мои детдомовские дети. Сашка.

Вынесла в отдельную запись,Чтоб не потерять.Просто вспомнилось,просто написалось.

Как-то прочла пост, в котором молодая женщина обоснованно писала, что алкоголичкам нужно на основании закона делать аборты в обязательном порядке. Задело. И вспомнилась мне история, среди других многочисленных историй отличает ее концовка. Хотя и таких концовок было в моей работе немало. Но... все по порядку.
Сашка появился у нас неожиданно. Крепкий, розовощекий, он не походил на тех голодных, осунувшихся ребятишек, которых привозили к нам в детский дом на серых буханках. И взгляд у Сашки был другой- открытый, немножно наивный. Светлоголовый, с темными глазками, он стоял у самого порога воспитательской и отказывался сделать даже шаг. Людмила Николаевна, самая старшая среди нас по возрасту, неожиданно легко для своего тучного тела поднялась, взяла его на руки и перенесла через порог. Мы поставили его на стул.

-НУ, давай знакомиться,-она протянула ему руку.-Меня зовут Людмила Николаевна.

Трехлетний Сашка молча смотрел на нас и вдруг заплакал. Тоненько, не опуская головы и не разжимая губ. Крупные слезы катились по круглым щечкам и пропадали в воротнике большой, подвернутой несколько раз кофты, надетой на него сердобольными медиками.

-Ну, ну, не плачь,-Людмила Николаевна взяла со стола специально приготовленную игрушку. -Хочешь поиграть?

Он стоял, смотрел... плакал. ПЯть, десять, пятнадцать минут. Надо было идти на обед, а он стоял и плакал. И было что-то страшное в этом плаче-так плачут дети, которые ждут расправы. Какой?-билось у меня в мозгу. И тут в памяти как выстрелило, я вспомнила фотографию, сделанную в 1943 году каким-то ублюдочным немцем перед расстрелом группки детей-они вот так же стояли, смотрели в объектив и плакали. Я отвернулась, чтобы не заплакать. Я была самой молодой и самой эмоциональной. Людмила Николаевна все правильно поняла и отправила меня с ребятишками на обед. Когда мы вернулись, Сашка сидел у нее на стульчике ич что-то рисовал. Он не плакал. Когда я вошла, он поднял глаза и вдруг, как-то вдруг, улыбнулся. Красивая, широкая улыбка. Так началось наше знакомство.

Постепенно мы узнавали эпизоды из его жизни. Сухие строчки характеристики и документов не давали такого страшного ощущения безнадеги и голода, которые возникали перед нами после его рассказов. Не придуманных, бесхитростных. МЫ узнавали, как он собирал у соседей зернышки пшеницы, чтобы пожевать себе и годовалому брату Ванечке, которого отправили в Бийск, в дом малютки, навсегда их разъединив. Мы будто вместе с ним отгоняли от Ванечки крыс, когда мамашка с такой же пьяницей-бабушкой "потерялись" на неделю. Он рассказывал, как запускал в дом собаку, чтобы погреться и погреть брата. Годовалого брата!!! Страшно. Всего не расскажешь...

Прошло 2 года. Сашка ходил в садик, жизнь устаканилась. И вдруг, однажды пасхальным вечером на пороге детдома появилась его пьяная в хламину мамаша.

- Сашка!!!- заорала она что есть мочи.

Моя коллега, хрупкая, беременная Мариша остановить ее не смогла. Как танк она пошла по чистым полам, по коридору, заглядывая в комнаты к ребятишкам, которые занимались своими делами. Людмила Николаевна была на ужине со старшими-младших кормили раньше. Когда запыхавшийся Коля влетел в столовую, Людмила Николаевна подумала, что Мариша начала рожать- вес может быть, срок уже преддекретный.

-Там, там! - лопотал испуганный мальчишка. - Вова, Сережка, -за старших. -крикнула она мальчишкам, позвала поваров и побежала к дальнему зданию.

Когда она пришла, Мариша стояла в коридоре, живая, нормально стояла. Но была какой-то испуганной.

Что, Мариша? -бросилась к ней Людмила Николаевна. Маришу мы оберегали- прошлая ее беременность, проходившая также на наших глазах, закончилась неожиданно и трагически- на 23 неделе ребенок замер... Теперь весь наш небольшой коллектив берег ее как мог.

-Там Сашкина мать пришла, я милицию вызвала, она пьяная...-пролепетала Мариша.

А Людмила Николаевна уже шагала своими грузными шагами в самую дальнюю комнату, где жил Сашка. Когда она вошла, то увидела картину: Сашка стоял напротив своей матери, на расстоянии метра. Молча стоял и смотрел. Словно застывший. Ни движения, ни эмоции в лице. Увидев ее, он обошел мать, боком, не приближаясь, и кинулся к Людмиле Николаевне.

Уберите ее, уберите!!!- просил он, уткнувшись в ее живот. Она гладила его по голове. Потом обняла и тихонько отстранив, прошептала: Иди в игровую. Тенью скользнул он в дверь.

О чем разговаривала она с его мамашкой мы не знаем. Только в подъехавший бобик села та сама, даже не взглянув на окна детского дома., не обернувшись.

А через месяц Людмила Николаевна забрала Сашку. Своих детей у них не было, а этот мальчишка врос в сердце. Сейчас ему 20. Кандидат в мастера спорта по дзюдо. Счастливый сын счастливых родителей.