Неофобия существует не потому, что наши дети вредные. Неофобия - это важный эволюционный механизм самозащиты ребенка, возникший много тысяч лет назад, когда человеческое племя перемещалось с места на место, когда культуры воспитания маленьких детей с присмотром за ними старших еще не появилось. Дети, более-менее встав на ножки, росли сами по себе, глядя на других и обучаясь на чужих примерах.
На этом этапе развития человечества есть все подряд было более чем опасно. Дети, которые ели все подряд, просто погибали, они пробовали ядовитые ягоды, они съедали какую-то испорченную пищу. Неофобия в этом возрасте эволюционно защищала детей от того, чтобы они случайно не съели что-то непригодное в пищу. Именно поэтому ребенок настолько привязан к какой-то определенной еде, и питается исключительно ею и больше ничем.
Мне кажется, что мысль о том, будто ребенок не просто вредина, а что он таким образом защищает свою маленькую жизнь от разных нелепых случайностей, облегчит вам понимание неофобии. Самое лучшее, что мы можем сделать в этой ситуации, − расслабиться.
Помните о том, что чем лучше у ребенка развита речь, тем легче ему объяснить, что с ним происходит, выразить свои эмоции. Чем лучше он может выразить эмоции, тем меньше уровень неофобии. Если у ребенка есть возможность рассказать, что для него эта еда страшна, неприятна, противна, ему не нравится вид, цвет, запах, то, просто высказав это, ребенок избавляется от части своего страха.
Часто бывает, что у детей с проблемами речевого развития наиболее ярко выражена пищевая неофобия. На моем опыте это было именно так. Мои оба сына родились не в России, но в семье, где говорят на русском языке, они оба билингвы. У старшего сына речевое развитие было не то чтобы замедленным, но, по сравнению с русскоязычными сверстниками, монолингвами, было медленнее. И в два года он еще не говорил связными предложениями. И еще он был катастрофически подозрителен к любой новой еде. А вот младший сын заговорил намного раньше, и в два года он мог хорошо объяснить, что с ним происходит, что он чувствует. Он довольно-таки легко относился к новой еде и легко ее принимал для своего возраста.
На этом этапе нам важно не отчаиваться и не бросать свои попытки, продолжать предлагать новую еду.
Я очень часто читаю рекомендации, что если двухлетка не ест и отказывается от любой незнакомой еды, то оставьте его в покое, проголодается и придет. Это так же неправильно, как и совет усадить ребенка за стол, привязать полотенцем и пихать ему в рот ложку за ложкой, на фоне мультиков и книжек.
Мы не можем оставить ребенка одного на том пути, который он должен пройти вместе с нами. Он нуждается в нашей поддержке, в контакте с нами.
Сейчас я скажу ужасную вещь, и вы возненавидите меня за это. Наша задача - готовить и выбрасывать, снова готовить и выбрасывать. Разумеется, не обязательно выбрасывать. Если у вас есть возможность утилизировать ту пищу, которую вы готовите для ребенка, а он ее есть отказывается, то это замечательно. Но наша первоочередная задача в связи с неофобией - продолжать предлагать ему разную еду.
Вторая задача - не забывать есть самому. Очень часто, разбирая ситуации детей, которые едят мало или вообще не едят, мы видим родителей, которые настолько напряжены и находятся в таком стрессе по поводу детского питания, что сами не едят, не могут есть, им кусок в горло не лезет. И первое, что мы как специалисты делаем, - мы говорим: «Хорошо, оставьте в покое ребенка с его едой, ест он или нет, пусть разбирается сам». Вы ешьте у него на глазах, с удовольствием, ешьте то, что вам нравится, потому что он постоянно за вами наблюдает. Он пытается понять, еда - это вообще про что? Про радость, про фан, про игру, про интересное? Или это такая ужасная мрачная работа, которую надо выполнить?
Очень часто приходится убеждаться, что во многих семьях действует второе, а не первое, как это ни печально. Еда воспринимается как тяжкий труд. >>