“Мисс, мисс! А он обзывается!” И начинается разбирательство “кто и что кому сделал”. Пока я наблюдала эту обычную для детской площадки сцену, мне пришло в голову, что ребенок не просит взрослого немедленно “исправить несправедливость”. Мне кажется, он хочет, чтобы его утешили и поняли, что его чувства были ранены.

Насколько проще было бы, если бы мы осознали, что больше всего от нас детям нужны поддержка и понимание. Имеем ли мы дело с обидным комментарием на детской площадке или с более серьезным случаем, например, хулиганством, дети обращаются к нам, чтобы узнать, что мы о них думаем.

Как мы можем отреагировать, если ребенок рассказывает об обидной ситуации? Во-первых, мы должны признать ситуацию, используя фразы вроде: “Мне жаль, что Джонни обозвал тебя. Это наверняка тебя обидело… Но я с ним не согласен(на)”. Разрешая ребенку говорить о своих эмоциях, огорчении и обидах, мы показываем ему, что он нам небезразличен.

Это сложно для взрослых, которые работают в школах, потому что мы чувствуем себя обязанными что-то сделать. Попытка докопаться до того, что действительно произошло, и поиск решения, часто в виде наказания, которое потом еще надо донести и проследить за его исполнением, отнимают много времени. Многое нужно сделать, а времени не хватает. Стремиться переходить к действиям, когда ребенок приходит с жалобой, естественно.

Моя знакомая учительница выслушивает всех детей, приходящих пожаловаться на одноклассников. Интересно, что когда она, выслушав проблему, спрашивает учеников, хотят ли они, чтобы она что-то предприняла, чаще всего они говорят “нет”. Иногда все же приходится поговорить с другим учеником, но она чувствует меньше давления, понимая, что дети просто хотят быть выслушанными.

Когда дети чувствуют наше “присутствие”, это производит успокаивающий эффект на нервную систему. Чтобы обеспечить “присутствие”, нам, взрослым, нужно быть уверенными, что то, что мы делаем в этот момент, так же важно, как и то, что мы будем делать дальше.

Нашим детям необходимо знать, что они достаточно важны для нас, что мы захотим выслушать их тревоги. Они хотят знать, что мы о них думаем. И когда в этом убедятся, это будет им поддержкой в бурном мире сверстников. Конечно, мы должны реагировать на ситуации, требующие вмешательства, поскольку ученики ждут, что мы их защитим. Тем не менее, это может быть нужно не так часто, как мы думаем.

Я призываю тех, кто работает с детьми, попытаться. Попробуйте делать так день или два в качестве эксперимента. Будьте на одной волне с ребенком, признавая его чувства и обиду. Скажите ребенку пару слов о том, каким вы его видите (делайте упор на его усилия и достижения). Признайте несправедливость произошедшего. Даже если вас попросят предпринять что-то, что можно сделать позже, продолжите интересоваться, как ребенок себя чувствует. Я уверена, результаты вас порадуют.

Моя благодарность Лоррэн Бодри, учительницы из Альберты, которая первой рассказала о своем опыте, когда я попросила поделиться результатами “эксперимента”.

Эва де Гостони (Eva de Gosztonyi)

Перевод Ирины Одновал

Творчество, в широком смысле, – это деятельность, направленная на создание нового и неповторимого. То есть по сути это деятельность, позволяющая в той или иной форме выразить свою неповторимую уникальную личность, ведь личность каждого человека уникальна. Это и есть не что иное как деятельность, раскрывающая потенциал личности. Под творчеством не обязательно подразумевается создание картин, романов или музыки. Элементы творчества могут присутствовать во всем – в приготовлении пищи, выполнении любой, даже рутинной, работы, воспитании детей, общении с людьми, даже в мытье полов! Творческий подход – это, прежде всего, образ мыслей и состояние души, это ощущение свободы, энергия и смелость пробовать что-то новое, умение посмотреть под необычным углом. Человек, способный к творчеству, устремленный в творчество, никогда не будет скучен сам себе. Перед ним не будет стоять мучительный вопрос “чем же себя занять?”, он не будет пытаться заполнить пустоту алкоголем и наркотиками.

В творчестве самое важное – это внутренний импульс, желание. Творчество – это не только и не столько результат достижения определенного уровня развития, оно само развивает. В творческом порыве ребенок исследует мир, и этот импульс любознательности, эта энергия дерзновения и деятельность под ее воздействием развивает и обогащает гораздо больше, чем академическое обучение с самым сильным педагогом.

Как обеспечить ребенку условия для творчества?

Вообще, способность к творчеству заложена в каждом человеке. Ему не надо учить специально. Не существует “творческих” и “не творческих” людей, есть люди, которые потеряли контакт со своей творческой сущностью (кстати, этот контакт никогда не поздно наладить, и от этого мир заиграет новыми красками). Хотя творчеству обучать не надо, но все же есть некоторые условия, которые важно обеспечить, чтобы творческая энергия вырабатывалась и побуждала ребенка к активности.

В первую очередь – необходимо создать ребенку безопасную обстановку и обеспечить надежную привязанность. Если ребенок не чувствует себя в безопасности, он всю свою энергию будет тратить на укрепление привязанности, тут уж не до творчества. Представьте себе, что вы очень голодны – хорошо ли у вас получается в таком состоянии работать, не будут ли ваши мысли при малейшей возможности соскальзывать на тему еды? А сможете ли вы спокойно работать, если в соседней комнате кто-то что-то готовит и аромат распространился на все помещение? Потребность в привязанности сродни потребности в еде – пока вы не утолите голод, вы вряд ли сможете думать о чем-то кроме того, где добыть еду. И вспомните то приятное чувство удовлетворения после вкусного обеда! После этого можно и позаниматься творчеством! Ваше сознание уже не сковывают потребности. Так же и с привязанностью – ребенок нуждается в периодической “подпитке”, которая происходит через теплый контакт с родителем. Совсем маленьким детям такая подпитка нужна очень часто – сначала через грудное вскармливание и тесный телесный контакт кожа к коже, потом через объятия и ношение на ручках, а подростку эта подпитка нужна значительно реже и может выражаться в доверительном разговоре, обмене впечатлениями, ощущении, что родитель его понимает и принимает.

Второе, после привязанности, что важно для творческого процесса – это “не обрубать крылья”. Даже понимая важность этого, мы зачастую на автомате одергиваем ребенка – в моменты, когда одергивали нас наши родители, или подчиняясь “закону сохранения энергии”. Например, когда ребенок лезет в лужу, грязь, и мы понимаем, что нам это грозит лишней стиркой, то есть проще запретить, чем постирать. Или из повышенной тревожности – не простудился бы, не ударился бы, “а вдруг…” и тд. Очень полезная привычка – каждый раз, когда возникает импульс остановить ребенка от какого-то действия, стоит на мгновенье остановиться и подумать – а почему я хочу это запретить? Действительно ли мой запрет важнее возможности побыть исследователем и творцом? Избыток запретов рано или поздно может лишить желания творить. Во-первых, дети инстинктивно стремятся быть хорошими для тех, к кому привязаны, и ради этой привязанности они могут отказаться от своих желаний, вытеснить их, загнать вглубь себя, и в момент, когда вы будете от них ожидать активности, самовыражения (например, в период профессионального самоопределения), они вряд ли будут помнить, что это значит. Во-вторых, если запреты вызваны родительской тревожностью, для детей это тоже сигнал тревоги – если уж взрослый, моя защита и опора, не чувствует безопасности, могу ли я расслабиться?

Еще один благой мотив, который руководит родителями, но невольно “душит” творческие порывы – это желание показать ребенку, как правильно, научить “как надо”. Показывая “недочеты” в рисунке, пытаясь усовершенствовать абракадабру из лего, объявленную ребенком “подъемным краном”, приблизив ее конструкцию к реальной, корректируя сюжет выдуманной истории – мы чаще всего стараемся дать ребенку образец для подражания, вдохновить его делать еще лучше, но мы это делаем, не выходя из своего взрослого мира, и не понимая всех тонкостей мира ребенка. Все же ребенок мыслит и воспринимает иначе, и во-первых он скорее всего не сможет делать так, как мы ему показываем, в силу особенностей того этапа развития, на котором он находится, и наш образец может стать для него недостижимым идеалом и давить, а не вдохновлять. Во-вторых, таким образом мы, возможно, лишим его собственного открытия! А что может быть более вдохновляющим и вселяющим уверенность?
Итак, в связи с детским творчеством, у нас есть две новости. Хорошая – способность и стремление к творчеству заложено в каждом из нас, мы все творцы по своей сути. Плохая – чтобы не загубить творческие порывы наших детей, нам придется работать не над ними, а над собой. Над своим перфекционизмом, тревожностью, способностью к “дающей” любви, пониманию детских потребностей… но это одновременно и хорошая новость, потому что работа над собой может открыть нам удивительный мир – наш внутренний мир, и подарить не только прочную и глубокую связь с нашими любимыми детьми, но и с самим собой.

Источник

Надежда Монастырская  4-soglashenia

Интервью с Гордоном Ньюфелдом "Как происходит развитие надёжной привязанности?"

ИСТОЧНИК

ВИДЕО

Всю свою жизнь я стараюсь сложить вместе разрозненные элементы, чтобы получилась цельная картина того, как развивается привязанность. Однажды у меня возникла чудесная возможность посвятить целый год изучению всех когда-либо существовавших теорий привязанности, а также предположений о том, как привязанность возникает.

Я попытаюсь вам очень быстро и понятно рассказать эту поистине прекрасную историю.

В течение первого года жизни ребенка привязанность формируется через желание быть рядом, видеть, слышать, чувствовать запах, прикасаться. Но ко второму году жизни должен появиться новый способ привязанности, когда ребенок хочет быть похожим на тех, кого любит. Не только быть рядом с ними, но и быть похожим на них. Благодаря этому происходит обучение языку, усваиваются родительские правила поведения и многое другое. Если все идет правильно, то к третьему году для ребенка становится важным вопрос принадлежности, а также преданности, верности. Ему важно быть «в том же лагере», что представляет собой другой способ близости. Принимать ту же сторону, помогать и слушаться. Именно в это время впервые проявляется инстинкт послушания.

К четвертому году жизни в ребенке должен возникнуть сильный запрос на ощущение своей значимости, важности – потому что теперь он чувствует близость, когда он дорог тем, к кому привязан. Если все развивается так, как и должно, то пятый год будет невероятным. Лимбическая система и её центр управления, мозжечковая миндалина, эмоциональная часть мозга – все это замолкает, и ребенок отдает свое сердце тому, к кому он привязан. Он влюбляется. Он эмоционально глубоко привязан к своему котенку, к своей бабушке, к чему угодно. И это удивительно.

Все это очень важно, поскольку когда ребенок достигает данного уровня, закладывается основа для всего дальнейшего воспитания. Ведь невозможно воспитывать ребенка, сердце которого нам не принадлежит. Более того, нельзя воспитывать своих внуков, если их сердца нам не принадлежат. То же и со взрослыми детьми. Это очень, очень важно. Детям необходимо с головой погрузиться в привязанность, а нам нужно сделать так, чтобы это не представляло для них сложности. Последняя стадия очень интересна. Если привязанность безопасна и нет эмоциональной закрытости, то ребенок хочет делиться всем, что есть в его сердце. Поэтому шестилетний ребенок рассказывает вам свои секреты и не хочет иметь никаких тайн, которые бы вас с ним разделяли. Здесь начинается психологическая близость, которая должна сопутствовать супружеским или близким дружеским отношениям.

Таким образом, мы получаем все виды близости: контакт, похожесть, принадлежность, значимость, наше сердце, эмоциональная близость, и, наконец, психологическая близость. Предполагается, что именно в такой среде должен расти ребенок. Итак, младенчество и раннее детство – это только начало чудесного развития способности к взаимоотношениям.

Перевод [info] cinnamon2212

Дарлин Дэнис-Фриск (Darlene Denis-Friske)

перевод Ирины Одновал

Оригинал

Когда моей старшей дочери было восемь, она начала просить сотовый телефон. Ей казалось, это будет “прикольно”, и, конечно, это соответствовало распространенной среди современных детей тенденции. Чтобы оставаться на связи друг с другом, они используют в повседневной жизни различные технологии, включая социальные сети, сотовые телефоны и sms.

Сегодня в обсуждениях, касающихся детей, технологии часто вызывают тревогу. Родители и специалисты одинаково обеспокоены в лучшем случае увлечением, в худшем – настоящей зависимостью. Страдают семейные отношения, родительский авторитет отодвигается на задний план, могут портиться оценки, жизненные цели отметаются в сторону, пока подростки сосредоточены на том, что и с кем происходит в режиме реального времени. Поминутная проверка связи удобна и соблазнительно доступна благодаря современным мобильным технологиям. Наверняка, во всем виноват технический прогресс!

Однако я вспоминаю более простые технологии связи, которые были доступны в моей молодости… телефон. Я помню сетования взрослых, обеспокоенных, что дети слишком много болтают с друзьями, вися на телефоне часами днем и ночью, если чувствуют отсутствие контроля. Те же темы, что и сегодня: детали другие, темы те же.

Согласна, тогда технологии были совсем другими: телефоны времен моей юности включались в сеть, так что ты, по крайней мере, всегда знал, где твой ребенок! Но кроме этого очевидного преимущества, я также помню из своей юности, что проговаривались и соблюдались ограничения и правила для надлежащего использования телефона, гарантирующие, что нас не будет заносить. Существовала настоящая “культура” использования телефона, позволяющая сделать так, чтобы телефон вписался в нашу жизнь, а не наша жизнь вращалась вокруг телефона!

Друзьям не разрешалось звонить после 19:30 по будням, поскольку это было время для отдыха и семьи; нам не разрешалось разговаривать во время приема пищи, и друзьям тут же говорили перезвонить позже или подождать до завтра; устанавливались рамки максимального разумного времени разговора, а затем мы должны были повесить трубку; нас всегда спрашивали, кто звонил; нам не разрешали пользоваться телефоном в школе, чтобы связаться с друзьями и, в конечном счете, нас всегда побуждали оставить телефон в покое и отдохнуть от постоянного общения со сверстниками. Родители также понимали, что установка телефона в детской – это потенциальные неприятности. Пытались ли мы испытывать на прочность и оспаривать эти правила? Конечно. Капризничали ли мы, плакали или иногда ужасно расстраивались? Конечно. Но эти правила были установлены, чтобы регулировать использование чего-то, чем мы могли чрезмерно увлечься.

Сегодня технологии развиваются так быстро, что у нас не хватает времени развить у детей и подростков культуру подходящего и здорового обращения с ними. К сожалению, мы видим много примеров, когда детям предоставлен полный карт-бланш в доступе к технологиям при минимальном надзоре и без правил и ограничений. Мы должны помнить, что эти необходимые элементы стоят на страже того, чтобы дети не слишком увлекались, впадали в зависимость или вовлекались в опасные занятия вследствие чистого любопытства, озорства или незрелости. Наши дети – это всего лишь дети. Они еще очень незрелые по своей природе, и у многих из них еще нет чувства меры по отношению к тому, что для них хорошо и полезно. Вдобавок, общение со сверстниками может перевозбуждать и затягивать. Наши дети нуждаются в отдыхе от постоянного и навязчивого желания “быть в центре событий”.

Подумайте над такой аналогией: вы бы позволили сверстникам своего ребенка иметь к нему доступ 24 часа в день 7 дней в неделю, возможность приходить в дом в любое время дня и ночи, возможность прерывать время с семьей, возможность отрывать ребенка ото сна, возможность отвлекать во время уроков и возможность как угодно увлекать, провоцировать и выражать протест? Интуитивно вы бы понимали, что это вредно для вашего ребенка и в итоге вмешались бы, чтобы защитить его от этой постоянной суеты. Это этап развития, где абсолютно необходим отдых от суеты и забот, чтобы отвлечься, переработать, определить свою отдельность от сверстников, и отдельность от сложного, утомительного и часто ранящего взаимодействия с ними.

Когда мы отстраняемся от сложных ситуаций, у нас появляется возможность притормозить, успокоиться и лучше увидеть, что хорошо и плохо, как мы себя чувствуем на самом деле, и, возможно, как исправить или скорректировать ситуацию. Негативная динамика поведения в коллективе детей или подростков (например, обзывания и драки) может стать намного более выраженной, обостренной и агрессивной, если сохраняется без перерыва. Карт-бланш в использовании технологий для установления привязанности вполне может ухудшить ситуацию, потому что в таком случае для ее участников недостаточно времени и места, чтобы остановиться, отвлечься, оставить в покое, подумать о себе, нащупать линию поведения, и, возможно, посмотреть на происходящее другими глазами.

Технологии это потрясающая вещь: они могут использоваться, чтобы во многом улучшить нашу жизнь, но они могут создать огромные проблемы для здорового развития и семейной жизни при отсутствии правил использования, особенно среди детей. Моя дочь в то время была еще слишком мала, чтобы по-настоящему нуждаться в сотовом, но когда мы все же решили привнести эту технологию в ее жизнь, мы постарались установить четкие правила и ограничения.

Были ли попытки проверки на прочность и обсуждения? Конечно. Были ли капризы, слезы и огорчения? Естественно. Но это в порядке вещей… хоть технологии и меняются со скоростью света, дети – нет. У них все те же потребности в развитии, та же потребность в защищенности для роста и та же потребность во взрослых, которые справятся с их огорчениями, потому что, в конечном итоге, это взрослые должны “держать на своих плечах” общую картину, пока ребенок дорастет до того, чтобы ее увидеть.

Это ужасная идея – позволять детям плакать до тех пор, пока они не уснут. Такая идея, такой совет не имеют ничего общего с тем, что на самом деле нужно ребенку, и с тем, как происходит развитие ребенка. Когда дети плачут – от расстройства, переживания или тщетности – им нужно плакать в объятиях того, кто отвечает за них. Да, дети могут уснуть от плача, так случается в отделении для новорожденных, но этот сон является психологической защитой. Самое сложное для ребенка – это разделение, и когда мы говорим: «Ну всё, заканчиваем разговоры, я закрываю дверь», – мы сталкиваем ребенка с разделением и тревожностью. Это возводит психологическую защиту, и ребенок действительно из-за нее засыпает, но это неверный способ уложить детей спать. Детям надо засыпать в расслабленном состоянии, в комфортном месте, где всё хорошо, так, как делаем это мы. Если вы как родитель правильно организуете сон, то это будет основой для всех остальных видов взаимодействия. Две вещи являются наиболее важными. Первое: нам надо обеспечивать непрерывность отношений с детьми. Вам нужно отвечать на потребность детей быть в контакте с вами в любое время, поэтому если они не видят вас, то пусть, например, слышат. Если не слышат, то пусть чувствуют ваш запах, для этого вы можете положить свою пижаму рядом или вокруг ребенка. Обеспечьте им это чувство близости каким-либо образом. В результате их привязанность становится такой глубокой, что дети могут чувствовать близость с нами, даже не находясь рядом физически. Они привязаны к нам своим сердцем. Они привязаны через подражание, похожесть. Это наша главная цель, и нам надо быть терпеливыми. Дети вырастут из этого. Другой момент – мы не должны обращать их внимание, их мысли на разделение. Они должны представлять нашу следующую встречу, и это ключевой момент для всех проблем со сном, поэтому всегда фокусируйтесь на следующем шаге в вашем взаимодействии. “Мы встретимся во сне”. Если дети не могут вынести и малейшей разлуки, мы достаем таймер на 2-3 минуты и говорим: “До того, как выйдет время, мама вернется, папа вернется. Я хочу ещё раз тебя обнять”. Всегда нужно обращать внимание на эту связь и на встречу, которая будет после. Постепенно ребенок сможет дорасти до ожидания утра, чтобы просыпаться вместе с вами: “Ммм, я придумал нам кое-что вкусненькое”. Если вы говорите: «Увидимся во сне», позаботьтесь о том, чтобы вы могли рассказать интересный сон про вашу встречу, если вас спросят об этом утром. Вскоре ребенок привыкнет к мысли, что сон означает новую встречу с вами, и тогда он будет с нетерпением ждать отхода ко сну. Процесс засыпания станет проходить всё лучше, и если вы сможете решить эту проблему, то у вас получится решать любые проблемы, возникающие в детстве, потому что самое главное – обращать внимание детей на следующую встречу. Таким образом, вы смещаете акцент с расставания, перекрываете его.

Гордон Ньюфелд

http://alpha-parenting.ru/2013/10/16/syad-i-slozhi-ruki-a-to-mne-trevozhno/

В последнее время стала остро замечать, как часто мы, взрослые, говорим детям “нет”.

- Не трогай это, сломаешь.

- И это не трогай, разобьется.

- Не трогай витрину, залапаешь, и тетя продавец рассердится.

- Нет-нет, это нельзя, это дорогая вещь.

- А эта вообще не наша.

- Если ты здесь что-нибудь сломаешь, мне придется заплатить.

- Ну вот, сломал! Ну почему тебе надо все трогать руками?!

Да потому что они дети! Им все надо трогать руками, чтобы понять как устроен мир! Если мы не дадим им трогать реальные вещи, они уйдут в другой мир, трогать виртуальные, что вызовет новый поток упреков на их бедные головы.

Ну и это вечное “Я же говорил!” Так если бы помолчал/помолчала, может, и не сломал бы. Такое напряжение разливается вокруг тревожного взрослого, что удивительно, как стекло не лопается.

Я помню эту тревожность рядом с собой. Когда ты держишь предмет, хочешь его рассмотреть, понажимать кнопочки, а рядом… Нет, уже ничего не говорят, сами чувствуют, что перебарщивают с запретами. Уже молчат, но как молчат?! От этого молчания руки начинают дрожать, и все из них само валится. Ты уже и улыбнешься, и пошутишь, а они все молчат, переживают за свои ПРЕДМЕТЫ…

Какова стоимость этих предметов? Как часто вы действительно платите за них из своего кармана (магазины в западных странах все оплачивают через свои страховки, вещи, взятые напрокат, зачастую тоже застрахованы). Сколько вы всего разбиваете/ломаете сами? Намного ли меньше детей? Так представьте, что кто-то начнет запоминать каждый ваш промах и тыкать вас в него еще спустя часы, дни, недели, а то и месяцы. Представьте или вспомните. Это же адский ад, мои дорогие родители.

Если вам – нет, лучше – нам – дорога какая-то вещь, так не проще ли вместо запрета с мягкой улыбкой и дружелюбием показать ее самому? Объяснить, как она работает, что случится, если нажать эту кнопочку, а что, если эту. Рассказать попутно еще что-нибудь полезное, научить, разделить свои знания с тем, кто пока еще готов их слушать. Куда мы спешим? Быстрее умереть? Так оно не заставит себя ждать. И дети вырастут, и уйдут из дома быстрее, чем нам кажется. И уйдут, не счастливые, окрыленные нашей добротой, пониманием и любовью, а зажатые, забитые, закомплексованные, боящиеся протянуть руку, чтобы узнать в этом мире что-то новое.

А мы останемся со своими ПРЕДМЕТАМИ. Которые не сделают нас ни счастливее, ни радостнее.

Снежана Хилл  suzanne_m