Беременность пробуждает всплеск креатива. В том числе, и у массовиков-затейников от мира рекламы. Эксплуатация образа беременной в рекламе уже никого не удивляет, но бывают такие кадры!
Вот что хочу сегодня вам показать:
Под катом - рекламные ролики, в которых использована тема родов.
Если в двух словах - ничего святого.
Ну и еще. Кажется мне, что большинство актёров на реальных родах даже не присутствовали.
"Во время беременности нельзя…" — у этой фразы существует множество продолжений. Некоторые из подобных запретов лишены всякого смысла. К другим стоит прислушаться.
Наталья Радулова о муках выбора имени для ребенка:
В рамках психико-профилактической подготовки к родам наковыряла в нете несколько более или менее забавных анекдотов на соответствующую тему:
- Наконец, дорогой, мы выплатили все долги нашей акушерке!
- Так, значит, малыш теперь полностью наш?
Умер мужик, очнулся на том свете, а он такой же как и этот.
Поорал, поорал, повозмущался, а потом плюнул, начал сиську сосать.
У нас в городе принято к фонарным столбам прикручивать рекламу приезжающих цирков. Находится она обычно чуть выше уровня глаз. Иду сегодня по тротуару. Краем глаза вижу афишу: «Впервые! Аттракцион БЕРЕМЕННОСТЬ!» Нуда, думаю, конечно, аттракцион, как же иначе. Тем более - впервые. Потом начинаю сомневаться: «Вряд ли детям в цирке будут показывать что-то в этом роде. Разве что какой-то фантастический полет воображения» Через 2 столб вижу еще одну афишу. Останавливаюсь и внимательно читаю: «Аттракцион СОВРЕМЕННОСТЬ». Всего-то. Но повеселилась от души!
Госспади! Если на 8 неделе так невероятно хочется писать, то что же будет на 9 месяце?
Надо будет собрать денег на такую красоту!
Прочитала этот рассказ лет в 20 и решила, что обязательно и неоднократно прочту его, как только пойму, что беременна.
(осторожно, много текста!)
Виктор Пелевин
Иван Кублаханов
Рассказ/повесть, 1994 год
Как только появилось время, он смутно припомнил, что нечто подобное уже случалось. Первый момент был подобен вечности — никаких событий за эту вечность не произошло, и она была заполнена чистым существованием, лишенным каких бы то ни было качеств. Второй момент тоже был бесконечным, но эта новая бесконечность оказалась уже чуть короче — хотя бы потому, что она была новой. Он понял, что дальше время будет постоянно убыстряться, пока не достигнет такой скорости и напора, что случится непоправимое. И хоть до этого было еще далеко, мысль о том, что ускоряющееся падение в шахту времени уже началось, вызвала у него странную жалость, словно бы связанную с каким-то воспоминанием.