Дома, в яблочном захолустье, мама, мамка моя живет

Мы легли у разбитой ели.

Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Дома, в яблочном захолустье

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,

У меня лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет.

Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она не в счет...

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг - нежданный приказ: "Вперед"!

Снова рядом в сырой шинели

Светлокосый солдат идет.

...Шла дивизия в бой без песен,

Шла без митингов и знамен.

В окруженье попал в Полесье

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам,

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы -

Мы хотели со славой ЖИТЬ!

Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Прикрывала я, зубы сжав.

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах...

Знаешь, Зинка, я - против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Дома, в яблочном захолустье

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла...

Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала.

Это стихотворение написала в память о своем боевом товарище - Зине Самсоновой - Юлия Друнина. Зина погибла. Звание Героя Советского Союза присвоено посмертно.

Из книги "Героини". Две книги, о женщинах - Героях Советского Союза, практически все, кроме В.Терешковой - получили высокое звание в Войну 1941-45 гг.

Читать тяжело, но поучительно. Это память, надо знать, как это было, чтобы понимать, что допустить повторения нельзя.