы сначала должны подумать, имеют ли наши запросы ценность и необходимость.



3. ПОМНИТЕ О ДОЛГОСРОЧНЫХ ЦЕЛЯХ



Я начал эту книгу с предложения подумать о том, что мы хотим для своих детей в долгосрочной перспективе, и задуматься, что те или иные стратегии могут мешать выполнению этих целей. Теперь, когда мы рассмотрели эти стратегии более пристально, имеет смысл положить их на весы тех целей, которые мы для себя определили.

Предположим, например, что вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос а) порядочным, б) способным к долгим и близким отношениями, в) умным и любознательным, и г) в принципе живущим в мире с самим собой. Задание заключается в том, чтобы подумать, достижимы ли эти цели при использовании методов лишения любви, таких как принудительная изоляция в своей комнате, или избирательным положительным подкреплением тех моделей поведения, которые вам нравятся, или использовании фраз типа «потому что я здесь родитель, вот почему!» (пусть даже не в такой форме). Более того, все, что вы делаете с детьми достаточно регулярно стоит оценить с точки зрения долгосрочных целей.



Такая рефлексия не всегда должна быть настолько систематичной. Говоря проще, надо помнить, что для нас на самом деле важно. Очень легко попасть в водоворот ежедневной текучки, всех этих мелких ссор и расстройств, которые заслоняют важные вопросы. Хорошие новости заключаются в том, что когда родители не забывают о долгосрочных целях – то есть фокусируются на чем-то большем, чем как заставить детей подчиниться немедленно – они склонны лучше воспитывать и достигать лучших результатов. По меньшей мере нужно не терять чувство перспективы. То, что ваш ребенок сегодня пролил шоколадное молоко, или устроил истерику, или забыл сделать домашнее задание даже близко не настолько важно, как то, что делаете ВЫ, что поможет или помешает ему вырасти в порядочного, ответственного, любящего человека.



4. ОТНОШЕНИЯ – ПРЕЖДЕ ВСЕГО



Говоря о высших целях, нельзя переоценить важность отношений, которые у нас складываются с детьми. Мой друг Дэнни недавно суммировал все то, чему он научился за годы отцовства: «Вовсе не всегда важно, что ты прав». Я бы сказал, что это совсем не важно, если дети сжимаются, когда вы входите в комнату.



Чисто с практической точки зрения, плохое поведение легче изменить, и проблемы легче решить, когда дети чувствуют себя с нами в достаточной безопасности, чтобы поделиться причинами, почему они сделали что-то не так. Дети более склонны обратиться к нам за помощью, когда они попали в беду, просить у нас совета, хотеть проводить время с нами, когда им предоставлен свободный выбор, делать это или нет. Более того, если они знают, что могут нам доверять, они более склонны выполнить нашу просьбу, если мы говорим им, что это очень важно.



Безусловно, крепкие и любящие отношения важны не только потому, что они полезны, они важны сами по себе. Вот почему нам стоит задаваться вопросом, стоит ли ставить под угрозу такие отношения, чтобы добиться, чтобы ребенок не просыпался по ночам, или начал ходить на горшок, или ел более аккуратно за столом. Будут времена, когда нам придется настоять на своем, и дети будут на нас сердиться. Но прежде чем мы займемся жестким вмешательством, прежде чем сделаем ребенка несчастным, и, безусловно, прежде чем мы сделаем что-то, что может быть расценено, как условие для нашей любви, мы должны быть уверены, что это стоит подпорченных отношений.



5. ИЗМЕНИТЕ СВОИ ВЗГЛЯДЫ, А НЕ ТОЛЬКО СВОИ ДЕЙСТВИЯ



Безусловные родители не просто ведут себя по-другому, например, избегают наказаний. Они и видят вещи по-другому. Когда ребенок делает что-то недопустимое, родители воспринимают это как нарушение, а нарушения естественным образом должны влечь за собой «последствия». Безусловные родители склонны видеть это как проблему, требующую решения, возможность научить, а не заставить ребенка страдать. Опять же, это не просто выбор, как реагировать, эти реакции возникают как результат того, что мы считаем, что произошло. Более того, видеть поведение ребенка как «возможность для обучения» как бы подталкивает нас включить ребенка в этот процесс решения проблемы, а это имеет гораздо больше шансов на успех.





6. У-В-А-Ж-А-Й-Т-Е.



Часть того, что я включая в серьезное отношение к детям, это уважение. Я считаю, что все люди его достойны. Я предполагаю, что дети будут более склонны уважать других (включая вас, если они сами чувствуют, что их уважают). Многие родители, которые безусловное любят своих детей, ведут себя по отношению к ним не слишком уважительно. Некоторые звучат фальшиво или саркастически. Они списывают со счетов просьбы детей, не обращают внимания на их гнев, высмеивают их страхи. Они перебивают детей, как бы в жизни не поступили ни с одним взрослым, но сходят с ума, когда дети перебивают их. Они могут также говорить о детях принижающее: «ну, она просто строит из себя примадонну», «просто не обращайте внимание, когда он так себя ведет».



Обращаться с детьми уважительно означает приложить усилие и не совершать подобных действий, но также означает понимание, что дети в некоторых ситуациях знают лучше нас, и я имею в виду не только знания, какие динозавры были травоядными. Как хорошо сказал Томас Гордон: «Дети зачастую знают лучше родителей, когда они голодны или хотят спать, знают качества своих друзей, знают свои цели и амбиции, как к ним относятся их учителя, потребности их тела, кого они любят, и кого нет, что они ценят, а что нет». В любом случае, мы не можем всегда считать, что только потому что мы взрослее, мы понимаем во внутреннем мире детей больше, чем они сами.

Поэтому говорить ребенку, что он переживает или чувствует – неуважительно – например, реагировать на гневное заявление, что она ненавидит своего брата восклицанием: «Зачем ты так говоришь?! Конечно же ты его любишь!». Кроме того, что ситуации это не помогает, такой ответ может быть вполне истолкован как обусловленное принятие. Ребенок научится считать, что его чувства не важны, что плохо, что она их испытывает, и что ее любят только если ее сердят вещи, на которые мама позволяет сердиться.



7. БУДЬТЕ ИСКРЕННИ



Некоторых обвиняют в том, что они пытаются быть ребенку другом, а не родителем. Я соглашусь, что путать эти две роли не стоит. Но несмотря на то, что мы должны быть для ребенка нечто большим, чем приятели, мы не должны перестать быть людьми. Мы не должны прятаться за ролью Отца и Матери до такой степени, что вся человеческая составляющая (и наша человеческая связь с детьми) исчезает.



Я не говорю, что нам стоит делиться всеми интимными подробностями нашей жизни с детьми. Некоторые вещи не стоит им говорить, пока они не подрастут, а некоторые не стоит говорить никогда. Но есть некоторая степень искренности, которой не хватает в том, как зачастую родители ведут себя с детьми, и эта нехватка остро ощущается, даже если дети не могут точно сказать, чего именно не хватает, или что не совсем так в их отношениях.



У реальных людей есть собственные нужды, увлечения, нелюбимые вещи. Дети должны это знать. Реальные люди иногда нервничают, отвлекаются, устают. Они не всегда знают, как поступить. Иногда они говорят, не подумав, а потом об этом сожалеют. Не стоит притворяться более знающими, чем мы есть. И когда мы совершаем ошибку, мы должны это признать: «Понимаешь, милая, я тут подумал о том, что я сказал вчера вечером, и мне кажется, я был неправ». Мой совет – извиняйтесь перед ребенком за что-нибудь дважды в месяц. Почему дважды? Не знаю. Мне кажется это число подходящим (почти все книги, дающие конкретные советы так же малообоснованны. По крайней мере, я это признаю.)



Есть две причины для извинений. Во-первых, это дает сильнейший урок. Я говорил раньше, что нет никакой необходимости заставлять детей говорить «извините», когда они этого не чувствуют. Гораздо более эффективный путь – это ПОКАЗАТЬ им, как это делается. Во-вторых, извинения снимает вас с пьедестала идеального родителя и напоминает им, что и вы можете ошибаться. Более того, это показывает им, что вполне возможно признать (себе и другим), что мы совершаем ошибки, и иногда мы виноваты, не теряя лица и не чувствуя своей неадекватности.



Причины, по которым извиняться так важно – те же самые, по которым большинство родителей не извиняется. В конце концов стоять на пьедестале, в позиции окончательной и несомненной власти – очень спокойно. Сказать «прости», значит показать свою уязвимость, а это нелегко для большинства из нас – в частности из-за острейшей уязвимости, которую мы пережили сами в детстве.



Более того, многие родители бояться, что открытость с детьми, позволяющая развить искренние, теплые отношения, компрометирует их способность контролировать детей. Большинство причин обусловленного родительского отношения можно отследить к тому факту, что когда эти две цели сталкиваются, контроль обычно предпочитают близости. Это можно заметить даже в малозаметных деталях, как родители дистанцируются от детей, например, говоря о себе в третьем лице существенно позже, чем ребенок усвоил местоимения «я» и «ты».



Дети все равно будут на нас равняться, даже если мы откровенно говорим о границах собственных возможностей, даже если говорим с ними от чистого сердца, и даже если они будут видеть, что, несмотря на все привилегии и всю мудрость, которую дает статус взрослого, мы по-прежнему – просто люди, ищущие свой путь в этом мире, пытающиеся поступить правильно, найти баланс между интересами других, продолжать учиться – такие же, как они. Более того, чем более реальны мы с ними, тем более они склонны будут испытывать к нам реальное уважение.



8. ГОВОРИТЕ МЕНЬШЕ, СПРАШИВАЙТЕ БОЛЬШЕ.





Диктовать детям (даже достаточно милым способом) – намного менее продуктивно, чем узнавать о возражениях, мыслях и идеях от них. Если разговор с детьми о том, что они не так сделали не приносит результатов – то дело не в том, что требуется какая-то более жесткая форма дисциплины. Это потому, что говорили в основном мы. Мы были так заняты тем, чтобы они поняли нашу точку зрения, что не услышали их. Хороший родитель – это функция слушателя, а не разъяснителя.



Как написал мне один отец из Онтарио о случае, когда его четырехлетняя дочь принесла из школы целую сумку гостинцев.



Она разбросала их на полу и устроила страшный беспорядок, я попросил убрать их обратно в сумку и поставить на стол. Она отказалась. Моей первой реакцией было ощущение, что она бросает мне вызов. Она «не подчинилась» мне, а за этим должно было последовать наказание. Иначе в будущем она меня бы никогда не стала слушать. Вместо этого я спросил ее: «почему ты не хочешь их убрать?». Она ответила: «Потому что я хочу их поесть». Проблема решилась сама собой. Все, что мне оставалось – это сказать: «Ты так же можешь их поесть из сумки, просто убери их с пола». Она немедленно собрала их в сумку и поставила на стол.



Как правило, нашим первым приоритетом будет понять источник проблемы, понять потребность ребенка. Например, 2-3 летние дети часто делают все наперекор, так как они проходят трудный период трансформации из младенца в личность. Они борются с притяжением свободы и независимости, с возможностью делать новые вещи, одновременно пытаясь разобраться в неприятных преградах и ограничениях на свободное выражение их воли. Они хотят больше автономии, чем им дается – иногда больше, чем им нужно. Они также бояться отделения и конфликта с родителями. И меньше всего на этом трудном пути им нужен родитель, который больше всего озабочен границами и контролем.



Иногда причинами трудного поведения являются конкретные ситуации конкретного ребенка. Если дети слишком малы, чтобы объяснить, - и зачастую, чтобы понять самим – эти причины, мы должны сами сложить воедино все детали и попытаться понять, что происходит. Когда мой сын стал очень капризным и нервным на третьем году жизни, мы понимали, что, скорее всего, это связано с уходом няни, которая была с ним с детства. Он не только явно скучал по ней, но, возможно, на каком-то уровне боялся, что папа и мама тоже могут в один прекрасный день просто исчезнуть. Требовать от него перестать капризничать было бы безрезультатным и оскорбляющим.



Когда дети вырастают настолько, что могут высказать нам, когда они несчастны или злы, вопрос уже стоит, чувствуют ли они себя в достаточной безопасности для этого. Наша задача – создать чувство безопасности, выслушивать, не осуждая, и добиться того, чтобы им не досталось за то, что они сделали или чувствуют. Я говорю это не оттого, что я релативист, и верю, что все сделанное людьми должно судиться равно. Я говорю это, потому что я прагматик, и понимаю, что чтобы решить проблему, надо знать ее источник, а люди, боящиеся осуждения менее склонны говорить открыто, а значит, сложнее получить информацию об источнике проблемы, чтобы ее решить. Вот почему взять за кредо «говори меньше, спрашивай больше» - это хороший совет, чтобы не только стать лучшим родителем, но и лучшим мужем, другом, руководителем или учителем.



С другой стороны, не все типы вопросов одинаково продуктивны. Риторические вопросы, не требующие задуматься, по меньшей мере бесполезны «Почему ты не можешь смотреть на людей, когда с тобой разговаривают?». Еще хуже вопросы, в которых есть единственный правильный ответ, и задача не в том, чтобы ребенок задумался, а в том, чтобы угадал верный ответ. «Что нужно сказать сестре, если ты в нее врезался?»



Предложив короткий список вопросов, «которые никуда не ведут», один из авторов книг Барбара Колорозо предлагает, прежде чем задать вопрос ребенку, задать себе вопрос «зачем вы это спрашиваете?». Откровенность касательно наших мотивов может помочь разобраться, что стоит спрашивать. Намек: именно когда вы до конца не уверены, что скажет ребенок, и когда готовы услышать что-то отличное от заготовленного ответа, именно тогда вопросы полезны.



Иногда стоит воздержаться и от слов, и от вопросов. Зачастую мы, как родители, совершаем ошибку, именно потому что чувствуем обязанность что-то сказать, в то время как лучшим советом будет помолчать. «Иногда, когда ребенок очень грустен»,- говорит психолог Алисия Либерман, «только быть рядом и молчать – будет уважительным к переживанию ребенка. Объятия (если ребенок позволяет) могут передать чувства лучше слов. Более того, говорить в таких ситуациях, это неверно пользоваться языком. Время для слов наступит позже».



Естественно, нет рецепта – когда молчать, а когда говорить. Иногда мы, пытаясь справиться с яростью, грустью или тем или иным поведением ребенка мы говорим слишком много, иногда – слишком мало, но чаще всего – говоря так, как не следует в данной ситуации. В общем же смысле рецепт говорить меньше и спрашивать больше будет неплохим ориентиром, особенно если мы применяем его так, что это помогает нам быть более чуткими и поддерживающими родителями.


9. ПОМНИТЕ ОБ ИХ ВОЗРАСТЕ



Любой совет, из этой книги или из любых других будет применяться по-разному, в зависимости от возраста ребенка, наши методики воспитания должны расти, как растут дети. Например, когда младенец плачет, потому что вы отобрали у него что-то опасное, с чем он намерился поиграть, его совершенно нормально отвлечь другой игрушкой. Но отвлечение более взрослого ребенка неэффективно и оскорбительно, так же, как если бы вы жаловались своему мужу по поводу чего-то, что вас беспокоит, а он попытался бы сменить тему.



Контролирующие родители, как я уже сказал, чаще всего налагают на детей неоправданно высокие ожидания, частично потому, что они не понимают, насколько эти ожидания нереальны. Они могут, например, наказать двухлетнего ребенка за то, что он не сделал то, что пообещал, или требовать, чтобы дошкольник сидел тихо в течение долгого семейного ужина. Реальность заключается в том, что маленькие дети не могут пока понять обязательства, вытекающие из обещания, и считать их ответственными за это, пользуясь терминологией воспитателей, «не соответствует уровню развития». Так же нереально ожидать от детей усидчивости. Для них нормально крутиться, бегать, шуметь, забывать выключать игрушки, и срываться из-за мельчайших перемен в их окружении. Наши ожидания должны соответствовать тому, на что дети способны.



10. ПОДОЗРЕВАЙТЕ ЗА ДЕТЬМИ ЛУЧШИЙ МОТИВ, СООТВЕТСТВУЮЩИЙ ФАКТАМ.



Эта фраза писателя Нела Ноддингса – один из наиболее мудрых советов, которые я когда-либо слышал. Она проистекает из двух фактов: Первый: Мы никогда не знаем наверняка, почему ребенок поступил так, а не иначе. Второй: Наши убеждения касательно причин поступка могут превратиться в пророчество. Если мы предположим, что какой-то неблаговидный поступок был мотивирован дурным намерением ребенка вызвать неприятности и посмотреть, что сойдет ему с рук – или если мы считаем, что он прирожденный хулиган – он может стать именно тем, чего мы боимся. Дети строят теории касательно собственных мотивов частично на основании того, что мы считаем их мотивами, а потом поступают в соответствии с этим: «Вы думаете, я просто дрянной и меня нужно все время одергивать? Прекрасно. Так и поступим».



Иногда на своих семинарах я прошу участников вспомнить инцидент из детства, когда они совершили что-то нехорошее, или их обвинили в этом. Я прошу их вспомнить как можно больше деталей, с этим связанных, что им сказали или с ними сделали взрослые, и что в результате получилось. Меня всегда поражает, насколько ярки эти воспоминания, как будто события произошли десятки дней, а не лет назад. Такое упражнение служит напоминанием, как наказание ощущается с точки зрения ребенка, сколько вреда оно приносит и сколь мало хорошего. Но меня так же поражает, как часто такие истории касаются случаев, когда у родителя или учителя не было достаточно знаний или фактов, но они поспешили обвинить, хотя это и не было правдой. Это хороший урок, и о нем стоит помнить, хотя бы потому, что мы не хотим, чтобы наши дети однажды рассказывали на семинаре истории о нас.



Даже когда родители не говорят вслух, что ребенок ведет себя так, потому что он плохой, глупый или агрессивный, важно думают ли они так. Важны не только те эпитеты, которые мы произносим, но и те, которые рождаются у нас в голове. Может, мы не скажем ни одного недоброго слова о ребенке, наше мнение о них неизменно повлияет на то, как мы к ним отнесемся. И чем более негативно это мнение, тем более мы склонны контролировать их без необходимости.



Хорошие новости заключаются в том, что мы можем создать «непорочный круг» взамен порочного. Если у нас нет доказательств обратного, почему бы не предположить наиболее невинное объяснение произошедшего. Возможно то, что выглядело намеренной агрессией, было всего лишь случайностью. А то, что мы посчитали кражей, ей не являлось. Мы можем помочь детям выработать хорошие ценности обращаясь с ними так, как будто эти ценности уже ими двигают. Они научатся верить в лучшее в себе, и оправдать наше доверие.



Наиболее явный случай такого подхода к мотивации связан с незрелостью. Озорство может часто быть объяснено отсутствием помощи и навыков, невинной жаждой познания, неспособностью знать, что произойдет, если с этой штукой сделать то-то. И когда родители выкрикивают детям гневный риторический вопрос: «С какой стати ты это сделал? Ты что, тупой?» - я всегда представляю, что ребенок отвечает: «Нет, я не тупой. Мне три года!». Точно так же, может быть вы устали поднимать ложку с пола в надцатый раз, важно понимать, что годовалый ребенок ее бросает, потому что в этом возрасте детям нравится бросать вещи, а не потому, что она «пробует границы», и уж точно не потому, что хочет испортить маме настроение. Только потому, что поведение ребенка имеет негативный эффект на вас, не значит, что таковым было его намерение.



Так каким же образом запустить «непорочный круг»? Представьте мальчика 5 лет, который поднял большой камень, и собирается его бросить. «Учитель, который находился рядом, сказал обыденно: «Одолжи мне камень на секунду», и продемонстрировал, прикоснувшись к голове ребенка, как камень мог бы ударить его одноклассника. Потом он вернул камень ребенку со словами «неси его аккуратно». После этого случая, который произошел в японской школе, Кэтрин Льюис, специалист в раннем образовании, отмечает, как она была удивлена, что учитель «не сказал ребенку положить камень, ни подразумевал, что ребенок намерен его бросить». Вместо этого учитель



Подразумевал, что проблема была в информированности – что мальчик не подумал о том, как камень может причинить вред окружающим. Действия учителя так же предполагали, что мальчик способен к самоконтролю, ведь учитель вернул ему камень. Для сравнения, если бы учитель забрал камень или наказал мальчика, мальчик бы вынес, что доверять ему не следует или что он не способен к самоконтролю, он мог бы сделал вывод, что наказание - это причина, по которой нельзя бросать камни, а вовсе не опасность для окружающих.



Льюис признает, что «если бы мальчик был трудный подросток 12 лет, который действительно бы намеревался ударить одноклассника, и учитель вернул ему камень, он бы мог посчитать учителя дураком. Точно так же, будет лицемерием посчитать, что ребенок, только что нарочно ударивший кого-то не хотел причинить вреда. Вот почему лозунг Ноттингса предлагает подозревать за детьми лучший мотив, соответствующий фактам. Но есть масса случаев, когда фактов мы не знаем, поэтому нам стоит истолковать сомнения в пользу ребенка.



Особенно этот совет важен по отношению к маленьким детям, чье непослушание в большинстве случаев всего лишь атрибут их возраста (в коем случае наше предположение лучшего мотива скорее всего окажется верным), и чье ощущение себя все еще не сформировалось (и наши мнения о них, позитивные или негативные, влияют на них больше). Но даже и с более старшими детьми первой реакцией должно быть не обвинение: «ну наверное ты что-то сделал, что его разозлил». Напротив, нам стоит посочувствовать и понять, почему ребенок поступил именно так.



11. НЕ ДЕРЖИТЕСЬ ЗА СВОИ «НЕТ» БЕЗ НЕОБХОДИМОСТИ





Мнение, что нынешние родители недостаточно часто говорят своим детям «нет» - это часть более широкого общественного убеждения, что повсюду правит вседозволенность, что дети избалованы, потому что взрослые недостаточно их контролируют. Я уже обсуждал эту идею, но имеет смысл упомянуть о конкретном случае жесткого запрета.



Реальность заключена в том, что большинство родителей постоянно говорит «нет». Согласно массе исследований, особенно маленьким детям постоянно запрещают делать то, что им хочется, и настаивают, чтобы они делали то, что им не хочется, практически каждые несколько минут. (Если не верите, попробуйте записать, что происходит у вас дома в течение дня). Естественно, ни один ответственный родитель не может избежать запретов. Но стоит спросить, не злоупотребляем ли мы.



Когда речь идет о безопасности, мы должны вмешаться, вне зависимости от того, сколько негатива это вызовет. Но даже здесь все не так однозначно. В соответствии в необходимостью соотносить с возрастом ребенка, важно помнить, что дети научаются лучше себя контролировать и лучше предвидеть опасности по мере взросления (естественно, они скорее разовьют в себе эти способности, если их поддерживать, уважать и доверять). Это означает, что многие запреты становятся все менее необходимы и более ограничивающи. Потом, естественно, встает вопрос о том, КАК мы вмешиваемся, когда чувствуем такую необходимость: мягко или грубо? С пониманием или без уважения? С объяснением или без?



Даже когда дети малы, можно поспорить, представляет ли реальную опасность то, что они намеревались сделать. Часто мы говорим об опасности только, чтобы скрыть иные причины. Мы можем запрещать им делать вполне безобидные вещи, или автоматически отказывать, когда они предлагают что-то необычное. Часто мы запрещаем ребенку что-то просто потому, что нам это неудобно. Дошкольник хочет начать рисовать огромную картину, и вы знаете, что он все испачкает и не сможет сам убрать. Оправданно ли наше «нет»? Ваш шестилетний сын хочет начать длинную ролевую игру, где вам отведено быть каким-то животным. У вас нет ничего срочного, но вам надоели эти игры, и вы бы предпочли, чтобы он поиграл сам. Ваша десятилетняя дочь просит принести ей яблоко, пока смотрит телевизор. Это разумная просьба, позволяющая вам показать пример, как мы делаем друг другу приятное, или нужно настоять, чтобы она сходила сама? И раз уж мы об этом говорим, может ребенок спать на полу? Или сидеть спиной в своем стуле за ужином?



Это не случаи, когда речь идет о нуждах ребенка. Это их желания, и поэтому правильную реакцию родителя заранее определить нельзя. Тем не менее, моя рекомендация – говорить «да» по возможности часто. Это должно быть ответом по умолчанию, то есть таким, чтобы вам нужна достойная причина не разрешить что-то или запретить что-то. Конечно, это вызывает вопрос, что является такой достойной причиной, но это разумный подход к проблеме, особенно если у нас уже есть привычка отказывать в большинстве просьб (чуть позже я поговорю о поиске совместных решений как альтернативе разрешения).



Когда я говорю, что нам не стоит говорить «нет» слишком часто или без необходимости, я не говорю, что наши нужды и наши желания не имеют никакой ценности. Безусловно, имеют. Но не настолько высокую, чтобы мы по умолчанию одергивали и ограничивали детей, запрещали им пробовать и исследовать. Если серьезно, собственно растить детей – чертовски неудобно, особенно если хочется делать это хорошо. Если вы не готовы отказаться от части своего свободного времени, если хотите, чтобы ваш дом оставался чистым и тихим, возможно, вам стоит завести рыбку.



Некоторые родители считают, что лишения хороши сами по себе: «Дети должны привыкнуть разочаровываться, им стоит уяснить, что не все в жизни они получат на блюдечке». Кажется, что иногда этим принципом рационализируются «нет», и кажется, это предпочтительный принцип. Любой, кто рассмотрит это заявление серьезно, вынужден будет заметить, как часто дети переживают разочарование даже в семьях, где родители принципиально стараются говорить «да». У ребенка есть тысячи возможностей понять, что такое ограничения, и столкнуться с фактом, что все получить нельзя. Ему вовсе не нужно, чтобы родители прибавляли таких случаев, говоря «нет» там, где можно сказать «да». К тому же, что лучше готовит детей к трудностям мира, чем переживание радости и успеха. Люди не научаются справляться с несчастьем лучше, если их нарочно делали несчастными в детстве.



Кроме того, что маленькие дети смогут почувствовать себя уверенными в себе, наслаждаться познанием мира и пробовать новые возможности (даже когда не все получается так, как хотелось), есть чисто практическая причина ограничить количество «нет». Чертовски сложно следить за соблюдением бесконечной череды запретов. Это создает дилемму: С одной стороны, в конце концов мы можем почувствовать, что проще уж им разрешить. Что в свою очередь приводит к тому, что когда нам действительно нужно запретить, нас не воспримут всерьез. С другой стороны, мы можем отказаться пересматривать свои запреты, и проводить уйму времени в состоянии конфронтации, что крайне неприятно для всех. Поэтому мой совет: выбирайте себе поле битвы.



Конечно, дело не в арифметическом числе раз, сколько мы говорим «нет» или «да». Каждый из ответов может быть неумен в конкретной ситуации. Также, как родитель может впасть в привычку отказывать во всех просьбах, также легко можно привыкнуть со всем соглашаться: «А, черт с тобой, ешь свои конфеты!». Иногда мы соглашаемся из лени, проще позволить, особенно, если мы чувствуем себя беспомощными, потерянными, и недовольными тем, как мы справляемся с просьбами детей, которым зачастую нет конца.



Важна причина наших решений, и та степень, в которой мы готовы поддержать выбор ребенка, помочь разъяснениями, поддержать их – все это гораздо сложнее, чем просто сказать «нет» или «да». То, о чем я говорю, можно назвать «внимательное воспитание», в противоположность родительскому автопилоту. Оно требует огромных запасов внимания и терпения, и иногда спрашивает нас о том, как растили нас самих.



Естественно, мы не можем реагировать на каждый запрос и продумывать последствия каждого ответа, особенно когда мы и так перегружены. Но даже если мы не можем это делать постоянно, нам стоит пытаться делать это как можно больше. Суммируя: Не говорите «нет», если на то нет действительно веской причины. И постарайтесь иметь причины для всего, что вы говорите.



12. БУДЬТЕ ГИБКИ



Глупая последовательность – это флаг неэффективного воспитания. Отмените правила по особым случаям, периодически забывайте о том, что пора спать, отмените запрет на еду на диване в определенных обстоятельствах. Объясните детям, что то, что вы делаете – это исключение, то, что не стоит ожидать всегда, но не давайте страху создать прецедент лишить вас права быть спонтанным и гибким.



То же самое относится к тому, как вы реагируете на «плохое поведение». Каждое действие можно понять в контексте, как результат конкретной ситуации и конкретный причин и условий. Нужно делать скидку на то, что у ребенка не задался день, и на возможность, что ВЫ сегодня менее терпимы. Помните также о том, что дети, чаще всего жалующиеся на негибкость – и которые звучат совсем как адвокаты в суде, приводя бесчисленное количество объяснений и отговорок – это дети тех родителей, которые используют наказания. И напротив, удивительно, насколько все менее раздражаются и встают в защитную стойку, и насколько меньше стоит беспокоиться о «универсальной справедливости» (когда случается это, наш ответ должен быть таким-то), когда мы думаем о произошедшем, как о проблеме, требующей решения, а не нарушении, требующем наказания. Отсутствие практики наказания так же позволяет родителям более свободно и индивидуально подходить к каждому ребенку, если их больше, чем один, не рискуя быть обвиненными в фаворитизме. Равное отношение к детям не всегда значит одинаковое отношение, и гораздо проще быть гибким, если ты не занят решением, какое наказание применить.



Я согласен с большинством специалистов, что дети чувствуют себя лучше, когда в их жизни есть определенная степень предсказуемости. Но достаточно легко в этом переборщить – или, говоря точнее, поставить предсказуемость выше остальных потребностей, которые у детей никто не отменял. Нет никакой ценности в окружении, которое предсказуемо неприятно, как например в семье, где дети могут наверняка рассчитывать на гиперконтроль, отсутствие уважения, или только обусловленную любовь. Суть не в том, что дети должны знать, чего им ожидать, а в том, имеет ли смысл то, что они ожидают.



И, наконец, кроме разных ситуаций и разных детей, есть также момент разных родителей. Чаще всего у мамы и папы разнится чаша терпения или нормы допустимости нездоровой еды, или несоблюдения режима, и дети быстро соображают, к кому стоит обратиться в каждой из ситуаций. Опять же, с последовательностью, о которой говорят все книги по воспитанию детей, и здесь легко переборщить. Мы можем назвать это «единый фронт», однако, как заметила Алиса Миллер, ребенок может чувствовать, что два великана объединились против него. Детям полезно видеть, что взрослые могут расходиться во мнениях, это лишний раз подчеркивает, что мы – живые люди. Это также позволяет им видеть, как люди могут разрешать несогласия с уважением – или, просто терпеливо переносить их. Эти важные уроки не будут усвоены, если родители чувствуют необходимость занять одинаковую позицию по всем вопросам, я уж не говорю о скрытой неискренности такого подхода.





13. НЕ СПЕШИТЕ.



Раньше я давал такой совет родителям маленьких детей в шутку. Естественно, мы не всегда в состоянии контролировать, как идет наш день, и лишнее время у нас не всегда есть. Но я стал более серьезно относиться к этому вопросу, и обращать внимание на то, что стоит сделать все возможное, и как можно чаще, чтобы избегать ситуаций, где мы вынуждены использовать принуждение. Родители становятся более контролирующими, когда время поджимает, точно так же, как и на людях. Комбинация двух этих условий – убийственна.



Когда у вас найдется спокойная минутка, присядьте (с вашим мужем или женой, если они есть), и подумайте, где можно изменить ваш режим, чтобы избежать необходимости торопить ребенка. А что, если мы будем вставать на 15 минут пораньше? А по магазинам поедем в субботу? А купаться будем в другое время? Иногда избежать спешки легче, чем мы думаем, а тем самым мы подарим детям не чувствовать, что их торопят, чтобы они могли наслаждаться детством.



Еще одна выгода: пересмотр режима дает вам редкую возможность «взять ожиданием» ребенка, который сопротивляется или отказывается, вместо применения угроз. Если он отказывается делать что-то, что по вашему мнению должно быть сделано, вы можете сказать «Прости милый, но куртку нам придется надеть. На улице холодно и идти нам далеко. Но если ты хочешь подождать минутку, ничего страшного. Скажи мне, когда будешь готов» (я ловлю себя на том, что часто использую это предложение). Если вы ослабите хватку и дадите детям немного времени, обычно они соглашаются. Помните, однако, что хотя вы и даете детям выбор времени, вы все равно применяете свою волю, и поэтому пользоваться этой техникой постоянно не стоит. В соответствие со вторым принципом этой главы, настаивать на подчинении стоит только хорошо подумав, является ли ваше требование необсуждаемым, и почему.



Даже в ситуациях, когда мы немного торопимся, полезно не размениваться на мелочи. Торопить маленького ребенка – глупое занятие, поэтому иногда проще потратить немного времени сейчас, чтобы сэкономить его потом. Мой двухлетний сын однажды заснул по пути в супермаркет. Если бы я его полусонного засунул в тележку и отправился бродить между полками, он бы был совершенно разбит (а потом, естественно, и я). Вместо этого я медленно его разбудил, а потом посидел с ним тихо в машине (хотя у меня было совсем мало времени), рассказывая ему о том, что ему могло бы быть интересно – то есть помог ему проснуться постепенно. Мы умудрились завершить покупки быстро и без проблем.



Есть более общая идея за всеми этими примерами: вместо того, чтобы пытаться менять поведение ребенка, иногда проще поменять обстановку. Это касается и времени, и пространства. Закрытые ворота удержат ребенка от выбегания на улицу гораздо эффективней, чем страх наказания или убеждения. Говоря в общем, делайте, что можете, чтобы избежать проблемы. Если вы ожидаете, что ребенку будет трудно сидеть спокойно (например, в ресторане), возьмите с собой книжки, игрушки и тому подобное, а не нагружайте его бременем хорошего поведения.



И заканчивая, не могу удержаться, чтобы не сказать о еще одной стороне фразы «не спешите». Подумайте

о ней, как о напоминании замедлиться и наслаждаться временем с ребенком. Когда родился наш первый ребенок, мы поклялись бросить грязным подгузником в следующего, кто сообщит нам, что «они растут так быстро». Да, да, как же, - сказали мы.



Но это так.



ГЛАВА 8



ЛЮБОВЬ БЕЗ УСЛОВИЙ



Безусловное принятие может быть желаемо, но возможно ли оно? Прежде чем ответить на этот критический вопрос, давайте проясним, что мы спрашиваем. Вопрос не в том, могут ли люди принимать себе без условий – то есть бывает ли действительно безусловная самооценка. Мы хотим знать, реалистично ли ожидать, что мы сможем принимать и любить своих детей такими, какие они есть, без условий.



Здесь я думаю ответ будет положительный. Многие родители именно так чувствуют. Но возможно ли ежедневно вести себя с детьми так, чтобы они никогда не сомневались в нашей любви? Помня о том, что периодически мы вынуждены их расстраивать, говоря «нет», что иногда мы становимся нетерпимыми и сердимся на них, а детям часто сложно различать временные настроения и постоянные чувства. Можем ли мы сделать так, что они всегда чувствовали себя любимыми безусловно?



Скорее всего нет. Но наша задача – приблизиться к идеалу как можно ближе. В конце концов полное счастье тоже невозможно, оно, как сказал один писатель, “является воображаемым состоянием, которое по мнению взрослых есть у детей, и по мнению детей есть у взрослых”. Но это не останавливает, да и не должно останавливать нас в попытках быть счастливее. То же касается доброты, мудрости и других качеств, которые не могут достичь идеала.





Тот факт, что столько родителей готовы принимать своих детей только на определенных условиях, не делает такой подход менее вредным или более приемлемым. И напомню, мы не говорим о баловании детей или о воспитании во вседозволенности. Безусловные родители играют активную роль в жизни своих детей, оберегая их и помогая им отличать хорошее от плохого. Говоря кратко, вопрос не в том, должны ли мы постараться быть более безусловными, и не в том, можем ли мы это сделать. Только потому, что всегда можно быть лучше, не значит, что мы не можем быть лучше, чем сейчас. Мы можем и должны. Вопрос в том, как.



БЕЗУСЛОВНОСТЬ



Первый шаг – просто помнить о самой проблеме безусловности. Чем больше мы об этом думаем, оцениваем, можно ли расценить то, что мы говорим и делаем с нашими детьми как «любовь при условиях» (и если да, то почему), тем больше шансов, что мы изменимся. Представьте родителя, который рассказывает следующее: «Мы все пытались решить, что нам делать с нашим сыном, который прокричал что-то грубое и захлопнул дверь, когда я попросил его убраться в комнате. Нужно ли дать ему время остыть? Насколько твердыми мы должны быть? Я раньше никогда об этом не думал, но сейчас я задумался, оставит ли то, что мы хотим сделать у него чувство, что мы его не любим, когда он сердится». Я хочу сказать, что сам факт обдумывания – это уже шаг в правильном направлении, вне зависимости от того, как родитель в конце концов решит поступить.



Во-вторых, нам нужно выработать привычку спрашивать себя очень конкретный вопрос: «Если бы то, что я только что сказал своему ребенку, сказали мне – или что я сделал было сделано по отношению ко мне – чувствовал бы я себя безусловно любимым?». Такое воображаемый обмен местами несложно осуществить, но регулярное упражнение приведет к настоящей трансформации.



Когда мы отвечаем на этот вопрос «нет», это ставит нас перед необходимостью действовать. Мы можем заключить, что больше так делать не будем. Мы можем почувствовать необходимость извиниться. Но если мы не задаем вопрос, то нам легко продолжать оправдывать собственные действия. Многие родители, понимая, что их слова или действия имеют негативный эффект, могут сказать себе, что ребенок просто слишком чувствительно все воспринимает. Но когда мы спросим себя «А как бы я чувствовал себя?», нам сложнее найти себе оправдание.



Как только ребенок родился, нам пора подумать о стиле воспитания, и в особенности о нашей реакции, когда что-то пойдет не так. Будет ли младенец чувствовать себя нужным и любимым, даже когда он плачет много часов и не успокаивается, когда немедленно испачкает подгузник, который вы только что сменили, когда «плохо спит»? Многие очень быстро научаются быть нежными и поддерживающими только когда с ребенком легко. Но безусловная любовь важнее всего, когда трудно.



По мере взросления дети начинают испытывать наше терпение все новыми способами. Они говорят злые вещи. Они отвратительно себя ведут. Они делают именно то, что мы только что сказали им не делать, что особенно приводит в ярость родителей, которые, в силу собственных психологических особенностей, требуют абсолютного подчинения. Они демонстративно предпочитают одного родителя другому, а это не самое приятное, когда вы этот другой. Они понимают, где мы особенно уязвимы, и используют это в своих целях. И несмотря на все это, мы должны не только продолжать их принимать и любить, мы должны делать так, чтобы ОНИ знали, что мы принимаем и любим их.



Иными словами, иногда нам нужно доносить до них, что мы их любим, даже если мы не в восторге от того, что они делают. Однако эта рекомендация проводить различие зачастую используется слишком пространно. Настолько пространно, что зачастую и родителю, не говоря уж о ребенке, трудно понять суть сказанного. «Мы любим тебя, но не то, как ты себя ведешь» звучит особенно неубедительно, если очень немногое из того, что делает ребенок, встречает нашу радостную реакцию. «Что это за непонятное «я», которое вы говорите, что любите», может подумать ребенок, «если все, что я слышу, это негодование?». Как сказал Томас Гордон, «родители, которым не нравится большая часть того, что делает ребенок, рано или поздно взрастят в ребенке глубокое чувство, что он сам не может нравится». И эта ситуация не меняется от того, что родители вспомнили добавить успокаивающим тоном, «мы любим тебя, дорогой, мы просто ненавидим почти все, что ты делаешь».



По минимуму, нужно понять, что словесное утешение – это не индульгенция наказаниям и контролю. Манипулирование все равно плохо, и все равно доносит только условную любовь, даже если мы периодически бормочем волшебные слова.





ЧТО МИНИМИЗИРОВАТЬ



Так что же нам делать, когда дети ведут себя неприемлемо. Когда нам не нравится то, что они сделали, и мы хотим, чтобы они об этом знали, наша реакция должна включать в себя большее широкую картину – в частности, необходимость того, чтобы они чувствовали себя любимыми, и достойными любви. Главное – не залезать в обусловленное воспитание. И вот как:



ОГРАНИЧЬТЕ КОЛИЧЕСТВО ЗАМЕЧАНИЙ



Прикусите язык и проглотите большую часть возражений. Хотя бы потому, что частая негативная реакция непродуктивна. Если дети почувствуют, что нам сложно угодить, они перестанут пытаться. Выбирать более тщательно, против чего мы возражаем и что запрещаем, делает наше «нет» гораздо более весомым для тех случаев, когда мы должны его сказать. Но главное то, что переизбыток критики и замечаний заставит ребенка чувствовать себя никчемным.



ОГРАНИЧЬТЕ ПОЛЕ КАЖДОГО ЗАМЕЧАНИЯ



Говорите о том, что неправильно в конкретном действии («Твой голос был очень недобрым, когда ты говорил с сестрой»), а не распространяйте это на всего ребенка («ты ужасно грубо разговариваешь с людьми»).





ОГРАНИЧЬТЕ СИЛУ КАЖДОГО ЗАМЕЧАНИЯ



Вопрос даже не в том, сколько раз вы реагируете негативно, а в том, НАСКОЛЬКО вы негативны каждый раз. Будьте спокойны и мягки, насколько это возможно, но убедитесь, что вас поняли. Эмоции меняют многое, эффект того, что мы говорим, приумножается властью, которую имеет родитель. Даже когда кажется, что дети нас не слушают, они впитывают большую часть нашей негативной реакции – и более глубоко ее переживают, чем нам кажется. Более того, мы можем добиться большего, когда не повышаем голос и не грубим. Подумайте не только о том, что вы говорите, но и языке жестов и тела, о выражении лица, тоне голоса. Все это может донести до ребенка гораздо больше нелюбви, чем вам хочется.





ИЩИТЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ КРИТИКЕ



Имеет смысл не только подкрутить звук пониже, говоря фигурально, но и переключиться на другую станцию. Когда дети ведут себя бездумно, агрессивно, вредничают, поищите в этом возможность научиться. Вместо «Да что с тобой такое? Я тебе что, не говорила, что так нельзя делать?», или, «Ты меня разочаровываешь, когда так поступаешь», - постарайтесь помочь ребенку понять последствия его действий, как это обижает других людей, как это осложняет им жизнь.



Прямые негативные оценки могут не быть необходимыми, если мы просто констатируем то, что видим («Джереми выглядел грустным, когда ты ему это сказал»), и задаем вопросы («В следующий раз, когда ты будешь рассержен, что бы ты мог сделать вместо того, чтобы толкаться?»). Это не гарантирует успеха, но это существенно повышает шансы, что у ребенка разовьется потребность поступать более разумно. И эти шансы еще вырастут, если вы пригласите его подумать вместе, как можно исправить, улучшить, починить, дать что-то взамен, убрать или извиниться, в зависимости от ситуации.



Это может звучать само собой разумеющимся, но иногда мы забываем, что когда дети поступают плохо, наша цель – не заставить их чувствовать себя плохо, и не заклеймить какое-то поведение навсегда. Напротив, мы хотим повлиять на то, как они думают и чувствуют, помочь им стать людьми, которые НЕ ЗАХОТЯТ вести себя жестоко. И, конечно, вторая наша цель – избежать травмы для отношений с ними.



Один вполне конкретный путь, как удостовериться, что ваше вмешательство не несет в себе условного принятия – это постараться никогда не обижаться. Восклицание «Ты же мать (отец)!», обычно имеет подтекст – надави, покажи, кто тут главный, возьми бразды правления в свои руки. Но я использую эту фразу со значением – стоит стоять выше соблазна детской реакции око-за-око: «Ах так? Ну раз ты не будешь убираться, я тебе не дам десерт! Вот так тебе!». Многие книги как раз сподвигают родителей на такое поведение (естественно без «ах так?», и «вот так тебе!»). Если об этом подумать, то очевидно, насколько вредна такая реакция.



Я помню однажды мой двухлетний сын устал ждать, когда моя шестилетняя дочь закончит играть с игрушкой, которую ему хотелось получить. Он попытался отобрать ее, на что получил гневный отпор. После того, как она его оттолкнула и забрали игрушку обратно, она сказала: «А теперь я не хочу ему давать, потому что он хотел ее отобрать». Она хотела преподать ему урок, раз он поступил плохо, он должен потерять право очереди играть с игрушкой. Вопрос в том, хотим ли мы вести себя как шестилетние дети? Многие из приемов, считающихся дисциплинарными, по сути являются ответом око-за-око, дающим нам просто удовлетворение от сведения счетов.



Роль родителя означает, что у вас есть некоторые обязанности, и их не всегда легко выполнить. Моя жена часто напоминает мне, особенно когда очередной ужин, который мы приготовили для детей, остался нетронутым, что все, что мы можем – это готовить питательную еду (учитывая насколько можно предпочтения детей) и надеяться на лучшее. Это не только все, что мы МОЖЕМ, это то, что мы ДОЛЖНЫ продолжать делать, вне зависимости от того, сколько таких ужинов окончит жизнь в мусорном ведре.



Так же и с безусловной любовью. Продолжайте давать ее, даже если кажется, что ваши усилия бесполезны и бесплодны. Иногда дети ведут себя так, что это ужасно напоминает лишение любви. Они могут рявкнуть «уходи!», «я тебя не люблю!», когда чувствуют себя брошенными или преданными, даже если нам вся проблема кажется не стоящей выеденного яйца. Но наша работа – оставаться спокойными, избегать такого же поведения, и понять, что это значит не больше, чем есть – единомоментный выброс раздражения. Они не перестали нас любить. Горько, но даже те дети, над которыми издеваются, продолжают любить своих мучителей. Никогда не стоит забывать, что мы не равны. Это не отношения между двумя взрослыми равных сил. Даже небольшой намек на лишение любви с нашей стороны имеет гораздо большее влияние, чем детское «ненавижу тебя!» имеет (или должно иметь) на нас.





ЧТО УВЕЛИЧИТЬ



Нам нужно делать меньше всего, что может сообщать ребенку об условности любви, и больше всего, что сообщит о ее безусловности. Первый вопрос здесь настолько очевиден, что большинство из нас не останавливаются, чтобы задуматься о нем: «Какое обычно у меня настроение, когда я с детьми?». Конечно, это не проблема для тех людей, чьи лучезарные улыбки никогда не меркнут вне зависимости от обстоятельств. Они могут провести целый день в доме, полном детей, и все равно реагировать терпеливо на каждую просьбу. А что насчет всех нас, кто реагирует на таких вечно счастливых родителей со смесью зависти и недоверия? Нельзя просто силой воли заставить себя стать более веселыми и терпеливыми людьми. Но мы можем, и должны, приложить усилия, чтобы быть насколько возможно позитивными со своими детьми.



Вместо того, чтобы рассматривать разницу в таланте или темпераменте как неизменяемую – некоторые просто родились такими, а некоторые другими – думаю полезнее думать о количестве усилий, которые должен приложить каждый из нас, чтобы достичь чего-то. Чувство пространства у моего брата позволяет ему найти дорогу, даже не смотря по сторонам. Мне же, с другой стороны, приходится тратить много усилий, чтобы не заблудится. Именно поэтому я их и прилагаю, когда попадаю в незнакомое место.



То же касается и эмоционального состояния: родители, которые сами по себе не очень веселые и легкие люди, имеют обязанность пытаться больше такими быть, по крайней мере рядом со своими детьми. Результаты таких усилий помогут определить, как эти дети будут чувствовать себя любимыми. Если наши дети знают, что мы рады их видеть, это первый шаг в сообщении им о нашей безусловной любви. Если, напротив, они часто чувствуют негативную оценку, исходящую от нас, кислое настроение (которое они могут некорректно интерпретировать как свою вину), закатывание глаз, глубокие вздохи раздражения – могут чувствоваться совсем не как безусловная любовь.



Самый больной вопрос, конечно же, это как нам продолжать доносить безусловную любовь даже тогда, когда дети продолжают вести себя неподобающе, и мы считаем, что намеренно (ведь мы им сто раз говорили!). Принято считать, что они «тестируют границы». Это очень популярная фраза в мире дисциплины, и обычно используется для того, чтобы оправдать установку еще более жестких границ, а иногда – для наказания. Но я подозреваю, что плохим поведением дети тестируют нечто совершенно иное – а именно, безусловность нашей любви. Может быть, они ведут себя неприемлемо, чтобы посмотреть, перестанем ли мы их принимать.



Ответом должен быть упрямый отказ заглатывать наживку. Мы должны успокоить их: «Что бы ты ни делал, как бы я не сердился, я никогда, никогда, никогда не перестану любить тебя». Сказать это столькими словами нелишне, но говорить прежде всего должны дела. Безусловные родители постоянно, и особенно в период конфликта, доносят до ребенка, насколько он важен и значим для них. Когда ребенок ведет себя не слишком хорошо, такие родители могут сказать, что это поведение – временно и не в стиле ребенка, оно не отражает того ребенка, которого они знают и любят (обратите внимание, что напоминание говорить о безусловности нашей любви сильно отличается от более привычных советов заменить замечания похвалами. Позитивные оценки не отменяют негативных оценок, потому что проблема в самих оценках).



Эти рекомендации – как и вся идея безусловного принятия – касается и образования тоже. Мэрилин Уотсон, психолог в области образования, учит учителей, как превратить школьный класс в интересующееся и чувствующее сообщество, и подчеркивает, насколько ученикам важно, что их понимают и им доверяют. Учитель вполне может объяснить, что какие-то действия неприемлемы, продолжая «заверять, на самом глубоком уровне, что он по-прежнему любит и беспокоиться о них, и не будет их наказывать или бросать, даже если они сделают что-то плохое». «Если мы хотим, чтобы наши ученики знали, что они нам не безразличны», суммирует она, «мы должны выражать свою любовь, не требуя, чтобы взамен они вели себя каким-то образом или показывали какие-то результаты. Дело не в том, что мы не требуем вести себя подобающе – мы требуем. Но наша любовь и беспокойство от этого не зависят».



Уотсон замечает, что такую позицию легче поддерживать, даже с агрессивными и жестокими детьми, помня о том, ПОЧЕМУ они ведут себя так. Суть в том, чтобы учитель думал, в чем нуждаются эти дети (эмоционально), и чего недополучают. Так учитель под броней непослушного и озлобленного подростка увидит ранимого ребенка. Как и родители, учителя могут научиться рассматривать провокации, как способ ребенка проверить, сохранит ли родитель любовь к нему.



Один из учителей работал с особенно сложным учеником, и справился, сев с ним вместе и сказав ему: «Знаешь что? Ты мне очень, очень нравишься. Ты можешь продолжать так себя вести, но я не передумаю. Мне кажется, ты хочешь заставить меня не любить тебя, но ничего не выйдет. Я этого никогда не сделаю». Учитель добавил потом: «Вскоре после этого, хотя я не сказал бы, что немедленно, его разрушительное поведение начало затихать. Мораль в том, что безусловное принятие это не только то, чего все дети заслуживают, но и крайне эффективный путь помочь им стать лучше. (И, конечно же, важно, чтобы мы были искренни, когда заверяем ребенка, что любим его, чтобы ни случилось. Нет ничего хуже, чем пустое цитирование фразы из книги).



ВМЕСТО УГРОЗ



Не легко прекратить делать вещи, которые неумышленно, и зачастую скрыто, доносят до детей идею, что нашу любовь они должны заслужить. Как ни удивительно, но многим родителям оказывается сложнее отказаться от методик более прямолинейных и жестких, которые используют любовь как инструмент, чтобы заставить детей подчиняться. Использование наказаний (включая изолирование в комнате и прочие способы лишения любви), и наград (включая положительное подкрепление), оставляет детям мало шансов чувствовать себя любимыми безусловно.



И тем не менее, по причинам, описанным в шестой главе, иногда очень сложно прекратить это делать. Как бывшие курильщики должны постоянно сдерживать себя от желания закурить, мы всегда имеем риск скатиться обратно к удобным взяткам и угрозам. Даже некоторые постулаты бихевиоризма, которые стоят за этими техниками, могут быть соблазнительны. Я периодически ловлю себя за тем, что задумываюсь, не воспримут ли мои дети выражение безусловной любви как награду за плохое поведение.



Но ответ я знаю. И я уже сказал – мой собственный опыт подтверждает то, что я прочел в исследованиях различных ученых: НАКАЗАНИЯ И НАГРАДЫ НИКОГДА НЕ НУЖНЫ И НЕ НЕОБХОДИМЫ. Но прежде чем с этим согласиться, многие предпочитают спросить: «а какова альтернатива?» Ответ несколько сложнее, чем может показаться, потому что нет некой единой методики, которая заменяла бы наказания и награды. То, что я предлагаю – это создание совершенно новой динамики отношений между родителем и ребенком. «Альтернатива», таким образом, не состоит из набора приемов, а состоит из всего, что мы обсуждаем во второй части книги.





Многие книги по дисциплине, как вы могли заметить, изобилуют рекомендациями, как лучше применять наказания и награды, чтобы дети сдались и подчинились. Я как раз думал об этом однажды в супермаркете, когда услышал, как мама рычала на ребенка: «Если ты хочешь снова прийти в этот магазин, НЕМЕДЛЕННО УСПОКОЙСЯ!» (я уж не говорю, что тон ее голоса был далек от спокойного). Мне пришло в голову, как сказал мы типичный эксперт по дисциплине, что угроза была глупой. Для начала, перспектива, что его больше не потащат за продуктами, не является особо пугающей для большинства детей. А даже если бы она таковой была, совершенно ясно, что мать не сможет ее придерживаться и лишить ребенка магазина навсегда. Особенно с маленькими детьми, которых не с кем оставить, вам приходится брать их с собой, хочется вам того или нет. Именно поэтому эксперты по дисциплине говорят «Угрожайте тем, что вы в состоянии выполнить.



Но советовать такое родителям – это примерно то же, что сказать ребенку, что не стоит угрожать побить одноклассника, если он не уверен, что в драке окажется победителем. Иными словами, внимание фокусируется на том, как лучше делать что-то непродуктивное и сомнительное, а не на том, стоит ли это делать вообще. Безусловные родители хотят знать, что можно сделать кроме наказаний и угроз. Они не рассматривают отношения с ребенком, как противостояние, и посему стремятся избежать столкновений, а не выиграть их. Использование наказаний делает это стремление менее достижимым, и рекомендация наказывать более эффективно еще более осложняет понимание этого.



Подумайте о тех наказаниях, которые можно квалифицировать как лишение любви. Игнорирование ребенка, когда он ведет себя неподобающе, молчание в ответ – это временное эмоциональное предательство. Как будто мы игнорируем само существование ребенка на то время, что он нас раздражает. Это предполагает, в обычной бихевеористской манере, что наше внимание – это всего лишь «подкрепление», и его отсутствие заставит ребенка прекратить делать то, что он делает. Это крайне упрощающий анализ того, почему дети ведут себя так, как они себя ведут, он не помогает решить те нужды, которые ведут к определенному поведению, не говоря уж о том эффекте, который он оставляет на наших отношениях.



Психолог Герберт Ловетт однажды заметил, что если мы игнорируем детей, когда они ведут себя плохо, мы на самом деле говорим им: «Мы не знаем, почему ты так делаешь, и нам наплевать». Оправданием такой реакции часто является заявление, что дети ведут себя плохо, «просто потому, что им нужно наше внимание», замечает Ловетт, что предполагает, что «желание быть замеченным – это непонятная, идиотская потребность». Как если бы кто-то высмеял вас за желание встретиться с друзьями за ужином, объяснив, что вы всего лишь делаете это «потому что вам нужно общение».



Существуют случаи, когда ребенок будет повторять требование снова и снова. Вы объясняете, почему нельзя съесть торт прямо перед обедом, вы улыбаетесь с пониманием и говорите, что действительно сложно отказаться от чего-то такого вкусного. Ребенок просит снова, вы снова объясняете, почему нельзя. После надцатого заявления, что он очень, ну очень хочет торт прямо сейчас, вы чувствуете, как терпение иссякает. Вы спокойно говорите, что от того, что он попросит сто раз, торт вы ему не дадите, и предлагаете заняться чем-то поинтереснее до ужина. Но если запросы на торт не прекращаются, думаю, вполне корректно перестать отвечать. Причиной молчания, однако, является не задача заткнуть ребенка (или «искоренить поведение» на бездушном языке бихевиористов), вы просто прекратили отвечать, потому что больше, собственно, нечего сказать. И сделали это насколько возможно мягко, учитывая, что вы заняты и сыты по горло. Вы не делаете вид, что его нет, вы даете понять, что вам не все равно, вы слышите, вы замечаете. Ребенок все равно расстроится, но в идеале он не будет чувствовать себя нелюбимым.



Или возьмите другую популярную форму лишения любви, удаление в свою комнату. Вопрос не в том, как это проделывать умнее, на сколько минут нужно удалять ребенка, или куда, или за какое нарушение. Вопрос в том, какие не наказательные методы мы можем использовать вместо этого. Как я раньше говорил, имеет смысл предложить ребенку ВЫБОР удалиться в удобное и уютное для него место, когда он бесится. Это можно обсудить заранее, чтобы он чувствовал, что его не удаляют и не изолируют наперекор его желанию. Он просто принимает решение передохнуть в тихой комнате, или сбросить пар, не боясь последствий, или посидеть с любимой книгой. Во время кризиса родитель может мягко спросить, нужно ли ему это. Но даже такое предложение должно быть вторым шагом, первым же – спросить, что случилось, напомнить ему, что своим поведением он влияет на других людей, объяснить почему некоторые способы поведения просто неприемлемы, подумать вместе, и так далее.



А что, если обстоятельства делают такую дискуссию невозможной в конкретный момент? Что, если он пребывает в таком возбуждении, что его просто нельзя оставить там, где он находится, но он отказывается от приглашения побыть наедине с собой? В таком случае последняя мера –мягко вывести его из ситуации и места, где случилась проблема – НО НЕ ОТ ВАС («пойдем посидим в обнимку на диване»). Такое вмешательство - действительно применение своей воли к ребенку, принуждение делать что-то, что он не хочет. Вот почему этого стоит избегать, кроме как в особенных случаях. Но даже поступая так, старайтесь делать это так, чтобы он ощущал, что вашего присутствия, внимания, любви его не лишают.



Я также должен оговориться, что нет ничего плохого в том, если РОДИТЕЛЬ захочет изолироваться в комнату. Когда наше терпение на нуле, когда мы боимся, что можем сделать что-то, в чем будем потом раскаиваться, имеет смысл выйти и остыть. Естественно, мы должны ясно объяснить, что это потому что МЫ хотим успокоиться, а не потому что мы не хотим видеть ребенка, или требуем, чтобы он заслужил нашу милость обратно.





ВМЕСТО ВЗЯТОК



А что насчет другой версии обусловленной любви – которая заключается в том, что детям дают требуемое (или то, что им просто нравится), только если они послушались или порадовали нас? Альтернатива – это давать без причин, время от времени давать что-то приятное или особенное – сходить куда-то вместе, заняться чем-то интересным, книгу или игрушку – просто потому, что вы его любите. Я бы сказал, что меня приводит в замешательство осознание того, насколько нелюбящим являются подарки за что-то, что нас устраивает. Немного нужно обусловить в поведении ребенка прежде, чем наша любовь к нему будет восприниматься обусловленной.



Конечно, иногда подарки предлагаются по причинам, далеким от идеала. Некоторые заваливают детей дарами, потому что чувствуют себя виноватыми, что проводят с ними недостаточно времени. С подарками можно переборщить. Мы же не хотим осыпать ребенка вещами, особенно если их комнаты и так уже готовы треснуть от изобилия.



Моя мысль проста – когда мы дарим, мы дарим без условий. Подарки никогда не следует предлагать как стимул к хорошему поведению, хорошим оценкам или чему-то еще. Как-то я купил билеты в театр на «Волшебник из страны Оз», от которого моя дочь сходила с ума. За день до похода в театр она устроила истерику по поводу чего-то, и мне пришлось бороть в себе соблазн пригрозить ей, что мы не пойдем, если ее поведение не изменится. Я напомнил себе, что если я так поступил, то использовал бы наш поход как инструмент контроля, а не как выражение любви. А они несовместимы.



В то время как вполне возможно избаловать детей изобилием вещей, невозможно избаловать их безусловной любовью. Как сказал один из авторов, проблема избалованных детей в том, что они «получают слишком много того, что хотят, и слишком мало того, в чем нуждаются». Поэтому давайте им любовь (в которой они нуждаются), без ограничений, условий и сомнений. Дарите им столько внимания, сколько можете, вне зависимости от настроения или обстоятельств. Пусть они знают, что вы счастливы быть с ними, что они вам важны, что бы ни случилось. Этот основной посыл, как я уже заметил, сильно отличается от похвалы, которая выдается по мерке в зависимости от того, что делает ребенок.



Это не значит, что чувства, которые вызывает ребенок, должны всегда оставаться одинаковыми и недвижимыми. Разве такое возможно? Дети радуют нас, удивляют нас, приводят нас в ярость. Они вызывают у нас слезы, потому что они такие очаровательные и ранимые, а потом внезапно взрослые. Они также заставляют нас плакать от бессилия или бешенства. Мы даже можем испытывать две противоположные эмоции в одно и то же время. И все, что мы испытываем, просочиться в наши лица и в наш голос. Мы не всегда будем довольны, и они будут это знать. Вот почему для нас так важно стараться донести всеми возможными способами, что наши изначальные любовь и принятие их – это данность, крепкий корень всего, что бы мы не чувствовали, или они ни делали в данный момент.



Так же я не говорю, что нельзя гордиться их достижениями. Как ни странно, безусловные родители гордятся, даже когда ребенок не добивается успеха. Этот парадокс я не мог понять, пока у меня не появились свои дети, и мне до сих пор сложно это объяснить. Можно особенно гордиться, когда ваш ребенок сделал что-то выдающееся, но опять же, не так, чтобы он подумал, что ваша любовь базируется только на таких моментах. Если вы держите разумный баланс, меньше шансов, что дети вырастут, считая себя стоящими, только если добились успеха. И они смогут терпеть поражения, не считая себя неудачниками.



Наиболее деструктивной похвалой является та, которая направлена напрямую на подкрепление какого-то действия ребенка. Нам советуют поймать момент, когда ребенок хорошо себя ведет (читай: подчиняется) и дать им вербальную собачью косточку – это расчетливая попытка манипулировать ими с помощью обусловленной любви. А что, если похвала – это спонтанное восхищение чем-то, что сделали дети, и не используется для подкрепления чего-либо?



Без сомнений, это серьезное улучшение в том, что касается наших мотивов. Но опять же, важно не то послание, которое вы посылаете, или даже почему вы его посылаете, а то, что получает ребенок. В положительных оценках поразительно не то, что они положительные (иначе альтернативой похвалы была бы критика). Нет, поразительно то, что это по-прежнему оценка. Почему мы считаем, что нам стоит продолжать оценивать действия наших детей, превращая их в задания, с которыми, если ему повезет, он хорошо справится? С этой точки зрения видно, что нам нужно искать способы быть позитивными, которые не являются оценочными.



Хорошая новость – вовсе не обязательно оценивать детей, чтобы подбодрить их. Популярность похвал, в частности, базируется на неспособности отделить эти два подхода. Внимание к тому, что делает ребенок, проявления интереса – прекрасно подбадривает их. Более того, это важнее, чем то, что мы говорим, когда ребенок сделал что-то потрясающее. КОГДА ЕСТЬ В НАЛИЧИЕ БЕЗУСЛОВНАЯ ЛЮБОВЬ И ИСКРЕННИЙ ИНТЕРЕС К РЕБЕНКУ, «МОЛОДЕЦ» - НЕ ОБЯЗАТЕЛЕН, КОГДА ИХ НЕТ, «МОЛОДЕЦ» НЕ ПОМОЖЕТ.



Но если вы все еще не уверены, что можно говорить, есть несколько возможностей, отражающих безусловный подход. Один из вариантов – просто ничего не говорить. Некоторые продолжают настаивать, что мы должны сказать что-то позитивное, когда дети сделали что-то хорошее, потому что, втайне или подсознательно, они считают, что сделано это было случайно. Если верить, что дети по сути своей плохи, тогда им нужно создать искусственную причину поступать хорошо (конкретно, вербальную награду), а иначе это больше никогда не повторится. Но если это циничное предположение ничем не подтверждается, тогда и похвала не нужна.



Поначалу вам покажется странным молчать, если вы привыкли выдавать постоянные оценки («отлично нарисовано!», «как ты хорошо выпил сок!», «прекрасно покакал!»). Вам может показаться, что вы перестали ребенка поддерживать. Но наблюдая за многими детьми и родителями, включая себя самого, я понял, что у родителей потребность похвалить больше, чем у детей – похвалу услышать. И если это правда, то нам пора подумать, что мы говорим.



Если вам кажется, что стоит что-то сказать, можно просто описать, что мы увидели, и позволить ребенку решать, как к этому относиться (а не сообщать ему об этом). Простое, свободное от оценки замечание позволит ребенку понять, что вы заметили. Это также позволяет ей гордиться тем, что она сделала. Когда на втором году жизни моя дочь впервые сама поднялась по лестнице, я был очень рад, но я не считал, что должен ее оценить. Я просто сказал: «У тебя получилось!», чтобы она знала, что я видел, и мне не все равно, и могла собой гордиться.



В других ситуациях более подробное описание может подойти лучше, но и его не стоит загрязнять оценками. Можно просто рассказать то, то вы увидели. Если ребенок повел себя щедро или заботливо, можно обратить его внимание на то, как его действия повлияли НА ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. Это кардинально отличается от похвалы, которая сообщает, что ВЫ думаете о том, что он поделился.



Наконец, лучше описаний всегда вопросы. Зачем говорить ему, что вы думаете, если можно спросить его, что думает он? Таким образом вы поможете ему задуматься, почему поступать так, а не иначе, имеет смысл. Вопросы о том, что он нарисовал или написал помогают ему подумать, что он сделал и как ему это удалось. Это может вызвать интерес к дальнейшему развитию и самому заданию. Как вы помните, исследования подтвердили, что похвала имеет противоположный эффект, направляя интерес от задания к вашей реакции.



Недавно я участвовал в детском мероприятии в местной библиотеке, где дети вместе делали снежинки из ершиков и бусинок. Мальчик 4-5 лет, сидевший возле меня, показал своей маме, что он сделал, и она немедленно просияла, как чудесно у него получилось. Потом, так как я был единственным другим взрослым рядом, он протянул снежинку мне, чтобы я тоже ее посмотрел. Вместо оценки, я спросил его, нравится ли ему самому. «Не особо», признался он. Я спросил почему, и он начал объяснять, и по тону голоса можно было видеть настоящий интерес к тому, как он мог бы использовать материалы. Это именно те рассуждения и размышления, которые мы убиваем, когда останавливаем детей похвалой. Они прекращают думать и говорить о том, что они сделали, как только мы вынесли суждение.



ВМЕСТО ПОПРОБУЙТЕ

Мне нравится, как ты… Не говорите ничего (просто проявите внимание)



Отлично нарисовано!

Мне очень нравится эта картина! Опишите, что вы видите «смотри-ка, а у этих людей, которых ты

нарисовал, что-то новенькое на ногах. Теперь у них пальцы

появились».



Ты такой прекрасный помощник! Объясните эффект его действий на других людей «Ты накрыл на стол!

Теперь мне гораздо легче закончить готовить ужин»



Ты написал отличное сочинение! Пригласите его подумать: «Как ты так придумал начало, что оно так

привлекает внимание читателя?»



Ты молодец, что делишься! Спросите, а не судите: «А почему ты решил дать половину Ане?»







Все предлагаемые варианты ответов избегают обусловленного принятия, высокомерного поглаживания по головке за то, что ребенок достиг ваших стандартов и соответствовал вашим ожиданиям. Одновременно с этим они дают признание, внимание и поддержку, в которой нуждаются дети (молчание само по себе этого не дает, но в идеале мы даем детям все это в остальное время).



А вот стратегия, которая вызывает у меня смешанные чувства: Если у нас стоит цель сделать детей щедрыми, один из исследователей предлагает, чтобы мы оставляли за ними щедрые мотивы. То, как мы о себе думаем, влияет на то, как мы поступаем, таким образом, идея заключается в том, чтобы убедить детей, что они уже щедрые. Мы хотим считать себя заботливыми людьми, которые делают добро из лучших побуждений, а не только ради собственной выгоды. Одно из исследований показало, что после того, как дети подражали взрослому, поступавшему щедро, те, кому сказали, что «ты сделал это, потому что ты щедрый человек, который любит помогать людям» потом проявляли больше щедрости, чем те, кому сказали, что они поступили так, потому что так было нужно.



В то время как стратегия явно более эффективна, чем просто положительное подкрепление, я не уверен, что она менее манипулятивна. Мы не реагируем искренне и спонтанно на поступок ребенка, мы намеренно что-то говорим (что может быть правдой, а может и не быть), чтобы добиться желаемого эффекта. Тем не менее общий принцип стоит принять во внимание: вместо того, чтобы использовать похвалу, которая фокусируется на определенном поведении, и может заставить детей считать, что их любят только на определенных условиях, мы можем помочь детям подумать о том, какие они, как они поступают, и какими хотят быть.



Меня часто спрашивают, значит ли это, что мы не должны говорить комплименты и благодарить. Я отвечу так: это зависит от трех вещей: почему мы это говорим, кому мы это говорим, и каков эффект наших слов.



ПОЧЕМУ: Сказан ли комплимент просто для того, чтобы сделать приятное («какое симпатичное платье», «спасибо, что зашли»), или это просто другой способ использовать положительное подкрепление для контроля будущего поведения? Если второе, то заменять похвалу комплиментами особо ничего не меняет.



КОМУ: Меня гораздо меньше беспокоят все эти «спасибо» и восхищенные комментарии, когда они говорятся между двумя взрослыми одинакового статуса, особенно если они не зависят от любви и одобрения другого. Если я говорю спасибо соседу, что он одолжил мне свою машину, или коллеге, что мне понравилась его книга, я не пытаюсь манипулировать ими, а даже если бы у меня была такая цель, я вряд ли бы преуспел. Меня так же не беспокоит, ставлю я под сомнение безусловность моей любви к ним, потому что у меня с ними вообще нет такого рода отношений. Но мы должны быть намного осторожнее с тем, что мы говорим детям.



ЭФФЕКТ: В похвале много серых зон, и много примеров, где не совсем ясно, невинен ли тот или иной комментарий. Мой совет здесь – смотреть на произведенный эффект. Если вы привыкли говорить своим детям что-то, что может быть расценено как намеренная похвала, обратите внимания, ищут ли они ее и пытаются ли ее получить регулярно. Постарайтесь понять, уменьшилась ли их внутренняя мотивация (готовность к действию и интерес к нему) в результате ваших замечаний.



Вкратце, я не предлагаю прекратить говорить детям позитивные вещи. Я говорю, что нам стоит посмотреть на скрытую значимость того, что мы говорим, для них, как они это слышат, вместо того, чтобы просто избегать тех или иных конкретных слов. Если дети ощущают, что мы просто радуемся вместе с ними их достижениям, то все в порядке. Но если они ощущают, что мы их судим и оцениваем, то мы можем легко затмить их инстинктивное ощущение, когда стоит собой гордиться. Они могут быстро научиться определять ценность своих достижений по нашей похвале – и позже – по похвале других у власти.



От таких методов нелегко избавиться. Вместо того, чтобы пытаться резко прекратить, можно попробовать найти некий переходный вариант, в течение которого можно продолжать оценивать, но одновременно задавать вопросы и описывать. И по мере того, как вам станет комфортно в новом стиле поведения, вы можете обнаружить, что избавились от привычки начинать разговор с оценки.



Одновременно с этим имеет смысл обсудить, что вы делаете, и почему, с детьми. Если они привыкли получать похвалу за какие-то действия, то внезапная остановка восхвалений может их удивить. Они могут посчитать отсутствие положительных оценок равным негативной оценке. Постарайтесь донести до них, что вы не пытаетесь быть менее позитивным, а безусловно позитивным, и предлагать поддержку и любовь свободно, а не в ответ на определенное поведение, которое вы сочтете достойным.



Также, в соответствии с принципом говорить меньше и спрашивать больше, попросите детей, если они достаточно взрослые для этого, рассказать об их ощущениях от того, что их хвалят. Не спрашивайте, нравится ли им похвала. Спросите, не чувствуют ли они, что стали зависимы от похвалы. Или что они думают о тех занятиях, за которые получают похвалу (так же они интересны, если никто не будет хвалить в процессе?). И есть ли у них мысли, как еще вы могли бы предложить им свою поддержку.



В УСПЕХЕ И НЕУДАЧЕ



Многие дети чувствуют, что родительское одобрение базируется не только на их хорошем поведении, но и на их успешности, как уже обсуждалось в 5 главе. Нужно посмотреть, присутствует ли этот момент в наших семьях. Попробовать посмотреть глазами стороннего наблюдателя, что мы говорим своим детям о важности преуспеть в тех или иных занятиях, как мы реагируем, когда они добиваются успеха и как – когда терпят поражение, и как они отвечают на нашу реакцию. Иногда имеет смысл спросить ребенка напрямую: «А ты чувствуешь, что я люблю тебя больше, когда ты получаешь хорошие оценки (или побеждаешь в спорте, или делаешь что-то, чем я могу похвастаться перед друзьями), чем когда ты этого не делаешь?»



Естественно, вопрос полезен только если дети чувствуют, что могут быть с вами откровенны и честны, что значит, кроме прочего, что мы способны выслушать любой ответ, не сердясь и не становясь в защитную позу.



Частью проблемы во многих семьях является не только присутствие обусловленной любви, но и само количество внимания, уделяемого успешности. Через несколько лет никто не будет помнить, кто одержал победу в этом матче, или какую оценку получил ваш сын по математике в этом году. Однако психологический эффект того, что ребенок чувствует, что должен заработать вашу любовь, останется надолго. Мы должны переоценить свои действия и свои мотивы. Мы должны взглянуть в зеркало и спросить себя, возможно ли, что мы слишком многого требуем от детей, и важны ли их достижения потому, что говорят о наших. Даже родители, которые с готовностью произносят «я всего лишь желаю ребенку счастья», своим поведением дают совершенно иной посыл.



Большинство из нас знают людей, которые были успешны в общепринятом смысле слова, но жизнь их была жалкой. Мы также знаем людей, которые не подавали никаких надежд, но их добились. Огромное количество блестящих, умных, состоявшихся взрослых были посредственными учениками, в то время как огромное количество восходящих звезд перегорели. Один ученый потратил 15 лет на слежение за карьерой школьных отличников и звезд, и пришел к выводу, что большинство из них «просто знают, как преуспеть в школе. От них нельзя ждать творческих прорывов, и они не становятся заметными лидерами в каких-то областях». Но даже если и становятся, они чаще всего отвергают родителей, которые обращали на них внимание только когда те преуспевали.



Иначе говоря, успешные люди не всегда счастливы. Наш долг – предупреждать детей о последствиях пристрастия к отличным оценкам и золотым кубкам, и самим не стимулировать это пристрастие. Мы должны обращать их внимание – да и свое тоже – на то, что действительно значимо. А это значит – укреплять отношения, чтобы они знали, что наша любовь никак не связана с тем, какие успехи они демонстрируют. Это значит – подумать, как мы реагируем на тысячи маленьких успехов и неудач, которыми полно детство.



Из этого следуют два вывода: когда дети терпят неудачу или чувствуют себя неумелыми – им нужна наша любовь, а не наше разочарование. Второе, что даже более опасно, когда они добиваются успеха, мы настолько их поощряем, что они могут сделать вывод, что наша любовь базируется на том, что они сделали, а не на том, кто они, и что им нужно продолжать демонстрировать успехи, а то …. Хуже будет.



До какой бы степени ни оставалось важным помочь нашим детям преуспеть, полезно помнить, что наиболее думающие и творческие люди это те, кто наслаждается тем, что они делают. Как правило, интерес приносит достижение, и под этим я понимаю интерес к самому занятию, а не интерес в том, чтобы добиться успеха или превзойти других.



Огромное количество доказательств говорит о том, что когда дети озабочены КАК они успевают, они гораздо меньше получают удовольствия от того, ЧТО они делают. Это грустный результат сам по себе, и зачастую становится причиной серьезного стресса, но он также имеет парадоксальный эффект, удерживая детей от того, чтобы показать лучшее, на что они способны. Когда ученики переживают о своих оценках, они начинают воспринимать учебу как обязанность, а не повод для интереса. Это не предмет, в котором нужно разобраться, а предмет, в котором нужно преуспеть.



Поэтому вместо давления мы должны предлагать поддержку: мягкое направление, подбадривание, веру в растущее умение, и помощь там, где необходимо. Вместо соревнования и конкуренции, поискать занятия, от которых можно получить удовольствие и поучится без необходимости кого-то победить.



Вместо излишнего фокусирования на школьных оценках, стоит проявлять живой интерес к тому, что изучает ребенок. «А что ТЫ думаешь по поводу того, почему вымерли динозавры?» - это вопрос, способствующий интеллектуальному росту. «А почему тройка?» - нет. Если ребенок написал сочинение, имеет смысл говорит не о том, достаточно ли оно хорошее, а о его содержании (и процессе его написания). Можно спросить: «А как ты выбрал, о чем будешь писать? Что ты узнал, готовясь к теме? Почему ты решил оставить этот важный пункт на конец сочинения? Изменилось ли твое мнение о теме с того времени, когда ты начал писать?».



Опять же, наиболее эффективный (и наименее деструктивный) способ помочь ребенку преуспеть – будь то литература или лыжи, скрипка или компьютерная игра – это делать все возможное, чтобы он полюбил занятие, и обращать меньше внимания на то, насколько успешен ребенок в нем, и больше – на само занятие. Это еще один способ сказать, что мы должны больше поддерживать, меньше оценивать, и любить всегда.