Давненько Владик не прикладывался. И не просил. Сколько, спросите? Не отвечу.
Заметила только, что мы пережили сильное потрясение (Владюха ткнул горящей палкой себе в глаз) и традиционные для моего сына сутки рвоты ни с того ни с сего. Пережили мы эти события, про мамину грудь не вспоминая, а посему позволю себе сделать вывод, что сын больше не грудной.
Скажу сразу - мне повезло несказанно. В моем окружении множество кормящих мам с грудничками самого различного возраста - от новорожденных до 4-5-леток. Мы регулярно видимся, обсуждаем что нам вздумается и даже организуем специальные встречи кормящих в литературном салоне. К нам приходят и беременные, и уже родившие мамы - когда с проблемами, когда с радостями. Мы участвуем в выставках и конференциях. Мое слинго-фото даже было опубликовано в мстной газете (вот тут на 2ой странице http://www.infodmitrov.su/userdata/archive/1324452901.pdf). В нашем кругу 2 сертифицированных консультанта по ГВ. И мне очень приятно и важно быть частью "мы" и "наше".
Но так было не всегда. Было время, когда я, словно желторотый птенец, только пробовала себя в роли мамы, и со всех сторон сыпались камнями упреки. Педиатр на патронаже запрещала (я не путаюсь в формулировке, эмоциональный посыл был именно запретительный) кормить не выматой с мылом грудью дольше 20 минут. Мама наровила забрать орущего младенца с моих рук в самый разгар отказа от груди. Папа любил попинывать за принятый волевой отказ от соски ("Лишили ребенка детсва" (с) - тот самый тотем ребенок=соска). В год с ребенком случилась серьезная анемия с госпитализацией, и наше ГВ ругали все, кому не лень - от родственников до светил науки. На робкие замечания о лактоферрине следовало "Начитаются тут интерентов, шибко умные". Я, конечно, говорила, что я методички ВОЗ в полиграфическом варианте читала, но скепсиса это не умаляло.
Я, конечно, держалась. Я, конечно, сопротивлялась. Но почему? Почему кормящей маме, оказавшейся перед лицом неприятностей и трудностей, нужно держаться и сопротивляться, словно она воин, а не мама?
Так вот, по мере того, как я обрастала поддержкой, этакой эскадрильей таких же кормящих мам, критика от посторонних людей пропорционально уменьшалась. Это удивительно, но в 1,5-2 ребенкиных года я встречала куда больше критических замечаний и непристойных предложений (вроде прекращения кормления), чем сейчас, хотя я по-прежнему не скрываю, что кормлю. Я стала воспринимать кормление трех- и более-летки как само собой разумеещаееся, и все вокруг меня - тоже. Родители, 74-летняя бабушка, детский стоматолог, случайные мамы, с которыми заходит разговор в эту сторону, мой гениколог... да все. Если мне и случается встретиться с критикантскими замечаниями, то я искренне недоумеваю "Как? Вы не знаете, что детей кормят? Странно, я как-то не всречала такой реакции, как у вас". Потому что это правда :))
А как у вас? Как вы думаете, влияет ли самоощущение, степень поддержки и окружение на количество поступающей извне критики? Или это мне только так кажется?
У меня иногда складывается впечатление, что только через страдания многие люди способны что-то понять. Скорее всего, кстати, я тоже не исключение.
Я лежала в роддоме, в котором была одна заветная комнатка, окутанная ареолом таинственности. О ней говорили с некоторой тенью скорби на лице, и приглушенным голосом. Она была в самом конце коридора и чаще, чем в остальные комнаты, именно туда врачи бегали бегом. Это была, пожалуй, самая тихая комната, полная детей. Туда пускали обоих родителей даже в карантин. И даже священников беспрепятственно пускали.