Ане - два с половиной месяца
Анечке исполнилось два с половиной месяца. Я уже поверила, что она есть у меня, хотя иногда еще называю ее «сладким мальчиком». 
У нее мягкие толстенькие ножки и такие же щечки, а на попе много маленьких ямочек. Гриша говорит, что и не знал, что целлюлит появляется у женщин в столь юном возрасте. За второй месяц она снова прибавила кило двести. Подарив мне при рождении надежду, что хоть один ребенок будет похож на меня, с каждым она днем все больше становится похожей на Гришу. И ее глаза вовсе не собираются темнеть. Они остаются серыми. Спит исключительно на животике. Научилась переворачиваться на правый бочок и нашла у себя руки. Последнее очень разнообразило ее досуг – девочка может долго играть со своими кулачками и рассматривать их. А еще она очень улыбчивая. Как любая мама, я таю от ее доверчивой широкой улыбки. Она разнообразно гулит. Особенно ей нравится общаться с Сашкой и со мной. Общение с Тимкой чревато его избыточным вниманием – брат тут же стремится нависнуть над ней или запихнуть ее голову себе под мышку. Для него она теперь – Зоечка. Не спрашивайте меня, почему. Это загадка.
Если вложить в Анину руку погремушку, она какое-то время может поразмахивать ею. Потом стукает себя по лбу и игра считается законченной.
Одна из моих ежедневных мамских радостей – это регулярные какашки, которыми меня не баловали сыновья. У Ани это происходит с душой, звуком и запахом и активно комментируется Тимофеем. Полностью повторяя мои интонации, он на всем протяжении процесса громко восклицает: «Молодец! Какаем, какаем! Вот какая умница, девочка!»
Спит она с десяти-одиннадцати вечера до семи утра с двумя пробуждениями на кормежку. Причем, будит меня не плач или кряхтение, а смачное и звонкое сосание кулачка. Деликатная девочка.
Она предпочитает вертикальное положение на руках. Когда я ношу ее по улице так и она засыпает, окружающим кажется, что ей неудобно и я уже несколько раз в различной форме выслушивала мнение бабуль и женщин о том, что ребенку необходимо придать удобное положение. От дружелюбного «Ей так удобно?» до категоричного «Не приучают ребенка к коляскам, а потом мучаются».
Она по-прежнему не признает коляску и я перестала выкатывать этого тяжелого монстра на улицу. Несколько раз мы ходили с ней в слинге. Я нашла его плюсы, но все же меня не покидает ощущение, что длительное неподвижно-прижатое положение ребенка – это не очень хорошо.
На голове у Анечки растут волосики. Они такие маленькие и тонкие, что напоминают мех. Она блаженно замирает, когда ей массируешь головку специальной детской расческой. Периодически вижу на волосах липкие следы арбуза или белые пятна размазанного творога – следы поцелуев Тимофея.
Она не любит соску и бутылочки. Недавно я оставила ее у свекрови с бутылкой сцеженного молока. Каково же было мое удивление, когда, вернувшись, я обнаружила нетронутую бутылку и голодного ребенка. Она не умеет сосать из бутылки!
Уже отложено несколько порций одежды, ставшей маленькой. Каждый раз это вызывает у меня смешанные чувства. Радует, что растет. Огорчает, что уходит этот беззащитный малышовый период.
В общем, растет моя девочка. А в моей жизни до недавнего времени была серенькая такая противная полоска, что ни о чем не хотелось писать. Проблемы и неприятности сыпались так регулярно, что уже не удивляли и заставляли переносить их более спокойно, чем если бы неприятность случилась одна. Проблемы со здоровьем мамы, неприятности по работе и со здоровьем детей…Так бывает, наверное, для того, чтобы больше ценить потом другие, белые периоды – спокойного повседневного счастья. И кажется, она уже началась – эта толстая белая радостная полоса. Я чувствую.
