Месяц спустя
Я в очередной раз исчезла, пропала, испарилась. Эпизодически «забегаю» на ББ, урывками выхватываю куски из дневников друзей, думаю, что надо бы прокомментировать, но сначала внимательно прочитать все-все-все… И опять надолго выпадаю.
А время неумолимо движется вперед. И, как всегда, в один прекрасный момент, т.е. сегодня, я понимаю, что если не напишу ничего сейчас, то об этом, сегодняшнем, не напишу уже никогда. И пишу.
Время потрясающих всплесков, типа первого зуба и первого шага, миновало. Наступила пора плавного Тимошкиного движения вперед. Такого плавного и постепенного, что как-то не замечается, что сегодня он уже умеет что-то, чего не умел неделю назад. Он ходит в сад, причем уже через четыре дня, с 1-го июля, наступит первый в его маленькой жизни отпуск. Дело в том, что привычная ему воспитательница уходит в отпуск. Часть детей из Тимкиной, ясельной, группы уже перевели в младшую. А четверо оставшихся детей в июле будут ходить временно в другую группу, куда, в свою очередь, уже набрали нескольких новеньких деток, которые плачут и т.д. Вообщем, дабы не травмировать ребенка, решено в июле нести вахту двум бабушкам и мне.
Тимка потерял свою округлость и превратился в худенького мальчика с серьезными глазами. Он категорично уточняет, что он мальчик Тима – не лялька, но и не парень. Ему – два. Произносит солидно, как если бы было тридцать два. Я подстригла его сегодня так, как единственно умею и всегда стригу сыновей – машинкой, двоечкой, равномерно по всей голове. Он вызывает теперь чувство острой жалости, потому что напоминает детдомовского ребенка. Я по-прежнему обожаю зарыться в его подмышку с тонюсенькой кожей и вдыхать его запах. Я люблю целовать его в глаза-нос-уши-пузко. Тереться носом о пушок на спине.
Сегодня строго сказала детям:
- Идите оба почистите зубы.
- Мы не "оба". Мы - Тима и Саша, - уточняет Тимофей.
Тимка говорит все. Особенно талантливо схватывает всяческие ругательства. «Ты ихигел чоли», «гад», «я крутой, а ты тупой» и прочий Сашкин арсенал выдается нам периодически.
Бабушка ведет себя как настоящая бабушка и в избытке потчует мороженым и лимонадом. Когда вчера несла вечером сонного Тимку от нее домой, ребенок периодически выкрикивал: «Жуячка-сосачка!»
До недавнего времени продолжал вставать в 6-6.30. И только последнюю неделю стал спать до семи-восьми часов. Как-то у нас состоялся такой диалог:
- Мамочка, почему я так рано встаю?
- Ну, наверное, ты высыпаешься, сынок.
- А ты почему так рано встаешь?
Вероятно, в ком-то из нас течет цыганская кровь, потому что все члены нашей семьи с наступлением лета, как само собой разумеющееся, перешли на половой образ жизни. Причем, засыпаем мы как-то неожиданно, спим вповалку. Иногда, проснувшись ночью, я замечаю, что кто-нибудь укатился на середину комнаты и вполне себе спокойно спит на голом полу. Сегодня, проснувшись утром, Григорий не обнаружил Тимофея. Не было его на нашем топчане. Его не было в комнате вообще. Он спал посреди прихожей. Разумеется, на голом линолеуме.
Тимка обожает Сашку. Он ищет его на прогулке, когда Сашка убегает играть в мяч с мальчишками. В парке он будет кататься лишь с Сашкой. Ну и так далее.
Сашка ходит на детскую площадку. Заданную на лето литературу не читает. К письменному столу после последнего звонка не прикасался. Про школьную любовь и теннис не вспоминает. Слушает аудиокнику «Остров сокровищ». Оголтело ездит на велике и играет в футбол с пацанами. Притащил на днях с площадки Тимке булочку, сок и апельсин. «Ой, Саш, сколько ты всего купил!» - благодарно сказал Тимофей.
Я читаю последнюю трилогию Марининой с противоречивыми чувствами: с одной стороны, скорей бы дочитать, ведь все свободное время на нее трачу, с другой – только бы она не кончалась. Настроила планов до конца года – вполне реальных, теперь нужно искать в себе резерв самодисциплинорованности для их реализации.
